Очнулась Маша от ощущения дикого холода. Сильно знобило. Челюсти двигались хаотично, в каком-то бесконтрольном танце, и пришлось плотнее сжать губы, чтобы хоть немного их усмирить.

Неимоверным усилием воли она оторвала от пола свинцовую голову и вяло осмотрелась. Всё тело содрогалось от дикого холода, и сконцентрировать внимание на чём-то конкретном удавалось не сразу. К тому же нещадно гудела голова. Отчего первое время она прибывала в лёгком недоумении, но затем зрение прояснилось. Как раз, когда на глаза попалась лестница. Та самая, на ступенях которой ещё недавно они сидели вместе с мужем.

Взгляд скользнул по конструкции вскользь, мимолётно, но почему-то именно тогда подсознание среагировало, разом выдав череду ярких воспоминаний.

Вот они с Сергеем смеются рядом с домом, обсуждая предстоящую велопрогулку. Вот, уже в дороге, внезапно портится погода, и они вынуждены укрыться в заброшенном здании. Позже мило общаются, шутят, а дальше… дальше муж странным образом исчезает. Мучительно тянутся минуты ожидания, пока Маша не решается самостоятельно отправиться на его поиски. Которые, в свою очередь, приводят её к встрече с жутким мужчиной, перемещающимся в облаке серого дыма. А также с безумной, неухоженного вида женщиной, заметно испугавшейся одного его появления.

Последним и самым ярким эпизодом воспоминаний становится отсутствующий, стеклянный взгляд на бледном лице, мерно покачивающегося на толстой ветви, женского трупа.

Глаза покойницы несколько мгновений безотрывно, с упрёком, взирали в ответ, и воспринимались настолько реалистично, что в какой-то момент Маша не выдержала. Застонав, она скривилась в мучительном спазме и её болезненно вырвало.

Немного придя в себя и отдышавшись, девушка устало вытерла рот ладонью. После, с опаской, подняла взгляд к верхней части дома. Поморщившись, словно при решении сложной задачи, Маша тихо прошептала: «Это же не могло происходить на самом деле. Такое попросту невозможно».

Скорее всего, принялась она мысленно рассуждать, видение случилось из-за удара головой. И, по сути, являлось не чем иным, как самым обычным кошмаром. Единственное, оставалось неясным как, и при каких обстоятельствах, она упала? Когда? И почему рядом до сих пор не было Сергея?!

Неожиданно сознание пронзила страшная догадка. А что если с ним что-то случилось? Что если прямо сейчас её мужу требовалась помощь?

Ей нужно подниматься и как можно скорее отыскать его! А затем, сразу же убраться из этого проклятого места. Вот только… Маша снова посмотрела наверх. Для начала не мешало бы убедиться, что на втором этаже действительно никого нет.

Девушка оперлась ладонями в пол и попыталась встать. К несчастью, первое же осознанное движение отозвалось острой болью в правой лодыжке, вынудив громко вскрикнуть. Недовольно скривившись, Маша машинально вытянула руку к повреждённому месту и от души выругалась, ощутив кончиками пальцев вязкую липкую жидкость.

Вот зараза! Её только этого сейчас и не хватало!

Видимость в сумерках оставляла желать лучшего. Чтобы детальнее осмотреть рану требовался источник света, поэтому Маша машинально ощупала карманы платья в поисках телефона. Как назло, его там не оказалось. «Похоже, выпал при падении». - Предположила она и раздосадовано прикусила губу.

Беспомощно оглядевшись в поисках иной возможности осветить повреждённую ногу, девушка, наконец, осознала, что темно вовсе не из-за грозы. Непогода, оказывается, давно стихла, а сопутствующие ей дождевые тучи, ещё недавно плотно скрывавшие солнечный свет, к этому времени полностью рассеялись. И означать это могло только одно - пока она находилась без сознания, в свои права вступила ночь…

От одной лишь мысли об этом Маша зябко поёжилась и невольно насторожилась. Одно дело прятаться в развалинах в дневное время вместе с мужем, и совсем другое, остаться здесь одной, да ещё и глубокой ночью. Ко всему прочему, будто издеваясь над бедной девушкой, трель множества сверчков и пение неизвестной птицы, всё последнее время характеризовавшие фон её вынужденного заточения, резко заглушил заунывный, протяжный вой…

Благодаря лунному свету, частично пробивающемуся внутрь дома сквозь разрушенную часть задней стены, различать окружающую обстановку удавалось в радиусе метров двух. Может, чуть больше. Вкупе с кошмарными звуками улицы, это навевало настолько жуткую атмосферу, что под её гнетущим влиянием подсознание довольно скоро начало генерировать как звуковые, так и визуальные галлюцинации.

Вот, где-то справа послышался шорох. А вот, возле соседнего окна мелькнула горбатая тень…

Прекрасно понимая, что ещё немного и она лишится остатков самообладания, Маша сделала первое, что пришло в голову – громко позвала мужа по имени. Он не ответил. Она выкрикнула громче, на этот раз просто позвав на помощь. Рассчитывала, может, её услышит случайный прохожий. Но и здесь потерпела неудачу. Зато в процессе, хаотично вертя головой по сторонам, случайным взглядом наткнулась на смартфон, мирно покоящийся под небольшим слоем пыли, непосредственно возле лестницы.

Обрадовавшись, стараясь не обращать внимания на острую боль в лодыжке, девушка поднялась, и с воодушевлением захромала к аппарату. Добравшись, осторожно наклонилась и, уже было коснулась корпуса, когда из-за спины донёсся еле слышный женский шёпот. Он прозвучал настолько неожиданно и вкрадчиво, что заставил её мгновенно позабыть про телефон и испуганно обернуться:

-Тише! Зачем так шуметь?! Он же услышит тебя…

-Господи, боже! Кто здесь?! – взвизгнула Маша и неловко отшатнулась. Буквально рухнув на холодные ступеньки, она хаотично заозиралась, максимально вытаращив глаза.

Рядом, в пределах видимости, абсолютно точно не было ни души. А вот из кромешной темноты дальнего от неё угла комнаты, довольно отчётливо донеслась чья-то тихая возня. Вскоре оттуда же повторно зазвучали слова, только на этот раз это уже был не единичный голос, а, наоборот, как если бы несколько человек одновременно заговорили с разной скоростью и тональностью.

-Не бойся... мы здесь… подойти к нам. Мы не обидим…

-Ну же, поторопись… тебе нечего бояться… обещаем, что поможем. Спасём тебя…

-Если бы ты только знала, как долго мы тебя ждали… ну же, не томи, иди. Иди скорее к нам!

Глава 7 Монстр.
-Отбрось сомнения. Если промедлишь, он вернётся и заберёт тебя!

Отказываясь верить собственным ушам, Маша безотрывно смотрела в тёмный угол, не в силах произнести ни единого слова. От страха она совершенно потеряла дар речи и могла лишь испуганно ширить глаза, ожидая, что из мрака вот-вот появиться кто-то ужасный.

Голоса переливались, перебивали и заглушали друг друга. То резко возрастая, отдаваясь эхом, то плавно затихая, смешиваясь в неразборчивую какофонию звуков. И вдруг, неожиданно смолкли. Уступив место грубому, наполненному агрессией, голосу…

-Ты никак оглохла, дрянь?! Если сейчас же не подойдёшь сама, клянусь, я вырву твои глаза! Вспорю глотку и высосу кровь до последней капли!

Вконец обезумев после прямой угрозы, Маша, сама того не осознавая, быстро попятилась вверх по лестнице, поочерёдно перебирая руками и ногами. Двигалась словно заведённая, механическая кукла, ни на миг не сводя глаз с того места, откуда прозвучало предупреждение.

