ПРИЛИЧНЫЕ ДЕВУШКИ СИДЯТ ДОМА

(Юлия Ошуркова)
2)
Мне снился кошмарный Дух гор: нечто огромное и мохнатое. «Съеммм» - плотоядно мурчал он. Открыв глаза, я увидела, что лежу на широкой скамье, укрыта шкурой, а в лицо мне тычется собачья морда. Хаски, голубоглазое собачье совершенство!
- Тибо, фу!» - произнес кто-то, и ко мне подошел молоденький корнет Петр Веклич. Был он без рубахи, и я увидела у него на груди возле ключицы свежую глубокую рану. - «Кто это вас так?» - спросила я. - «Это давно… во время отступления… мне тогда полковой доктор патрон вынул… а я его вчера потерял… «.
Я достала из кармана штормовки патрон - «Не ваш ли?». Глаза корнета радостно сверкнули: - «Мой! Где вы его взяли? Дело в том, что шаман сказал, что этот патрон — ключ от моей жизни. Не знаю, что это значит, но он велел беречь...».
- «Ничего не понимаю, - сказала я, - наваждение какое-то. Как так получилось, что вы все живы? И ваша рана — она что, так и болит уже почти 100 лет?».
Петр кивнул. - «Сейчас придет Аюна — вы её вчера видели, она — дочь шамана, - она поможет мне. Она и сама — почти шаманка, умеет и лечить, и колдовать. Она каждую неделю дает нам какое-то зелье, - да вы видели, она и вам его уже давала, - и, благодаря этому зелью, мы не стареем. Но мы все во власти шамана. Если не получим свою еженедельную порцию зелья, - начнем стареть очень быстро. А рана моя… Это шаман меня вчера наказал за то, что я пытался вступиться за вас. Он всегда так: когда сердится на кого-то — у того открываются старые раны.»
Скрипнула дверь, и вошла Аюна. Красивая, с ямочками на щеках и длинными косами, в зеленом шелковом халате, подпоясанном широким поясом, в шелковой шапочке-колпачке, отороченной белым мехом. На её груди позвякивали металлические ожерелья. Скинув кожаную торбу, которую она несла за плечами, девушка достала маленький глиняный кувшинчик.
- «Отец больше не сердится», - сказала она и откупорила кувшинчик. Капнув из кувшинчика себе на ладонь немного темной жидкости, Аюна осторожно стала растирать рану Пети своими тонкими пальцами. Петя сначала поморщился, а потом по его лицу разлилось выражение блаженства. О, чудо! Его рана на глазах закрылась, зарубцевалась, побледнела и стала едва заметной.
- «Теперь отхлебни», - Аюна подала Пете в пиале немного жидкости из другого кувшинчика, - «А то сил не будет! А вам сегодня на охоту!». После этих слов Петя вздрогнул, а пес настороженно повел ушами.
- «Опять, опять!, - сказал Петя, - каждую неделю надо у кого-то отнимать жизнь! Когда же он насытится?!».
- «Можно не ходить на охоту!, - сказала Аюна, - ведь у нас есть добыча — восемь человек! Правда, две женщины ранены, надо лечить, Дух гор не любит больных».
Она подошла ко мне, опять накапала из кувшинчика себе на ладонь темную жидкость и принялась водить влажными пальцами по моему расцарапанному лицу. Я чувствовала, как перестают саднить вчерашние раны.
- «Вторую женщину, у которой сломана нога, может вылечить только отец», - сказала Аюна.
За дверью послышались голоса, она распахнулась и перед нами предстало вчерашнее оборванное воинство.
Я бросилась к деду. Он обнял меня. Как быстро мы оба почувствовали, что не чужие друг другу!
- «Сегодня придется идти на охоту, - сказал дед, - как же мне это надоело! Мы отдаем невинные существа на съедение проклятому тирану! Иногда я думаю — пойду сам. Разве это жизнь — здесь, в глухомани, в постоянном страхе, в униженном, зависимом положении! Но ведь если я предложу себя на обед этому чудовищу, наших останется еще меньше, останутся более слабые, не способные охотиться, и тогда он пожрет и их!».
