Все будет хорошо

"Кто спер варенье?"
— Ну и кто это сделал? — Динка, нахмурив брови, грозно оглядела девчонок, мирно покачивающихся в гравигамаках. Алена, читающая книгу, сдвинула наушник и, делано прищурившись, посмотрела на тюбик, гневно зажатый в динкиной руке.
— Вводных данных недостаточно, младший оператор Воробьева, — заявила она, пародируя бортового голосового помощника. — Потрудитесь расширить свой запрос дополнительной информацией.
Динка фыркнула, подавив в себе желание непарламентски выразиться, слегка оттолкнулась от стенки и мягко подлетела к Алене. Покрутила тюбиком перед курносым веснушчатым носом.
— «Абрикос-манго», — вслух прочитала та. — Вкусненько. Но я малиновый больше люблю.
— Вкусненько? — вспылила Динка. — Я знаю, что вкусно, это был мой джем! И я спрашиваю второй раз, уважаемая младший оператор Бадяк, кто сож… употребил в пищу мой абрикосовый концентрат?!
— Дин, мы не ели, — мирно заметила Светлана, отсоединив ремень и аккуратно свесив ноги со своего гамака. — Может, вторая бригада по ошибке взяла. Да и не стоит так нервничать. Это разве последняя упаковка?
— Это был мой концентрат, мой любимый, — отчеканила Дина. — И лежал в моей тумбочке, — она махнула в сторону глянцево блестящего цилиндра. Резкий жест едва не перевернул ее в воздухе, пришлось хвататься за опоры гравигамака. — Как я могу вам теперь доверять? Просто взяли… и взяли! Прямо из тумбочки!
Она подлетела вплотную к Алене.
— На Земле я доложу Куратору!
— Доложи! Я сама доложу! Что ты скандал на ровном месте устраиваешь! Тебя нельзя допускать к работе на орбите!
— Ты… ты… — Дина задохнулась от возмущения. — Это меня — нельзя?! Да ты…
— Тихо! — Светлана полностью отстегнулась и взлетела между ними. — Прекратите базар. Через час пересменка, и мы обсудим ситуацию со старшим оператором. Сейчас ложитесь на свои места и отдохните. Дина, у меня есть яблочный концентрат, хочешь?
Алена демонстративно надела наушники. Дина уцепилась за свой гравигамак.
— Свет, дело же не в концентрате, ты же понимаешь, — глаза намокли и слезы, щекоча, поползли вверх.
— Понимаю, — вздохнула Света. — Поговорим. Обсудим.
Дина кивнула, и…
…каюту сотряс удар.
Непристегнутых Свету и Дину грубо раскидало, как шарики в наперстке, закувыркалась вылетевшая из рук Алены книга.
Лампы удивленно моргнули и погасли. Аварийный генератор истерически заверещал. Панель выхода озарилась нежно-зеленым светом.
Авария? Астероид?
— Маски! Хватайте маски! — забыв про разногласия, девчонки, придерживая друг друга, выхватили аварийные комплекты.
— Пристегните ремни, — бесстрастно произнес бортовой голосовой помощник. — Работает экстренное катапультирование.
— Какое… блин… катапультирование… — прошипела Алена.
— Экстренное, — спокойно уточнил помощник. — Автопилот набирает скорость.
Все поверхности завибрировали, и каюта погрузилась в темноту.
"ЧП"
— ЦУП, у нас ЧП, — убитым голосом старшего оператора учебной биологической орбитальной станции «Колосок» Михайловского Петра Ивановича произнес микрофон.
— Докладывайте, — лейтенант Кравцов сдвинул седые брови. На «Колоске» проходила практику его старшая дочь, и отцовское сердце недобро екнуло.
— На теплицах атомные обогреватели засбоили. Автоматика зарегистрировала утечку, — Михайловский вздохнул.
— И что? — похолодел Кравцов. — Возгорание? Взрыв?
— Да ну нет конечно, ты чего, — кашлянул старший оператор. — Роботы живенько чухнулись, шустро все починили, партию утилизировали, теплицу на карантин поставили. Тут-то все нормально…
— А где не нормально? — Кравцов вспылил. — Доложите как полагается!
Михайловский помялся.
— Автоматика-то зарегистрировала утечку… И катапультировала жилой отсек. С бригадой, — он вздохнул.
