Осада

— Не робей, генерал! Будто сисек девичьих не видал. — Джесс с удовольствием потянулась, отчего ее розовые соски на миг показались из воды.
Мужчина у стены фыркнул в седые усы, но взгляда не поднял. Принцесса опустилась глубже и закинула ноги на край ванны, давая прислуге растереть измученные ступни ароматным маслом.
— Продолжайте, генерал.
Джесс прикрыла глаза. Тепло проникало все глубже, пропитывало напряженные мышцы, растворяло усталость. От воды поднимался пар.
— Значится, девять бойцов у нас битыми, — гнусавил генерал, потоптавшись на месте. — Еще пара дюжин раненых. Есть тяжкие — до утра не все дотянут.
Принцесса поморщилась. Она старалась ходить подальше от лазарета, чтобы не слышать воплей.
— А на другой стороне?
— Дак кто ж их считает? — Генерал пожал плечами. — В разы поболее, уж точно. Их командир, этот выскочка, этот заносчивый паскудник, барон Валентайн, людей своих совсем не щадит. Осада — курам на смех! Гонит людей на стены, как на убой.
— Подлей горячей, — сказала Джесс, не поднимая век, и служанка, продолжая разминать ноги хозяйки одной рукой, второй потянулась за ковшом. — Хорошо, значит мы держимся.
— Ну э-э… — Генерал переступил с ноги на ногу. — Людей у нас маловато. На то и уповает, диавол.
— Пока они сражаются так же храбро, как сегодня, и пока с ними их будущая королева…
— Ваша милость… — он кашлянул в кулак и прошелся вдоль гобеленов, по прежнему избегая смотреть на принцессу. — Который раз беру на себя смелость и выражаю беспокойство о вас и вашей затее стоять на стенах во время штурма.
— Скольких вы убили с момента осады, генерал?
— Ваша милость, вы же знаете, мое место…
— Отвечайте на вопрос.
— Никого.
Джесси потрогала саднящее предплечье. Словно по цепочке, болью отозвалась правая сторона ребер, кровоподтеки на лопатках и свежий порез чуть выше ключицы. Но боль ту не хотелось ни гнать ни заглушить. Принцесса радовалась ей, как горячей воде, прислушивалась, как к музыке, стараясь различить страшные, но одновременно притягательные ноты.
— Семь раз им удавалось подняться. И семь раз я забирала минимум двоих.
Джесс посмотрела на лежащий неподалеку доспех. Легким и прочным его ковали специально для нее лучшие мастера королевства. Кое-где уже начала отваливаться позолота, но принцесса не позволяла зачищать царапины и выправлять вмятины. Шрамы побледнеют, синяки рассосутся, а ссадины заживут, но следы на металле сохранят память о боли, своей и чужой, надолго.
— Сегодня вот троих. — Джесси задумчиво выковыривала запекшуюся кровь из-под ногтей. — Третьего я скинула со стены. Он даже не кричал, не успел опомниться. Или кричал… Там все кричали, я не помню. Но вот хруст я запомнила. Генерал, вы знали, что люди могут так громко хрустеть, когда падают с высоты?
— Ни у кого нет сомнений в ваших воинских умениях. Но если спросите мое мнение…
— Если, генерал. — Принцесса устало помассировала раскрасневшийся лоб и подставила спину молчаливой прислуге. — Если.
Грубая щетка спускалась от шеи к пояснице, и, оказавшись в воде, повторяла свой путь. Кожа горела огнем, будто ее вознамерились содрать с распаренного тела.
— Сильнее! — скомандовала Джесс, не оборачиваясь, и махнула генералу. Тот не увидел жеста, и ей пришлось сказать вслух. — Идите уже.
— Ну хоть отец ваш во всем разберется, — бросил он уже на выходе.
— Стойте! — Принцесса дернулась, расплескивая воду по каменным плитам. Служанка от неожиданности выронила щетку. — Мой отец? Вы говорите, мой отец едет сюда?
