Телефонный звонок мучительной дрелью ворвался в мой сон.

Пришлось открыть глаза и в ускоренном режиме акклиматизироваться к реальной жизни. Проглотив ругательства, я взял трубку.
— Алло, Кир, я через пятнадцать минут выезжаю в офис, могу тебя подхватить по дороге, ты как? — Чересчур радостный голос товарища действовал на нервы.
— Не, я сегодня из дома.
— Опять грязные сны про коллег? Небось, Кира Валентиновна, — его грубоватый тон заставил меня поморщиться. — Да брось, забудь про НоС, с кем ни бывает. Вспомни Петр Ивановича. Он сначала тоже трясся как шавка и требовал, чтобы его перевели на удаленку, а теперь каждый день в офисе.
— Я, в отличии от Петр Ивановича, во-первых, не старый извращенец, во-вторых, не хочу, чтобы при виде меня все взгляд отводили, а за спиной хихикали.
— Но сегодня квартальное планирование, ты мне очень нужен в офисе. Может к “чистильщикам” обратишься? — Я молча соображал.
— Может и обращусь. Тогда после обеда приеду.
— Ну и отлично. Не кисни.
Вместо прощания в трубке зазвучали гудки. Будь проклят НоС или проект “Нечего скрывать”. Меня тошнило от зеленых листовок и лозунга "Тайное всегда станет явным”, выведенного на них белым цветом, сочетание горохового супа с молоком.
Да и как это могло не напрягать? Один взгляд — и любой узнал всю твою подноготную. И ладно, речь шла бы только о фактах из биографии. Так нет: сколько ложек супа ты съел и о чем думал перед сном тоже становилось известно.
Хотя таких, как Петр Иванович, все устраивало. “Всем плевать, сколько у тебя денег и сантиметров”, — успокаивала меня сестра. Но мне не плевать, знают ли окружающие. И если секретов нет, почему правительство работает из-под полы? Как только вышел законопроект, чиновники быстренько перешли на удаленную работу под предлогом военной безопасности.
Сегодня мне придется и правда обращаться к чистильщикам, чтобы они подтерли данные. Это дело полулегальное, но все же лучше, чем переться в офис так.
Обычно я работал с Вадимом: толстым наглым парнем, который смотрел на меня, как на чмо. В этот раз меня ждал сюрприз: когда я подключился к созвону с "чистильщиком", то увидел девушку с короткими стриженными рыжими волосами и хитрым взглядом, которая изучала невидимый с моей стороны файл на мониторе.
— Я Лида, вместо Вадима сегодня, — девушка-лиса прищурилась и внимательно посмотрела на меня через экран. — А, будем удалять сексуальные фантазии с коллегами? Понимаю, не осуждаю.
Я закашлялся. Вадим никогда не позволял себе озвучивать ничего такого, да еще и обсуждать это. Девушка, увидев оскорбленное выражение на моем лице, рассмеялась.
— Да не боись, не выдам. Но типа ты же в курсе, что правительство просматривает удаляемые файлы в первую очередь?
— Это как? — спросил я.
— Понимаешь, как НоС работает?
"Они суют НоС в чужие дела", — вещал каждый покорный второй комик в первый месяц после выхода законопроекта.
— Ну, примерно.
Девушка вздохнула.
— Высокий уровень осознанности населения, — проговорила она гнусаво, подражая голосу с экранов. — Смотри, они изобрели и поставили приемник. Он ловит мозговые волны. Декодирует. Кодирует. И записывает в твой файл, в единое пространство нашего государства. Когда мы что-то удаляем, оно не исчезает, а выходит из этого пространства. Хранится между миров. Но перед этим волны отслеживают специальные органы и проверяют на предмет чего-то запрещенного. Они могут просмотреть любой файл, но в первую очередь берут удаленные и те, которые часто повторяются. То есть, те, о которых многие и часто думают. Ищут террористов и просто недовольных.