У Кравцова во рту пересохло.
— К…К-ку… Куда к-катапультировала? — почти шепотом произнес он.
— Выясняем, — Михайловский помолчал и добвил. — Да ты не волнуйся так. Девчонки-то толковые. Особенно Света твоя. Инструкции по ЧС назубок знает. Продержатся они до подмоги.
Из микрофона донесся щелчок отбоя и мерное шипение. Кравцов, почти не дыша, сидел еще несколько секунд, не в силах отключить связь. Потом одеревеневшим пальцем нажал на кнопку.
«Жене пока не надо говорить, — пронеслось в голове. — Вдруг все обойдется. Она только зря разволнуется».
Он набрал команду на панели управления.
— Внимание. Внимание всем постам. Чрезвычайное происшествие в юго-западном секторе…
***
Кто бы мог подумать, что кораблекрушение — это так скучно.
Загерметизированный наглухо отсек, залитый мягко-зеленым светом аварийных ламп, несся сквозь непроницаемо черное пространство, унося бригаду будущих космобиологов прочь от пограничных маяков. Движение угадывалось только благодаря ровному гулу двигателя и цифрам на датчике расхода топлива. Скорость определить не представлялось возможным, направление — тоже, капсула, находясь под управлением автопилота летела туда, где, по мнению того же автопилота, было безопаснее всего.
— Как наседка с цыплятами, — мрачно изрекла Дина, потирая пластырь на рассеченном лбу, и в сотый раз безуспешно пытаясь включить ручное управление. Иллюминатора в отсеке не было, его обычно заменял фальш-экран с запрограммированными видами Земли и некоторых планет с завершенным циклом терраформирования. Сейчас экран был отключен — экономия энергии, и отчаянно не хватало хоть каких-нибудь ориентиров в пространстве.
Ясно, что что-то произошло в теплицах: так назывался огромный модуль, где студенты космобиологического факультета Всемирной Космической Академии выращивали модифицированные питательные культуры: «Колосок», например, занимался злаками.
— Как думаете, они живы? — Света, пристегнув себя к гамаку, смотрела прямо перед собой. Она имела в виду, разумеется, дежурную бригаду, работавшую в теплицах во главе со старшим оператором: они должны были сегодня проводить очередные опыты. Похоже, что-то пошло не так.
— Запросим данные по аварии, когда отключится автопилот, и узнаем, — Алена нервно ткнула в глухо молчащую панель.
Дина поежилась. Мысли о вероятной аварии навязчиво лезли в мозг. Что там могло произойти? Взрыв на генераторах? Перегрев насосов? Пожар?
Воображение услужливо подкинуло картину: черные безмолвные тела одногруппников летают по бескрайним залам над зачахшими в одно мгновение травами, сталкиваясь с сухим стуком. Стало так щемяще горько и больно, что в глазах опять закипели слезы. Она невольно всхлипнула и тут же испугалась, что будут смеяться.
Но — тишина.
Алена, оттолкнувшись от экрана, подобралась к ней и молча сжала в руке ее ладонь.
— Все будет хорошо, — глупое, нелепое, неуместное! От которого еще больше хочется реветь.
Вдруг датчик замер, а двигатель замолк. Кашлянул динамик и голосовой помощник деловито сообщил:
— Экипажу приготовиться к посадке.
И все рухнуло куда-то вниз, в ту же секунду — какой там приготовиться! Гамаки задергались, будто ожили и решили сбежать, непристегнутая Дина отлетела к дальней стенке, вновь приложившись головой.
— Посадка успешно завершена, — злорадно объявил помощник.
— Да что ты говоришь, — простонала Дина, оказавшись на полу отсека: появилась гравитация. К счастью, не столь сильная, как на Земле, иначе не поздоровилось бы ей.
Ожила панель управления, сыграв несколько мелодичных аккордов и неярко подсветив отсек кнопками. Дина тут же неуклюже бросилась к ней, путаясь в отвыкших от силы притяжения ногах. Остальные отстегнули ремни, так же спотыкаясь и переваливаясь, доковыляли до панели.
— Похоже, мы куда-то прилунились, — заключила Света. — Координаты соседнего сектора. Далеко нас занесло.
— Сами не выберемся, — мрачно заключила Дина.
— Само собой, — Света кивнула. — Подадим сигнал, нас заберут.
