Дело об Иване-царевиче и сером волке

– Андрюха, у нас труп! – Марья Моревна влетела в трапезную, как буйный вихрь.
– А у нас – обед, – Андрей-стрелец с аппетитом вгрызся в сочную куриную ножку.
Нет, вообще-то он свою командиршу уважал. Разве что поначалу, как и другие мужики в страже, выкобенивался: мол, не буду под началом бабы служить. Но Марья Моревна хоть и красавица была, должность высокую не за глаза бездонные получила, не за стан тонкий и не за косу шёлковую. Девица самого́ Кощея одолела, да и прочих подвигов на её счету немало было. Вот и предложил ей царь Василий стражу столичную возглавить – за порядком в городе и его окрестностях следить. А в подчинение ей дал самых славных воинов. Андрея-стрельца Марья больше других ценила. Уж очень он был хитрый и сообразительный: мог даже пойти туда – не знаю, куда, и принести то – не знаю что.
Андрей приказы исполнял прилежно и служил преданно. Единственное, чем он не готов был пожертвовать даже ради глубоко уважаемой командирши – это вкусная трапеза. Говорят, поговорку «Война – войной, а обед по расписанию» именно он придумал.
– Давай, жуй резвее, – буркнула Марья Андрею, больше для порядка, чем со злости. – Чай, не на пиру.
– Труп твой более мёртвым не станет, – заметил стрелец. – А вот я с голоду вполне окочуриться могу.
– Да глядя, сколько ты ешь, я побаиваюсь, что голод всему королевству грозит, – усмехнулась Марья, выуживая из тарелки с соленьями на столе самый аппетитный маринованный опёнок. – Тебя ж не прокормишь. А всё одно – худой, как жердь. И куда оно в тебе девается?
Андрей отхлебнул кваса из тяжёлой деревянной кружки.
– Кто его знает! Науку, которая изучает эти вопросы, только лет через двести изобретут, – он вытер руки от куриного жира и поднялся из-за стола. – Так что там у нас за труп?
– Пока не ясно, – Марья закинула в рот ещё один грибочек – уж больно они вкусные были! – и направилась к выходу из трапезной. – Его на окраине леса нашли девчонки, что по ягоды ходили. Но толку от них не добьёшься – перепугались так, что сами рядышком с ним едва не померли. Лопочут что-то бессвязное, сам чёрт их не разберёт.
– Ну, тогда по ко́ням. Поглядим, какие там страсти показывают.
Поглядеть и впрямь было на что. Неопознанный пока юноша валялся на поляне. Точнее, был разбросан по этой самой поляне – там рука, тут нога, здесь ещё какие-то запчасти.
– И кого ж это тут разметало? – Марья задумчиво осмотрелась.
– Сейчас поищем особые приметы, – Андрей с деловым видом принялся изучать примятую траву. – О, гляди, волчьи следы. Может, здесь замешан зверь?
– Ну, тогда круг подозреваемых сужается, – усмехнулась Марья. – Осталось найти волка, который может держать в руках меч. Ты раны-то видишь? Явно же клинком сделаны.
Андрей заглянул под куст:
– О, а вот и голова! Кто тут у нас? – он повернул находку лицом к себе, и улыбку с его лица будто корова слизала. – Да уж, дельце тянет на международный скандал.
– В смысле?
– Покойничек-то наш – Иван-царевич, сынуля Берендея, что соседним королевством правит.
– Вот холера! – Марья нахмурились. – И за каким чёртом его нелёгкая в наши края понесла?
– Кабы знать! Но из свидетелей у нас, видимо, – только волк, и тот незнамо где бродит.
– Посмотрела бы я, как ты волка допрашивать будешь, – невесело усмехнулась Марья.
– Глухарь, – резюмировал Андрей.
– Чего?
– Глухарь, говорю, вон полетел.
– Нашёл время птичками любоваться!
Собрали они Ивана-царевича в мешок да обратно в город отправились. По пути всё думали, как душегуба отыскать и с Берендеем не рассориться. А то ещё решит, что смерть его отпрыска драгоценного царь Василий подстроил. Едва успели ворота столичные проехать – а их уже гонец царский ждёт.
