Хоррор!

Помогите найти ребёнка (окончание)
Глаз съехал влево и на его место встала тупоносая морда, покрытая слизью – белесой, с прозеленью. Жирные губищи так и лоснились в свете фонарей.
– Это рыба?.. – выдохнул Алексей, обернувшись к брату.
Тот не нашёлся, что ответить. Только перевёл недоумённый взгляд на гротескную морду перед ними. Хотел что-то сказать, но не успел: существо разверзло толстые мясистые губы, обнажая сотни острых зубов.
– Валим, Киря! – успел крикнуть Алексей, перед тем как развернуться и побежать.
Реальность запрыгала, замелькала перед глазами, в спину полетел утробный рык и крики брата. Он не оглядывался, в голове осталось место лишь для мыслей о спасении. А потом его настигла боль. Лёгкие конвульсивно сжались, потеряв кислород. Огромные челюсти сомкнулись вокруг него, от нахлынувшей вони подкатила тошнота.
Он открыл глаза и даже не понял, что сделал это: снова плотный мрак повсюду. Осторожно повёл рукой, пока под пальцы не подвернулся прохладный гладкий цилиндр – заветный фонарь. Его нельзя терять ни в коем случае. Щёлкнув кнопкой, Алексей огляделся.
Рыба-переросток исчезла, как и предыдущие видения. Его окружал всё тот же глухой каменный мешок. Подбирая в уме логическое объяснение, Алексей решил, что недооценил силу удара по голове. Видимо, приложило жёстче, чем сперва показалось, и по-настоящему он очнулся только сейчас.
Куда-то запропастился Кирилл. Да и пещера совсем другая, осознал Алексей: неширокая, но её высокий потолок терялся где-то в бесконечности. Поодаль зиял чёрный провал, единственный выход отсюда. С другого края блестело подземное озерцо. Вода окружала четырёхгранный каменный столб, сплошь покрытый диковинной резьбой. Сооружение удивило Алексея, ведь местные сюда по доброй воле носа бы не сунули. А неместные в Каменке появляются редко, да и зачем бы им тут такое городить. Он осторожно приблизился к озеру.
Всплеск раздался прямо из-под ног. Напугано вздрогнув, Алексей метнул луч фонаря в сторону, откуда шёл звук. Опасливо склонился, всматриваясь в пляску бликов на дегтярно-чёрных волнах.
– Папочка!
Водная поверхность всколыхнулась, брызнув в лицо. Алексей прянул от воды, зажав правый глаз – щипало, как мыльной пеной. Отступая, споткнулся и больно брякнулся на мягкое место. Тихо выругался, затряс ладонью, ободранной об острое крошево.
Не отнимая пальцев от лица, он кинул взгляд на озеро и обомлел. Из блескучей жижи выглядывала голова – маленькая, будто кукольная. Или детская. Чёрные пряди липли к намокшим, по-мертвецки бледным щекам и лбу. Двуцветные глаза глядели под немыслимым углом: карий будто бы свёрнут в сторону, а второй, зелёный – пристально таращился на Алексея.
Он опустил руку, моргнул. Видение тут же растворилось. Точно по наитию, Алексей снова прикрыл правый глаз – на поверхности озера чётко просматривалось детское лицо. Он приподнялся, разглядывая кошмарный образ: голова ребёнка крепилась к крупной, больше полуметра, рыбине. Световые блики подрагивали, искрясь на мокрой чешуе подземной нечисти.
Яркой искрой в сознании вспыхнул стишок, каким его в детстве дразнила сельская шпана:
«Разноглазый Агапит
На два мира враз глядит
Правым видит он людей
Левым – бесов и чертей…»
Обескровленные синеватые губы шевельнулись, снова огласив стены жалобным зовом.
– Папочка?
Вода опять плеснула, пошла рябью под ударом хвоста. Показалось ещё одно лицо. И ещё…
– Папочка! Где мой папочка? Забери меня отсюда, папочка! – эхом бились десятки тонких голосов.