Она нажала на кнопку, но ничего не произошло.
— Дать сигнал о помощи и передать наши координаты! — громко и четко произнесла она.
Ничего.
Света растерянно посмотрела на девчонок.
— Может, сбой какой? Или энергию экономит? — предположила Алена. Набрала команду: анализ внешнего пространства. На экране, под пристальным взглядом трех пар глаз, забегали цифры.
— Кажется, безопасно, — неуверенно протянула Дина. — Если он не глючит.
— Можно проверить, — Алена потерла нос. — Здесь должны быть маяки. Передадим сигналы оттуда.
— Если он не глючит, — Повторила Дина.
— В любом случае, связи у него нет, — подытожила Света. — Попробуем выйти на разведку. Если автопилот здесь приземлился, значит поблизости есть хотя бы один действующий маяк.
Все согласились.
Так же единогласно решили, что на разведку пойдет Света. Облачившись в скафандр и вооружившись рацией, она пересекла шлюз и на миг нерешительно замерла перед выходом. Оглянулась — шлюз задраен.
Положила дрожащую ладонь на кнопку.
Нажала.
Дверь плавно отъехала в сторону.
"Одинокий маяк"
Автопилотируемый космический модуль, накренившись, стоял, как домик Элли из сказки про Волшебника Изумрудного города. Местность была явно нежилая и напоминала старинные лунные пейзажи: бледно-серые горы, холодно блестящие в свете своей звезды, резкий переход теней, которые своими острыми длинными шипами пресекали пространство, тонкая серебристая пыль, взметнувшаяся до колен и осевшая на тканепластике скафандра. Света пружинисто подпрыгнула, подняв выше облако пыли.
Маяк должен был находиться не больше чем в пяти километрах от места посадки, и она включила навигатор.
— Как странно… он здесь всего один? — она нахмурилась, расширяя поиск, но по всему выходило, что поймавший их обезумевший от страха аппарат маяк действительно один-одинешенек на всем объекте. Это было и вправду странно, поскольку по всем правилам полагается устанавливать не менее двух контактных маяков на сферических космических телах диаметром более двадцати километров. А этот, по данным анализа, вымахал под две тысячи. Почти что карликовая планета.
Мурашки пробежали по коже, вспомнились детские страшилки, которые она любила слушать в детстве в лагере: про заброшенные станции, неизученные планеты, на которых обитали всякие страшные плотоядные монстры, нападавшие на отряды ученых-разведчиков (ерунда какая), и про Черного Космонавта, конечно. Черный Космонавт много-много лет назад не проверил систему жизнеобеспечения скафандра, погиб от разгерметизации и его унесло в неведомые бесконечные просторы космоса, а может быть, даже затянуло в Черную дыру (в этом месте рассказчику полагалось сделать страшные глаза и ткнуть пальцем куда-то за спины слушателей с криком «Смотрите, вот он!» и долго хохотать над теми, кто обернется и подскочит).
— Кравцова, ты там примерзла? — ожил передатчик. Света вздрогнула. — Как погодка?
— Слабый дождь, местами солнечно, в Петропавловске-Камчатском полночь, — не удержавшись, огрызнулась Света. — По протоколу слабо обратиться?
— Какие мы серьезные, младший оператор Кравцова. Передайте нативные данные местности, — вздохнули в передатчике.
— Соответствуют данным первичного анализа. Холодно и голодно. Слушай, представляешь, здесь всего один маяк.
— Прикольно, — задумчиво протянула Алена. — Поздравляю, Робинзон Крузо, нас выбросило на необитаемый остров. Будем писать SOS на обрывках нижнего белья, засовывать в пустые тюбики и стрелять ими в небо.
— Отличный план, а главное, надежный, — кивнула Света. — Но с вашего позволения, я все же предложила бы нам прогуляться до маяка и подать сигнал старым скучным способом. Мое нижнее белье мне дорого, как память.
Передатчик фыркнул.
— Уболтала, языкастая, так и быть.
— А то. Младший оператор Воробьева остается в модуле, младшего оператора Бадяк я приглашаю на… — Света посмотрела на часы. — вечерний променад. И… есть данные по причине аварии?
— Утечка радиации, — лаконично ответила Алена.
— И все? — Света похолодела.
— И все, — Алена помолчала. — Не бери в голову. Может, все обошлось.