В тоже время из темноты проступила босая ступня. А за ней показалась и остальная часть ноги, согнутая в колене. Настолько худая, что сквозь туго натянутую иссиня-бледную кожу, отчётливо проступали силуэты костей. Практически вся поверхность кожи покрывалась порезами и кровоподтёками. Под изломанными ногтями и между пальцами скопилась грязь, а всё, что находилось выше середины бедра, скрывалось грязными, засаленными лохмотьями.

Следом из темноты показались руки. Тот, кому они принадлежали, упёрся ладонями в пол, словно бегун на изготовке. Послышался бряцающий звук натяжения металлической цепи. А, спустя ещё секунду, Маша услышала, как та лопнула, звонко загрохотав посыпавшимися на пол, звеньями…

-Куда это ты собралась? – угрожающе прохрипело нечто, по-прежнему скрываясь во мраке. – Неужто надеешься сбежать?!

С последними словами в узкий луч лунного света протиснулась неестественно большая для человека, голова. Чьё лицо, покрытое завесой из чёрных, частично седых, слипшихся от грязи и свисающих до пола, волос, видно не было.

Существо с характерными подёргиваниями поводило головой из стороны в сторону, будто принюхиваясь. Ненадолго замерло в одном положении, и предупреждающе прохрипело:

-Не выйдет… я чу-у-у-ю те-е-е-б-я…

Нестерпимо захотелось закричать, но Маша больно прикусила губу, вовремя догадавшись, что чудовище её не видит. Осознав это, она заметно замедлилась, чтобы ненароком не выдать своего местоположения.

-Где же ты, милая? Отзовись… нас не нужно бояться, - слова снова зазвучали мягко и мелодично. Из темноты при этом вынырнула третья рука. А следом и четвёртая. Так же, как и первые две они упёрлись ладонями в пол. Одновременно голова, словно отдельный от общего организма, орган, по-прежнему совершала дёрганые движения из стороны в сторону.

-Ты пойми, рано или поздно, - со следующим словом голос изменился, вернув себе зловещие нотки, - мы найдём тебя. – В тот момент лицо чудовища замерло напротив Маши, помедлило, а затем, пара рук приподнялась над головой и вытянулась в направлении девушки, словно приглашая в свои объятья.

– А-а-а-а, в-о-о-т ты где…

Не в силах больше сдерживаться, Маша истошно завопила. Лишившись остатков самообладания, она вскочила на ноги и, не замечая острую боль в лодыжке, оголтело бросилась наверх в поисках спасения. Боковым зрением успев отметить, как существо стремительно метнулось из тёмного угла в сторону лестницы.

Буквально влетев на этаж, Маша бегло осмотрела помещение и разочарованно застонала. К её безграничному ужасу, здесь не было ничего, где или за чем можно было укрыться. Не раздумывая долго, она свернула влево, в коридор. Но стоило забежать за угол, как расширенным от ужаса, глазам, предстала очередная невообразимая картина. Верхняя часть стены напротив отсутствовала, а на самом краю разрушенной перегородки стояла, покачиваясь, босая женщина в старомодной ночной рубашке. Она отрешённо смотрела прямо перед собой, а её длинные каштановые волосы плавно развевались, словно на замедленном видео.

Испытав новый шок, Маша на ходу попыталась остановиться и развернуться, но от резкой смены направления лишь поскользнулась, и неуклюже завалилась на бок, больно ударившись локтем. Бросила короткий взгляд в сторону лестницы, предвидя появление монстра, а после снова обернулась к женщине.

На этот раз незнакомка стояла совсем рядом. Маша чуть было не лишилась чувств, оказавшись с ней лицом к лицу. Глаза у женщины были закрыты, а на шее пульсировала кровью рваная рана, безостановочно орошая алой жидкостью некогда белоснежную сорочку.

Маша даже не успела толком осознать произошедшее, как женщина подняла руки перед собой и потянулась к ней. Лицо незнакомки исказилось гримасой гнева, она истошно завизжала и, растопырив пальцы, резко подалась вперёд, планируя вцепиться в грудь девушки. Но, сделав первый шаг, неожиданно для себя наткнулась на невидимую преграду.

-Беги! Спасайся! – закричала она, принимаясь остервенело лупить руками по прозрачной стене. – Он рядом! Он заберёт тебя!

В ногах безумицы вспыхнул огонь. Сначала слабый, крохотный очаг, который быстро превратился в огромное пламя, и мгновенно воспламенил сорочку. А в следующую секунду охватил и её растрёпанные волосы. Оглушительный вопль боли, вперемешку с треском сгорающей плоти полностью заполонил помещение, заставив Машу рефлекторно зажать уши.

-Прекратите, прекратите! Хватит! – неистово взмолилась она. – Я больше не могу! Оставьте меня в покое!

Окончательно потеряв контроль над эмоциями, Маша не увидела, как из-за угла показалась голова полностью скрытая длинными волосами. Как пальцы двух рук вцепились в угол стены, а двумя другими конечностями чудовище опёрлось в пол. Поочерёдно переставляя одну за другой, оно терпеливо и осторожно принялось подтягиваться вперёд, медленно приближаясь к отчаявшейся девушке.

Женщина за невидимой преградой, медленно оседая, продолжала стучать ладонями и всё ещё умоляла бежать. Но Маша её больше не слушала. Подтянув ноги к груди, она сжалась в комок и что-то неистово шептала, безумно боясь пошевелиться или хотя бы приоткрыть глаза. Бедняжка даже не сразу поняла, когда костлявая рука схватила её за волосы, и неспешно потащило обратно к лестнице.

Лишь когда кожа головы вспыхнула жгучей болью, она непонимающе распахнула глаза и хаотично замахала руками и ногами в надежде зацепиться, либо ухватиться за что-нибудь. Вырваться из мёртвой хватки. Молотила неистово, отчаянно. Ровно до того, пока натяжение волос не ослабло… крики безумной женщины не смолкли… а чьи-то сильные руки не попытались сгрести её дрожащее тело в охапку.

Какое-то время Маша ещё оказывала сопротивление, но вскоре замерла, окончательно позволяя крепко прижать себя к твёрдой, безумно тёплой груди.

-Тише. Тише, милая. Всё закончилось. Успокойся. Теперь я с тобой. Теперь всё будет хорошо…

Глава 8. Откровение.
Наверное, от переизбытка эмоций Маша ненадолго лишилась чувств, потому как сознание на короткий миг словно провалилось в кромешную тьму. А когда снова очнулась, первым, что осознала - это лёгкое ощущение потряхивания. Она то медленно опускалась вниз, то вновь плавно взмывала вверх. Будто распластавшись на пушистом облаке, свободно парила над землёй. Хотя на самом деле, стоило приоткрыть глаза, довольно быстро осознала, что её несут на руках. Вместе с тем, сквозь белёсую пелену забытья, пусть и не чётко, проявился профиль мужского лица. Знакомого лица. Без труда опознав его владельца, девушка слабо улыбнулась и облегчённо выдохнула.

Он всё-таки нашёл её… Слава богу!

Какое же счастье знать, что с ним всё в порядке. А, значит, и с ней теперь тоже. И весь этот ужас, все эти жуткие видения останутся в прошлом. Как плод её воображения. Как слишком долгий, но всё же окончившийся ночной кошмар.

Маша попыталась приподняться. Оглядеться. Но не смогла. Почему-то голова оказалась непривычно тяжёлой, а нега, полностью охватившая тело, до исступления приятной.

Странное ощущение… необъяснимое. Ведь она прекрасно понимала происходящее. Слышала. Чувствовала. Мыслила…

Внезапно Сергей остановился. Аккуратно уложил её на твёрдую, безумно холодную поверхность. Отчего вдоль спины и бёдер тут же пронеслась волна мерзкого, колкого ощущения, вынудившая девушку протяжно застонать.