– Лёха! – цепкие пальцы впились в плечо, потащили прочь от воды.
Алексей выпал из оцепенения. Ещё немного и свалился бы прямо в озеро. Он обернулся – Кирилл стоял рядом, запыхавшийся и встревоженный.
– Там… Ты видел? – Алексей указал на водную зыбь.
Но рыбоподобные отродья уже скрылись. А может, и не было никого, засомневался он.
– Видел, – неожиданно отозвался Кирилл, но смотрел не на озеро, а куда-то позади себя.
– А? – насторожился Алексей.
– Я… Сам не знаю, что я видел, – замотал он головой. – Здесь правда дело не чисто. Зря мы вдвоем пошли, надо было отряд собирать…
– Какой отряд, Киря? – скривился Алексей. – Ты же сам в курсе. Эти леса уже вдоль и поперек прочесали, Машка как сквозь землю провалилась. Никто нам не поможет, никто больше не верит, что её можно найти.
– Ещё бы. Загорка морок навела, теперь так просто не отдаст её…
– Ну, началось! – отмахнулся Алексей. – Взрослый мужик же. Все эти страшилки с детворой прокатывают, а сейчас-то чего?
– Но ты ж сам её видел, помнишь? – не отступал Кирилл. – Двадцать лет назад, когда мы в первый раз пришли сюда?
Алексей вгляделся в лицо брата. Не врёт, сам верит в то, что несёт.
– Помню, – сквозь зубы выцедил Алексей, и отвёл взгляд. – Как бросил меня тут.
Кирилл вздрогнул, отступил прочь, точно обжёгся. Потупился, поджимая губы в тонкую полосу.
– Я был ребёнком. Я испугался, понимаешь?! Мы оба тогда испугались. Того… Того, кто тут…
– Да не было тут никого! – вскипел Алексей. – Мелкими были. Напугали до усрачки друг дружку байками про нечисть. И сами в них поверили!
Кирилл запыхтел, как паровой котёл.
– Тогда почему ты потом к деду в город уехал, как школу окончил? Разве не подальше от этой чертовщины?
– Нет, – отрезал Алексей.
– Так почему? – взвыл Кирилл. – Почему нас с мамкой оставил?!
– Потому что… Потому что это не жизнь была, понимаешь? После ухода отца у неё крыша поехала. Это она должна была заботиться о нас. А выходило всё наоборот. Сил уже не было на это смотреть!
В памяти выплыл образ матери. Как она босая, растрёпанная, бежит через поле, по отцовскому мостику через ручей. И хохочет, точно безумная. Она и была… Заглянешь в глаза – а там пустота. Собственных детей узнавать перестала.
– А мы ей на что?! – прорычал Кирилл. – Мы должны были беречь её, как она до этого заботилась о нас. Мы оба!
– С шести лет? Возиться со взрослой спятившей тёткой?! От которой никогда не знаешь, чего ждать. Терпеть её истерики, ловить в лесу посреди ночи… На это мы должны были тратить своё детство? Да не было у нас никакого детства. Из-за неё!
Кирилл вобрал воздуха в грудь, будто собираясь возразить. Но так и не нашёлся, чем крыть. Только головой качнул, развернулся и быстро зашагал прочь.
– Куда?! – рявкнул Алексей ему в спину. – Киря, нам нельзя разделяться! Вернись!
Он рванул следом, но брат как провалился: что налево, что направо, совершенно одинаковые коридоры. Тёмные и абсолютно пустые.
– Тьфу, да что ж за хрень-то такая! – в сердцах сплюнул Алексей.
Не хватало в этих проклятых норах ещё и брата потерять. Вместо одного ребёнка будет искать двух, только второму уже под тридцатку. Он сжал кулаки, и решительно свернул направо – просто наугад.
На краю зрения мелькнуло белёсое пятно, метнулось вдоль стены, будто кто-то в светлом пробежал. Алексей вскинул голову, сделал пару шагов, настороженно вглядываясь. И тут же вздрогнул, ощутив ладонь на спине.