– Срочно, – говорит, – вас царь к себе вызывает!
– И как он про Ивана успел прознать? – удивилась Марья.
– Может, шпионы доложили? А, может, сам Берендей уже сыночка хватился и приехал у соседа спросить, не заезжал ли тот случайно в наши леса?
– Ну, если Берендей – то плохо дело. Нашим новостям он точно не обрадуется.
Подъезжают они к палатам царским – а у крыльца две кареты, одна другой роскошнее. На таких простой люд не разъезжает – разве что короли. Марья Моревна совсем помрачнела: худшие опасения подтверждались.
Впрочем, в просторном зале, где встречал их Василий, её настроение несколько улучшилось. Рядом с их правителем сидел даже не один царь, а целых два, но Берендея среди них не было.
Поклонились Марья и Андрей особам монаршим. Хотела командирша стражи городской доложить о покойнике, однако Василий отмахнулся:
– Потом расскажешь, тут дело поважнее. Приехали ко мне соседи наши – царь Афрон и царь Кусман. Хотят помощи вашей просить.
Слово взял Афрон:
– Наслышаны мы, Марья Моревна, о вашей страже славной, да о вашем, Андрей-стрелец, таланте сыскном. Во всех королевствах окрест молва ходит, что вы двое можете найти любого злодея. Вот мы и решили к вам обратиться.
– Тем более, – добавил Кусман, – в последний раз его в ваших краях встречали.
– И что же это за злодей такой, двух царей на уши поднявший? – спросила Марья.
– Иван, – ответил Афрон. – Берендеев сын.
Марья только присвистнула, а Андрей усмехнулся и бросил мешок к ногам гостей:
– Не врали, стало быть, слухи о нашем доблестном сыске. Вот он, Иван-царевич, как есть – весь ваш. А, может, и не весь – мало ли, пальца какого-нибудь не досчитались.
Чёрный юмор, говорят, тоже именно он придумал.
Цари ахнули, а Марья рассказала им, как тело Ивана около леса нашли.
– Но кто мог такое с ним сотворить? – Василий с опаской покосился на мешок.
– Чёрт его знает, – Марья пожала плечами. – Врагов у него, судя по всему, хватало. Вон, и соседи наши злодеем его называют.
– Так он и впрямь злодей! – воскликнул Кусман. – Обманул нас и обворовал!
– Вот-вот! – поддакнул Афрон. – Сначала ко мне сунулся. Хотел у меня похитить жар-птицу диковинную. А я его поймал. Он мне заявил, что эта жар-птица яблоки у Берендея в саду таскала. Я ему говорю: ну попросил бы её по-людски, я бы отдал! Так нет же, стащить пытался! В общем, порешили мы на том, что наказывать я его не буду и даже жар-птицу отдам, ещё и с клеткой драгоценной – только пусть приведёт мне коня златогривого из конюшен Кусмана, самого быстрого во всём мире. Я-то думал, он его купит или выменяет, – Афрон бросил на соседа виноватый взгляд.
– А он и коня украсть попытался, – продолжил Кусман. – И тоже попался. Велел я ему, если не хочет позора и проблем для батюшки своего, привезти мне дочь царя Далмата, Елену Прекрасную. Жениться на ней хотел. Ну, он и привёз. Отдал я ему коня, справил свадьбу, а как вечером привёл невесту в опочивальню, она вдруг серым волком обернулась и – в окно!
– И конь, которого мне Иван привёл, тоже к ночи волком стал и сбежал, – пожаловался Афрон.
– Что-то в этом деле слишком много серого волка, – заметил Андрей-стрелец. – И возле мертвеца мы волчьи следы видели.
– Меня ещё вот что смущает, – Марья задумчиво теребила пальцами кончик перекинутой через плечо толстой косы. – По всему выходит, что настоящую Елену Прекрасную Иван, как и коня, себе оставил. Только почему же царь Далмат дочку не ищет?
– Так не пропала она никуда, – сказал Афрон. – Хотя слухи такие были. Сестрица супруги моей в Далматовом царстве живёт. Вроде, говорит, бабки на базаре болтали, что в один прекрасный день, когда Елена гуляла в саду, выскочил из кустов серый волк, схватил её и утащил. Но сам царь объявил людям, что это всё неправда, да и Елену потом видели – живую и невредимую.
– И тут волк! – Андрей нахмурился.
Марья подняла мешок с останками Ивана и произнесла:
– Я думаю, надо нам к Далмату ехать. Может, он хоть какой-то свет прольёт. А то я пока даже не представляю, как искать душегуба, который Ивана к праотцам отправил. А найти его надобно, чтобы Берендею предъявить. Тело-то у нас на землях обнаружено, как бы не заподозрил он, что наше царство против него что-то имеет.
– Вы уж если злодея изловите, поспрашивайте его о коне моём, – попросил Кусман.
– И о жар-птице заодно, – добавил Афрон.
Далмат Марью да Андрея радушно принял, потому что с Василием крепко дружил. Правда, как узнал, зачем они прибыли, погрустнел.
– Не хотел я сор из избы выносить да на семью Берендея тень позора бросать, – молвил он. – Однако, видимо, придётся. Подослал Иван серого волка ко мне, чтобы тот дочку мою похитил. Животина не простая – говорящая, как человек, а хитрющая, как сам чёрт. Зверь этот и Кусмана обдурил, и Афрона. А когда ехали они через земли Василия, Иван волка отпустил. Рано, видимо: как распрощались они, встретил царевич двух братьев своих, старшеньких. Ну, как встретил – он-то поспать на полянке прилёг, а они его нашли. Обзавидовались они, что у младшего и жар-птица диковинная есть, и конь златогривый, и девица неземной красоты. Да и убили его. Еленушка чудом сумела сбежать от них, а остальные трофеи Ивановы они забрали. Ох, и натерпелась голубка моя, ох, и настрадалась! Но домой вернулась через три дня живой и здоровой. Темноты, правда, бояться стала.
Когда Марья с Андреем палаты Далмата покидали, на дворе уже вечерело. Выезжая на главную улицу, Марья с тревогой оглянулась на дом Далмата – словно что-то ей покоя не давало. В окнах горел едва заметный свет, и только опочивальня Елены Прекрасной сияла так, будто там тысячу свечей зажгли.
Андрей-стрелец заметил настороженность командирши. Она всегда становилась беспокойной, когда что-то подозревала. А её чутью он доверял.
– О чём думаешь? – полюбопытствовал он.
– О волке этом. Мутный тип. Потолковать бы с ним.
– А ещё надо мной смеялась, когда я его допрашивать собирался, – фыркнул Андрей.
Заночевать пришлось в поле. Марья Моревна велела Андрею ложиться спать, а сама вызвалась караулить:
– Всё равно сон не идёт. Никак не могу Иваново убийство из головы выбросить.
– Да что тебе покоя-то не даёт? – удивился Андрей.
– Ох, не знаю. Но кажется мне, мы что-то упускаем.
– Разве? Вроде, ясно всё. Доложим Василию, что выяснили, а он уже с Берендеем уладит. Пусть тот сам решает, как с сыновьями своими поступить. Дело закрыто.
– И то верно, – Марья Моревна вздохнула.
– Вот и умница, – улыбнулся Андрей. – А теперь ложись-ка и отдохни хорошенько. Нам ещё пять дней до столицы нашей ехать, так что силы тебе понадобятся.
Лицо Марьи Моревны вдруг посветлело:
– Вот же оно!
– Что – «оно»? – не понял Андрей.
– Пять дней! Именно столько нужно, чтобы доехать от нашей столицы до Далматовой!
– Я-то в курсе. В чём проблема?
– Как Елена Прекрасная за три управилась?
Андрей хотел что-то сказать, но не успел. Из высокой травы выскочил огромный серый волк.