Света машинально подняла руку, потереть глаза, но наткнулась на шлем.
— Может быть. — только б не шмыгнуть. — Будем надеяться.
"Дрыгус-брыгус"
Кравцов спал плохо.
Сообщение о внештатной ситуации на борту учебно-биологического комплекса застало его почти в конце смены. Конечно, он хотел бы дальше лично участвовать в поисках своевольно улетевшего модуля, однако непосредственный командир в категоричной форме приказал отправляться в комнату отдыха. Правила.
— Устав гласит что? Усталость и нервное перенапряжение сотрудников увеличивают процент вероятности совершения ошибок, сопряженных с человеческим фактором. А Устав это что? Это непреложная истина.
Кравцов спорить не стал. Сдав пост сменщику, ободряюще похлопавшему его по плечу, ушел.
В комнате отдыха лег, попытался приказать себе уснуть. Естественно, получалось не очень. Он долго лежал, глядя в потолок, потом внезапно обозлился.
— Да что такое, в конце концов! Это не по-человечески! Это моя дочь, я имею право хотя бы следить за ходом поисков!
Он решительно спустил босые ноги с койки, встал и вышел в длинный, темный коридор. Под потолком мрачно мерцали изумрудные и вишневые указатели.
«Что опять случилось? Почему нет света?» — он хлопнул в ладоши, пытаясь включить хотя бы допотопный автономный датчик движения. Никакого эффекта.
— Включить лампы! — приказал он — с тем же результатом.
Делать нечего, пришлось двигаться вперед по указателям. Впрочем, Кравцов знал станцию и ее хитромудрые выверты коридоров, пристроек и уровней, как свои пять пальцев, поэтому смело зашагал вперед, почти не глядя на надписи и стрелки.
… или стоило все-таки обратить на них внимание?
…здесь, после поворота налево, должен быть небольшая площадка и лестница, ведущая вверх на два пролета. А вместо всего этого перед ним тянулся все тот же темный мрачный коридор.
— Я же не мог поворот проскочить, — пробормотал Кравцов, вернулся обратно и поглядел на светящийся зеленым указатель. «Дрыгус-брыгус» — сообщила табличка.
— Что за шутка дурацкая? — рассердился Кравцов. Он быстро пошел вдоль стены, читая таблички с… откровенной белибердой!
«Тикалус плетутс».
«Грааль Гардарика».
«Чебурыхус парашютис форте».
И тому подобная чушь.
На самом деле, Кравцов почти что уверился бы в том, что это все — максимально идиотская шутка сослуживцев, которая им всем боком выйдет, если б не один странный факт. Выключить свет и сменить таблички — дело нехитрое, а вот перестроить коридоры и демонтировать марши за пару минут нельзя. Это точно. Но бояться тут было нечего, и он решительно пошел по направлению к некоему «Дрыгус-брыгусу», чтоб это ни значило.
Стрелка привела его в небольшой зал с низким потолком, освещенный маленькими голограммными светильниками с очень реалистичными изображениями свечей. За небольшим круглым столом сидели Дарт Вейдер и Юрий Алексеевич Гагарин. Они спокойно и неторопливо играли в карты (в подкидного дурака, насколько мог определить Кравцов).
— Проходите, лейтенант, — трубно произнес Вейдер. — Бита.
— Э… — сказал Кравцов.
Юрий Алексеевич тепло улыбнулся поверх своих карт.
— Здравствуйте, товарищ. Проходите, не стесняйтесь. — он постучал по столу пальцем. — Товарищ Вейдер, у нас козыри — черви.
— Виноват, — ответил владыка ситх и принял.
«Это сон, — с облегчением вздохнул Кравцов. — Это все объясняет».
— Ну конечно, сон, — успокоил его Гагарин. — Смена тяжелая была. Дестабилизация в четвертом-б секторе. Потоки опять же. Ну и ЧП на теплицах. Врагу не пожелаешь.
— Спасибо… — пролепетал Кравцов.
— Ваш ход, — заявил Вейдер, и Кравцов обнаружил себя за столом. На руках карты, только вместо привычных дам и тузов на бумажных прямоугольничках красовались Крош, Совунья, внезапно Геральт из Ривии, и… дочка Светлана в любимом летном комбинезоне. Кравцов машинально вытянул изображение дочери.