– Фух, Киря, мать твою! – снова выругался он. – Чего подкрадываешься? Я ж и приложить могу…
Брат виновато насупился.
– Это… Прости, ладно? Мы оба устали. Может, передохнём?
Алексей нахмурился, замотал головой. Терять время совсем не хотелось, ведь в эту самую минуту Машке может требоваться помощь. Согласился всего на пару минут, только чтобы воды глотнуть. Кирилл ещё больше приуныл –рюкзак-то он посеял. Кроме перекусов и питья там были запасные батарейки. Теперь без вариантов придётся ускорить темп поисков. Если они выбьются из сил или фонари погаснут, толку будет мало.
– Ты хоть знаешь, куда нам идти? – безо всякой надежды в голосе спросил Кирилл.
Алексей повертел головой, уставший взгляд машинально зацепился за светлый силуэт во тьме.
– Что это там? – он махнул в сторону коридора.
Взметнулись рюши на подоле платьица, от каменных стен отразился задорный детский смешок. Его точно током шарахнуло.
– Машка?
Он рванул вперед так быстро, что Кирилл, пытавшийся его остановить, ухватил руками пустое пространство. В считанные секунды Алексей достиг места, где буквально только что, как ему казалось, стояла тоненькая фигурка. Ещё секунда – и он сгребёт её в объятья, прижмёт к себе, крепко-крепко…
Фигура обернулась. На Алексея с незнакомого смуглого личика глянули чужие карие глаза. Девочка испуганно отступила назад. Одной рукой она тискала старомодный голубой сарафанчик, второй что-то прижимала к груди.
Алексей замер в нескольких шагах, осторожно присел.
– Не бойся, – он старался придать голосу мягкость, как если бы говорил с дочкой. – Тебя как зовут?
– Весняна, – робко прошептала девочка.
– Серьёзно? Так и зовут? – Алексей вымучил улыбку. – Очень красивое, необычное имя. Ты потерялась, Весняна?
Девочка замотала головой.
– Мне нужно вернуть это.
Она протянула руку: на ладошке блеснул крупный зеленоватый самоцвет. Стороны кристалла выглядели правильными, будто над ними потрудился ювелирных дел мастер. В то же время грани драгоценного камня преломлялись под невероятными углами, создавая странную игру бликов внутри.
– Вернуть куда? Кому?
Ребёнок притих, потупив взгляд. Алексей выдержал паузу, но ответа так и не дождался.
– А ты видела тут другую девочку? Русую такую, в светлой ветровке?
Весняна оживилась, и даже заулыбалась.
– Да! Мы с ней играли.
Алексей шумно выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не схватить ребёнка за плечи и не вытрясти всё, что знает.
– Где?! Где ты её видела?
Девочка вытянула руку, указывая вглубь одного из коридоров.
– Лёха, куда тебя понесло?
Алексей подскочил, оглянулся на подоспевшего Кирилла.
– С кем ты разговаривал? – спросил брат.
– Она говорит, что…
Алексей повернулся к девочке и замер: угол пещеры издевательски темнел пустотой.
– Я же только что её видел, – прошептал он.
– Машку?! – переспросил Кирилл.
Снова не найдя никаких здравых объяснений своим видениям, Алексей просто кивнул на коридор впереди. Брат навёл луч на стену и фонарик в его руках предательски моргнул – скоро сядет батарейка.
– Ты уверен? – с сомнением прищурился он.
Алексей повёл плечом, не зная, что ответить. Он силился придумать правдоподобное обоснование, но в голову ничего не шло.
Новый обвал накатил стремительно: пещера коротко дрогнула, посыпалась угловатыми булыжниками и колкой крошкой. Воздух наполнился грохотом, через который едва прорывались крики Кирилла. Алексей машинально загреб руками в поисках опоры, и ухнул вниз вместе с поверхностью, на которой только что стоял. Чернота вновь радушно приняла его разум.