— Войско его величества всего в двух днях пути. — Генерал спрятал улыбку в усах.
— Почему мне не доложили?
— Дак как же, ваша милость? Письмо! — Он показал на стол с ворохом пыльных бумаг.
— Зачем? — бормотала Джесси, бегая глазами по комнате. Поежилась, хотя ванна не успела остыть. — Что ему надо? Мы же справляемся, сами справляемся…
— А то как же! — Генерал не удержался, дернул ус со злобой. — Людей мало, люди мрут, раненых все больше, медик не поспевает. Жратвы тут на осаду никто не считал, скоро портки варить будем. А Валентайн этот, его благородие тудыть-сюдыть, того-этого, даже требований ни разу не выдвинул, на переговоры ему плевать. И вы еще в первых рядах людей со стен сбрасываете. Ясно же, по вашу душу ирод прибыл. Но вы там мечом машете, а чуть что — спрос с меня будет. Справляемся!
Джесси пропустила ехидство мимо ушей. Уголки губ невольно дрогнули в нерожденной усмешке. Никто не догадался, зачем на самом деле барону потребовалось тащить войско через половину королевства к маленькому замку на отдаленном клочке земли. Золота и крупных торговых путей здесь не было, лишь пара скудных виноградников — вот и все богатство. Требовать выкуп за королевскую дочь? Проще пойти в ближайший кабак и сделать ставку на игру в кости. И шансов больше, и выигрыш.
Истинной причины не ведал ни старик-генерал, чей меч годами ржавел в ножнах, как и хрен в штанах; ни король-отец, который не стерпит и тени, упавшей на чести короны. Никто. Принцесса улыбнулась, зная, что усач не смотрит.
Когда он вышел, Джесси повернулась к служанке.
— Ты должна будешь сделать это снова, — отчеканила она в узкое бледное лицо. — Сегодня.
***
— Если ты девочка, то Джессика! — Тощий и конопатый сын придворного портного больно тычет деревянным мечом в плечо. — Джесс — это мальчуковое имя.
— Вот и не правда! Я девочка, и меня зовут Джесс! — Она неуклюже отмахивается от назойливого паренька, но рыжий задира ловче.
— Тогда ты мальчик. Ты похожа на мальчика! — Еще несколько тычков в живот, грудь, бедро. Игрушка попадает по вчерашним синякам, и на глаза принцессы наворачиваются слезы. — Так мальчик или девочка, а?
— Он меня обижает! — жалуется она отцу в их редкие встречи. — Накажи его, накажи!
И топает ножкой.
— Сама накажи, — отвечает он однажды, смотря поверх ее головы.
— Но у него меч!
— Тогда и ты возьми.
Следующим утром вместо завтрака один из королевских гвардейцев забирает ее на площадку. Теперь она учится держать тренировочный меч, тоже деревянный, но с железом внутри, чтобы вес походил на настоящий. Ее не спрашивают, с ней не церемонятся. Раз за разом она падает на колючий, холодный после ночи песок. Впервые видит свою кровь, текущую по рукам. Худые запястья тяжелеют от боли, а синяков прибавляется с каждым днем.
Спустя несколько недель она отделает сына портного с его смешным, игрушечным мечом, отделает так, что рыжий никогда не сможет забраться в седло. Тогда король впервые с рождения посмотрит на нее.
Молодые мышцы крепнут год от года, гибкое тело учится скорости, боль становится привычкой. И вот подтянутые гвардейцы одобрительно кивают, наблюдая за тренировками принцессы. Ее отец среди них, он не отводит взгляд — и морщины разглаживаются на суровом лице.
Но юное тело растет, и вскоре грудь не получится стянуть корсетом. Тогда король вспомнит, что девчонка не заменит наследника, которого отняла.
…Джесси неспеша зажигала свечи, поочередно у каждого окна своей опочивальни. Видела через приоткрытые ставни главный двор замка, крепостные стены и поднятый навесной мост. Раньше в тишине можно было расслышать журчание воды в неглубоком рву. Но сейчас снаружи доносились далекие стоны раненых, да редкие приказы вперемешку с руганью солдатни.
