2)

На встречу им бежала худая женщина, в резиновых сапогах и громко причитала, потрясая руками в воздухе. Пес зарычал, скалясь на нее, шерсть на его загривке стала дыбом. Чак посмотрел на девушку и заметил как гордо выпрямилась ее спина, а маленький подбородок вздернулся вверх.
— Сколько же ты будешь мужиков со свету сводить?! Уже убил бы тебя кто-нибудь что ли, чтоб не ходила по деревне, парней не завлекала, ведьма! — женщина орала как резаная, но не подходила, словно опасаясь этой маленькой, натянутой как тетива девушки.
Чак был удивлен и ему стало любопытно, что же здесь происходит? Чего это так взьелась на нее? Не может простить сыну, что он запал на неподходящую особу? Вполне вероятно. Сыч все еще рычал на орущую бабу, словно защищая идущую впереди девушку и Чак лишь покачал головой. М-да… Сейчас мать найдет своего Володеньку с разбитым носом и воплей прибавится.

Так и случилось. Она причитала над ним, но Чак не слышал ее воплей. Какая интересная особа…
Возле дома, девушка остановилась и подождала пока мужчина с собакой не подойдут ближе.
— Извините меня за резкость. — сказала она, просто, без всякого пафоса. — Спасибо, что вы помогли мне.
— Да не за что. — Чак не ожидал от нее этих слов. — Надеюсь он больше вас не тронет.
— Я тоже надеюсь. — кивнула она и погладив пса, зашла в приоткрытую калитку. Что-то странное было в ней, притягательное и одинокое, словно какая-то боль лежала на ее сердце. Может это обиды?
Чак прервал эти мысли. Они не изменять их будущего: убийцы и жертвы.

Весь день прошел в скуке и долбаном одиночестве. Чак смотрел телевизор и не видел для себя ничего стоящего, покопался в интернете, но и это ему быстро надоело, тогда он сам позвонил Петровичу, надеясь наконец услышать всю эту странную историю с сокровищами.
— Я же сказал, что ночью позвоню. — голос Петровича был недовольным.
— Ночью я спать буду. Говори сейчас. — Чак не церемонился с ним, прекрасно зная, что он ему нужен.
— Ладно… — вздохнул Петрович. — Слушай…

Здесь неподалеку находится санаторий Вороново… Вот в этих-то местах и находятся сокровища. — Петрович перешел на шёпот, словно боялся, что его кто-нибудь услышит.
— В санатории? — недоверчиво переспросил Чак.
— Там раньше усадьба была… в году примерно 1812 усадьба Вороново, принадлежала столичному градоначальнику графу Федору Ростопчину… Еще тот понт был… — Петрович хмыкнул. — Свое поместье генерал-губернатор превратил в свой маленький Версаль, наполненный чуть ли не произведениями искусства. Когда война началась, он не отдал его французам – взял, да и спалил дом, а на самом видном месте прикрепил записку:

«Французы! Пусть два моих московских дома отойдут вам вместе с ценностями, но здесь вы увидите лишь пепел». Получается, что граф уничтожил все свое добро. Но вот заковыка, никто не видел, чтоб граф хоть какие-то вещи увозил…Да и поджигал имение Ростопчин лично. Исчезли даже мраморные статуи! Сгорели? Вряд ли… В 1983 году сотрудники из Спецпроектреставрации нашли на территории поместья Ростопчина подземный ход, но досконально обследовать его не смогли. Поэтому и завалили землей основной ход. На этом поиски сокровищ Ростопчина прекратились…

— А девка-то это причем? — Чак хоть убей, не мог понять этого.
— Ты не внимательный! — Петрович сказал это так, что Чак разозлился.
— Я не обязан всякую хрень запоминать!
— Включи мозги! Она — Ростопчина Мария Николаевна!
— Думаешь она знает где эти сокровища? — хмыкнул Чак, поражаясь наивности Петровича. — Тебе не кажется, что если бы она знала, то уже давно бы нашла их и свалила!
— Ей это не нужно. Она…чудная маленько…

Петрович кашлянул, скрывая смешок. — Вот заказчик и беспокоится, чтоб по дурости она в ближайшее время никому, ничего не сболтнула. Если ей оно не нужно, то есть люди, которым пригодятся эти деньги, и нам с тобой перепадет понемногу… Так что старайся Чак. Это в твоих интересах.
— А заказчик кто? — Чак все равно скептически относился к этим рассказам.
— А вот это — тайна покрытая мраком. — серьезно ответил Петрович. — Мне самому позвонили свыше и я все это знаю так сказать из вторых рук.
Чак мало верил в эти россказни, но ему было все равно, лишь бы заплатили его обещанную долю..