Вернувшись в сознание уже в который раз за эту экспедицию, Алексей готов был поверить, что попал в сон во сне. Из тех, когда пробуждаешься снова и снова на очередном витке, и так без конца. Но болезненные царапины и ссадины, которые он каждый раз получал от негостеприимной горы, убеждали, что всё происходит в реальности. Мысленно обругав местную нечисть, Алексей отплевался от набившейся в рот пыли и осторожно пошевелился.
Первые секунды он явственно ощущал какую-то неправильность своего положения, но не сразу понял, в чём дело. И только окончательно очнувшись, осознал, что висит вниз головой. Попробовал поднять руку – нечто осклизлое хлюпко влепилось в ладонь. Алексей вздрогнул, изо всех сил задёргался, как попавшая в сети муха. Лепившаяся к телу субстанция звучно лопнула, и он грузно свалился прямо на камни.
Побитое тело ломило так, что не хотелось двигаться. Но Алексей заставил себя встать.
– Кир? Ты как там?
Слева донёсся болезненный стон. Брат жив, что уже неплохо.
Шатаясь, они буквально сползли по хлипкой насыпи на дно пещеры. Алексей запрокинул голову, разглядывая пролом, через который они сюда попали: неровные глыбы, точно нанизанные на леску бусины, свисали с потолка на обрывках субстанции, похожей на слизь. Эта дрянь залепляла дыру в потолке, расползалась по стенам, местами склеивала груду камня, на которую они свалились. Похоже, она частично смягчила падение, иначе бы все кости переломали.
Кирилл мялся рядом, осматривая завал, но неожиданно отпрыгнул в сторону.
– Ах ты, чёрт!
Он протянул руку в сторону каменного нагромождения. Проследив за жестом брата, Алексей увидел, что скрывала пещера. Вместе с обломками скалы по полу раскидало битые черепа, кости в обрывках одежды, ржавые лопаты и кирки. Они поспешили отойти от потревоженного могильника.
– Фонарь! – спохватился Кирилл, хлопнув ладонями по карманам.
– А ты не замечаешь? – обернулся Алексей. – Тут и так светло.
Кирилл в удивлении завертел головой: и правда, света достаточно, чтобы видеть всё без фонарей. Его источали желеобразные узлы-сгустки, бугрящиеся в нитях той самой слизи, что оплетала стены. В призрачном мерцании можно было разглядеть, насколько пещера просторна. А ещё увидеть то, что тут смотрелось особенно чужеродной деталью.
Оно громоздилось на возвышении посреди каменной залы. Только взглянув на предмет, Алексей сразу вспомнил ос. Когда-то злющие полосатые насекомые облюбовали чердак материного дома. Они свили там гнездо – здоровое, с футбольный мяч. А щели между досками залепили, и так перезимовали. Летом дед обнаружил их, и послал тогда ещё мелкого Лёшку сбить гнездо. Он помнил, как серая сфера тлела в костре, как возмущенные осы жужжали вокруг. И почему-то не жалили.
Вот на что была похожа эта штука – на осиное гнездо. Только в высоту метра два, если не больше. Из глубин круглобокого, словно обёрнутого пергаментом кокона, шёл ровный голубовато-зелёный свет. Такой же, как от сгустков слизи на стенах. Кокон даже жужжал, точно внутри действительно прятались осы. Но не громко, а едва уловимо, как сквозь вату.
Они с братом переглянулись и осторожно приблизились.
Алексей не забывал поглядывать по сторонам, выискивая опасность. Убедившись, что в пещере их только двое, сосредоточился на предмете перед ними. Вгляделся в серовато-бурые стенки, осторожно провёл рукой по шероховатой бумажной поверхности – так и есть, это листовки о пропаже детей. Тысячи их, склеенных слоями, создавали это подобие кокона.
– Внутри! – окликнул Кирилл.
Он и сам уже заметил. Через многослойные пергаментные стенки отчётливо виднелся силуэт. Что-то висело в самом центре этого огромного осиного гнезда. Или кто-то: у фигуры просматривались руки, ноги и голова. Но не такие большие, как у взрослого человека. Скорее, как у ребёнка, лет примерно шести-семи.
– Это… Машка?!
Алексей прильнул к кокону, всматриваясь в выпуклые, наполненные призрачным светом стенки. Ему показалось, что ютящееся внутри тельце шевельнулось на голос.
– Ну-ка, помоги! – подозвал он брата.
Вдвоём они взялись за ячеистые выступы, потянули с двух сторон что было сил. Гнездо заскрипело, а после крякнуло, разойдясь широкой трещиной. Под слоем – ещё слой, и ещё. Они работали не меньше получаса, когда из очередной трещины прямо на их пыльные ботинки плеснула белёсая муть. Через минуту из щели показалась русая, залепленная слизью голова.
– Маш, Машуль, – бормотал Алексей, работая с удвоенной силой. – Папка пришёл, потерпи немного…
Наконец, им удалось расширить трещину так, чтобы протащить сквозь неё безвольное тело девочки. Кирилл сбросил изодранную куртку, на неё они осторожно уложили Машку. Алексей отыскал в кармане платок, попытался оттереть слизь с лица: такого бледного, ни кровинки. В висках глухо бухало, сердце заходилось при мысли о том, что они пришли слишком поздно.
Машка сделала вдох, согнулась, заходясь в кашле. И тут же попала в объятья отца. Алексей ликовал – жива!
Он почуял неладное ещё до того, как обернулся, будто холодком по щеке обдало. И снова в воздухе потянуло чем-то затхлым, гнилым. Алексей осторожно повернул голову, всмотрелся в глубь пещеры – ничего. Но, вспомнив, прикрыл правый глаз.
– Только я одна не отдам, не покину… – пел детский голосок.
Уж насколько поражающим воображение смотрелся кокон из листовок в этом прибежище чертей, но то, что он увидел, пробрало куда сильнее. У дальней стены стояла Весняна, тянула вверх маленький кулачок. Алексей заметил драгоценный блеск в её руках. Девочка протягивала зелёный самоцвет прямо к тощей женской фигуре с лицом, скрытым холщовой маской. Худые жилистые руки нависали над ребёнком, длинные когтистые пальцы вслепую перебирали воздух, будто что-то искали.
Сперва Алексею казалось, что тело женщины парит в воздухе над Весняной. Но чем больше он приглядывался, тем сильнее за горло брал ужас. За складками до дыр заношенного платья вздымалась огромная рыбья туша. На поблёскивающих тёмной чешуёй боках топорщились перепончатые плавники, а хвост этой монструозной твари терялся где-то в темноте. Из-под её брюха ломаными углами выпирали шипастые лапы-ходули, как у краба или паука. Под подолом спереди свисала бахрома полупрозрачных отростков, и в утолщении на конце каждого из них мерцал слабый зеленоватый огонёк.
– Скр-р-р, – царапнули по камню огромные когти.
Алексей поймал себя на том, что старается даже не дышать. Опомнившись, судорожно схватил воздух ртом, но тут же испуганно замер – вдруг оно услышит.
– Лёха, ты что-то видишь? – привёл его в чувство голос брата.
Он шикнул на Кирилла, жестом указал не шуметь.
– А ты нет? – тихо отозвался он. – Не видишь её разве? Вон там?
Кирилл отрицательно замотал головой.
«Правым видит он людей, левым – бесов и чертей», – опять припомнил Алексей. Его сомнения окончательно рассеялись: похоже, детская дразнилка правдива, и он реально видит всякую нечисть левым глазом.