- «А как вы охотитесь? Я не вижу ни у кого ружей!» -сказала я. - «А мы и не можем стрелять. Чудовищу нужны живые жертвы!», - ответил дед, - Мы копаем ловчие ямы, Тибо выслеживает зверя, и мы все вместе загоняем его в яму. Если же не получается добыть зверя… - он вздохнул, - или человека, - тут его веки горестно опустились, - тогда мы тянем жребий, кому идти к Духу. Нас поначалу было почти триста человек, а сейчас осталось двадцать два...».
- «И теперь вы на восемь недель застрахованы. Будете скармливать нас», - хмыкнула я. Не верилось, что это на самом деле возможно.
К нам подошла Аюна. -»Отец сказал — мужчины идут на охоту. А ты — она положила руку мне на плечо — идешь со мной. Отец будет вас оценивать.»
- «Оценивать?! Мы что — на невольничьем рынке?!» - завопила я. - «Я, между прочим, ходила в секцию самообороны для женщин! Я сама его «оценю» так, что надолго присмиреет!». Я разошлась не на шутку. В доме стало тихо. Все смотрели на меня.
-»О, Флора!, - промолвил корнет Петя, - я так долго искал такую девушку как вы! Теперь я знаю, почему я до сих пор жив! Потому, что у меня была цель!».
В избу ввалилась Марья Филатовна, в галифе и гимнастерке. От неё пахло сапожной ваксой и табачным дымом. Я почему-то представила, как она подкручивает несуществующий ус.
- Всем построиться! Тибо, ко мне! Через пять минут выходим!» - зычно пробасила она. Потом её взгляд остановился на мне. - «А эта что здесь делает? Отвести её к остальным, живо!» - гаркнула она. Из строя вышел Степан, схватил меня за руку своей могучей ручищей и потащил за собой.
Невдалеке от дома, в котором я ночевала, виднелся другой дом, поменьше, но сложенный из таких же толстых бревен. На двери дома висел огромный амбарный замок. Степан отпер замок и втолкнул меня в темноту помещения. Он тут же захлопнул дверь и запер её снаружи.
- «Флора!, - услышала я, - а мы уж думали...». Мои глаза, наконец, привыкли к темноте, и передо мной предстала удручающая картина. На земляном полу, на грязной гнилой соломе, сидели мои друзья. Осунувшиеся, грязные и, судя по всему, голодные. В углу стонала Ленка. Видимо, дела её были плохи. Её нога раздулась и посинела. Вероятно, у неё был жар.
- «Как-то у вас тут хреновенько, - произнесла я, - вас что — не кормили?». - «И даже не поили. Уморить, что ли, хотят?» - ответил Ленька.
-»Нет, ребята, поживёте еще. Морить вас будут особо изысканным способом» - и я рассказала все, что успела узнать. Воцарилось молчание. Ребята переваривали новость.
- «Надо делать ноги отсюда. Давайте сделаем подкоп!» - предложил Ленька. - «Не получится. Я уже пытался. Тут сплошные камни» - ответил Женя.
- «Можно попытаться всем вместе напасть на того, кто в следующий раз откроет дверь, - предложила Танька, - скрутим его и сбежим!».
- «А Лена? Мы её здесь оставим? Или на руках понесем? Ей врач нужен!» - подал голос Серега.
- «Шаман обещал её вылечить, - вставила я, - а потом можно делать ноги».
- «Впервые слышу, чтобы дичь лечили, прежде чем сожрать» - встрял Ленька.
- «Так, ребята, не паникуем, - сказал Порываев, - Будем уповать на то, что сегодня они поймают какую-нибудь дичь и откупятся от этого...кто бы он ни был. Значит, у нас есть, как минимум, неделя. Если шаман вылечит Лену — наша задача упрощается. За это время мы должны придумать план, как отсюда сбежать.»
- «А Петя, а дед?» - завопила я.
