In vino veritas, in aqua sanitas*

Сегодня фея Аполлинария была трезва. Ибо сколько можно страданькать по своему неверному возлюбленному? Понятно, что бесконечно, но надоедает, знаете ли, постоянно быть несчастненькой. И хочется уже активных… действий. Решительно отпихнув в сторону приветливо склонённую головку ромашки (полевой, зрелой, второгодичной, можно такую настойку забабахать!), фея Аполлинария полетела по своим фейным делам.
Бодрым незаметным светлячком (светлячковые эманации в вине прекрасны и похмелья не дадут) пронеслась она мимо уродливых домов на окраине бывшей столицы, покосилась на Адмиралтейскую иглу, ржаво сиявшую вдалеке, и резко спикировала вниз. Промчалась, уже куда как осторожнее, через арки и нырнула в полуоткрытое или полузакрытое, это уж кому как нравится, деревянное окно.
В коммуналке привычно пили. Лето. Жара. Одинокие жители, вынуждено оставшиеся в городе, всегда пили, когда делать было нечего. Вот и сейчас… И ведь какую ж дрянь! Впрочем, запах приятный, если не знать, что это пойло, как любовь пухленького креативного менеджера, совершенно ненатуральное. Алкадия, одним словом.
Ладно. У неё проклёвывалось дело совсем другого рода.
А началась эта небольшая, но поучительная история несколько лет назад, когда фея была помоложе и понаивнее, что ли. Она тогда без памяти влюбилась в одного ушастого поэта и всячески ему помогала в меру своих потусторонних сил. Дело в том, что хороший поэт лишь тогда пишет хорошие стихи, когда несчастен во всех остальных сферах жизни. Когда любовь предаёт, работа валится из рук, друзья не зовут с собой, а жизнь – сплошная чёрно-чёрная полоса. Вот и пришлось ей, бедняжке невидимого фронта, потрудиться на славу.
Сначала она отвадила от поэта всех подруг. Сталкивала каждую с мужчиной собственной мечты. Мечты у дев были очень разные, но дело удалось на славу. И поэт, от которого спешно эмигрировали потенциальные жёны и всё такое, запил. Пил, к слову, ром. Фея лично ему его подкидывала.
Потом Аполлинария ввела друзей в искушение, и они его предали. Кто-то продержался дольше, кто-то мгновенно сбежал. Иных простаков поманишь стабильной работой в офисе – они и счастливы. И никаких гениальных поэм (я гений? Игорь? Северянин?) им не надо. Сделано! Кстати, пили они, как и всякий безнадёжно офисный планктон, всякое шипучее, безобидное, убогое.
Потом фея расстроила работу. Поэт был немного копирайтером, в свободное от поэмотворчества время. Так вот, заказы иссякли. Слишком хорошо он выполнял заданное, и заказчикам это не нравилось. Ага. Надо как все ваять, а не выпендриваться. Метод от противного. Сработало.
И стал её поэт писать, писать, писать. Творить, ваять словами, то враждовать, то нежничать с глаголом, выигрывать с существительными, подаваться к прилагательным. И весьма недурственно это у него получалось.
Но не об этом речь. Поэт тот, мечтавший в детстве пристрочить немного к черепу свои уж слишком лопухательные уши, был так, завязочкой. Бантиком на тортике событий.
Он (ясен перец, что не бантик, а поэт) собирал с малых лет коллекцию всякой крылатой нечисти. Динозаврики, дракончики, нетопыри… Нереализованная детскость. Так вот, однажды, на радостях после особо авантажненького стихотвореньица, фея Аполлинария напилась апельсинового сидру. А для феечек апельсиновый сидр что коньяк: каплю на крыло – и пиши пропало на латыни. Но как тут себе на радостях отказать? Да никак. Аполлинария и налакалась, да так конкретно, что с пьяных глаз, пока, значит, поэт гулял в редакцию местного литературного журнальчика, стала разговаривать с коллекцией драконов из полимерной глины.
А известно, что, ежели фея нужными словами заговорит с псевдонедоодушевлённым предметом, то предмет может и одушевиться. Напомню, Апполинария была пьяна, оттого, вероятно, магия оживления, с таким трудом сданная ею на фейных выпускных экзаменах, пошла легко и непринуждённо. Магическая нетрезвенница что-то бормотала и лопотала, пока не уснула. А когда проснулась, то обнаружила, что с пьяных глаз оживила одного дракончика из коллекции. Ярко-красного.