Тем временем тварь наконец дотянулась до кристалла. Она приняла его из рук девочки, свободной рукой стащила с головы обшитый цветами мешок. Алексей успел рассмотреть уродливое старушечье лицо с одним-единственным глазом. Загорка – теперь Алексей не сомневался, что это именно она – поднесла ладонь к лицу и с силой втиснула самоцвет в пустующую глазницу. Затем улыбнулась девочке, да так широко, что рот по углам разошёлся трещинами. Они ширились, а чёрные губы и подбородок ползли вниз, вытягиваясь в морду, всё больше теряя человечьи черты. Обнажились синюшные дёсны, поверх искривлённых гнилых зубов полезли другие – длинные, острые, больше похожие на зазубренные гарпуны. Один ряд, следом второй и третий. Меж них отвратительно-жирным бурым слизняком заворочался язык, потянулась вязкая слюна.
Чудовищная пасть раскрылась над самой головой Весняны. Но та застыла на месте, как завороженная, продолжая петь странную песню. Алексей не успел даже дёрнуться – крюки-пальцы сжали щуплые плечики, частокол зубов впился в улыбавшееся лицо. Девочка не издала ни звука, когда существо резко мотнуло башкой. Хрусть – и детская голова отделилась от шеи, голубой сарафан намок, окрашиваясь бордовым. Тоненькие ножки подкосились и тело завалилось наземь.
Почти не моргая, Алексей смотрел на жуткую картину. Тварь сглотнула добычу, облизывая ярко-пунцовые губы, как будто вымазанные вареньем. Её глотка вся вспухла, с силой проталкивая вглубь плотный комок. Внутри существа вспыхнул блеклый отсвет, пробежал по грудине и осел на кончике одного из щупалец.
– Кирюха, нам надо валить, прямо сейчас, – едва сдерживая панику, прошептал Алексей.
Подхватив Машку на руки, он завертел головой в поисках выхода. Их было два, но из одного только что вылезла кошмарная тварь, поедающая детей, а второй вёл отвесно вверх. К тому же, дыру засыпало, вместо неё теперь высилась гора камней вперемешку с костями и слизью. Надо прорываться к первому, понял Алексей.
– Ты её видишь, да? – забормотал в ответ брат. – Загорку?
Он кивнул. По пещере опять прокатился скребущий звук – нечисть подбиралась всё ближе.
Кирилл метнулся к завалу, вытащил из-под обломков первую попавшуюся лопату. Вернулся, потрясая чудом не истлевшим за столько лет древком.
– Ты это. Говори, где она, а я бить буду.
Шаря по пещере взглядом, он будто бы надеялся разглядеть то, во что так истово верил. В отличие от брата, Алексей отчётливо видел, как на край разломанного кокона легла гигантская суставчатая лапа. И осознавал, насколько бессмысленным будет их сопротивление.
– Ты вернулся ко мне, дитя, – пробирающий до мурашек шёпот влез в голову.
Этот голос преследовал его всё время, что они под землёй. Как будто тварь знала, что Алексей придёт, ждала его. Он ещё крепче прижал к себе дочку. Едва заметным кивком головы указал брату на выход. Осторожно, боком, они отступили, и медленно двинулись вдоль стены.
Тень укрыла их целиком, заслонив собой скудное мерцание, освещавшее пещеру. Прежде чем Алексей успел среагировать, брат на ощупь саданул лопатой перед собой. Тварь обозлённо взвизгнула, и в следующий же миг Кирилл полетел в сторону.
– Киря!
Хищно поблёскивая зелёными глазами-самоцветами, Загорка протянула когтистые пальцы, в предвкушении обслюнявила синюшные губы. Алексей поставил Машку на ноги, вжал её в стену, загораживая собой от нападающего монстра. Он не успел уловить, когда фигура Кирилла появилась слева от туши. В руке брат по-прежнему сжимал лопату, но древко отломилось прямо у полотна, и теперь она больше смахивала на полутораметровый кол. Кирилл потеряно глядел прямо на монстра, но не видел. Он повернул лицо к Алексею.
– Где?
Боясь пошевелиться, Алексей показал одним взглядом. Брат понимающе кивнул и, выставив обломанное древко на манер копья, всадил его в чешуйчатый бок.
