А кто не верит в сказки...

— Эм-м-м... Кажется, пациент скорее мертв, чем жив...
— Что, совсем?
— Ну, да. Совсем.
Друзья склонились над кучкой деталей, лежащих на столе.
— И никак не оживить? Он был нам хорошим другом...
— А как?
— Блин... Ну... Как в сказках, наверное. Я вчера Миле читал...
— Ага. Давай. Давай его волшебными яблоками накормим. Иди, режь.
— Ну почему яблоками-то сразу? Там же ещё водичка живая есть, палочка волшебная...
— И мертвая ещё. И поцелуй прекрасного принца...
— Предлагаешь каждую деталь целовать?
— Пф-ф-ф... Это не я предлагаю, это ты мне про сказки сказки рассказываешь.
— Да ну тебя... Никакой романтики... А я всё равно попробую!
— Да пробуй, кто ж мешает-то? Хуже уже всё равно не станет.
Собрав детали со стола, Герман вышел из комнаты, оставив друга Мишку за изучением очередной научно-популярной статьи о воздействии солнечного света на живые организмы.
— Ну и пусть в своей науке сидит! А я по сказкам пойду. Не зря же мудрость народная так долго живёт и копится... Сейчас я тебя соберу, мы ещё повоюем! — Герман осторожно приподнял пакет с деталями фотоаппарата и осмотрел содержимое.
В голове пролетели счастливые моменты, запечатлённые камерой. Вот надо же было на подоконник её положить, а не на полку, как обычно. Ведь знал же, что кот Маркиз не терпит посторонних предметов на своей территории.
Разложив детали разбитого аппарата на кухонном столе, Герман призадумался.
— Та-а-ак... Ну, за волшебную палочку, пожалуй, паяльник сойдёт. За мертвую воду — керосин "Калоша", а там разберёмся.
"А кто не верит в сказки, тот умрёт напрасно... Кто не верит в сказки, кто не верит в сказки..." — напевая себе под нос, Герман принялся за работу.
Фотоаппарат был его первой крупной покупкой на первую официальную зарплату. Мама, конечно, удивилась, отец буркнул что-то про бесполезную трату денег, и только младшая сестрёнка Милана восхитилась красоте покупки. Она-то и стала первой моделью, смешно копируя моделей из телевизора и корча рожицы в объектив. Потом были другие лица, пейзажи, прогулки, церкви, храмы, животные, лица, небо, море, облака, дни рождения и просто посиделки. Герман стал в компании кем-то вроде архивариуса, и все знали — хочешь что-то вспомнить, попроси поискать кадры.
Он заботливо протирал детали керосином, вставлял на место винтики и гаечки, аккуратно спаивал проводочки... К вечеру фотоаппарат приобрел вид целой вещи. Герман оглянулся на всякий случай и украдкой поцеловал глянцевый бок.
— Смотри, Миш, я собрал!
— Молодец. Но это ж не главное. Главное, чтобы работал. Проверял?
— Нет ещё. Страшно.
— Ох, Гер, странный ты товарищ... Ну, положи его на окошко на ночь, типа где смерть нашёл, там и жизнь обретёшь. Только дверь в комнату закрой, а то Маркизу его территория дороже, чем твоя сентиментальность. А завтра воскресенье, кстати. Накрой полотенцем сверху.
— Типа плащаницы, что ли?
— Ну да. Молодец, юмор улавливаешь. Значит, мозг не совсем в эмоции ушёл.
— Да ну тебя, шутник выискался...
Герман подумал, что родители такого юмора не оценили бы, а уж бабушка — тем более. Но полотенцем аппарат на подоконнике накрыл. И дверь закрыл.
На утро на полотенце, лежащим, почему-то, на полу, отчётливо проступили очертания фотокамеры, а на карте памяти обнаружились снимки восходящего солнца, которых там абсолютно точно не было...
— Слушай, ну это магия какая-то! Так не должно было быть! Он же вообще в хлам разбился! — Мишка смотрел на счастливого друга, снимающего всё вокруг.
— А я говорил! В сказках фигни не расскажут! А ты всё: "Наука, наука, невозможно, невероятно"...
— Нет, ну, так оно и есть. Я полагаю, что ты его воскресил паяльником, ибо воскрешение — это отсылка к корню "кресс", что означает "высечь огонь", далее тепловые волны, механизм теплообмена, сцепления, проводимости... Ещё можно подумать о чём-то вроде сопора у человека, а для техники это будет просто сотрясением...
— Ага. Учёный. Ещё умных слов озвучь. А потом к маме моей сходи. У неё полотенце от фотоаппарата не отстирывается.
#panda