- «А твои новообретенные друзья уходить отсюда, видимо, не хотят. Им тут обеспечено сытное питание и вечная молодость. Иначе нашли бы способ удрать, за столько-то лет!» - резонно заметил Андрей.
В это время мы услышали, как загремел замок на двери. В избу вошли шаман и Аюна. Я уставилась на шамана: впервые видела такое не в кино! Приземистый человек, широкое лицо монголоидного типа. Вышитая шапка, отороченная пушистым рыжим мехом. Одежда из дубленой шкуры, расшитая орнаментом, вся в каких-то оборках, бусинах и металлических бляхах. Узорчатые мягкие сапоги. На вид совсем не страшный, если не смотреть в его ледяные, неподвижные глаза. Скользнув взглядом по нашей компании, шаман подошел к Лене, ощупал её ногу. Лена застонала.
- «Несите её на поляну!» - приказал шаман. А сам куда-то удалился в сопровождении дочери.
- «Они же дверь не заперли, бежим!» - суматошно зашептал Ленька.
- «Никто никуда не бежит, пока Лена в таком состоянии!» - твердо сказал Сергей.
Ребята осторожно подняли девушку и перенесли на поляну перед домом. Положили на траву. Появился шаман. В руках у него был большой бубен и посох. За ним шла Аюна со своими кувшинчиками.
И началось действо, какого я не видела даже в кино. Шаман медленно кружил вокруг Ленки, что-то монотонно бормоча. Легонько дотрагиваясь посохом до бубна, он вызывал тихий и низкий вибрирующий звук. Движения шамана всё убыстрялись, голос становился громче, удары в бубен — все слышнее. Звуки этих ударов разносились далеко вокруг, эхом отдаваясь в горах. Я обернулась и увидела огоньки.
Приглядевшись, поняла: это волки! Они со всех сторон окружили поляну, но ближе не подходили. Бубен рокотал все громче, все чаще становились удары посоха. Вдруг шаман закружился в каком-то бешеном танце, воздев бубен к небу. Мы услышали крик Лены. Девушка металась, ей было совсем плохо.
И тут шаман резко остановился. Наступила тишина. Что-то сказав дочери по-бурятски, шаман удалился. Аюна присела на корточки рядом с Ленкой и принялась растирать её ногу своим зельем. Нога на наших глазах приобретала нормальный вид.
Аюна достала из кармана маленький нож, разжала Ленке зубы и влила немного жидкости из другого кувшинчика. Ленка перестала стонать, её лицо розовело на глазах. Она приоткрыла веки. Командор бросился к ней, схватил за руку. Было впечатление, что сейчас поцелует. Но, оглянувшись на нас, посуровев лицом, Жуков отпустил руку девушки. - «Как себя чувствуешь?» - спросил он. - «Ой, а что это со мной бы-ы-ыло? Привычная томность вернулась к Ленке, и мы поняли: порядок, она здорова.
Ленка поднялась с земли и, слегка прихрамывая, направилась к избе. -»Где моя расческа?» - спросила она. Мы переглянулись. Ни у кого не осталось сомнений в способностях шамана.
Вскоре Аюна в сопровождении двух оборванных солдат принесла нам обед. Впервые я попробовала медвежатину. Мясо как мясо. Жестковато. Но для моих оголодавших друзей это было настоящее пиршество.
-» Вот что, друзья, - сказал Андрей, - пока никто не будет пытаться убежать. Это неразумно. Мы не знаем дорогу, у нас нет еды и оружия.» Женя, хмыкнув, распахнул курточку. Поверх футболки мы увидели портупею и на ней — кобуру. - «Что ж, это весьма кстати, - сказал Андрей, - однако превосходящие силы противника… В общем, надо сначала разведать обстановку».
- «А ты что — уже на бурятку глаз положил?» - усмехнулся Ленька. - «Девушка может быть нам полезна. Она многое знает» - слегка смутившись, ответил Андрей.
Замок на двери нашего узилища опять загремел. В дверной проем просунулась лысая голова Степана. Он оглядел нас и ткнул пальцем в Андрея - «Ты!, - затем его взгляд уперся в меня, - И ты! За мной!».