Тварь взвыла, конвульсивно выгнула тело, отстраняясь от нападавшего. Но в последний миг извернулась и хвостом сшибла Кирилла с ног. Пригвоздив лапой к полу, Загорка нависла над ним, готовая к смертоносному удару.
Брат с усилием поднял голову.
– Бегите, – одними губами произнёс он.
Что-то знакомое, и в то же время отчаянно далёкое шевельнулось в памяти Алексея. Как двадцать лет назад они действительно встретили пещерного монстра, только на месте брата был он сам. Неужели… Пришло время искупления?
Он не хотел, чтобы всё так обернулось. Но сейчас именно эта жертва – единственный их с Машкой шанс. Пользуясь тем, что зубастая башка отвернулась, Алексей сгрёб дочку и, не оглядываясь, бросился к выходу из подземной залы.
Выскочив в коридор, он бежал, пока руки и ноги не заныли от напряжения. Лишь убедившись, что оторвался от погони, отпустил дочку. Задыхаясь, заглянул ей в глаза.
– Мы сейчас побежим, быстро-быстро. Ни в коем случае не останавливайся, и не смотри назад. Поняла?
Машка кротко кивнула. Алексей сжал её хрупкую ладошку и снова побежал. До тех пор, пока впереди не замаячило пятно света, не врезалось в лицо слепящими лучами, объяв их со всех сторон. Пещера выплюнула обоих наружу, в промозглую позднюю осень. Они упали на хрупкие листья, сипло хватая ртом стылый воздух.
Снаружи – морозно, но тучи уже рассеялись, над голым лесом раскинулась ледяная лазурь. Солнце клонилось к закату.
Алексей поднял на руки вялую Машку, укрыв её своей курткой, и побрёл через лес. Потом через луг, по мостику, до самой двери материного дома. Шатаясь от усталости и боли, двинул кулаком в дверь. Едва та отворилась, ввалился внутрь, чуть не сбив с ног жену.
Лена схватилась за сердце, пару секунд стояла, округлив глаза. Затем опомнилась, разомкнула губы для причитаний, но Алексей пришикнул на неё, мол, не буди ребёнка. Донёс Машку до кровати, уложил прямо в одежде.
Только после этого прошёл на кухню, устало опустился на табурет. Бегло рассказал про то, что случилось в пещере. Про Загорку умолчал, заменив битву с чудищем на обвал.
– А Кирилл-то где? – всплеснула руками Лена.
Алексей виновато опустил глаза. Он должен вернуться за ним, но уже темнело, да и боец из него сейчас никакой. Жена поохала и отправила его в спальню, сама пошла искать телефон, чтобы звонить в инстанции.
Едва коснувшись простыни, Алексей осознал, как же он устал. Больше не было ни толики сил, но заснуть сразу не дало избитое тело. Он проваливался в сон медленно и мучительно, и тот затоплял сознание, подобно воде, льющей в пробоину судна. Алексей пытался грести, но руки с огромным трудом проходили через плотную жижу, и он тонул в ней, погружаясь на невидимое дно.
– Не скорби, дитя, по отцу, по матери, позабыли тебя, слез давно не льют.
Он распахнул глаза, с резким вдохом выпрямился в кровати. Зашарил ладонями по смятой холодной простыни: пусто – жена так и не ложилась. Только потом заметил в изножье детскую фигуру. Тоненький голосок дочери тянул заунывную песенку.
– Машка? – пришёл в себя Алексей. – Ты откуда песню эту знаешь?
Девочка обернулась. Полумрак скрыл её лицо, отчего Алексею показалось, что из-под чёлки на него пялятся два жутких чёрных провала. Он в страхе зажмурился, а открыв глаза, понял, что один в комнате. Мучаясь дурным предчувствием, вылетел из-под одеяла и опрометью ворвался в соседнюю комнату. При виде аккуратно застеленной кровати едва не взвыл. Громыхая по хлипкому полу, ураганом пронёсся по всей избе – никого, лишь он один в пустом доме.