Не реагируя на её безмолвный протест, Сергей осторожно приподнял голову супруги, подложив под неё что-то мягкое, по ощущениям похожее на свёрнутую куртку. На обратном движении случайно коснулся щеки кончиком носа и на секунду замер…

Возможно, он хотел сказать что-то, но в итоге, не проронив ни единого слова, отстранился.

Послышались удаляющиеся шаги…

Что? Почему?!

Мысли беспорядочно заметались, словно загнанный в западню рой назойливых насекомых. Зачем он так поступил? Зачем снова бросил её? Пожалуйста, остановись. Останься!

Маша постаралась подать знак. Вскрикнуть. Дёрнуться. Что угодно. Главное, чтобы он заметил. Чтобы узнал, что она очнулась. Но безразличное тело, оставаясь во власти необъяснимого морока, и на этот раз не откликнулось на её просьбу.

Позже за пределами затуманенного сознания вспыхнула сначала одна, а потом и целая россыпь световых точек. Вроде звёзд на вечернем небе, они принялись загораться то тут, то там. Своим неожиданным всплеском всецело переключив внимание Маши на себя.

Мутная пелена продолжала застить глаза, а видимость оставляла желать лучшего, но впечатление складывалось такое, будто перед ней выросла стена, оккупированная роем ярких светлячков. Хотя нет. Вряд ли это были жуки… скорее… больше походило на пано, собранное из крохотных огоньков… вроде хаотично расставленных, зажжённых свечей… да, точно, десятков свечей!

-А вы молодец, барышня. – Разрезал тишину знакомый и в тоже время заметно изменившийся голос. - Далеко убежали. Если бы не эта… псина…ух, и мерзкая, скажу я вам, тварь. Вы бы до сих пор, наверное, по лесу слонялись.

Маша расслышала тихий, саркастичный смешок. Размеренные шаги неподалёку. А затем тот, кого она воспринимала как своего мужа, приблизился и вновь склонился над ней.

-Тут вот какое дело, сударыня. Должен вам признаться. Вы произвели на меня огромное впечатление. Пробежать такое расстояние по лесу… босыми ногами… это сильно даже для меня. Я не шучу. Тем более сравнивать мне есть с кем, уж поверьте. После столь поразительного открытия даже жаль немного, что нашему знакомству суждено закончиться столь печально.

Маша повторно рискнула поднять руку, в попытке привлечь внимание Сергея. Коснуться лица. Зачем он говорит такое? Странное и пугающее. Он что, не узнает её? Это же она, его жена.

Да только рука, лишь слегка вздрогнув, медленно съехала с ложа и безвольно повисла на краю.

-Тихо, тихо. – Тёплая ладонь легла поверх кисти и вернула её обратно на твёрдую поверхность. – Не тратьте понапрасну силы, сударыня. Они вам ещё пригодятся. Понимаю, вы всеми силами стараетесь прийти в чувства, нащупать границы реальности. Это и немудрено. И даже вполне естественно в вашем положении. Но, правда в том, что любые ваши потуги – лишь пустая трата времени. Вы видите, слышите и чувствуете исключительно то, что я вам позволяю. И лишь когда я позволяю. Понимаете, у нас с вами что-то вроде ментальной связи. Благодаря коей, ваше сознание целиком и полностью находится в моей власти. Как и вашего мужа, собственно. С той лишь разницей, что у него я забрал ещё и тело. Молодое. Крепкое. Оно мне весьма по душе. Жаль, щупловат немного. Но это дело поправимое.

Ребро ладони легонько коснулась лба, и осторожно погладило, кончиками пальцев, заодно убрав с лица растрёпанные пряди.

- Но, я немного отвлёкся. Прошу великодушно простить. Вернёмся к нашему разговору насчёт ментальной связи. Видите ли, мне очень нужно, чтобы вы оба боялись. Безумно боялись. Потому как исключительно истинный страх позволяет сломить волю. Раз и навсегда подчинить её. Возможно, мои действия покажутся вам жестокими? Что же, так и есть. Но иначе поступить я не мог. И если бы вчера, после нашей первой встречи, вы не попытались сбежать, - как-то само собой, мельком, вместе со словами мужа из глубин памяти всплыл его силуэт, медленно выступающий из темноты. Он тогда ещё вёл себя так странно… тянул к ней руки… и глаза… его глаза горели жутким, жёлтым светом… а потом… что же было потом? Боже, как больно давит в висках! Потом она бежала со всех ног, и её кто-то преследовал… кто-то безумно страшный…

Воспоминание оборвалось, развеянное размеренным голосом супруга:

-… сегодня, возможно, я бы не слал на вас столь ужасные видения. Так что, в некотором роде, отчасти на вас самой лежит ответственность за тот кошмар, что вам довелось пережить. Это что касается плохих новостей. Правда, есть и хорошие. Вы совершенно точно не сошли с ума!

Сергей отстранился и, судя по звуку удаляющихся шагов, вновь отошёл от ложа. Он принялся говорить громче, отчего его голос эхом разносился по округе, позволяя Маше сделать вывод, что находились они в довольно просторном помещении.

-Сударыня, вы не представляете, как долго я ждал предоставленного шанса. Ведь то, что вы вдвоём с мужем окажитесь в моей скромной обители, да ещё и в нужный час, поистине воля провидения! Представляете, я заперт здесь, словно в тюрьме. И заперт очень давно. А мне безумно хочется вырваться.

Уверен, для вас не секрет, что за всё в этом мире, нужно платить? Так вот. Всё дело в том, что цена моей свободы - ваша жизнь. А если быть точнее - ваше тело. Уж простите, за каламбур. Но, одно неотделимо от другого, вы же понимаете? – Сергей мерзко хихикнул. Или это был не Сергей?! – Хотя, куда там… вы ведь даже не подозреваете, о чём идёт речь, не так ли? Не извольте беспокоиться на этот счёт, сударыня. Уверяю вас, когда настанет время, всё тайное обязательно станет явным. Но прежде чем мы перейдём к сути, мне необходимо приготовить кое-что. Поэтому, вы уж не сочтите за труд, полежите тихонько, ладно? Обещаю, это не займёт много времени. А как только я закончу, мы с удовольствием продолжим наше милое… э-э-э… общение. Смею даже предположить, что позже, по его окончании, познав истинную цель происходящего, вы будете весьма польщены удостоенной вас, чести.

Сергей или тот, кто выдавал себя за него, замолчал. Раздалось металлическое бряцание, словно он принялся расставлять некие ёмкости, вроде предметов посуды. Следом послышались чиркающие звуки, похожие на те, что сопровождают заточку холодного оружия. Затем он переместился дальше, вглубь помещения, и уже оттуда стали доноситься глухие удары о стену. Посыпались обломки чего-то твёрдого. Спустя пару минут, он, тяжело дыша, подтащил к её ложу нечто очень громоздкое и, остановившись возле, удовлетворённо выдохнул.

-Ну вот, почти всё. Остались последние штрихи. Ещё чуточку терпения, сударыня, и я в вашем полном распоряжении.

Снова забряцала посуда. Маша услышала шум переливающейся жидкости, вкупе со звоном стучащей о стенки, ложки.

Когда Сергей в очередной раз вернулся то, судя по возникшим щекотливым ощущениям, по её обнажённым ногам заскользила тонкая кисть. Своими, едва заметными касаниями, мгновенно спровоцировав неконтролируемый бег мурашек, и вычерчивая путанные, витиеватые узоры вдоль всей их длины.

-Вот теперь, пожалуй, самое время продолжить. – Подал голос супруг, когда дело дошло до плеч и груди. – Так случилось, сударыня, что я живу уже ни один десяток лет. Хотя, стоит признать, к последним ста двадцати, больше подошёл бы термин – существую. Не по своей воле, конечно. Но и изменить, к несчастью, уже ничего нельзя - так распорядилась судьба. Я проклят, сударыня. Проклят на страшные муки. А вы… вы с недавних пор призваны избавить меня от чрезмерно тяжких оков.