Мы с Андреем нехотя встали. Шевельнулась нехорошая мысль: возможно, охотники не смогли никого поймать, и сейчас из нас будут выбирать жертву.
Степан втолкнул нас в большой дом. Там вовсю ужинали: на столе громоздились блюда с жареным мясом, сковорода с грибами. Даже откуда-то взялась бутылка вина. Слегка подтолкнув меня, Андрей указал кивком головы в угол. Там лежала, тяжело дыша, перевитая веревками кабарга. Значит, мы пока живем!
Марья Филатовна поманила жирным пальцем Порываева: -»Ты, говорят, умелец на все руки. У нас единственный хронометр сломался. Сможешь починить?» - «Попробую…, - неуверенно сказал Андрей, - когда изготовлен хронометр?»
Дед, не сводивший с меня глаз, вытащил из нагрудного кармана старинные пузатые часы, пригляделся к задней крышке. - «1902», - прочитал он. Андрей обреченно вздохнул и стал рассматривать часы. -»Инструменты хоть какие-нибудь есть?» - спросил он. - «А как же, у нас железок много! В позапрошлом году геологи попались, так у них всего было много!» - басом загоготала Марья Филатовна.
Повернув красную физиономию в мою сторону, она молвила: -»А теперь — к тебе вопрос. Ты, говорят, нашла патрон от маузера. Куда дела? Мне он нужен!». Я скосила глаза на Петю. Он смотрел умоляюще, и я поняла. - «Я его выронила, когда сюда падала. Не знаю, где он».
-»Хм… Ладно. Главное, что он не у этого мальчишки! Ну, сядь, поешь, пока этот — она кивнула на Порываева — там копается.
Андрей не подвел. Вскоре он издал победный вопль и продемонстрировал нам хронометр с движущимися стрелками. Что-то там подкрутил — и раздалась тихая мелодия! - «Они еще и со звоном!» - Андрей радовался как ребенок.
Однако часы пришлось вернуть деду. Степан, кряхтя, поднялся со скамьи и недвусмысленно указал нам на дверь.
Уже стемнело. Под луной таинственно серебрились далекие снежные вершины. Перед нами сверкала мелкая каменистая речка. Андрей вдруг застыл на месте. Я проследила за его взглядом и разинула рот. На большом валуне на берегу речки стояла Аюна, абсолютно нагая. Длинные косы были расплетены и спускались почти до пят. Девушка пританцовывала и что-то произносила: скорее это было заклинание, чем песня. Затем она подняла руки вверх. Зазвенели серебряные браслеты. И вдруг из ладоней девушки вверх устремились быстрые радужные молнии! Это было невероятно красиво.
Степан, хрюкнув, устремился к Аюне. Девушка вздрогнула: - «Не подходи!». Степан уже тянул к ней огромные ручищи. И тогда Аюна направила в его сторону свои тонкие руки. Радужные молнии подожгли на нем одежду. Степан с проклятиями кинулся в речку.
И тут девушка увидела нас. Андрей стоял, завороженно глядя на неё, а я дергала его за рукав: дескать, нехорошо, дама не одета! Аюна, ничуть не смутившись, произнесла: - «Идите к своим!».
- «Так! Вытираем слюнки и пошли!» - сказала я. И мы, даже не думая о побеге, побрели в своё пристанище.
)))))Мы задумчиво брели через поляну. Обгоревший, хромающий и матерящийся Степан плелся за нами. Он отпер замок сарая и тут же запер за нами.
С изумлением мы увидели картину всеобщего ликования. Чему они радуются?
- «Путь к свободе открыт!, - вопил Ленька, - а вы говорите — балабол, балабол!»
Ленька оказался сообразительнее всех нас. Пока мы ковыряли каменистый пол в надежде сделать подкоп, расшатывали решетку на окне и проверяли на прочность дверь, Ленька, ловкий как кошка, сумел вскарабкаться вверх по бревенчатой стене , к стропилам. И обнаружил, что крыша совсем никакая, сделана из гнилой соломы! Рукой Ленька проковырял в ней небольшое отверстие и убедился, что увеличить его ничего не стОит.