«Нельзя ей ходить. Это Светка… бита будет?» — абсурд происходящего уже не трогал, это же сон.
Гагарин протянул руку и Кравцов вложил карточку в его ладонь. Первый космонавт серьезно посмотрел на нее и положил на стол рубашкой вверх. Кравцов только сейчас обратил внимание, что на рубашке изображена координатная сетка, как будто очень знакомая.
— Нет преград человеческой мысли, товарищ, — сказал Гагарин. — Помните.
Он легко взмахнул рукой, «свечи», вспыхнув, погасли, Кравцов провалился куда-то вниз…
И проснулся.
Разумеется, в знакомой до каждой трещинки комнате. Из коридора сочился теплый неяркий свет.
Приснится же такое.
Встряхнув головой, Кравцов судорожно схватился за планшет и попытался по памяти зарисовать координаты, показанные ему Гагариным.
Ему это казалось ужасно, ужасно важным.
"Безумный хранитель"
Маяк был... заперт.
Вообще, маяки, как средство межпланетной коммуникации, по все протоколам считались общедоступными. К тому же, это было пристанище для нуждавшихся в дозаправке, пополнении запасов питания или жидкого кислорода, и так далее, и так далее. Незаменимый пункт, в общем. А тут на тебе, закрыто.
— Вот так здрасьте... - Алена еще раз постучала перчаткой по входной панели шлюза, но глухая кремниепластиковая панель даже не вздрогнула. - Что за новости?
— Деваться некуда, - Света пожала плечами, вынимая из поясной сумочки крестовую отвертку.
— Погоди! - остановила ее Алена. - А вдруг его законсервировали не просто так? Может, там внутри опасно?
Рука с отверткой на секунду застыла, но все же Света решилась.
— Других маяков здесь нет. Предлагаешь построить здесь шалаш и ждать, пока случайный космотрейлер нас не обнаружит и не подберет?
— О, не-ет, - нервно рассмеялась Алена, и Света, кивнув, принялась за демонтаж.
Вручную ей довольно быстро удалось справиться с замком. Когда вход в шлюз стал медленно приоткрываться, девочки напряглись, готовые в любую секунду бежать, падать лицом вниз, но ничего страшного не произошло.
Шлюз был пуст.
Анализаторы внешней среды также не показали никакой опасности. Но младшие операторы все равно вошли внутрь, настороженно оглядываясь, и синхронно вздрогнули, когда вход в шлюз стал закрываться.
— Смотри, - кивнула на информационный стенд Алена. Блестящая табличка гласила:
"Хранитель маяка-робот - это автоматическая машина, разработанная для обслуживания и поддержания работоспособности маяка.
Функции и возможности хранителя маяка-робота включают в себя:
1. Обеспечение непрерывного освещения: Хранитель маяка-робот оборудован фарой или световым прибором, который автоматически включается и выключается для обозначения местоположения маяка.
2. Управление техническим состоянием: Хранитель маяка-робот может проверять и контролировать техническое состояние маяка, включая работу электрической системы, генератора или солнечных панелей, системы оповещения и других компонентов.
3. Обнаружение и реагирование на чрезвычайные ситуации: Робот способен обнаруживать сбои в работе маяка или возможные угрозы безопасности".
— Ничего себе. Это какой-то очень старый маяк, - удивилась Света. - от роботов-хранителей отказались лет сто назад!
— Сто четыре, - важно уточнила Алена. - В пятьсот двадцать седьмом году от Всемирного объединения. Я реферат по истории Искина писала, - пояснила она в ответ на удивленный взгляд Светы.
Вдруг шлюз внезапно залился алым светом. По ушам ударил приглушенный, но очень резкий звук.
— Взлом с проникновением! Взлом с проникновением! Воры! Бандиты! Хулиганы! Зрения лишают! Мамочки! Батюшки!
— Что еще... за новости? - Света выставила перед собой отвертку. Вопль раздавался отовсюду и сразу, изо всех динамиков.
Боковая панель отъехала в сторону, и на отшатнувшихся девчонок выкатился разъяренный робот. Древней-древней модели, еще на гусеничном ходу, он гневно потрясал парными манипуляторами и вращал парой круглых глаз.
— Щас полицию вызову! - заявил он. - Ходят тут всякие, потом тазики пропадают!
