В начале лета я рыскала по Интернету в поисках загородного домика для мамы. К ней приезжала погостить сестра, тетя Дуня, и я отправляла бабулек пожить на лоне природы в окружении птичек-бабочек и собственных воспоминаний. Определиться со съемной дачей раз и навсегда не получалось: бабульки капризничали, похоже, что их томила жажда к перемене мест.

Запросы их были скромны, но при этом достаточно экзотичны: дом должен находиться, как говорила моя мама, «под сенью дерев», не развалюха, но «с историей», недалеко от водоема и непременно в два этажа, так как мама любила занимать первый этаж, а тетя Дуня - второй. Никогда не могла понять, откуда у них эти барские замашки, ведь обе до самой пенсии были вполне добропорядочными скромными советскими служащими.

Через два с половиной часа напряженных поисков и телефонных разговоров я, кажется, нашла то, что нужно: двухэтажная «избушка Бабы-яги» в трех соснах, фото прилагалось. Созвонилась с посредником по аренде, и мы договорились о цене. Так как дом находился далеко от города, решили переезжать сразу, без дополнительных смотрин.

Честно говоря, это было довольно опрометчиво с моей стороны, но на неделе мне предстояло ехать на конференцию, а мой доклад был до сих пор не готов - времени катастрофически не хватало.

Дом выглядел еще страшнее, чем на фото. Он стоял на самом краю одичалого села, вблизи соснового леса. Местных жителей здесь практически не осталось, но зато активно развернули строительство новые дачники, для которых в центре села работали магазинчик и медпункт.

К дому прилагался заброшенный огород и ветхий деревянный сарайчик с огромными щелями в стенах. В сарайчике были «удобства»: душ и дырка от унитаза. У меня сжалось сердце: нет, в этой глуши я своих бабулек не оставлю! Неожиданно из-за забора появился лохматый пес и, приветливо помахав хвостом, направился к нам. Он, точно рассчитав, кто будет его кормилицей в этом сезоне, подошел к маме и молча ткнулся мордой в ее колени.

Это и решило исход дела. Надо же знать мою маму: для нее лучший человек - это собака.

— Ах ты ж бедная зверюга, - тут же запричитала она, почесывая псину за ухом. - Никто не кормит маленького, ну ничего, с нами тебе будет веселее, не пропадешь.

Пес совершенно не выглядел несчастным или недокормленным и уж тем более не был маленьким.

Он понял, что обрел временное счастье в лице этой милой старушки, и гордо улегся у ее ног. Тетя Дуня при этом брезгливо подняла брови и сложила губы бантиком:

— Ладочка, - обратилась она к моей маме, - только не приводи его в дом, он же блохастый!

— Не волнуйся, Дусинька, он будет жить на моем этаже.

Интерьер снятой хибары, к счастью, оказался гораздо приличнее, чем ожидалось, я немного успокоилась и принялась сгружать вещи.

В хлопотах новоселья день прошел быстро. Я решила заночевать вместе с моими бабушками, а с утра за мной обещал приехать муж, чтобы отвезти обратно в город.

Вы не представляете, что такое безлунная ночь в глуши, когда темень непроглядная и не видно собственных пальцев на расстоянии вытянутой руки. Во мне поднялись древние инстинкты, обострился слух, остро реагируя на завывания неузнанных мною сил природы. Было муторно. Решили немедленно лечь спать. Как говорится, утро вечера мудренее...

Я расположилась на втором, «Дусинькином» этаже рядом со спальней тети и, утомленная сумбурным днем, немедленно уснула. Проснулась от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Открыв глаза, увидела две прозрачные фигуры в белых балдахинах... Ужас сковал мое горло, и я даже не смогла крикнуть, только засипела, дико вращая глазами. И тут раздался нежный голосок моей мамы:

— Это мы с Дусинькой. Ты слышишь этот звук, дочка? Что это?

Я прислушалась. Откуда-то из-под земли доносился мерный рокот, а в ответ ему радостное улюлюканье. От страха у меня выступил пот. Не подавая виду, я встала и подошла к выключателю.

— Свет отключен, мы уже пробовали, - жалобно пискнула тетя Дуня, поплотнее завернувшись в свою простыню.

Я схватила мобильник, но он не подавал признаков жизни - очевидно, села батарея.

В коридоре скрипнула половица. На дворе завыл пес. Улюлюканье усилилось, переходя в протяжный стон. И вдруг где-то совсем рядом раздался звон разбитого стекла. Затем все ненадолго стихло...

Вообще-то я человек неверующий, но в критические моменты жизни «Отче наш иже еси...» само всплывает в моей памяти. Его мы исполнили достаточно дружным хором.

Остаток ночи провели, сидя с ногами на моей постели в забаррикадированной столом и стульями комнате. Рано-ранехонько за мной приехал муж. Он был страшно удивлен, когда ему навстречу выскочили старушки в белых простынях. В одной из них он с трудом узнал тещу. Они размахивали руками и требовали немедленно увезти их из этого дома, кишащего дикими привидениями.

Вдруг откуда-то в боковой стене открылась дверца и оттуда выполз бомжеватого вида мужик. В руке у него была бутылка водки. Вокруг его ног, умиленно размахивая хвостом, крутился предательпес, призванный нас охранять.

Бомж галантно поклонился:

— Здрасьте! А я тут... в подполье... пока вас не было... дом охранял, - он икнул и поинтересовался: - Надеюсь, дамы, я не сильно храпел?

Снова раскланялся и, уже уходя, пробормотал: «Вот... Ночью бутылку водки разбил... Беда!»

(с) Другая жизнь /Дзен Яндекс

#рассказы