От такой лекции голова немного загудела. Я был не в восторге, что мои "удаленные" файлы кто-то просматривает, но уж лучше незнакомые сотрудники органов, чем Кира Валентиновна в офисе.
За спиной у Лиды появилось движение. В кадр вошел пожилой полный мужчина в типичном костюме "бати": растянутые спортивные портки и белая майка со свежими пятнами. У него был пустой взгляд, который тревожно бегал с одного предмета на другой.
— Па-а-ап, — грозно прошептала Лида, отвернувшись от экрана. — Иди отсюда. Мужчина наконец смог сфокусировать взгляд на девушке и многозначительно произнес:
— Ы-ы-ы... вилка... кушать.
— Там, в холодосе. Иди, не мешай работать.
Девушка резко вскочила и вытолкала мужчину в соседнюю комнату. Потом вернулась за экран.
— Ты меня извини, — произнесла она грустно. — Это мой отец. Он принимал участие в проекте НоС. Делал расчеты для проектирования приемника. Потом понял, как у нас будут его использовать и решил подчистить себе память. Ну и перестарался. Забыл половину слов.
— Ты по этому тут работаешь? — спросил я сочувственно.
— Только не надо меня жалеть. Себя бы пожалели, все мысли, как на ладони, — под множественном числом Лида наверное подразумевала "баранов", не понимающих, как и что работает. — Вам на государственном уровне запретили возмущаться, а вы и рады. А вот теперь ты думаешь, как бы избавиться от приемника, — девушка даже всплеснула руками. — Никакой осторожности.
— А неужели и правда, никак нельзя? — спросил я у новой знакомой. Лида несколько минут внимательно смотрела на меня, словно видела впервые. Я глядел в ответ. Мелькнула мысль, что именно таким должно быть лицо сопротивление: мужественным, юным. Красивым.
— Да можно. Перегрузить базу одинаковыми мыслями и тогда — "бум". Все их усилия пойдут к черту. А ты готов?
Я осторожно кивнул. Пока звучало несложно. Лида нажала пару клавиш и на экране загорелись слова.
— Розовый фламинго?
— Дитя заката. Да, проще брать знакомые, простые образы. От тебя особо ничего не понадобится. Просто думай про розового фламинго. Представляй себе его. Визуализируй.
— И долго?
— Пару недель. А что ты думал, — девушка вздохнула. — Свергать правительство нелегко. Но имя нам легион. Я уже подготовила пару-тройку десятков человек. И все вместе мы сможем перегрузить систему. Верь мне.
— Стой. А в следующий раз тоже ты будешь?
Лида улыбнулась немного застенчиво.
— Попытаюсь сменами поменяться. Все ради моего маленького протестующего, — и девушка послала мне воздушный поцелуй.
Я, находясь в радостном волнении, отключился от звонка. Отключилась и Лида.
Девушка встала из-за стола и посмотрела в глубину студии, туда, где заканчивалась построенная комната. Там, в темноте, за камерами расположились двое с диктофонами и наушниками. В комнату вошел полный мужчина, на ходу застегивая голубую рубашку.
— Сержант Волкова, доложите о результатах.
— Докладываю. Прошло успешно. Только я думаю...
— Я вижу. Сомневаетесь в наших методах. Поверьте, Волкова, пока они думают о розовых фламинго и оранжевых медвежатах, последнее, что придет им в голову, это взять пистолет и пристрелить нашего президента. Или взять штурмом думу с приемником.
— Но мы могли бы вкладывать им в голову полезные мысли. Например, что наше правительство лучше всех.
— Мысль "наше правительство лучше всех" от мысли "наше правительство не лучше всех" отделяет одна маленькая частица. А от "розового фламинго" они хрен дойдут до чего-то серьезного. Все, дискуссии закончились. Пора работать. Мне нужно чистая грязная майка, эта уже воняет. По местам.
От Юли Симоновой
#авторскиерассказы