Принцесса зажгла последнюю свечу и расслабленно потянулась. Этой ночью штурма не будет — знала она.
Замок почти у самой границы королевства ей пожаловал отец, которому надоели случайные встречи с дочерью в стенах королевского дворца. Джесс настояла на гарнизоне, и король не стал спорить, несмотря на то, что спокойствие в этих землях царило больше полувека. Но старика генерала все равно отправил.
“Даже в этой глуши не смог доверить мне людей”, — пронеслось в голове у Джесси. Она села причесаться, но мысли о скорой встречи с родителем не спешили уходить. Гребень дрогнул, больно впиваясь в кожу.
Принцесса посмотрела в зеркало на столе. Когда-то с ее плеч спадал каштановый водопад, но в бою эта роскошь может стоить жизни. Волосы липнут к вспотевшему лицу, лезут в глаза от ветра и резких движений, а заплетать тугие косы, как делают женщины северных дикарей, Джесс не хотелось. Отражение показало острые скулы, ореховые глаза и едва прикрывающую уши прическу.
И человека в капюшоне у противоположной стены.
Он медленно и беззвучно прикрыл за собой дверь. Так же тихо сделал шаг. В руках блеснула сталь.
Джесси почувствовала, как напрягаются мышцы, и слабо вздрогнула, когда нож пролетел в паре дюймов от ее головы и звякнул о каменную стену.
Пустой серебряный подсвечник первым подвернулся под руку. Джесс вскочила, рывком бросилась к нападавшему, тот был уже рядом, и длинное лезвие кинжала пронеслось слишком близко от ее лица. Она повернулась корпусом, наклонилась, уходя от следующего замаха, ударила подсвечником чуть ниже запястья — и клинок выпал на звериную шкуру под ногами.
Серебро описало дугу, намереваясь прилететь по капюшону, но противник плавно увернулся, выбросил левую руку вперед. От удара в ухо голова зазвенела десятком колоколов, Джесс покачнулась. В следующее мгновение ее уже свалили с ног и выбили нелепое оружие ударом сапога.
Принцесса изогнулась, целясь босой пяткой в живот, но человек в капюшоне навалился всем телом, прижал к полу. Свободной рукой она дотянулась до его лица, ударила наотмашь, снова. Тогда он вмазал ей по губам, да так, что затылок стукнулся о холодный камень.
Она увидела его лицо совсем близко, гладко выбритое, с багровыми отметинами ее ногтей от виска и через всю щеку, плюнула кровью в прикрытые тенью глаза. Мужчина зашипел, обтерся тыльной стороной перчатки. Тело принцессы, напряженное как плечи взведенной баллисты, воспользовалось моментом, рывком освободилось от захвата. Лишь миг, и она уже сверху, а ладонь нащупывает лежащий рядом кинжал.
Их дыхания перебивали друг друга, противники замерли, не отводя взгляд. Руки в перчатках скользнули по бедрам, под ночную рубашку, сжали горячую кожу. От боли в ушибленных ребрах перехватило дух, и Джесс сорвала капюшон с лежащего, потянула за курчавые волосы, впиваясь в мужчину окровавленными губами. Ее пальцы уже возились со шнурками на его куртке.
Кинжал остался лежать, где и был.
***
— Ты и вправду не умеешь бросать ножи?
— Если бы я не рассчитывал на продолжение, целился бы лучше.
Они лежали на шкурах среди разбросанной одежды, их тела еще тлели истомой. Истекая воском, догорали свечи.
Барон Винсент Валентайн повернулся к принцессе.
— Видел тебя вчера на стенах: ты была хороша. Как и всегда. С твоим рвением у меня быстро закончатся люди.
— Тебе надо готовить их лучше, — ответила Джесс.
Она чувствовала, как бьется под ладонью сердце в груди барона.