— Свет, что такое «тазики» ? - спросила изумленная Алена.
— Тебя сейчас именно этот вопрос волнует? - пятясь и не сводя глаз с обезумевшего древнего робота, спросила Света. - Внимание! Слушать меня! Я — член команды, потерпевшей крушение! Мне нужно передать сигнал бедствия! - громко и четко произнесла она.
— Бедствие? Бедствие! - робот закрутился вокруг своей оси. - Катастрофа!
На его животе засветились кнопки панели управления.
— Срочная самоликвидация! - громко заявил он.
Света и Алена, не сговариваясь, развернулись и что есть силы побежали прочь. К счастью, кнопка выхода наружу сработала сразу, и, едва панель отъехала, девчонки одна за другой спешно выскочили и огромными прыжками понеслись как можно дальше. Позади раздался слабый удар, будто на пол упала картонная коробка. Оглянувшись, они увидели столб серебристо-синего пламени.
— А, ну я начинаю догадываться, почему маяк законсервирован, - запыхавшись, произнесла Алена. Света кивнула.
— И правда, внутри было небезопасно, - Света тоже тяжело дышала, кислорода оставалось мало. - Ты была права.
Алена кивнула.
— Вернемся на базу, - она усмехнулась - Похоже, действуем по плану Б.
— Плану Б?
— Ну, как ты сказала. Поставим палатку, будем жечь костры и махать случайно пролетающим кораблям.
— Звучит ужасно, - рассмеялась Света.
— Не то слово.
...Маяки, как средство межпланетной коммуникации, по все протоколам считались общедоступными. К тому же, это было пристанище для нуждавшихся в дозаправке, пополнении запасов питания или жидкого кислорода, и так далее, и так далее. Незаменимый пункт, в общем. А тут на тебе...
"Шерлок Холмс и Федор Ватсон"
— И о чем я только думал… — Кравцов печально смотрел на экран планшета с приснившейся ему белибердой. Разумеется, это просто ерунда какая-то, вещие сны? Гагарин? На Землю пора, на пенсию, «на списание», как говорят искинтехники.
— Сергей Павлович, восемьдесят патрулей задействовано. Найдутся они. Все будет хорошо, — пронзительно голубые глаза фельдшера Насти не лгали. Она и правда верит, что девчонки найдутся.
Настя отъехала в механическом кресле к шкафу, убирая тонометр — Кравцов так переволновался в рубке, требуя вбить в систему некие координаты, что даже Капитан заподозрил у него нелады со здоровьем. Здоровье, как выяснилось, хоть куда, а вот настроение резко ухудшилось. Поиск по данным Кравцова результатов не дал. Никаких…
— Шутка подсознания, Серега. Злая шутка, — вздохнул Капитан, пряча взгляд.
***
Когда Света и Алена отправились на поиски маяка, Дина осталась в компании бортового голосового помощника и плюшевой космической тихоходки. Обняв игрушку, она залезла на обмякший гравигамак и хотела было включить видеопанель, но вовремя остановилась. Кто знает, сколько им еще ждать помощи? Неразумно расходовать заряд аккумуляторов на глупости.
В голову тут же полезли невеселые мысли о ребятах, на момент аварии находившихся в теплицах. Что с ними стало? Неужели они погибли? Отчет по происшествию был сух и лаконичен, информация, касающаяся друзей, была туманной.
— Надо отвлечься, — сказала она вслух. — Федор, — позвала он помощника. — Давай я сегодня буду называть тебя Ватсон. Доктор Ватсон.
— Не согласен, — отозвался Федор. — Я — Федор.
— А ты меня называй Холмс, — Дина не обратила внимания на протест искусственного интеллекта. — Итак, Ватсон. Нам с тобой необходимо раскрыть небывалое в своей дерзости преступление. Meine Damen und Herren, представляю вашему вниманию «Дело о пропавшем абрикосовом джеме»!
— Fantastisch, — отозвался помощник.
— Разумеется. Итак, — Дина поставила тихоходку себе на живот. Круглые пластиковые глаза игрушечного зверька светились зеленым. — Определим круг подозреваемых. Главные подозреваемые — это Светка и Аленка. Они находились в отсеке в момент обнаружения пропажи. А еще они вредины. Это отягчающее обстоятельство.
— По каким критериям определяется врединовость? — поинтересовался Федор-Ватсон.