Глава 9. Морок.
«… случилось это летом 1887 года. Будучи потомственным дворянином, 46-ти лет от роду, я обладал внушительным состоянием и занимал влиятельное положение в обществе. Был женат, воспитывал двух дочерей. По роду основной деятельности занимался торговлей. В силу чего много путешествовал. И, должен заметить, делал это с превеликим удовольствием. Иностранная культура, знаете, и всевозможные места невиданные, манили меня порой даже больше, чем предполагаемая денежная прибыль. Жизнью в целом был удовлетворён, считая себя человеком вполне счастливым. Пока однажды с торговым судном, на котором возвращался из очередного путешествия, не случилось несчастье.

В тот день совершенно неожиданно всё видимое пространство вокруг нашего парусника окутало плотным туманом. Мгла возникла внезапно. Буквально из ниоткуда. Объяв судно со всех сторон за считанные секунды, она полностью лишила нас какой-либо видимости на расстояние далее сажени.

Оставшись, таким образом, без возможности наблюдать за открытой поверхностью воды, капитан незамедлительно отдал приказ сбавить ход и встать на якорь. А пока команда готовила судно к вынужденной стоянке, свободные от вахты члены экипажа вместе с немногочисленными пассажирами, заинтригованные удивительным природным явлением, с любопытством высыпали на палубу.

Не могу сказать, что кто-либо из нас испытывал в тот момент страх. Капитан, как и вся остальная команда, были людьми опытными. Общими слаженными действиями не раз убедив нас в своём высоком профессионализме. Нами скорее двигало изумление, желание собственными глазами запечатлеть нечто особенное. И представшее впоследствии зрелище случайных зрителей не разочаровало. На деле оказавшись довольно жутким.

Представьте, ваше судно замерло посреди безбрежного океана, а вокруг не видно ни зги… В такие минуты перестаёшь ощущаешь себя венцом творения божьего. Моментально превращаясь в кого-то очень мелкого и мерзкого, вроде назойливого таракана, чья бессмысленная жизнь ровным счётом ничего не значит.

Но самое поразительное ждало нас впереди. Внутри непроницаемого, воздушного кокона мы вдруг услышали, как женский, поистине волшебный голос затянул грустную песню. Можете себе представить? Вокруг ни клочка суши, ни других судов. И пение…

Голос был прекрасен. Восхищая своей мелодичностью и какой-то поистине небесной красотой. Он буквально завораживая каждого из нас, одновременно лишая воли. Кто-то из пассажиров закричал, что видит в воде полуобнажённую девицу. Но убедиться в правдивости его слов никто из нас не успел. Потому как в условиях практически нулевой видимости, не до конца сбавившее ход, судно, внезапно напоролось на риф и быстро пошло ко дну…

Не помню в деталях, как именно это произошло. Был страшный хаос, паника. Каким чудом в итоге смог спастись и сколько времени провёл в открытом море после. Но очнулся уже на суше. В ветхой, захудалой хижине, расположенной на территории небольшой рыбацкой деревушки. Примерно в двух морских милях от того места, где случилось кораблекрушение. Об этом мне позже поведали сами рыбаки. Они случайно наткнулись на меня и ещё шестерых выживших в районе своего промысла, и помогли добраться до берега. Слепая удача, не более. Но тогда мы свято верили, что именно она помогла нам выжить.

Я был серьёзно ранен осколком деревянной мачты. Потерял много крови. Несколько последующих дней провёл в беспамятстве и бреду. А когда пришёл в себя, первой, кого увидел перед собой, оказалась молодая женщина лет двадцати пяти - тридцати. Ослепительной, сказочной красоты и с удивительными по глубине, синими глазами. Местная сирота, как выяснилось. Когда-то давно ровно также пережившая кораблекрушение, разом лишившее её близких и всего того, что связывало бедняжку с прежней жизнью.

По словам жителей деревни, с тех пор, как море вынесло её бессознательное тело на берег, девушка не проронила ни слова. Общалась в основном методом письма. И вполне естественно, никто из них не знал, молчала она с рождения или по причине пережитого кошмара. Но человеком предстала скромным и покладистым. Поэтому, посоветовавшись между собой, местные с радостью приняли её в свою общину и позволили поселиться в пустующем доме на окраине деревни.

Звали несчастную Дана. Именно такое имя она написала на песке, когда её впервые спросили об этом.

Помимо меня, она ухаживала и за другими раненными. Кормила. Поила. Делала перевязки, кому требовалось. Да и в целом, за какие бы хлопоты не бралась, выполняла всё тщательно и с завидным усердием.

А уж статью как была хороша…

А глаза…

Синие, будто озера бездонные. Ей богу! Порой смотрит на тебя, улыбается, а ты и дышать забываешь как…

Когда голову потерял и сам не заметил. За какой-то крохотный миг эта молчаливая, по сути, ещё девчонка, сумела полностью овладеть моими мыслями. Ни о ком и ни о чём другом думать с тех пор я уже не мог.

Будучи человеком прямолинейным, долго скрывать свои чувства не стал. В один из вечеров открыто признался, что не вижу дальнейшей жизни без неё и мечтаю быть рядом до последнего своего вздоха.

Услышав трогательное признание, Дана мягко улыбнулась, скромно потупила взор, ненадолго задумавшись. Затем, подняла с земли сухую веточку и не спеша вывела на влажном после прилива, песке: «Я тоже».

Тем же вечером наша страсть разгорелась словно пламя. Дни превратились в часы, а часы в секунды. Как мужчина, я был повержен. Покорён. Буквально одурманен ею. Мне стало абсолютно плевать на свою прошлую жизнь. На семью. На торговые обязательства. Последующие три недели и слышать не желал о том, чтобы вернуться в родные края.

Наблюдая столь необъяснимое, на их взгляд, поведение, уцелевшие матросы роптали. Недовольно перешёптывались. И всё же послушно ждали, когда я, по их мнению, вдоволь натешусь. Потому как, не имея за душой ни гроша, ни документов, вернуться домой они могли лишь, рассчитывая на моё высокое положение в обществе и ту небольшую сумму наличностью, что мне удалось сохранить при себе.

На их беду, судьба распорядилась иначе.

В один из дней в деревне случилось несчастье, после которого ситуация изменилась кардинально.

Как-то утром мы обнаружили, что один из моряков исчез. Оставив после себя пятна крови на подушке и странную, короткую надпись, выцарапанную на стене непосредственно возле его кровати.

«Мы все спим. Кто-нибудь, умоляю, РАЗБУДИТЕ МЕНЯ!»

Весь следующий день мы потратили на его поиски. Обошли ближайшую округу вдоль и поперёк. Обследовали каждую постройку в деревне, каждый потаённый угол. Тщетно. Взрослый мужик, здоровенная детина, как в воду канул…

Ещё через день, у двух других матросов внезапно ухудшилось здоровье. А четвёртый и вовсе тронулся, принявшись утверждать, что по ночам к ним в хижину является чудовище. Сначала поёт заунывную, жалобную песню, сохраняя губы плотно сжатыми. А после, когда под влиянием убаюкивающих слов они полностью теряют контроль над своими телами, по очереди пьёт у каждого кровь.

Выслушав рассказ мужика, я лишь отмахнулся. Решил, бедняга повредился умом после крушения, не иначе. Шутка ли, попасть в такой переплёт и чудом остаться в живых. И вместо того, чтобы задуматься над его словами, налил ему стакан самогона, что гнали рыбаки, и заставил выпить до дна. Подождал, пока тот отдышался. Потребовал повторить. А когда дело было сделано, строго наказал выбросить дурость из головы и спокойно отсыпаться. Сам же вернулся к насущным делам, быстро позабыв о глупых россказнях.

