(С «Пункт назначения» аллюзия. )
Тонули мы на сплаве с байдаркой на пороге башкирской речки Зилим в страшный по мощи паводок года конца восьмидесятых. Весна. Холодно. Лед еще лежит по берегам.
Двое нас было. Услышали порог и встали перед ним, на левом берегу.
У него и имя было - "Кысык" ( "Теснина", примерно, с местного языка) . Это место, где река пробила себе путь через хребет Зильмердак.
Прошли пешком левым берегом порог посмотреть, вода прямо у и через вековую пешеходную тропу. Вода большая, ревет и пахнет озоном, как в грозу, только еще запах горелой органики присутствует.
Не растений, что странно, а как бы чьи волосы горели. Это гальки кварцитовые на дне друг о друга бьются под водой, рождая электричество, в котором наросшая органика странная сгорает, что ли. И газ этот висит искривлениями воздуха слабыми над порогом, на пути своем за стратосферу.
Мы в детстве с гальками (камни такие округлые) залезали под одеяло и когда бьешь их друг о друга, то свечение возникает и искры летят, и запах точно такой. Из детства запах.
Рюкзаки остались у костра с палаткой на левом берегу перед порогом. Там полный котелок висит над костром, с водой из речки - после порога вернемся и заварим чай. Такая тактика моя была Димой принятая, что порог пойдем налегке.
Гермоупаковки надутые, из рюкзаков взятые, забьем в нос и корму байды, чтобы она не смогла утонуть. Потом зачалимся за порогом и вернемся за вещами.
Мы с Димой работали на военном проектно-конструкторском бюро. Мы в одной "тройке" были. Конструктор, технолог, сборщик изделия. Дима был конструктор, а я сборщик. Конструктор знает, что надо сделать, технолог знает. что надо чтобы сделать, а сборщик знает как это все реализовать, в предложенных условиях, в действующее по заданным параметрам изделие.
Не хотел я ему, слепому, правду говорить.
У него зрение минус 6, а очки его еще на речке Зигаза, приток правый Зилима, мы потеряли, когда нас под завалом протащило. В турклубе, на семинаре начальной водной подготовки, нам говорили, что не знают еще выживших из попавших в завал. Ну, что сказать, познакомиться рады.
Что не пройдем мы этот порог.
Порог 3 500 метров по протяженности. Сначала шивера, потом слив водопадного типа с косым закрученным стоячим валом от скалы на правом берегу, потом опять шиверы (шивера это когда плывешь по воде кипящего котла, только температуры нет, весло, погруженное в воду, просто выламывает из рук).
Сидим еще у берега, в байде уже. Дима впереди, загребным, с веслом наизготовку, ждет команды от меня. И я думаю, а он человек вообще или машина для выполнения поставленных задач. А мое весло еще упирается левой лопастью в берег и держит байду на месте.
И опять это острое чувство одинокой обреченности. Когда знаешь, что впереди улыбается Смерть, но нет другого пути. В принципе он есть, но такой ... что можно считать его нет.
Прошлый раз у меня такое в армии было. Тогда двигатель машины завис на оборотах малого газа на высоте 1200 м, а до аэродрома еще больше 30 км.
"Дима." - "Да." - "Погнали ?" - "Да." И погнали.
Как хорошо, когда полная неизвестность впереди – она манит, зовет. Как у Димы сейчас. Совсем другое дело, когда ты знаешь, что будет – знаешь от того, что опять ощущения переживаешь, как тогда. Эта тварь не оставляет свои дела недоделанными. И надо мне снова вступить в ту реку. Буквально уже, такая ирония.
Шивера не дает мне рулить и единственный стоячий вал мы в русле перед порогом проткнули! Сидим в воде, байда наполовину затоплена. Дима е..т веслом как трактор, а я уже ничего не могу сделать по рулению ... и я тоже е...шу как трактор, просто куда поток несет - может проскочим тот косой закрученный вал на скорости ...
А на самом деле я просто уже сидел, не греб, не рулил и ждал конца этой тупой атаки - что могут сделать наши усилия в полузатопленном судне, уже никак не реагировавшем на наши движения, судне, уже ставшем частью этой воды.
