Я скептик, и с мистикой не сталкивалась, как говорится, вплотную. Но! Могу рассказать историю, которая произошла буквально у меня на глазах, и которую не иначе, как паранормальщиной, при чём, жуткой, объяснить невозможно.

Начало семидесятых, летние каникулы я проводила у тётки в деревне. Уже не помню, точно, сколько мне было лет тогда, когда всё случилось, но точно восемь или девять.

Я с удовольствием вспоминаю те времена. У меня было такое множество друзей среди местных детей! Мы целыми днями носились в лесу и посадках, ели ягоды, в жару отлёживались на пляже. Я буквально, выходила из дома утром, и возвращалась вечером, и то лишь потому, что домой гнали голод и комары. Спокойные были времена, тихие. О том, чтобы обидеть ребёнка и слухом никто не слыхивал. Да и вообще, в деревушке, где все знали всех, и про всех всё, преступности не было вообще. Разве что, кто-то кому-то наподдаёт тумаков по пьяни, и это больше смешило, чем пугало.

Но мы, детишки, конечно же любили следить за местными сплетнями, и, краем глаза, за всеми событиями. Я любила развесить уши вечерами за ужином, когда у моей тётушки Зои собирались подружки, попить чай(так, обычно, между собой называли напитки с гораздо большей крепостью), и пообщаться. А о чём может общаться коллектив напившихся «чая» тётушек? Конечно же о делах дорожайших соседей.

Так вот, все новости, со всеми комментариями «специалистов» я всегда знала. Однажды я стала свидетельницей особо оживлённой беседы, и узнала из неё, что в нашу деревню, по распределению, приехал новый ветеринар. Оговорюсь, в те годы деревня очень процветала. У каждого было большое хозяйство, кроме того, был коровник (колхозный, скорее всего, не помню уже), где удой молока сдавался государству. Ветеринар был в соседней деревне, и это было крайне неудобно, возить его туда-сюда, либо везти заболевшее животное к нему… Тогда машин почти не было, только колхозный трактор, и пара грузовиков, все ездили на телегах.

Приезд молодого, полного сил специалиста обрадовал не только владельцев домашнего скота. Ветеринар, судя по всему, был холост. И этот факт, почему -то радовал не только одиноких дамочек, но и замужних. (Описываю свои реакции, с позиции ребёнка, как я воспринимала это тогда. Перебираю в памяти, и самой смешно.)

Не вспомню уже подробностей, но ветеринар приехал, и его поселили у одинокой бабы Маши. У неё был аккуратный дом, имелась свободная комната, в которой и расположился гость. Бабуля совсем недавно овдовела, и постоялец был очень кстати, забота о нём, да и просто его присутствие значительно облегчило её эмоциональное состояние.

У дома бабы Маши, казалось, собралось, как минимум, пол деревни. Все перешёптывались, и встревоженно, разговаривали в полтона. Я, мелкая, худая, протолкалась между взрослыми, и подошла близко к калитке. Что меня удивило, так это поваленный забор. Видно было, что его что-то разрушило сильным ударом., Лёша Саныч… Знаю, странно звучит, но там было много по- странному произносимых имён.

Лёше дали, в качестве транспорта велосипед. И это было очень кстати, так как работы у него было по всей деревне очень много. Но он проникся особой симпатией к колхозной лошадке. Зорька, или Полька…не помню уже точно её кличку. Молоденькая Зорька была, норовистая, но Лёша нашёл к ней подход, и начал ездить на ней, поначалу, в качестве развлечения, а потом и по работе. Никто против ничего не имел, у Зорьки в колхозе особых «обязанностей» не было, и когда её приручил ветеринар, все быстро к этому привыкли. Я всё ещё очень ярко помню, как он ездил на ней по деревне, и как купал её вечерами в реке, отойдя подальше от пляжа, чтобы не мешать возящимся в воде детям.

Всё было тихо, мирно, и по-доброму. И, возможно, эти воспоминания давно бы поблекли в моей памяти, если бы не случилось следующее…

Одним ясным летним утром, я проснулась от шума. Что произошло, сразу не могла понять. Оживлённые голоса женщин и мужчин звучали на весь дом. Выйдя на кухню, я увидела соседок, которые что-то обсуждали с тётей и её мужем, дядей Олегом. Лица у всех были обеспокоенные и удивлённые. Я сонная была, толком ничего не поняла, лишь уловила, что что-то случилось с ветеринаром. Что-то совсем «из ряда вон»…

Взрослые собрались идти к дому бабы Маши, чтобы самим во всём разобраться, а я, конечно же, натолкав по пути печений в карманы и захватив пару пирожков, побежала следом. Они меня и не видели, казалось, настолько были увлечены каким-то событием и обсуждением такового.

У дома бабы Маши, казалось, собралось, как минимум, полдеревни. Все перешёптывались, и встревоженно, разговаривали в полтона. Я, мелкая, худая, протолкалась между взрослыми, и подошла близко к калитке. Что меня удивило, так это поваленный забор. Видно было, что его что-то разрушило сильным ударом.

Из разговоров я поняла, что это Лёша ночью так нёсся на лошади, что повалил забор. И ещё услышала, что к утру Зорька испустила дух, и что она сильно была ранена в шею.

Подъехала машина скорой, и мужики вынесли из дома Лёшу. Именно так! Его вынесли на носилках четверо мужиков. Я стояла близко, к сожалению. Пожалуй, никогда не забуду его лицо, белое, как побеленная стена. И глаза…дикий, блуждающий, как у затравленного зверя взгляд. Только потом, отойдя немного от вида его лица, я увидела, что он был связан по рукам и ногам, чем попало: простыни, полотенца, всё, что нашлось у бабы Маши, судя по всему. И одежда его вся в бурых пятнах была.

Лёшу увезли и, собственно, больше мы его не видели. Вещи его, вроде матери почтой отправили. А он сам, судя по всему, застрял в психиатрических лечебницах.

Разошлись люди, остались те, кто помог бабе Маше забор чинить. Какое-то время все молчали, только стали нам, детям, строго на строго запрещать не то, чтобы гулять, приближаться к лесу!

А потом, потихоньку, друг другу на ушко, стали рассказывать соседи, что же такое случилось.

Как говорят, посреди ночи прибежала растрёпанная баба Маша к соседу, дяде Юре, здоровому дядьке, который на скотобойне работал. И, со слезами стала просить его пойти постояльца утихомирить. Мол, примчался он не в своём уме, весь в крови, вынес забор, с Зорькой не справился, и ранена она сильно, а Лёшка топор схватил, и под стол залез. Совсем из ума выжил! Из всего сказанного, дядя Юра понял лишь то, что Лёшка с топором буянит, бабу Машу пугает, поэтому разбудил соседа, у которого были два взрослых сына, и они вчетвером пошли разбираться. Пришли, вытащили Лёшку, топор забрали, его, на всякий случай, связали. Напоили водкой, и давай спрашивать. И он, пока первый хмель действовал, расслабил, рассказал свою историю. А потом замолчал. И уже никому ничего не сказал, ни участковому, ни врачам, ни родным своим.

И вот, что он рассказал.

Засиделся он на окраине деревни. Позвала его Полинка Савкина помочь козе разродиться, а потом за стол усадила. А из-за стола, обычно быстро выйти не удаётся. Когда Лёша выехал, уже солнце зашло, и он решил на реку заехать, Зорьку искупать, и сам искупаться. Жара стояла. Часа два он был на реке, пока закат стал угасать, а потом поехал домой. Путь его проходил через лес. Можно было и в объезд поехать, но через лес он сэкономил бы полчаса.

И вот едет он, а в лесу уже сгустились сумерки, и тихо-тихо. Даже комар никакой не пискнет, хотя их пора. И Зорька спотыкаться начала, и странно так фыркать. «Ну,- подумал Лёша.- Наверно ей корни и камни попадаются.»

Вдруг, он услышал звук- блеяние. Тоненькое такое, тихое, словно где-то ягнёнок, или козлёнок. Он прислушался, звук повторился. «Точно,- думает.-
отбился мелкий от мамки, потерялся, хозяева отчаялись искать, поди.»

Он спустился с Зорьки, и пошёл на блеяние, тихонько подзывая детёныша. Смотрит, под еловой веткой козлёнок сидит, маленький, чёрненький, в комок сжался. Он взял его на руки, и понёс, решил поутру найти его хозяев. Несёт, и чувствует, что-то слишком он тяжёлый. Не соответствует восприятию. На вид, килограмм семь весить должен, а по ощущениям, все двадцать-двадцать пять!

«Неужто я так устал, что козлёнка поднять не могу?»- подумал Лёшка, и закинул его на седло перед собой, и сам сел. А Зорька фыркает, пляшет, головой мотает… Он её пришпоривает, поехали, мол, а она шаг ступит, и спотыкается, словно ноги её путаются или грузнут в чём-то вязком. Лёшка понять ничего не может, вдруг, слышит смешок… Снова… от козлёнка! Он, первым делом подумал, может кашляет так малой. А нет, опять очень чёткое «Хи-хи-хи…», язвительное такое. У него аж волосы дыбом встали, мурашки по спине, словно ледяной водой обкатило. А козлёнок поднимает морду на него, и как глянет осознанным и очень злым взглядом! Лёшка смотрит на него, онемев от ужаса, и видит, что у козлёнка длинные клыки в пасти, как у хищника! Как же он испугался, заорал, и схватил тварь, чтобы скинуть. А тварь как вцепится клыками лошади в шею!

Зорька вздыбилась от страха и боли, заорала, как человек раненый, и понесла. Лёшка едва в седле усидел. Ужас сил ему придал, и он смог таки оторвать тварь и сбросить. Уже из лесу выносила его Зорька, как он оглянулся, и увидел, что «козлёнок» стоит на дороге, на задних ногах, полностью выпрямившись, как человек.

Не помня себя, бедняга влетел во двор и, оставив Зорьку, забежал в дом. Он был так шокирован, что даже не понял, что весь выпачкан кровью, не осознал, что бедное животное ранено. Не отдавал себе отчёт, когда хватал топор и прятался под стол.

***

Вот такая история, плюс- минус пара фактов, уж не знаю, что досочиняли соседи, пока пересказывали. Но, как бы там ни было, то что случилось, поломало парню жизнь. Он так и не смог вернуться к нормальной работе, не создал семью. Жаль его.

И лошадь жаль. Те, кто оттаскивал её на могильник, говорили, что очень страшная рана была, такая глубокая, что даже медведь вряд ли мог так ранить. Можно было бы на помешательство списать рассказ ветеринара, но вот что с лошадью делать? Рационального объяснения её ранению нет.
автор канал на дзене - #МистикаОтИриныШведской