Той же ночью жителей деревни и меня в том числе, разбудили ужасные крики боли и ужаса, вперемешку с истошными призывами о помощи. Наскоро одевшись, я стремглав бросился выяснять, в чём дело. И вскоре обнаружил тело того самого матроса. Он неподвижно лежал возле кромки воды. Но теперь уже не кричал. Лишь тихо постанывал, испуская последний дух. На его лице застыла гримаса дикого ужаса, а на шее зияла рваная рана со следами укусов. Складывалось впечатление, что на него напало крупное животное и пыталось перегрызть глотку.

Ноги наполовину были погружены в воду. Пальцы рук глубоко вдавлены в землю. От каждого в сторону домов тянулись искривлённые бороздки. Как если бы некто пытался утащить беднягу в пучину, а он, в свою очередь, сопротивлялся из последних сил, цепляясь за всё подряд.

Позднее мы обнаружили и остальных матросов. Они мирно лежали в своих кроватях. Мёртвые. Практически полностью обескровленные.

Только тогда, глядя на их бледные лица я, наконец, признал тот факт, что в деревне действительно творится неладное, и что из выживших в кораблекрушении с этого момента остался я один. В чудовищ, пьющих кровь я, конечно, не верил. Но то, что где-то по соседству могло завестись дикое животное или какой-нибудь выживший из ума селянин – сомнений у меня больше не вызывало.

Здесь стоит отметить, что мы, хотя и сблизились с Даной, вместе никогда не ночевали. Она предпочитала проводить ночи в одиночестве. В своей хижине. Объяснений не давала, а я и не настаивал, прекрасно понимая, что своим повышенным вниманием и без того ставил её в неловкое положение.

Так вот. Как ни странно, она оказалась единственной, кого вопли умирающего не разбудили. Хотя лично я, отчасти, этому был даже рад. Разумно посчитав, что молодой особе вроде неё видеть подобные ужасы совершенно не стоило. А вот утром, когда трупы бедняг уже смиренно покоились под землёй, первым делом отправился к возлюбленной.

Понимая, что оставаться в деревне в сложившейся ситуации, значит подвергать её серьёзной опасности, предложил немедленно собрать вещи и уехать. Ранее рыбаки рассказывали, что в десяти вёрстах от деревни стоит портовый город, в котором они обычно распродавали улов. Будучи абсолютно уверенным в том, что легко отыщу на пристани попутное судно и за денежное вознаграждение договорюсь с капитаном, посоветовал не терять времени зря. Честно признался, что женат. Клятвенно пообещал развезтись в максимально короткий срок. А до тех пор, купить для неё дом и навещать при первой, удобной возможности.

Дана моё, как я считал, щедрое предложение, мягко говоря, не оценила. Более того, дала ясно понять, что не покинет деревню ни при каких условиях. Но, самое поразительное, открыто заявила, что не позволит и мне этого сделать.

-Ты мой! – написала она тогда короткую фразу. Вместе с чем, впервые на моей памяти, в её глазах промелькнула неподдельная ярость. Честно признаюсь, я не на шутку опешил. Приоткрыл было рот, чтобы возмутиться, но резко запнулся, поражённо наблюдая, как на песке прямо у меня под ногами, она вычерчивает новые слова. – Не хочу больше слышать об отъезде. Ты должен забыть свою семью раз и навсегда. Словно и не было её никогда. В противном случае, клянусь, ты пожалеешь!

Настолько бурная реакция возлюбленной, ещё вчера скромно опускающей глаза от любого знака внимания, буквально лишила меня дара речи. Обескураженный, совершенно разбитый, я вернулся к себе. Где поразмыслив, пришёл к выводу, что в свете сложившихся обстоятельств, она просто сильно расстроилась и не отдавала отчёта собственным действиям. И что всё, что сейчас нужно сделать, это дать ей время смириться, отложив отъезд на пару дней.

Но я ошибся. Всё стало только хуже…

Дана с того дня сильно изменилась. Наши отношения заметно ухудшились. От бескорыстной доброты и милой учтивости не осталось и следа. В одночасье любимая превратилась в подозрительную особу, внимательно отслеживающую каждый мой шаг. Жадно ловила любое, сказанное мною, слово. Не проходило и дня, чтобы мы не поссорились на почве её неуёмной ревности.

На фоне такого пристального внимания моя, как оказалось, мимолётная влюблённость уверенно сходила на нет. И в итоге полностью испарилась, оставив после себя лишь горечь разочарования и стыда.

Спустя ещё неделю сомнений и мук совести, я всё же решился возвращаться домой один. Во избежание ненужных препирательств со стороны Даны, незаметно ото всех собрал вещи, воспользовался тем, что ещё с вечера она уединилась в своей хижине, и около полуночи скрытно покинул опостылевшую деревню.

Со слов местных, расстояние до городка составляло около шестнадцати километров, если идти напрямую через лес. Чтобы преодолеть требуемую дистанцию максимально быстро, я шёл без остановки до самого рассвета. К восходу солнца уже с трудом волочил ноги от усталости и когда стена из деревьев, наконец, расступилась, испытал огромное облегчение.

Предполагая, что до окраины города остаётся совсем немного пути, ускорил шаг, насколько ещё позволяли отяжелевшие ноги.

Но стоило мне миновать границу леса и выйти на открытое пространство, как я замер в недоумении. Широко раскрыв глаза, я долго смотрел перед собой, отказываясь принимать увиденное.

Оказалось, по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств, я всю ночь кружил по лесу, вернувшись в итоге на тот самый песчаный берег, с которого ещё вчерашним вечером неистово мечтал сбежать.

Отличие состояло лишь в том, что теперь он был совершенно пуст и нелюдим. От рыбацкого хозяйства, по меньшей мере, в две дюжины построек различной принадлежности, не осталось и следа. Исключение составляла одна единственная, чудом уцелевшая хибара, стоявшая практически у самой кромки воды. Сильно покосившаяся на правую сторону, и почти касавшаяся песка прогнившими, оконными рамами.

В пределах видимости не было ни лодок, ни людей. Ничего, что напоминало бы о недавно кипящей на берегу, жизни. Но при этом я был абсолютно уверен, что не ошибся. Рельеф местности, растительность. Даже полусгнивший ствол дерева, сидя на котором мы часто провожали закат, беседуя с Даной. Всё выглядело так же, как и прежде. Не хватало лишь людей и их жилищ…

Моё замешательство прервали донёсшиеся со стороны моря резкий порыв шквального ветра и тихое, заунывное пение. Слова лились неторопливо и тягуче. Волшебным образом обволакивая и заполняя моё сознание, словно свежесобранный мёд, медленно погружая его в нечто, чем-то похожее на гипнотический транс.

«… вот забрал ты моё сердце, молодец.

И любовь забрал.

Обещал, что вместе будем.

Оказалось – врал.

Вот приду за сердцем, молодец.

Заберу любовь.

Украду семью твою.

Выпью всем им кровь…

Не заметишь кражи,

Не поймёшь тоски,

Жизнь свою навек растянешь,

В поисках любви…

Будучи без сердца,

Станешь нелюдим,

Жертвуя напрасно,

Теми, кем любим…

А когда очнёшься, милый

Приползёшь ко мне.

Захороненное сердце

Рыская во тьме…»

Будто опьянев, я пошатнулся и неловко повернулся в сторону голоса, встретившись взглядом с Даной.

Обнажённая, она стояла в воде по пояс. Её волосы развевались по сторонам, периодически закрывая лицо. Но даже сквозь эту естественную завесу из каштановых прядей, я не мог не заметить в холодных глазах вспышки нескрываемого, испепеляющего гнева. Искривлённые в фальшивой улыбке, губы, не размыкались ни на миг. А, между тем, песня продолжала звучать и звучать. Как если бы пела её ни она, а кто-то другой.

Да только на берегу, кроме меня и Даны, не было ни души!

