Предыдущая публикация
Колька - добрая душа. Мистическая история.
Много лет прошло, а я до сих пор помню седого старика с детскими добродушными глазами. Звали его Николай, а люди чаще кликали Колька - юродивый. Нередко можно было заметить его блуждающим по округе. Долго тот мог любоваться цветами в чужом палисаднике или с лучезарной улыбкой рассматривать божью коровку на ладони. Сердце его обладало неимоверной любовью ко всему живому. И хотя ему давно перевалило за семьдесят, вел себя старик, как неразумное дитя. Кажется, его возраст навсегда остановился на уровне десяти лет. Оттого местные жители относились к нему с некой жалостью, стараясь не обижать. Какой спрос с умалишённого?
На самом деле Николай не всегда был таким. В прежние времена знали его в селе, как самого обыкновенного и весьма смышлёного мальчика. Об этом ещё в раннем детстве я узнала от своей бабушки...
Колька - старший сын в семье кузнеца Захара и его супруги Клавдии. После родились ещё две сестры.
С самого рождения сына отец строго взялся за его воспитание. Держал, как говорят, в ежовых рукавицах. Работал мальчишка с утра до позднего вечера. За скотом ухаживал, траву косил. Воды в баню с колодца таскал да топил. Дрова рубил, снег чистил. В остальное время перенимал опыт отца, учась мастерству кузнеца. Отец только подгонял. И шибко сердился, когда у того не выходило.
Однажды летом местные ребятишки позвали Колю купаться на речку. Поначалу он отказывался, зная, что отец ждёт его в кузнице. А мальчишки весело подзадоривали. И так захотелось ему окунуться в прохладную водицу, что решил он: отец не заметит его недолгого отсутствия.
Хорошо на речке летом. Вокруг сказочной красоты лес. Солнышко ласково согревает своими лучами, а водица урчит. Забылся Колька. Отдыхает, не думая о времени.
Неожиданно мальчишки, завидев на берегу сердитого кузнеца, бросились в рассыпную. Отец бранится, фырчит и плюется. Схватил Кольку за ухо и за собой потащил.
Привел в кузницу. Вот, мол, работай, а сам на выход:
— Непутёвый ты сын. Чтоб тебя черти побрали! — сплюнул он и закрыл за собой дверь.
Не ровен час, сказал сие в то чудное, никому неизвестное время, когда нечистая сила обладает особой силой. Не думал, батька, чем сие обернется.
Солнышко уж садилось, когда вернулся он за сыном. Да вот оказия какая. Нет мальчишки в кузнице! Куда исчез? Дверь снаружи заперта, окно изнутри закрыто. Метался отец из угла в угол, каждый метр обыскал. Словно сквозь землю ребенок провалился!
После обошел всех товарищей сына. И поселок обогнул. Тщетно.
На рассвете все жители пришли на помощь. И молодые, и старые мужики отправились на поиски потерявшегося мальчишки. День искали, два искали. Не нашли и через неделю. Ни в поселке, ни в лесу.
Обезумевшая от горя мать и так и сяк расспрашивала отца о случившемся в тот день. И пересказала слово в слово приятельнице, жившей в избе напротив. Марта, соседка, была женщиной старой и набожной.
— Ох, ох, ох, — вздохнула та. — Супруг твой, Захар Иванович, и длинный его язык привел к беде. Собственное дитя к чёрту в лапы отдал. Куда он его послал, там и искать надо!
Мать Клавдия захлопала глазами:
— Неужто сам чёрт к себе прибрал? А что же мне теперь делать? Как спасти сыночка?
— Лишь материнская любовь творит чудеса. Молись и, глядишь, вымолишь сына обратно!
И мать молилась ежечасно, без устали. В то время как кузнец продолжал поиски.
И однажды, когда время перевалило за полночь, послышался слабый писк, словно бы маленький котенок скрёбся за дверью. Взволнованная мать, а за ней отец, бросились во двор.
На пороге стоял их сын. Грязный, оборванный и худющий. Кожа да кости, а взгляд блаженный. Обрадованные возвращением сына, родители прижали Кольку в груди. Отмыв и накормив, они сели напротив и принялись расспрашивать его о том, где он пропадал всё это время.
— На службе у чёрта! — сообщил Коля.
Мать вскрикнула, а отец скрутил махорку и жадно затянулся.
— Забрал он меня к себе и заставил работать, — продолжил сын. — Подковы для его лошадей делать, да цеплять их на копыта. А я, батюшка и матушка, слезами горьким умывался от сей работы. Приедет чёрт, а в упряжке его лошадки, а из глаз их прям таки слёзы капают. Беру ногу, а вместо неё человеческая рука. Беру другую, а вместо копыта - человеческая ступня. Не лошади это, а люди! Грешные души тех, кто супротив заповеди руки на себя наложили. Вот он на них и катается. Я гвозди вбиваю, кую. А они стонут, мучаются. Ежели останавливаюсь, так чёрт меня плетью лупит: «Куй тебе, говорю!»
Рассказывает Коля, а сам дрожит и плачет. Катятся слёзы струйками по бледным щекам:
— И только молитва твоя, мама, помогла мне. Каждое твоё слово и слезинка там превращалась в водицу, которая утоляла жажду и охлаждала от жара адового огня. Отпустил меня чёрт, благодаря твоим молитвам!
Не выдержал отец, бросился к сыну в ноги, прощения просить. Слёзы душат, слова выговорить не может. А Колька улыбается. Нет места для злости и обиды в его сердце.
... Вот с той самой поры стали замечать люди странности за мальчишкой. Другие дети росли, менялись. Обретали не самые лучшие черты характера, присущие взрослым грехи. Гордыня, зависть, хитрость. А Колька навсегда в душе остался десятилетним мальчишкой, эдаким светлым дитя, наивным и открытым для мира.
В один из дней сердце Николая перестало биться. Почил он в глубокой старости. Говорят, было ему девяносто три года. Никто не остался в стороне. Каждый житель счёл своим долгом прийти на кладбище и проститься с юродивым Колькой.
И все как один повторяли: «Добрая душа твоя, Колька. Замолви за нас, грешников, словечко на том свете!»
Следующая публикация
Комментарии 4