— Уж извините, принцесса, — Винс усмехнулся. — Они простые солдаты, их не тренировали во дворце. Ты же брала уроки у первого меча королевства? Такой, на хорька еще похож…
— Локус Брейд. Всего несколько занятий, но запомнились мне навсегда. Эх, такой мужчина! Не будь он староват…
— Эй, я ведь ревную! — Винс провел рукой по ноге принцессы. Продолжил задумчиво. — Да и доспех твой нашим не чета. Держу пари, за его стоимость я мог бы снарядить хороший отряд пехоты с обозом провианта и трехмесячным жалованием. Или шестимесячным?
— Не сравнивай меня с грязными вояками. — Джесси скривилась. Разбитые губы обожгло огнем.
— Я и сам грязный вояка, ваша милость. — Валентайн не снимал улыбки с лица.
Когда король объявил, что его дочь готова к замужеству, на Джесс посыпались предложения руки и сердца. Но от вида хилых бледных ручонок, заискивающих рож, их приторных речей, хотелось вырезать и сжечь в камине тщедушные сердца женихов. Принцессу одинаково воротило от вони простолюдинов и парфюма знатных мужей.
Но воля короля была непреклонна.
“Баба не будет сидеть на моем троне! Кто угодно, только не ты”.
Отец дал ей время до конца лета. Джесс заперлась в своем замке, время от времени бросая в огонь письма от воздыхателей, пока одним утром незнакомый гонец не принес нацарапанную кривым почерком записку, нарушающую все нормы этикета.
“На исходе следующего дня я возьму в осаду ваш замок и ваше сердце до той поры, пока и то, и другое не станет моим.
В.Валентайн”.
Впервые рука дрогнула и замерла в нерешительности. Джесси не стала сжигать послание, вместо этого написала ответ и велела проводить гонца до ворот.
“Если желаете обсудить предстоящую осаду, найдите ход у старого колодца. Вас будет ждать мой человек”.
О тайном пути в замок не знал даже генерал. Для полноценного штурма узкий лаз не годился: слишком долго надо ползти, сдирая о землю подбородок и цепляясь локтями за корни. В тяжелом доспехе вполне можно было остаться в тоннеле.
Дальнейшую дорогу Джесси тоже продумала: отказалась от стражи у своих дверей под неодобрительное бурчание седоусого вояки, рассчитала время между обходами, подговорила прислугу.
Принцесса ждала первой встречи с мечом наизготовку. Решила, что или сама решит проблему одним хорошим ударом, или…
Барон Валентайн явился лично, и, хоть явно не ожидал такого приема, держался достойно. Тогда у Джесс появились первые за осаду кровоподтеки.
С тех пор, если свечи в покоях принцессы горели у каждого окна, служанка встречала безмолвного человека с капюшоном и незаметно провожала его по спящему замку.
Валентайн и Джесси днем сражались до смерти на крепостных стенах. Ночью они бились до изнеможения в ее спальне.
Ни золото, ни власть, ни посвященные сонеты не могли впечатлить принцессу так, как Винс, каждый день посылающий людей на смерть в ее честь. Игра, которая никогда не надоест.
— Я была бойцом еще до своего рождения, — сказала Джесс. — Говорят, если матери не хватает сил дать жизнь двоим, младенцы бьются в утробе за право увидеть свет. Говорят, я убила брата. Говорят, его шея была обмотана моей пуповиной.
— Так бывает?
— Не знаю. Но отцу этого достаточно, чтобы никогда не простить мне.
Валентайн прислушивался к спокойному дыханию, краем глаза наблюдая за принцессой. В ее лице ничего не изменилось.
— Скоро он будет здесь, — вздохнула Джесси. — Надо заканчивать.
— Я не боюсь твоего отца, — ответил барон и поцеловал любовницу в опухшее ухо. — Хочешь, убью его для тебя?