— По моему авторитетному мнению, — Дина почесала нос и продолжила. — Также нельзя снимать со счетов Иваныча и ребят из второй бригады. — Она погрустнела. — Впрочем, нет, у них алиби. А Иваныч вообще старый и сладкое не ест.
— Утверждения не выдерживают критики, — заметил помощник. Дина отмахнулась.
— Итак, круг сужается. Светка или Аленка? Хммм… — она побарабанила пальцами по мягкой шерстке игрушки и решилась сделать вывод. — Светка не могла, она слишком правильная. Хотя на очной ставке она была чересчур убедительна, доказывая их с Динкой невиновность! …впрочем, не, она не такая. Остается Аленка! Дело раскрыто!
Федор включил фанфары. Под торжествующие аккорды Дина подняла руки и раскланялась, насколько ей позволило горизонтальное положение.
— Восхитительно. А теперь, Холмс, я бы все-таки обратился к техническим способам ведения следственных действий.
Дина подскочила.
— Снять отпечатки пальцев! Точно! В невесомости это бы не сработало, а сейчас-то можно!
— Нет-нет, — остановил ее Федор. — Поднять видеозапись за нужный период.
— Нельзя же… — робко возразила Дина. — Это неэтично, отсек для отдыха — это личное пространство космонавтов!
— В исключительных случаях можно, — заявил Федор. — Как сейчас, например, когда совершено преступление и идет расследование.
— Ну нет! — вспыхнула Дина и зачем-то отвернулась к стене, стиснув тихоходку.
— Так тебе интересно, кто это был, Холмс?
—…
— Главное в ходе следствия — не выйти на самих себя, — назидательно произнес Федор.
— Ой да замолчи ты уже, — Дина недовольно повела плечом. — Ну забыла я… ну и что?
— Справедливость восторжествовала, — сообщил Федор. — А перед Аленой я бы на твоем месте извинился.
"Чебурашка"
Транспортный путь Церера-Веста, пояс астероидов.
Перевозчик, поймав странный сигнал, остановился. Ну, как сказать, остановился… Исполинская махина, на стенках которой мелкие астероиды даже царапин не оставляли, как-будто вздрогнула всем необъятным корпусом и пролетела еще с десяток километров. После чего замерла-таки и послала на пульт управления, находящийся на Весте, сообщение об аварийной остановке.
— Ну и как это понимать? — взлохмаченная, сонная Ольга Рочева, дистант-водитель грузоперевозчика, отставила чашку с цикорием. — Равиль, «Чебурашка» опять застрял.
— Да ладно? — напарник со своей чашкой подошел к экрану. — Слушай, надо перенастроить сенсоры, он задолбал от каждой кочки шарахаться.
Ольга со вздохом откинулась на спинку кресла.
— Пошлю робота.
— Не надо. Сам полечу, — Равиль поставил свою чашку рядом с Ольгиной. — Не скучай. «Пингвины» на дозаправку только вечером приедут.
***
Поскучать все-таки пришлось. Делать было решительно нечего. Ольга, проводив Равиля, отправилась досматривать сны, потом занимала себя чтением, потом просто скучала… Круглых черно-белых мини-транспортников, летящих транзитом на Астрею, она встретила едва ли не с радостью. И, едва последний «Пингвин» бесшумно растаял в черном небе, с «Чебурашки» пришел звонок.
— Оля! Оля, ты не представляешь! — взволнованно заговорил Равиль. — «Чебурашка» такое нашел! Ты не поверишь! Тут люди! Дети! Потерпевшие крушение!
***
Земля Франца-Иосифа, дрейфующая станция СП-2050
Юрий Бадяк мерил шагами хрусткую от страшного холода платформу. Комбинезон и перчатки, благодаря встроенной функции обогрева, хорошо согревали, однако холод шел как будто изнутри. Он то и дело бросал тревожный взгляд в небо, черное небо, пересеченное линиями патрулей-спутников. Небо, давно переставшее быть чужим. Где-то там — дочка.
Два дня назад из лицея сухо сообщили о «чрезвычайном происшествии» на учебном комплексе. Динка пропала. Не передать словами ощущения — твой ребенок и так болтался где-то в космосе, а тут еще и говорят: пропала. Ищут. «Нет повода для беспокойства». Серьезно, блин?