С этой радостной вестью он спустился вниз, и ребята еле угомонили его, чтобы не орал так громко и не выдал свое открытие нашим мучителям.
В это время мы услышали снаружи какие-то хлопки и тонкий девичий крик. Из окна ничего не было видно, и Ленька опять непостижимым образом вскарабкался по стене на стропила. Выглянув в дыру, которую он проделал, он поведал нам об увиденном. На берегу речки шаман стегал плеткой Аюну! Девушка не пыталась бежать, только прикрывала руками лицо.
- «Вот гад! Сейчас я его…» - Женя расстегивал кобуру.
- «Стой! - схватил его за руку Андрей. С этим мерзавцем мы еще рассчитаемся. Но нам надо хорошенько всё обдумать. Противник сильнее нас и многочисленнее. Поэтому я предлагаю не делать глупостей. Они не должны знать, что у нас есть оружие и путь к побегу. Чтобы нас не перебили при первой же попытке бежать, следует предпринять ряд мер. Во-первых, точно выяснить наше местонахождение и направление, в котором следует двигаться. Во-вторых, постараться накопить хотя бы немного продуктов. Приручить собаку, чтобы не залаяла в самый неподходящий момент…
- «А в-четвертых — ты влюбился в бурятку!» - -заявила Анька.
Бездарно скрывая смущение, Андрей ответил: - «Разве вы не видите — она владеет какими-то техниками управления энергией, знает рецепты врачевания, наверняка знает местность. Она нам очень пригодится! Она нужна ученым, эзотерикам...».
- «А мне нужен мой прадед!, - заявила я, - представляете — я приведу к бабуле её отца!
Петя Веклич тоже мечтает отсюда убраться. Чем больше нас будет…» - мой голос потонул в хохоте друзей. - «Еще одна влюбилась!», - веселился Ленька. - «Дурачье!» - попыталась отбиться я.
Но тут опять загремел замок на двери.
Аюна принесла нам ужин. Её глаза были заплаканы.
- «Аюна, за что тебя избил отец?» - спросил Андрей. Девушка отвернулась и было видно, что она вытирает вновь набежавшие слезы . - «За то, что вы увидели меня голой!». - «Не плачь, милая. Вот у меня для тебя есть подарок!» - и Андрей снял с пальца свой перстень с печаткой. Девушка улыбнулась: - «Мне еще никто, кроме отца, не дарил подарки!», - и она стала примерять перстень. Он был ей безнадежно велик. - «Всё равно я не смогу его носить! Если отец увидит...» - и она спрятала перстень куда-то в складки своей одежды.
- «Можно с тобой поговорить?» - и Андрей увлек девушку в дальний угол нашей избы. Беседовали они недолго: Аюна торопилась вернуться в большой дом, чтобы никто не заметил её отсутствия.
Когда она ушла, Андрей рассказал нам невероятную историю. Если рассказ девушки был правдив, то получалось, что раньше Дух гор терроризировал все поселки в округе: требовал, чтобы все по очереди присылали ему еженедельную жертву. Мирные и незлобивые жители поселков со слезами отводили к кровавому ручью одного из своих односельчан. Там совершалась короткая молитва Духу гор, и оттуда шаман доставлял очередную жертву на заклание Хозяину. Но когда пришел черед поселка, в котором жила Аюна, люди взбунтовались и отказались приносить жертву. Тогда на их поселок налетел огненный смерч. За несколько минут всё было кончено. Не осталось ни домов, ни людей. По дымящимся развалинам бродил шаман. И вдруг он увидел маленькую девочку, игравшую камешками у ручья в стороне от поселка. Её не затронул огненный кошмар. Шаман сначала обрадовался: хорошее подношение для Хозяина! Но потом, видимо, разглядел в девочке паранормальные способности и раздумал отдавать её. Поймав бродячую собаку, он отнес её Духу гор, а Аюну отвел в свой шатер.