Принцесса отстранилась, внимательно посмотрела на Винса. Нет, он не шутил. Джесс почувствовала, как под кожу забирается зуд, от которого не избавиться, хоть все тело расчеши до кровавых писагов. Раньше ей нравилось, с какой удалью дерзкий вассал бросил вызов ей, а значит, и короне. Но теперь та отвага походила на слабоумие.
— У короля одна только кавалерия больше всей твоей жалкой армии, а в честной схватке с его личными гвардейцами даже у меня шансов мало. Выбрось из головы!
— Хорошо, — легко согласился Винс. — Что тогда? Ты знаешь, зачем я здесь, Джесс.
Она перевернулась на живот, в раздумье потрясла поднятой ступней.
— Замок держит осаду. Значит, и меня ты не завоевал.
— К чему это? Я думал, мы уже…
— Что ты думал? — Джесс обожгла его взглядом. — Ты в моей койке. Не наоборот.
Валентайн сел, потрогал запекшуюся корку на лице.
— Когда, говоришь, прибудет король?
— Через два дня.
— Хорошо, тогда у нас есть еще завтра, верно? Завтра мы пойдем на последний штурм! — Винс встал на колено и преклонил голову. — Джесси Абнер, готова ли ты утопить этот замок в крови, и если выживешь, стать моей женой?
Джесси прыснула в кулак. Сложно с серьезным лицом получать такие предложения от мужчины, когда видишь его яйца.
— Винс, я…
Ее прервал грохот тяжелой двери.
— Генерал, потрудитесь объясниться! — крикнула принцесса ворвавшимся в опочивальню солдатам.
Тот смерил взглядом обнаженную парочку и нахмурился.
— Ваша милость, вы обвиняетесь в сговоре с врагом короны. По законам военного времени я беру вас под стражу до прибытия короля.
— Ты себя слышишь, старик? Я твоя королева!
— Не королева, ваша милость, принцесса. А теперь еще и изменщица. Вашу участь будет вершить его величество. А что касается вас, — генерал посмотрел на Винса. — Барон Валентайн, вас казнят немедля.
— Попридержи коней, генерал, — барон поднял руки. — Ты хоть понимаешь, кто я?
— Враг короны.
— Посмотри за стену и посчитай, сколько у меня людей! Они этого не спустят, вам всем глотки…
— Спросите своих людей сами, ваше благородие.
Генерал отошел и Джесс увидела в коридоре солдат и герб рода Валентайн на их доспехах. Улыбка дрогнула и сползла с побледневшего лица барона.
— Вас заметили, когда вы покидали лагерь. Решили, что это сговор и оказались правы. Ваши люди сложат оружие и вашу голову в обмен на королевское помилование.
Джесси поймала взгляд генерала. Теперь он пялился на ее грудь без всякого стеснения. Теперь для него то была не грудь принцессы, а сиськи предательницы и потаскухи. Потаскух старый солдат навидался.
Двое крепких бойцов подхватили барона под руки.
— Нет, стойте! Я люблю его! — крикнула Джесс.
— Любите?
— Люблю! Да, люблю, слышите! Мы… мы обручились! Он станет мне мужем и вашем королем, пустите, вы…
— Сложновато ему будет, без башки-то. — Генерал пожал плечами.
Упирающегося барона вытащили из комнаты. Джесси не сопротивлялась, когда ее подняли и свели руки за спиной. Сердце рванула совсем другая, ни на что не похожая боль.
— Прикройте ее срам.
— Ты не понимаешь, с кем связался, старик.
— Понимаю. Приберегите ваш пыл до встречи с отцом. Пригодится.
Со двора прилетел короткий вскрик, оборвавшийся глухим ударом. Следующее мгновение тишины стало самым долгим в жизни принцессы. Тело ослабло, едва гул ликования вырвался из сотен глоток.
— Осада кончена, — сказал генерал.
Когда мимо него протащили Джесси, она выплюнула, не поднимая головы:
— Если я до вас доберусь… Если я когда-нибудь до вас доберусь…
— Если, ваша милость, — генерал покрутил седой ус. — Если.
2020
#ОлегСавощик