Задыхаясь от паники, Алексей выскочил во двор, миновал его и вырвался за облезлые дощатые ворота, на объятую темнотой улицу. По петлявшей в сторону леса тропе кто-то крался. Фигура явно взрослого человека горбилась под объемной, прижатой к груди ношей. И Алексей почему-то не сомневался в том, что в руках у ночного гостя. Он метнулся следом и нагнал похитителя у деревянного мостика через ручей.
– А ну, стой! – задыхаясь, окликнул он.
Человек замер на середине переправы, повернулся навстречу.
– Ты… – оторопел Алексей. – Как ты выбрался?
Невероятно, но таинственный похититель оказался Кириллом, живым и невредимым. На руках он нёс безмятежно спящую племянницу.
– Верни Машку! – потребовал Алексей.
– Ей здесь не место, – отозвался брат чужим, точно мёртвым голосом. – Она не принадлежит этому миру.
– Киря, какого чёрта?!
Брат не ответил, только развернулся, чтобы продолжить путь. Алексей бросился к нему, вцепился в тёплый родной комочек, пытаясь вырвать из рук похитителя. Всё случилось в доли секунды: стоило коснуться Кирилла, как он отшатнулся, и вдруг… Бесследно исчез.
Отдышавшись, Алексей оглядел поле. Ощущение реальности всё больше покидало его, только страх и смятение никак не отпускали. Вдруг ткань под руками опала, и он понял, что сжимает ничто. Дочка растаяла вслед за братом. Его снова все покинули.
– Нет, нет, не может быть, – в отчаянии забормотал он, глядя на опустевшие ладони, а потом закричал в голос: – Такого не может быть! Мы же нашли тебя!
– Да не терялась я, пап.
Он застыл на мосту через реку, отделявшую деревню людей от Каменки, прибежища нечисти. На берегу со стороны леса стояла Машка, вся в лунном серебре. Идеальный круг ночного светила на полотне небесной черноты смотрел на них, как глаз гигантской рыбины. А сверху, кружа, точно опадающие листья, сыпались проклятые листовки о пропаже детей.
Алексей протянул руку, но понял, что не может сделать и шага.
– Как не терялась, – в отчаянии простонал он. – Но мы искали…
– Ты разве не помнишь, папочка? – Машкин голос становился глуше, как будто отдаляясь. – Это тебя искали. Ты потерялся, когда тебе было шесть. Но тебя так и не нашли.
Истончаясь, таял силуэт девочки, таял луг перед материным домом и ручей вместе с мостиком. Блекли воспоминания о родном доме, о том, что случилось двадцать лет назад. Или это было вчера?
Лёшка напряг память. Конечно же, всё случилось вчера. Двое глупых мальчишек залезли в запретную пещеру. Там встретили девчонку, что назвалась Весняной. Она позвала поиграть, а потом предложила познакомить со своей мамой…
Убежать успел только Киря. А его бросил.
В водах подземелья время застыло между вчера и бесконечно. Совершенно непонятно, сколько прошло дней или лет. Лёшка расправил плавники, взмахнул хвостом, рассекая воды подземного озера, чья вода чернее самого чёрного дёгтя. Названные братики и сестрички плавали рядом. Где-то среди них – Весняна, самая первая из тех, кто был проклят древней Загоркой. Покрытые чешуёй, они суетливо рыщут у самого дна, будто пытаются найти что-то важное. Но вот что – уже и сами забыли.
А у Лёшки ничего и не было, ни жены, ни дочери. Это просто сон детской потерянной души, которую никогда не найдут. Ловушка из бесконечного кошмара, в котором у него украли больше, чем ребёнка – украли его судьбу, его будущее. Кошмара о жизни, которой у Лёшки никогда не было. И уже не будет.
Охваченный ужасом и отчаянием, он рванул к поверхности озера, высунулся из воды. Открыл рот во всю ширь и беззвучно закричал.