«… наша тайна, милый

Уплывёт со мной.

Бой родного сердца

Поглощая мглой.

Ты же – неприкаянный

Будешь вечно тлеть.

В тайне зря мечтая,

Тихо умереть…»

-Дана, любимая, что происходит? – промямлил я, с трудом шевеля губами и всеми силами противясь необъяснимому мороку. - Почему ты в воде? Ты же простудишься… Вернись на берег, прошу тебя!

-Я пыталась… - грубо перебил меня голос, оборвав песню на полуслове. Он эхом разнёсся по округе, расслоившись на десятки отдельных. - Старалась изо всех сил. Жаждала угодить… Но тебе этого оказалось мало. Ты решил, что наши клятвы ничего не значат?!

-Милая моя, родная. Не говори так. Я любил тебя. Любил всем сердцем. Но ты не оставила мне выбора, пойми. Я просто не мог поступить иначе. Прошу, выйди из воды и мы всё спокойно обсудим.

-Любил?! – голос преобразился в негодующий, яростный крик. Вместе с которым небо озарилось молниями, и прогремели оглушительные раскаты грома.

Мне вдруг стало за неё безумно страшно. А что если она задумала недоброе? Что если, собиралась навредить себе? И именно поэтому зашла в воду…

Не сводя с меня пристального взгляда, Дана наклонила голову в бок и презрительно прищурилась.

-Так вот значит как… А помнишь, я ведь предупреждала тебя? Неужели ты всерьёз считаешь, что меня позволено вот так запросто взять и разлюбить? – голос ненадолго смолк, словно предоставляя мне возможность обдумать ответ. – Если таков твой выбор, тогда наслаждайся, любимый… ибо заслужил!

В ту же секунду реальность вокруг меня всколыхнулась и померкла. Земля под ногами задрожала, а ближайшее окружение зарябило, словно потревоженная водная гладь. Постепенно искажаясь и теряя привычные очертания. Исчезла одинокая хижина, видоизменился берег и уже в следующую минуту я стоял на вершине рифа, торчащего посреди беснующегося океана. А невдалеке от его подножия, из-под воды торчала носовая часть моего затонувшего судна!

Под влиянием дикого ужаса, моментально охватившего меня с ног до головы, я непроизвольно сделал шаг назад. Неловко оступился, и чуть было не сорвался в воду. Лишь чудом удержав равновесие на краю обрыва.

Сдавленный тисками самого настоящего, суеверного страха, я судорожно заозирался по сторонам.

От того, что увидел дальше, у меня буквально перехватило дыхание. Отказываясь верить глазам, я задрожал всем телом, бессильно оседая на влажные камни.

Повсюду лежали тела мёртвых моряков!

Они были буквально набросаны друг на друга.

От полусгнивших скелетов, до совсем свежих трупов. Очень много. Десятки! Среди них я даже узнал тех, кого на моих глазах похоронили сутки назад…

Каким образом здесь оказались их тела? Как я сам попал в это проклятое место?!

Все мертвецы были изувечены. У одних не хватало конечностей, а на поверхности других зияли провалами многочисленные, рваные раны.

-Что… что это такое?– закричал я, в панике схватившись за голову. – Какой зверь мог сотворить подобное?!

-Это не зверь. – Спокойно проговорила Дана, по-прежнему оставаясь по пояс в воде. Только если раньше я считал она просто стоит на мелководье, то теперь, каким-то невообразимым образом, она с лёгкостью держалась в таком положении на поверхности бушующего океана!

-Это я. Моя кара. Они посмели отвергнуть мою любовь и заслужили наказание. Ровно, как и ты, милый.

-Отвергли? Все?! Я не понимаю… кто же ты такая, Дана? Кем являешься на самом деле?!

Она не спеша подплыла к рифу и выбралась на берег. Хотя в её случае правильнее было бы сказать - выползла. Потому как часть тела, та, что находилась ниже пояса, сейчас представляла собой рыбий хвост.

ОГРОМНЫЙ, РЫБИЙ ХВОСТ!

Стоило которому коснуться твёрдой поверхности, как он тотчас видоизменился, явив моему взору пару обнажённых, женских ног.

Совершенно не стесняясь своей наготы, девушка поднялась, выпрямилась и с брезгливой ухмылкой уставилась на меня.

-Хочешь знать кто я?

И, не дожидаясь ответа, сделала несколько размеренных шагов в мою сторону. Я отреагировал первым, что пришло в голову. Вскочил на ноги и трясущимися руками сорвал с шеи нательный крестик.

-Остановись! Стой, где стоишь, нечисть! Или я…

-Или ты что?

-Я… я не знаю… я вообще не хочу здесь находиться! Не желаю тебя видеть, и разговаривать не хочу. Ты не Дана! Нет. Ты… ты… Изыди, демон!

По округе разнёсся громогласный, издевающийся хохот.

-Вот как? Любимый, ну перестань… Что тебя смущает? Может, тебе неловко? Я слишком молода для тебя? В этом суть твоих сомнений? Так ты только скажи. Ради нашей любви, я могу быть какой угодно...

Свои слова Дана сопроводила многократным изменением внешности. От девушки подростка до взрослой женщины разного возраста. Менялись черты лица, причёска… даже одежда то возникала, то исчезала вновь.

-Я даже готова простить тебя. Подарить второй шанс. Всё, что тебе нужно сделать взамен – это опуститься на колени и умолять. Заверить, что любишь… что не представляешь жизни без меня. Скажи, разве я прошу слишком много?

Песня давно не звучала. Но неведомая сила по-прежнему сковывала мои движения. Давила на грудь, затрудняла дыхание. Я чувствовал, как выдержка стремительно оставляет меня. И в какой-то момент, прибывая на грани потери сознания, буквально рухнул на колени.

-Послушай, - облизнув солёные от брызг морской воды, губы, тихо прошептал я, сдаваясь, - кем бы ты ни была, умоляю, прости… я сделаю, что прикажешь. Только не убивай… у меня жена… дети…

-Забавно… не поздно ли ты вспомнил про детей, милый?

-Господи боже, ты права. Ты, несомненно, права… Я не должен был так поступать. Я виноват перед тобой. Перед ними… я бы хотел всё изменить… умоляю, кем бы ты ни была… из нашего мира, либо из иного… прости меня…

В шаге от меня Дана замерла, прекратив сближение. Высокомерно уставившись на меня сверху вниз и выгнув одну бровь, она скорчила озадаченную гримасу:

-Хм-м… Надо же, выглядит искренне. Но есть одно но… боюсь, я солгала, любимый. Прощать я не умею. Исключительно карать…

В одно мгновенье Дана оказалась рядом. Резко склонилась и, схватив за одежду, притянула к себе. Я вытаращил от боли глаза, ощущая, как мою шею пронзают острые зубы. Взмолил бога о спасении, отчётливо осознавая, как жизнь, бурным потоком, покидает тело. Да только Господь мой призыв не услышал… и окружавший меня мир вскоре померк».

Глава 10. Перерождение.
-Как вы понимаете, сударыня, в тот день я умер. По крайней мере, уставившись затуманенным взором на волны, с остервенением разбивающиеся о маленький остров посреди безбрежного океана, я и сам уверовал, что это конец. Но впоследствии тьма удивительным образом расступилась, а мои глаза открылись вновь. Я лежал на кровати в помещении насквозь пропахшим чистотой и лекарствами. Рядом стоял невысокий, пожилой мужчина в белом халате и пенсне с золотой оправой на горбатом носу. Он пояснил, что на меня, единственного выжившего в кораблекрушении, случайно наткнулся военный корабль. Что прямо сейчас я содержусь в вверенном ему, судовом лазарете. Успокоил, сославшись на моё завидное здоровье. И удалился, повелев ближайшие пару дней воздержаться от каких-либо физических нагрузок.