Марья схватила торчащую из костра ветку и помахала перед собой, надеясь отпугнуть зверя пламенем. Андрей обнажил меч:
– Убирайся, откуда пришёл!
Серый выплюнул из пасти две склянки и молвил человеческим голосом:
– Ага, «убирайся»! Не дождётесь. Я ваш след еле унюхал и насилу догнал вас.
– Ты, кажется, хотела устроить допрос волку? – усмехнулся Андрей-стрелец.
– Ну, если это тот самый волк, который подельник Ивана.
– Думаешь, в наших местах много говорящих животных?
– Не много, – подтвердил зверь. – Я вообще-то единственный и неповторимый.
– Так, стало быть, это ты помогал Елену похитить и Кусмана с Афроном вокруг пальца обвести? – уточнила Марья.
– Должок за мной был, – сказал волк. – Вот и помогал. Я же, пока он спал, коня его съел. Неудобно получилось.
– А как его убили, не видал?
– Нет. Разошлись мы к тому моменту. Но я потом решил догнать его и труп нашёл. Думал помочь, а вы его забрали.
– Помочь? – Андрей усмехнулся. – Да его в капусту порубили! Чем тут поможешь?
– Добыл я живой и мёртвой воды. Верное средство от любой напасти.
– А звучит, как обычная чепуха из сказок, – скептически произнесла Марья.
– Говорящий волк тоже звучит, как чепуха из сказок, – зверь лапой подтолкнул склянки к её ногам. – Давай сюда этого бедолагу.
Иван после пяти дней в мешке выглядел совсем неутешительно. Однако стоило сбрызнуть его мёртвой водой, как тело его срослось и посвежело. А после живой он и вовсе задышал да глаза открыл. И тут же завопил, как резаный.
Насилу его волк да Марья с Иваном успокоили. Объяснили ему, что он почти неделю в мешке катался, но его чудом удалось воскресить.
– Вот ведь стерва! – с досадой процедил Иван.
– Кто – стерва? – уточнила Марья.
– Елена!
– Так это она тебя отделала?
– Кто ж ещё! И коня, поди отобрала.
– Так вот, как она домой за три дня добралась! – догадалась Марья.
– И жар-птицу, – продолжал Иван.
– Которая, видимо, сейчас у неё в комнате вместо светильника, – заключил Андрей.
– Но за что она так с тобой? – спросила Марья.
– Да ни за что! – буркнул Иван. – Подумаешь, замуж за меня не хотела! Я ей говорю: раз сказал, что поженимся – значит, поженимся, моя ты теперь. А она мне: мол, не люблю я тебя, отпусти домой, и вообще, у меня права есть. Какие у бабы могут быть права?!
Марья многозначительно похлопала ладонью по рукоятке клинка, и Иван сник.
– И что мы с ним делать будем? – спросил Андрей.
– Эй, я, на минуточку, царский сын! – напомнил Иван.
– А ещё – похититель царской дочери, вор и обманщик, – Марья скрестила руки на груди.
– Я бы предоставил монархам самим решать, – подал голос волк. – Доставьте его Берендею, а тот уж пусть сам улаживает скандалы с Афроном, Кусманом и Далматом.
– Серый дело говорит, – согласился Андрей-стрелец. – Наше королевство в этом конфликте, вроде как, не при делах. А остальные и без нас разберутся.
На том и порешили.
Закончилось всё, в общем-то, вполне счастливо. Берендей принёс Далмату извинения в виде пары повозок золота за то, что непутёвый сынуля похитил его дочь. Иван, поскольку оказался живым и здоровым, снисхождения и участия от батюшки за перенесённые страдания не получил, зато получил щедрого царского ремня. Далмат вернул законным хозяевам прихваченных Еленой коня и жар-птицу. Они ему, в общем-то, не были нужны, и он их спрятал, чтобы отвести подозрения от царевны. В общем, инцидент был исчерпан.
А Марья Моревна и Андрей-стрелец продолжили службу. Впереди их ждало ещё множество запутанных и загадочных дел.
Но это уже совсем другая история.
#Гелла_Грабен@diewelle0