— Ясно. Постараюсь, что нибудь придумать.
— Не постараюсь, Чак, а делай все возможное. Время не терпит.
— Ок. Пока.
Он отключился и швырнул телефон в кресло. Что-то подсказывало ему, что он зря ввязался в это дело. Сыч наблюдал за ним серьезными глазами и Чак отвернулся от его умного взгляда. Черт! Я еще перед собакой не менжевался!

-Маша! Маша! — с улицы послышался женский голос и Чак выглянул в окно. Перед соседней калиткой стояла молодая, дородная женщина в ярком, цветастом платье. Ее лица не было видно из-за большого розового зонта, который она держала в пухлой, унизанной кольцами руке.
— Кто там? — хозяйка дома выскочила на крыльцо, кутаясь в вязаную кофту.
— Это я, Неля! Можно? Мне очень нужно!
— Заходи!
Женщина скользнула во двор и они исчезли в доме.

Чак зашел в спальню, окна которой выходили на густую стену леса и открыв створки, выскользнул на улицу. Осторожно обойдя дом, он прокрался в соседский двор и заглянул в окно.
Девушка стояла перед сидящей за столом гостьей и внимательно слушала то, что она ей говорила. Несколько раз кивнув головой, она подошла к большому, старому шкафу и достала оттуда небольшой узелок. Что-то внушительно сказав женщине, она протянула его ей и ободряюще улыбнулась. Гостья встала и Чак отошел от окна, опасаясь оказаться замеченным.

Через несколько минут хлопнула дверь и он услышал голоса.
— Спасибо тебе Машенька! Век буду тебе благодарна!
— Не стоит… Вы лучше себя берегите и семью вашу.
— Будь здорова спасительница моя!
— До свидания, и хорошо помните мои слова.
— Обязательно!
Одни загадки… Чаку было безумно интересно. Что скрывается за этой хрупкой девушкой, Марией Ростопчиной?

В этот же вечер она пришла сама, не смело постучав в дверь.
— Я собаке мазь принесла от ран… — сказала она, неуверенно поглядывая на удивленного ее появлением Чака.
— Спасибо. — он принял из ее рук баночку с коричневатым содержимым, ощутив мягкость ее кожи. Маша отдернула руку словно обожглась и в ее глазах мелькнул страх.
— Что-то не так? — спросил он, видя ее испуг и замешательство.
— Нет…я пойду… — она быстро сошла со ступенек крыльца и обернувшись сказала: — Два раза в день мазь накладывайте…
Чего она испугалась? А ведь страха в ней не было даже когда он ее чуть не придушил. Странно…

Пес спокойно лежал, позволяя Чаку обрабатывать рану густой, странно пахнущей мазью и не шевелился. Когда процедура была окончена, он громко зевнул и засопел, с благодарностью лизнув мужчине руку. Чак тоже прилег на диван и задумался над тем, как воплотить в жизнь план соблазнения Маши, которая не особо радовалась его обществу. В голову ничего не лезло, опыта в этих делах у него было не много — бывшая жена, да любовь за деньги. Так ничего и не придумав, Чак крепко заснул, не подозревая, что судьба все придумала за него…

Ему снились гречишные глаза соседки, розовые, полуоткрытые губы и тонкие запястья на его плечах. Ее образ неотступно преследовал его всю ночь, разжигая пламя, которое уже давно не разгоралось в его груди.

Что за странные чувства? — думал он, совершая утреннюю пробежку по пролеску. — Притяжение, которое выработалось за несколько дней… Этого ему уж точно не нужно. Может отказаться от этого дела пока не поздно? Но нет, он не мог себе этого позволить. Не сейчас. Чак не обратил внимания, как свернул не в ту сторону и только сейчас заметил, что стоит возле старого, заброшенного в лесу кладбища. Хотя даже это было не кладбище в обычном понимании этого слова, а четыре почерневших креста под сколоченными уголком досками. Чуть позади них, находились несколько строений, похожих на деревянные срубы.

Пес, бежавший за ним, отошел в сторону и сел, наблюдая за ним и видимо не собирался идти дальше. Чаку тоже не нравилось это место, но любопытство было сильнее.
— Сиди здесь Сыч. — приказал он собаке, а сам направился на разведку, осторожно ступая по мокрой земле.

Автор Анна Порохня

#АвторАннаАнатольевна