Оставшись в полном одиночестве, я ещё долго перебирал в голове обрывки последних воспоминаний. Старался убедить самого себя, что действительно являюсь баловнем судьбы. А деревня и всё то, что там произошло, не что иное, как посттравматические галлюцинации. Иллюзия, созданная мозгом, с целью не позволить мне, в виду чрезмерного нервного истощения, элементарно умереть.

Беспрестанно внушая себе одну и ту же мысль, я всё больше смирялся с внутренними противоречиями, пока окончательно не уверовал в то, что случившееся со мной и вправду выдумка измученного сознания.

Стоило данному факту свершиться, как я испытал неподдельное облегчение и, мысленно поблагодарив провидение за спасённую жизнь, тотчас провалился в глубокий сон.

Следующие два дня я либо выполнял назначенные доктором, предписания. Либо просто дремал, восстанавливая силы, вставая с кровати лишь ради того, чтобы поесть или оправиться. По ночам же и вовсе спал как ребёнок. Настолько крепко, что и выстрел из палубного орудия навряд ли нарушил бы мой сон. Казалось, жизнь возвращается в своё обыденное русло, все опасности позади и можно вздохнуть полной грудью. Но как же жестоко я ошибался…

На самом деле кошмар и не думал меня отпускать. С наступлением третьей ночи он вернулся в мою жизнь со свежими силами и одной единственной целью - окончательно её уничтожить…

Дана явилась ко мне во сне. Заявила, что я её предал. Оскорбил. Что в наказание теперь проклят. Что уже в ближайшем будущем подвергнусь влиянию звериного голода. Начну мучительно сходить с ума, постепенно обращаясь в чудовище. А облегчение, хотя и ненадолго, мне будет приносить лишь свежая, ещё тёплая кровь.

«В мучениях твоих, есть суть возмездия моего!» - заявила она тогда.

Поначалу я не воспринял её угрозы всерьёз. К тому же озвученные в кошмарных снах. Продолжая упорно отвергать саму мысль, что она реальна, я гнал прочь любые доказательства присутствия потустороннего в моей жизни. И даже когда на судне обнаружили мёртвого, обескровленного матроса, из тех, что ухаживал за мной в лазарете, особого значения произошедшему не придал. Как впоследствии не обратил внимания и на растерзанную клыками неизвестного животного, лошадь, что должна была увезти меня из порта на постоялый двор. А позже, пускай уже и не столь уверенно, проигнорировал окровавленный платок в одном из карманов. С крохотными инициалами милой особы на отвороте, что любезно согласилась показать мне дорогу.

Однако, так или иначе, момент, когда подверженный нескончаемым потусторонним влиянием и страхом, я таки лишился самообладания, позже всё же настал.

Из-за постоянных ночных кошмаров я тогда уже толком не спал пару дней. Стал раздражительным, мнительным. Боялся надолго оставаться один. Неудивительно, что добравшись до родного города, я первым делом отправился в церковь. Хотел поговорить с тамошним батюшкой, покаяться. Испросить совета. Объяснить, что не по собственной воле стал заложником нечистой силы.

Но стоило мне ступить на порог храма, как впереди будто выросла невидимая стена. Преодолеть которую, я оказался не в силах. Этот факт окончательно привёл меня в состояние крайнего отчаяния. И раздавленный, не видящий выхода из расставленной вокруг меня, западни, я отправился в бесцельное путешествие по улицам города. Не разбирая дороги. Наугад.

Просто машинально переставлял ноги, погружённый в безрадостные мысли и неизвестно чем бы всё закончилось, если бы спустя несколько часов на моём пути не возникло здание иного типа.

Муниципальный архив.

Я знал, что в его недрах хранились всевозможные исторические документы и летописи. И предположив, что это, возможно, единственный на тот момент шанс отыскать ответы на мучавшие меня вопросы, тут же ухватился за него, словно утопающий за спасительный прут.

Меня устроил бы любой, пускай даже крохотный намёк на то, что же со мной произошло? Какие ждут последствия? И, что самое главное - существовала ли вероятность избежать предсказанной мне, незавидной участи.

Испытав в связи с этим некоторый душевный подъём, я безотлагательно вошёл внутрь.

Высокое положение в обществе и достаточный финансовый ресурс, без труда открывали большинство дверей на моём жизненном пути. Не было сомнений, что и в этот раз я получу доступ к любым данным, каким только пожелаю. Но даже при столь благоприятных условиях поиски оказались долгими и утомительными.

Прежде чем судьба сжалилась и вознаградила меня, в хранилище я провел не один день. Но в итоге, в одной из древних рукописей наткнулся на письмена, свидетельствующие, что давным-давно, когда люди ещё поклонялись языческим богам, наши предки восхваляли и некую повелительницу морей, по имени Дана. Высшее существо, способное принимать обличие как человека, так и любой живущей в воде, твари. Особенно излюбленным у неё считался образ русалки. И хотя слыла она богиней высокомерной, при должном отношении могла и приласкать, и щедро одарить дарами. Богатым урожаем, например, или солидным уловом. А в случае проявления неучтивости, наоборот, с лёгкостью утащить провинившегося человека в воду.

Поговаривали, в таких случаях она пила у людей кровь. Кого-то убивая мгновенно, а кого-то щадя. Вот только участь этих выживших ждала намного хуже смерти. Потому как, обращала она тех бедняг в полуживых мертвецов, вынужденных регулярно пить чужую кровь, ради поддержания собственной жизни.

То были преданные слуги богини. И если в положенный срок люди с дарами к ней не приходили, или каким другим способом вызывали её гнев, отправляла она тех слуг на охоту.

«…Дабы напомнить презренным, кто есть высшее создание среди них, и с коим благоговением должно к нему относиться…»

Так что, сударыня, сказки о милой русалке, что вам рассказывали в детстве, весьма далеки от истины. Поверьте на слово, воспринимать это существо, как нечто доброе и волшебное - большая ошибка. Ибо сверхъестественная сущность, обладающая огромной силой, и предпочитающая утолять жажду человеческой кровью, попросту не знает, что это такое.

Ну да, я снова отвлёкся.

В одном из моих снов Дана приказала выкопать карьер рядом с поместьем и наполнить его водой. Далее произнести над поверхностью особое заклинание. А после, каждую ночь приходить к озеру, чтобы напоить её свежей кровью. Чужой или собственной, значения не имело. Но на случай если пропущу хотя бы одну, пригрозила извести всю мою семью.

Я сделал всё, как она велела. Карьер наполнился. Портал открылся.

Первое время, будучи не в состоянии убить живого человека, днём я с трудом сдерживал тягу к крови, а ночью уходил в лес. Выпивал повстречавшихся животных, рвал птиц десятками, а после полуночи отправлялся на озеро, дабы напитать Дану собственной кровью.

И каждый раз… Каждый чёртов раз! Умолял её не мучить меня и просто прикончить. А она, в свою очередь, оставаясь непреклонной, лишь молча улыбалась в ответ.

День за днём жизнь внутри меня таяла, словно свеча. Дана высасывала её с кровью, словно древесный сок. По той же причине контролировать чудовище, уверенно овладевающее моим сознанием, также давалось всё сложнее. Моё поражение виделось очевидным и представлялось лишь вопросом времени. Так что немудрено, что день, когда я окончательно сдался, впервые осознанно напав на человека, в скором времени настал. Им оказался случайный путник, на свою беду забредший в наши края…

Той же ночью я притащил его бессознательное тело к озеру. Терпеливо дождался Дану и, наблюдая, как она кормится кем-то кроме меня, впервые за долгое время испытал чувство непередаваемого умиротворения. Облегчения даже. Будто, наконец, лишился тяжких оков, мешающих мне вдыхать воздух полной грудью.