Юрий вновь поглядел в небо. Глаза уже болели от жуткого холода, на воротнике нависли сосульки, становилось больно дышать — шутка ли, пятьдесят градусов ниже нуля. Пора возвращаться в каюту, резервы комбинезона не бесконечны. Но он все смотрел и смотрел. Зачем? Что надеялся увидеть? Нелогичное поведение, однако откуда взяться логике, когда все сознание заполнено одним только ноющим беспокойством за свое дитя.
«Только б жива».
***
Вологда-452
— Комплекс к запуску готов, — бесстрастно сообщил механический голос.
Валентина Воробьева перепроверила ряды цифр, спокойно мерцавших зеленым. Все необходимые расчеты произвела машина, проверив за несколько минут миллионы будущих цинковых аккумуляторов — машину все устроило. Однако для того и нужны операторы, чтобы сомневаться в ее непогрешимости. Безопасность превыше всего.
Кнопка «Отмена».
Кнопка «Начать проверку».
— Это уже третья, — подошел Сергей, напарник по смене. — Может, достаточно? Все же в порядке, можно было пускать в производство.
Воробьева упрямо мотнула головой.
— Нет. Смотри, — она ткнула пальцем в экран. — Здесь и здесь. Изменяется ожидаемая плотность.
— Так в пределах допустимой нормы! Ты загоняешься.
— Четверть процента в течении двух часов. Так быть не должно. Надо проверить еще раз. Где-то брак.
Сергей посмотрел на нее с сочувствием.
— Валь. Может, все-таки отгул возьмешь? Я все понимаю, ты сама не своя, я бы… не знаю, что бы я делал на твоем месте. Но аппарат не виноват, чего ты его-то гоняешь?
Валентина встретила его взгляд прямо и холодно.
— Где-то. Брак. Надо перепроверить, — четко произнесла она. — И «мое состояние» здесь ни при чем.
Сергей вздохнул.
— Ладно. Щелкай дальше. Пойду проветрюсь.
Он вошел в лифт, и спустя несколько минут уже был на крыше завода. Сюда доносились сладкие теплые запахи короткого северного лета. Небо играло всеми красками заката, плавно переходящего в рассвет, и было таким близким, знакомым и родным.
«Вот же неймется кому-то… — подумал он. — Космос. Когда и на земле хватает дел. А потом родителям приходят известия о… нехорошестях всяких»…
***
Новосибирск.
Юлия Кравцова катила по парку коляску со спящими близнецами, рядом плавно ехал робот-нянька, похожий на Винни-Пуха. Робот временами мелодично булькал, сообщая, что путь безопасен.
Сквозь свежую листву отчаянно ярко голубело небо.
«А ведь у Светланки скоро день рождения»… — подумалось некстати. Невольно навернулись слезы. К своему восемнадцатилетию Света вместе с отцом должны были вернуться, собраться всей большой семьей на даче, накрыть стол: Кравцов обещал привезти к столу космических сублиматов в качестве гостинцев на пробу «землянам», как он в шутку называл семью. Подарок ждет, упакованный в коробке… Сама выбирала…
Робот остановился и развернулся к ней, начав наигрывать тихую мелодию.
— Все в порядке, — улыбнулась она. — В порядке…
Из наушника раздался сигнал вызова. Юлия, затаив дыхание, ответила:
— Алло?
— Солнышко, — услышала она срывающийся от радости голос мужа. — Все хорошо. Мы летим домой.
***
Вологда-452
Вернувшись, Сергей обнаружил Валентину сидящей прямо на полу. Перепугался.
— Валь… ты… — сразу подумал самое плохое.
Но напарница подняла на него сияющее лицо.
— Дочка звонила. Со станции. Домой летит.
Сергей облегченно рассмеялся.
— Ну ты даешь!
— Кстати, — кивнула Валентина. — Посмотри.
Ровные зеленые ряды цифр уродовали алые кляксы — машина обнаружила брак в нескольких заготовках.
— А я говорила, — подмигнула Воробьева.
***
Земля Франца-Иосифа.
Юрий Бадяк глядел в круглый иллюминатор, на расплывавшееся небо. Каюта наполнялась запахом горячего кофе и счастья.
На почту пришло короткое сообщение:
«Все хорошо. Мы летим домой».
#ВикторияАлексеевна