Вам смешно? Но у фей ведь и суд есть, и нельзя вот так вот нарушать баланс одушевлённого и не очень. Почему? Потому что весы могу качнуться, и не родится, к примеру, нужный человек по причине рождения души у пластиковой игрушки. Это мир построен на «Гэ» – гармонии, если вы не знали. И на «Бэ» – балансе.
И выход из ситуации был один: нужно было эту нечаянно появившуюся душу обратно загнать в мешок воплощений. Убить дракона, значит.
Тяжело вздохнув, стала она творить заклинание обратновоплощения, но дракончик попался смышлёнейший (что ж я вчера набормотала-то такого?) и, поняв, что, куда и как движется ситуация, обиженно скрипнул и вылетел из окна прочь. В туманный Петербургер – город дождей, крыш и всяких странных сказок.
Поэт, к слову, не заметил пропажи, а вот феечка Аполинария испугалась и ринулась выслеживать случайника оживления. Но попробуй в бывшей столице найти пластикового дракона, который ожил, особенно если толком не знаешь, что искать, и совсем не представляешь, где искать, да и ищешь нехотя, с чувством вины наперевес.
А потом, в процессе поисков дракона, феечка влюбилась в одного художника (текила, мерло и виски) и выпала из поисковостей на год. Художник был хорош, вдохновлялся прекрасно, только вот писал всё больше обнажённых юношей, но, правду сказать, получались они у него божественно, ну просто галерея нарциссов и Дорианов Греев. Потом пришло к Аполлинарии прозрение и она наклюкалась грушевого сидра, а он, как всем известно, для неё всё равно что ром.
Опьянение сыграло свою мистическую роль. Аполлинария с пьяных печальных ромовых глаз вспомнила о заклинании и драконе и, обливаясь пьяными же слезами, чего-то там понаколдовала. И в результате – о святая епитимия! – выследила беглеца. И вот теперь она может наконец-то восстановить справедливость. А то как бы чего не вышло боком. В результате.
След заклятия привёл феечку в другую квартиру, но к тому же персонажу. Это был тот самый поэт. Бывший поэт. За год, пока Аполлинария поклонялась другому, этот стал принимать всякие порошки, пилюли, экстракты и изрядно опустился. Да чего там, стал пустым местом, грозящим стать мёртвым. Вот незадача. Надо будет поправить ему карму. Но сначала – дракон. Цыпа-цыпа, где ж ты спрятался?
Аполлинария приготовила заклинание и… И тут услышала вежливое покашливание.
– Простите, уважаемая, не убивайте меня сразу. Позвольте сначала вас попросить кое о чём.
– Ась? – удивлённо спросила фея. – Чего?
– Тут такой деликатный момент, я знаю, что вы меня сделали живым по нечаянности, я консультировался со знающими стихиалиями. Спасибо вам, конечно, но мне было хорошо гуттаперчевой игрушкой в коллекции. Вы ведь понимаете, что нарушили баланс живых и неодушевлённых?
– Вот я и пришла всё исправить, – не очень уверенно пробормотала фея Аполлинария.
– Целиком и полностью с вами согласен и поддерживаю вас в вашем начинании! – Дракончик важно кивнул, а потом поднял кверху коготь. – Но можно ли, чтобы вы меня оставили в прежней коллекции, это раз, а два – я знаю, я узнавал: вернувшуюся магию сотворения, будьте так любезны, перенаправьте в него – и коготочком в сторону поэта показал.
Феечка задумалась. Правил на такой расклад не было. Чувство вины, оно и у фей – чувство вины.
Аполлинария сотворила необходимые заклятия и вообще – всё сделала прям как по учебникам, в смысле очень верно, корректно, правильно, талантливо и однозначно на университетском уровне. Дракончик стал игрушкой. Поэт излечился от наркомантственности. А феечка… а феечка была и вознаграждена, и удивлена первыми же словами пришедшего в себя, но некогда брошенного ей творца. Он сказал:
– Ты вернулся! – пальцем нежно гладит дракона по красной спинке. – Ты вернулся сам! Я так долго искал тебя, но ты будто провалился сквозь миры, и после твоего исчезновения всё пошло наперекосяк. Всё-всё. Мне подарила тебя мама, и это было последнее, что она мне подарила… И ты…
Феечка Аполлинария шумно высморкалась и подумала, что мир всё же справедлив и всегда расставляет на свои места любые игрушки. А поэт… ну что – поэт? Поэтом мы займёмся прям завтра с утра. Подзапустила я своего поэта. А дракон… Пусть оживёт в чьей-нибудь сказке.
Он этого вполне заслуживает.
--------------—
*Истина — в вине, здоровье — в воде.
#АлександрЧетверкин