Спящие

— Погода меняется, — Рейвен заправила за ухо взлохмаченную ветром прядь. — Будет гроза…
— Угу, — Шай’о кивнул, — надо переждать. Идем, тут недалеко было подходящее место.
Ходить с Шай’о Рейвен не любила: тот ходил кругами, плутал, будто специально позлить хотел. Теперь она понимала, дело не во вредности, по-другому Шай’о попросту не умел. Не мог. Но выводил всегда ровно туда, куда нужно. Вот и сейчас — лес пошел в гору, поредел и расступился перед пологим холмом.
— Это… хорошее место? — Рейвен рассматривала холм. Вершина у него была гладкая, будто срезанная, а по склонам даже трава не росла, так, пробивалась чахлыми кустиками у подножия. На верхушке же торчали несколько каменных столбов — будто пальцы вверх грозили. Еще несколько покосившихся украшали склоны, а один скатился прямо к подножию. Тут и там виднелись каменные обломки, а вокруг каждого — пустота.
— Тут есть крыша. Пойдем. — Шай’о легко взбежал по склону, и Рейвен с опаской последовала за ним. Место ей не нравилось, но крыша — два привалившихся друг к дружке столба — действительно была. Нашлось между ними и старое кострище, на котором Шай’о сноровисто разводил костер. Рейвен отвернулась, рассматривая камни.
Вблизи они оказались неровными, смятыми. Будто неведомый мастер хотел вырезать какие-то фигуры, да бросил это дело. Или фигуры были, но ветра и дожди со временем стесали их, оставив едва намеченный контур. Нерешительно Рейвен протянула руку и коснулась поверхности камня, и тут же ее отдернула. Кончиков пальцев коснулось слабое тепло, а откуда-то из глубины отдалась едва уловимая пульсация.
— Шай’о, они…
— Теплые, ага. — Шай’о закончил возиться с костром и сидел, удобно привалившись спиной к камню.
— Расскажешь? — Рейвен тоже присела к костру и протянула руки к огню. Его тепло было живым, правильным.
— Хо, это старая сказка. В этих местах рассказывают, что давным-давно спустилось с небес племя воинов. Были у них в руках молнии, а приходили они всегда с громом. Набегали, грабили, уводили женщин в плен — и исчезали. Людям это, само собой, быстро надоело, но сделать они ничего не могли, а потому как следует помолились местным духам, чтобы те помогли с напастью справиться. Или колдуну какому заплатили — тут по-разному рассказывают. Но, когда воины небесные в следующий раз в эти края нагрянули — молнии их в землю ушли, а земля их в ответ камнем обняла, в истуканов превратила. Вот и стоят.
— Это… они?
Ветер усилился, небо стремительно темнело, и в тенях и отсветах костров в столпах и правда угадывались человеческие черты. Совсем близко сверкнула молния и раздался раскат грома. Рейвен почудилось, что в отсветах молнии на нее пристально смотрят чужие глаза.
— Они самые. И камень теплый, потому что живые еще. — Шай’о помолчал, подбросил веток в костер и продолжил: — Говорят еще, что в грозу камень их отпускает, они крушить все вокруг начинают, чтобы отомстить, а потом домой вернуться, да только ярости в них столько, что до конца грозы вернуться не успевают, камень их опять и сковывает.
Сверкнула еще одна молния. Теперь Рейвен отчетливо видела фигуры: вот один воин поддерживает плечом другого, а вот один за одним поднимаются лежащие, дрожит камень, будто вот-вот раскрошится и выпустит на свободу своих узников. Она вскочила, нервно оглядываясь по сторонам — каменные фигуры были везде.
— Да успокойся ты. — Шай’о дернул ее за руку назад. — Говорю же — давно это было. Кончились в них и силы, и ярость. Спят. Теперь их уже и гром не разбудит…
Рейвен медленно села. Камень и правда был неподвижен, только в отсветах молний и косых струях дождя ей виделись искаженные тоской и неимоверным усилием лица.
#КсенияВоронова