В тот момент я испытывал поистине умопомрачительный восторг. Какое-то особое ликование. Я менялся, перерождался. Называйте, как хотите. Становился кем-то иным. Не человеком. И совершенно не подозревал, что вместе со мной омерзительное зрелище созерцает ещё один человек.

Моя жена…

До этой минуты мне и в голову не приходило, что она вздумает следить за мной. А когда её присутствие вскрылось, было уже поздно. Супруга увидела, каким отвратительным существом я стал. Сильно испугалась и хотела сбежать. Но не смогла. Я не позволил…

От вида крови потеряв контроль, я всего на миг упустил связь с реальностью. Но этой, едва заметной паузы, хватило с лихвой. Словно обезумевшее от голода животное, я набросился на близкого мне человека и жестоко убил. Высосал у неё всю кровь до последней капли. Пил жадно, не в состоянии прекратить, прерваться. Наслаждался тёплой жидкостью на своих губах! Вожделел вкус. Трепетал от одного запаха манящего лакомства. И вместе с этим, обновляясь, моя собственная кровь неистово бурлила в жилах, проясняя сознание и наполняя мышцы поистине демонической силой. Поверьте, сударыня, в тот момент я смог бы всё. Вырвать с корнем дерево или порвать на части волка…что угодно.

Когда позже очнулся и обнаружил мёртвое тело прямо перед собой, первой мыслью было - наложить на себя руки. Клянусь, я предпринял дюжину попыток, не меньше. И все без толку. Я пробовал топиться, прыгать с обрыва. Стрелялся. Даже дважды подпаливал себя. Но не смог причинить ни телу, ни сознанию и толики вреда. Любые, даже самые страшные раны затягивались прямо на глазах. Кожный покров восстанавливался в считанные секунды. Живой мертвец, как и предрекала Дана. Но, что самое ужасное, всякий раз, когда моё тело возвращало себе прежний вид, голод принимался терзать меня с удвоенной силой…

Пока не поглотил целиком.

В тот день я позволил тёмной сущности взять вверх над остатками души, что ещё теплились где-то глубоко, и навсегда перестал считаться человеком.

Думаю, вы понимаете, что по этой причине в наших краях вскоре начали пропадать люди. Далее, замечая раз за разом различного рода странности, связанные с этими исчезновениями, соседи принялись шептаться, подозревая мою причастность. А догадавшись о причинах, и откровенно сторониться поместья.

Благодаря вышеперечисленным обстоятельствам, заманивать очередную жертву на территорию имения получалось всё тяжелее. Требовалось постоянно расширять охотничьи угодья. Что, конечно, не могло работать вечно. И вполне закономерно, однажды по мою чёрную душу пришли…

Эти лапотники умудрились применить языческий ритуал. С чьей помощью отделили дух от тела. Само тело закопали, не зная, как уничтожить. А непосредственно дух заточили в пределах этого самого имения. Предварительно опоясав «тюремные» стены надписями, сплошь составленные из древних символов.

И метаться бы мне неприкаянному ещё сотни лет внутри, но благодаря силе времени, вкупе с воздействием природной стихии, часть стены обрушилась. Цепь из замысловатых знаков разомкнулась, тем самым предоставив нам с вами шанс на знакомство…

Здесь стоит заметить, сударыня, что признание тёмной стороны не прошло для меня даром. В процессе выяснилось, что я приобретаю способности, которые обычному смертному и не снились. Чтение мыслей, телекинез. Прибавьте к этому возникшее на благодатной почве желание могущества. Жажды возмездия. Терпение и неограниченное свободное время. И вот сейчас, спустя более, чем век, я, наконец, владею потенциалом, позволяющим мне избавиться от незримых оков самовлюблённой богини! Более того, я рьяно мечтаю отплатить надменной суке той же монетой!

С последними словами Сергей поднёс к Машиным губам ёмкость, наполненную тёплым напитком, и наклонил, вынуждая проглотить содержимое. От неожиданности она подавилась и закашляла, пролив часть жидкости на исписанную чернилами, грудь.

-Не волнуйтесь, сударыня. – Сергей отодвинул чашку и поднялся. – Всего лишь травяной отвар, удерживающий вас в пассивном состоянии. Нам ведь случайности не нужны, верно?

Маша услышала, как он снова отходит, и в сотый раз попыталась открыть глаза. С неимоверным усилием левое веко приподнялось наполовину, правое чуть меньше. Вяло повернув голову сначала в одну сторону, а затем в другую, ей удалось разглядеть, что лежит она на плоской, каменной плите. Внутри небольшого грота. Полностью обнажённая. Руки вытянуты в стороны, а ноги связаны между собой. Практически всё тело, как и старые, каменные стены вокруг, буквально испещрены символами неизвестного языка.

Повсюду были расставлены горящие свечи. Непосредственно впереди, в метрах пяти от её импровизированного ложа, раскинулся небольшой водоём.

Приподняв голову, насколько хватило сил, она увидела, что Сергей теперь стоял возле самой его кромки и что-то тихо нашёптывал. Невольно прислушавшись, Маша различила короткие слова:

-Я в пучину воззрю очи… ты услышь меня, открой… спишь на дне, под пледом ночи… море, озеро с тобой… ты проснись, внемли молитве… покажись на белый свет… вознесись, размыв границы… после стольких долгих лет… покоряя силу бездны… в чём-то тёмной… в чём-то злой…разорвав оковы смерти…

Каждое следующее слово он произносил всё громче и громче, пока громко не выкрикнул финальную фразу:

-Ты взойди пред мной и спой!

Супруг замолчал, продолжая напряжённо изучать водную гладь. Воцарилась звенящая тишина. На минуту даже показалось, что воздух вокруг от напряжения стал заметно плотнее. Но затем поверхность воды натянулась, словно покрылась тонкой плёнкой. Поверх рваными хлопьями застилился густой туман, медленно выползающий тонкими нитями из всех возможных щелей. В разных местах что-то громко булькнуло, отчего по воде побежали круги. А после, то тут, то там, с небольшой задержкой всплыли россыпи воздушных пузырьков.

Под водой мелькнула большая тень и в это же время, сразу со всех направлений полились слова красивой, мелодичной песни:

«…вот забрал ты моё сердце, молодец,

И любовь забрал.

Обещал, что вместе будем.

Оказалось – врал…»

-Слышите? А вот и она… - Сергей обернулся. С довольным выражением лица кивнул в сторону воды и взволнованно растёр ладони. – Наконец-то.

Вода заволновалась, вспенилась. Забурлила, будто закипая. Центр её поверхности покрылся всплывшими наверх пепельно-русыми волосами. Разметясь по сторонам, они образовали своего рода ковёр, и вскоре их центр начал медленно подниматься, планомерно вытягиваясь вверх. Постепенно под мокрой завесой проявился контур головы, а за ним и очертания женского силуэта.

Незнакомка всплыла по пояс и ненадолго замерла, внимательно осматривая внутреннее убранство грота. Пение при этом не прекращалось и без конца повторялось, словно на зацикленной плёнке. Но стоило ей увидеть на берегу Сергея, слова песни резко оборвались.

Какое-то время гостья из озера с интересом разглядывала мужчину перед собой. После грациозным движением руки убрала часть волос, освобождая половину лица и, не сводя с него пристального, хищного взгляда, тихим, чарующим голосом произнесла:

-Должна заметить, смертный, довольно смело с твоей стороны произносить слова призыва, не звучавшие много лет. Но более занятно другое. Ты не подвластен моим чарам… Кто ты?

Сергей воодушевлённо вскинул вверх подбородок.

-Моя богиня, не беспокойся. Я – твой слуга. Воззвал к тебе с одной единственной целью - покорно служить. – Харитонов приклонил одно колено, одновременно указав правой рукой в сторону беспомощной Маши. - Будь благосклонна. Прими скромный дар, в знак повиновения и смирения перед могуществом твоим.

продолжение следует
#ВладимирКоун
#Ритуал