Там она и росла среди гор, не зная человеческого тепла, а шаман обучал её своему ремеслу. Он запугал девочку, внушив ей, что люди — крайне злобные существа, им самое место в желудке Духа гор.
Время шло. Шаман не старел, еженедельно принимая таинственный отвар, и приемную дочь тоже поил этим зельем.
Однажды на пристанище шамана и Аюны набрели люди в военной форме царской армии, - израненные, измученные, злые, замерзающие и погибающие от голода. Они просили шамана накормить их. Нашлись и такие, кого заинтересовали юные прелести шамановой приемной дочки. Эти первые пошли на корм Духу гор.
Остальных шаман «законсервировал»: подлечил и стал поить своим отваром, чтобы сохранить их в том возрасте, в котором они были на тот момент, когда попали в горы.
Люди эти были до крайности усталыми, разочарованными и ко всему равнодушными. К тому же умер их военачальник. Они остались жить в доме, который возвел для них шаман. Тому это было очень выгодно: ведь в прилегающие к горам поселки пришли красноармейцы, установили там свои порядки, и добывать оттуда людей стало трудно. Пленники шамана стали добывать жертв для Духа гор, «отрабатывая» тем самым свою вечную молодость.
Среди пленников был и тяжело раненый юноша, истекавший кровью. Шаман проделал над ним один из своих ритуалов, и юноше сразу стало легче. Однако его правая рука была судорожно сжата, и разжать её никак не удавалось. Только появление Аюны, её тонкие легкие пальцы, ласково наносящие на окровавленный кулак юноши своё снадобье, помог Пете (а это был он) разжать кулак. То, что шаман увидел на ладони Пети, заставило его ледяные глаза сверкнуть недобрым блеском. На первый взгляд, это был обычный латунный патрон, однако его форма — слегка изогнутая и повернутая вокруг своей оси по спирали узкая верхушка — сильно заинтересовала шамана. Он протянул к патрону свою руку, однако тут же отпрыгнул, получив невесть откуда чувствительный энергетический удар. Петя же спокойно держал патрон в руке. Поняв, что в руке у юноши действительно то, о чем думал шаман, тот велел Петру беречь патрон пуще глаза.
Впоследствии шаман всячески оберегал Петра, не разрешал ему охотиться и «даром» поил его своим еженедельным зельем.
* * *
Мы начали готовиться к побегу. Эх, если бы знать, где шаман прячет наши рюкзаки! Там было всё необходимое, чтобы месяц автономно жить в тайге. Но этого, судя по всему, не знала даже Аюна. Поэтому каждую ночь мы, пользуясь лазом, проделанным в крыше, выходили «за добычей». Женя и Ленька, как самые смелые, пробирались к большому дому и старались стащить оттуда все, что найдут. У нас уже был обломок пилы, две бутыли для воды, булавка (из которой Порываев смастерил рыболовный крючок) и даже столовый нож. А вот с одеждой было совсем плохо. Обитатели большого дома ходили в древних лохмотьях, и мы ломали головы, почему они не взяли одежду людей, которые раньше попали к ним в плен: геологоразведочной партии и туристов.
Андрей каждый вечер о чем-то тихо разговаривал с Аюной. Мы заметили, что девушка начала смущаться при встрече с Порываевым, краснеть и опускать вниз свои длинные ресницы. Видимо, старания Андрея не пропали даром! Однако, когда Ленька напрямик спросил, «как развивается роман», Андрей рассвирепел, обозвал Леньку «тупым недоноском» и жестко предупредил всех, чтобы не пытались вмешиваться в его отношения с девушкой.
Анька с Танькой тайком собирали в тайге грибы и сушили их на ветках деревьев, повыше, чтобы никто не заметил. Командор и Женя ловили рыбу и тоже вялили её на деревьях.
Тайком мы подкармливали собаку пойманной рыбой, и вскоре Тибо стал совсем ручным, вилял хвостом и радостно бросался нам навстречу.
К нашему сараю нередко приходили дед и Петя, и я подолгу разговаривала с ними, стараясь натолкнуть их на мысль о побеге. Похоже, они всерьез стали задумываться об этом.
Но внезапно все наши планы перечеркнул шаман.
Собрав всех на поляне, он объявил, что пришла пора «большой свадьбы». Тут-то мы с ужасом узнали, что Дух гор не только питается живыми существами, но и ежегодно требует себе новую жену!
Мы пораскрывали рты. Только этого не хватало! Шаман уставился на нас своими раскосыми глазами. Близняшки Анька и Танька, обе атлетичные, плечистые, коротко стриженые, обе — профессиональные пловчихи, не заинтересовали его. Он надолго остановил свой взгляд на Ленке. Та, взвизгнув, стала пятиться. - «Хромоногая!» - скривился шаман. И перевел свой взгляд на меня. Я застыла. - «Эту!» - шаман обернулся к Марье Филатовне - «Эту готовь!».
- «Что-о-о?!, - завопила я, - да как вы смеете! Да я!… Я вашего духа даже не видела никогда! Нашли женишка! Да я в милицию...».
Шаман усмехнулся. Марья Филатовна грубо схватила меня за руку и поволокла куда-то. Ребята попытались пойти за мной, но путь им преградили Степан и еще несколько оборванцев.
Пройдя небольшой перелесок, мы очутились на соседней поляне, посреди которой возвышался холм. Марья Филатовна наклонилась и повернула неприметный камень, лежащий в траве. И вдруг в холме открылся тщательно замаскированный люк. Мы спустились по лестнице в затхлый погреб. Марья Филатовна поочередно зажгла факелы, укрепленные на стенах. И я увидела что-то вроде пещеры Али-Бабы. На полу громоздились кучи добра: сундуки, ящики, мешки. Увидела я и наши рюкзаки, и упаковки с катамаранами.
- «Отдайте нам нашу одежду! Мы уже все поизносились, нас мошка жрет!» - сказала я.
-»Молчи, девка, тебе о другом думать надо!, - ответствовала Марья Филатовна, - Ты должна понравиться жениху!».
- «Какому такому жениху? Кто он вообще такой? Если он дух — то зачем ему женщина?».
- «Кто таков — скоро узнаешь. Это большая честь — стать женой Духа гор!». - «А куда он прошлогодних жен девает? И почему бы вам не пойти? Как-никак, вы — тоже женщина!» - заявила я. Марья Филатовна только смачно сплюнула: - «Меньше болтай! Нам надо выбрать тебе подвенечное платье!». Она пошла вдоль рядов ящиков и остановилась возле кованого сундука. - «Вот здесь лучшее добро! Вещи из обоза Колчака Александра Васильевича! « - и она открыла сундук.
В сундуке поверх какой-то одежды лежала большая шкатулка. Марья Филатовна открыла её. Батюшки! Как в сказке! Украшения из золота, жемчуга, драгоценных камней! Во, наворовал! Между тем, Марья Филатовна доставала из сундука старинные платья. На мой вкус, чересчур затейливые и неудобные.
- «Так они же на мне развалятся сразу! Им лет-то сколько!» - сказала я. - «Не беспокойся, девка, шаман здесь бывает, поддерживает всё в порядке!». - «Вы мне лучше мой рюкзак отдайте!» - безнадежно сказала я. - «Меньше разговаривай! Давай, примеряй!». Марья Филатовна извлекла откуда-то большое зеркало.
Мне стало интересно. Кто это всё носил, когда? Как я буду в этом выглядеть? И я начала примерять платья. Это — велико, это — безвкусное, это жмет в подмышках… Наконец, из сундука появилось нечто нежно-переливчатое, совсем простого фасона, но сшитое с удивительным вкусом, явно опытной швеёй. Платье было будто на меня сшито. Обо всем забыв, я смотрелась в зеркало. - «Да-а-а, это подойдет!» - сказала Марья Филатовна. - «Теперь — украшения!». Она стала прикладывать ко мне тяжелые ожерелья, бусы, даже кокошник с височными кольцами. Я извлекла из шкатулки простую нитку жемчужных бус и такие же сережки. Вот же натура женская! Забыв обо всем, что мне предстоит, я смотрелась в зеркало. Никогда у меня не было таких нарядов. Я не узнавала себя в мутноватом стекле. Надо же, как одежда может изменить внешность!
Марья Филатовна вернула меня к действительности. - «Бери это всё и пошли! Надо тебя еще в порядок привести!». Проходя мимо своего рюкзака, я умудрилась незаметно вытащить из его наружного кармана маленькую косметичку, которую всегда там держала. В косметичке была отнюдь не косметика. Там лежали ценнейшие для туриста вещи: ножик со множеством лезвий, пластырь, нитки и иголки и т.п.
Мы вышли из кладовой, моя конвоирша опять повернула камень в траве. - «Расскажешь кому про склад — пожалеешь!» - угрожающе сказала она. И мы вернулись к дому.
- «Теперь — мыться!» - и она втолкнула меня в помещение, о котором я и не подозревала. Там стояла невесть как попавшая в эту глушь настоящая чугунная ванна. Над ней был пристроен дачный душ. На скамье были разложены туалетные принадлежности.
- «Мойся! Дух гор любит чистеньких да свеженьких!» - загоготала Марья Филатовна и удалилась.
Я бросилась к скамье. Мыло, шампунь, расчески! Я и не подозревала раньше, какие это восхитительные и ценные вещи! С наслаждением я встала под душ.
* * *
На поляне собрались все обитатели нашего странного «поселения». Марья Филатовна втолкнула в центр меня, уже одетую в свадебное платье, и сунула мне в руку букет белых цветов. Мужчины, давно не видевшие такого зрелища, загалдели. Кто-то шутил, кто-то сочувствовал мне, иные призывали не отдавать меня Духу гор. Мои товарищи стояли молча. Петя бессильно привалился к стволу березы и печально смотрел на меня. Дед сжимал кулаки.
На поляну вышел шаман в своем парадном облачении, с бубном и посохом. Марья Филатовна гаркнула, чтобы все замолчали, и шаман начал своё действо. Он бил в бубен, кружился и прыгал вокруг меня. В заключение осыпал меня какими-то семенами и произнес, что вот теперь я — настоящая невеста Духа гор.
- «Пора идти! Хозяин ждет!» - провозгласил он и направился вглубь леса. Степан схватил меня за руку и поволок за шаманом.
Дед, Петя и наши ребята ринулись было за нами, но Марья Филатовна и еще несколько оборванцев направили на них невесть откуда взявшиеся ружья.
Шли мы долго, переходили вброд ручьи, перелезали через нагромождения камней. И внезапно уперлись в склон горы, почти отвесно поднимавшийся вверх. Шаман раздвинул кусты, и в склоне вдруг открылся темный проход. Шаман вошел в проход, за ним Степан втащил и меня. Некоторое время мы шли наощупь, в полной темноте.
Неожиданно впереди блеснул свет.
Мы оказались на залитой солнцем поляне. Я с изумлением огляделась. Со всех сторон вверх взмывали скальные стенки. Похоже, мы находились на дне древнего, давно потухшего вулкана. Посреди поляны стояло нечто совсем невиданное: нечто серебристое, похожее на растолстевшую ракету высотой с трехэтажный дом, с круглыми окнами-иллюминаторами. В «ракете» открылась дверца и появился Хозяин. Я застыла от ужаса. Двухметровое существо серого цвета, отдаленно напоминающее человека без одежды. Огромные черные глаза без белков. Вместо носа и рта — только жалкий намек на них.
Шаман рухнул на колени, за ним —и Степан, увлекая за собой меня.
- «Хозяин, вот твоя невеста!» - сказал шаман.
И вдруг существо на чистейшем русском языке сказало тонким голосом: - «Здравствуйте, девушка!».
Свидетельство о публикации №216053001404
#ЮлияОшуркова