Кильнулись на пороге.
В левой руке у меня задняя законцовка байды, а в правой руке весло - все как учили в турклубе - держать эти вещи до конца. Спасжилеты у нас армейские, ВВСовские. В байде в нос и корму заложены и закреплены были надутые гермоупаковки из рюков - она должна всплыть. Но долго не всплывала - мы же за нее держались там, под водой.
Глаза открыты почему-то - как вода обожгла холодом лицо, так они и не закрывались. Глаза открыты, а ничего не видно - одна желтоватая муть.
Байду и весло вода пытается вывернуть из рук до боли в суставах. А в ушах такой ровный спокойный шелест-звон золотых монет, сыплющихся бесконечно из волшебного кувшина бездонного.
Часть тела пытается дышать. Хоть чем, хоть водой. Она живот прижимает к позвоночнику спазмами противоестественной силы. Но горло другими мышцами спокойный мозг насмерть пережал.
Наконец-то всплыли мы с байдой над водой и понеслись в русле... порог, еще 3 км шивер. И вот же счастье - Дима впереди держится за носовую законцовку и в другой руке у него весло ! Машина, а не человек.
В самом конце порога уже подтянулись к левому берегу: держали байду под углом 25-30 градусов к потоку, это я еще из аэродинамики помнил и так работать ногами против течения, чтобы оно само ее к берегу толкало, Диме сказал. Иначе не получалось приблизиться к берегу.
Байда обернула собой березу в потоке у берега и так мы встали, а то бы еще хрен знает сколько нас тащило.
Пальцы не гнутся и мы друг другу зубами петли на жилетах снимали, чтобы расстегнуть их, чтобы одежду снять, выжать ее. Воду вылили из сапог резиновых. Гидрокостюмов тогда не было у нас.
Потом бежали 4 км до лагеря нашего перед порогом. Пропотели хорошо, это нас спасло от простуды.
Котелок почти выкипел, но хватило чай заварить. Все собрали и унесли к месту разрушения байдарки.
Два дня восстанавливали сломанные шпангоуты и стрингеры каркаса с помощью палок и шпагата. Кильсоны выпрямляли зажав их между стволами близкорастущими и закруточными прессами из расколотых поленьев и чалки (она была из веревки альпинисткой, 8-ки) .
Оболочку, пропоротую острыми концами обломков силового набора, зашивали и заклеивали материалом из ремнабора, его не хватило и порезали гермоупаковки.
Одни. Дождь каждый день почти весь день. Небо как старое грязное тяжелое одеяло ватное над головой и куски его ваты цепляют верхушки елей на перегибе горного хребта.
Вечером, в темноте к костру со всех сторон ползут искорки клещей - их видно, отсвечивают их хитиновые тела.
До ближайшего жилья пешком 60 км через горы лесом.
Мы почти не разговаривали.
Как хорошо, когда нет ни веры, ни любви, ни надежды, а только цель - выжить.
Как прекрасно стальное сияние холодного коллективного разума, вынутого из ножен - он одним взмахом решал технические задачи.
На завершенном изделии, внешнем подобии байдарки "Таймень 2" , мы прошли весь оставшийся маршрут, 160 км.
Сижу телек смотрю. Пиво с фисташками на коленях .
Там ребята порог проходят еще круче, чем на Зилиме у нас было. Кильнулись и долго их нет. Долго. Слишком долго.
У меня горло закрылось. Как тогда, на Зилиме. А два с лишним года прошло, зима.
Не могу вдохнуть. Встал. Не знаю, что делать. Подождал - может само пройдет. Задыхаюсь. Живот, как тогда, ритмично и мощно уже рвется к позвоночнику.
Жена на кухне. Пошел к ней. Она в варежках-прихватках у духовки пирог колдует.
Серость с краев поля зрения пошла, ноги плохо слушаются, руки к ней тяну.
Как хрястнула она меня руками сложенными в замок по спине - думала что я подавился чем. А я уже еле стоял и стукнулся лбом в край стола.
Тут меня и отпустило.
Наверно надо было мне сразу в лоб заехать, с ноги. )
Но и на том спасибо.
#АлександрМихайловский
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев