Бежевый как кредо

Одеваться надо стильно. И всегда, всегда выглядеть на сто процентов: первое впечатление нельзя произвести дважды, ты знаешь об этом что-нибудь?
Главное — цвет. Возможно, серый. Но тогда в сочетании с чёрным, всегда. Беж хорош тон-в-тон, от кофе с молоком до цвета топленых сливок. Это благородно.
А благородно выглядеть Ольга стремилась всегда. Если не быть, то хотя бы казаться. С юности репетировала сдержанное выражение лица. Говорила негромко и мелодично, и даже когда хотелось заорать — во всю глотку, злобно, вытаращив глаза и брызгая слюной — лицо оставалось невозмутимо-приветливым.
Её можно было принять за истинную леди, аристократку, коренную петербурженку в пятом поколении. И на работе, в офисе, были уверены: Воленская — белая кость, голубая кровь. Образование, думается, не ниже Сорбонны (на самом деле — историко-архивный институт, а дальше сама, сама). Великолепный специалист. Образец элегантности и хороших манер. И выглядит безупречно — сдержанно и шикарно. Стерва.
* * *
Не будешь же объяснять всем и каждому, что БМВ — кредитный, одежда подбирается в стоковых магазинах и на распродажах, а молчаливость и сдержанность, которые сослуживцы принимали за высокомерие — просто нежелание сболтнуть лишнее и стеснительность.
Тщательно вылепленный Ольгой образ никак не вязался с истинным положением вещей. Крохотная студия в Шушарах, скромная обстановка. Одной нелегко. Ни подруг, ни мужчины рядом.
Не то чтобы детство и юность были такими уж тяжёлыми — обычные родители, неплохая квартира в спальном районе. Медленная, тягучая, размеренная жизнь, где каждый знает отведённое ему раз и навсегда место.
А как хотелось большего, странного, необычного! Как манила и сверкала жизнь там, на страницах книг, на обложках журналов! Выход был один: соответствовать своему представлению о жизни-мечте. Хотя бы внешне для начала. И шаг за шагом приближаться к ней. Пока всё шло по плану.
* * *
Со всеми сотрудниками у Ольги сложились неплохие отношения: ровные, холодноватые, деловые. Но был кабинет, мимо которого она проходила с замиранием сердца. Вот кого она выбрала бы себе в мужья! Длинный, немного нескладный, веселый сисадмин Константин Гарин не был обделён женским вниманием — постоянно возле него вертелись молоденькие сотрудницы, хохотали, сверкая зубами, таскали кофе и домашние пирожки.
Но пару раз Ольга ловила на себе его взгляд — острый, внимательный, очень мужской. Она краснела, вспоминая эти мгновения — и мечтала о большем: провести ладонью по его щеке, близко посмотреть в зелёные глаза. Прижаться всем телом и ощутить, наконец, действительно ли так горячо его тело под свитером грубой вязки, как ей представлялось.
На деле же Ольга сильнее выпрямляла спину и проходила мимо кабинета Гарина ещё более надменно, чем обычно.
«Вот дура, — ругала она себя потом, — зачем он тебе? Совершенно не тот, кто тебе нужен!» В будущие супруги планировался министр или, в крайнем случае, владелец крупного холдинга. Но весёлые зелёные глаза снились ей ночами, чего уж там.
* **
Собственно говоря, жизнь Ольги до определённого момента не представляла никакого интереса, во всяком случае, для меня. Но то, что произошло с ней в ночь с 31 октября на 1 ноября, в ночь, когда реальности перемешиваются, а энергия древних обычаев пропитывает всю ткань мироздания — короче говоря, в Хэллоуин — вот эти события поразили меня и изменили многое в жизни Ольги и одного веселого программиста, который и мечтать не мог о таком повороте событий.
Уже под вечер Воленскую вызвал шеф. Ничего необычного в этом Ольга не усмотрела, разве что волнение начальника ощутимо чувствовалось в атмосфере кабинета. Впрочем, рассуждать об этом ей не пришлось. Поручение, которое дал шеф, удивило, но лицо Ольги оставалось бесстрастно-приветливым.
— Хорошо, Олег Николаевич. Я займусь этим немедленно, — негромко и мелодично произнесла она. Взяла со стола папку с документами, элегантно повернулась и вышла из кабинета, унося на спине тяжёлый взгляд.
«Уф, неужели я от неё избавлюсь! Прости, Всевышний, но так же невозможно, я рядом с ней чувствую себя плебеем. Чуть ли ни на цыпочках перед ней хожу. Выбесила, аристократка хренова!»
Ему было немного не по себе — то, что предстояло Ольге, он не пожелал бы ни жене, ни любовнице. Но Воленская ему не жена и не любовница. Пропадёт — значит, такая у неё судьба.
* * *
Стемнело быстро. Дорога была пустынна. Ольгу озадачила просьба шефа, но она, как исполнительная подчиненная, решила быстро разделаться с поручением и вернуться в город до полуночи.
Навигатор забарахлил, когда темнота стала плотной и непроницаемой. «Зачем ехать на ночь глядя, — Ольга с раздражением постучала по стеклу прибора, — прямо вот срочно надо передать документы компаньону! И живёт-то тот у черта на куличках!»
Коттеджный посёлок «Лилии» должен находиться совсем рядом — соображала девушка — надо дождаться машину или пешехода и спросить дорогу. Чтобы не пропустить оказию, она вышла из машины.
Тишина обрушилась и придавила. Такой полной тишины Ольге не приходилось слышать никогда. Даже в деревне у бабушки, где прошло её детство, ночь была полна звуков: стрекотали сверчки, неведомая ночная птица робко цвиркала в темноте; казалось, даже лохматые звёзды тихонько позванивали в вышине. Здесь же тишина была абсолютной, как в сурдокамере.
Зеленоватый огонёк двигался параллельно дороге, и Ольга радостно встрепенулась: прохожий с фонариком!
— Уважаемый! — произнесла она чуть громче, чем следовало, — подскажите, пожалуйста, где здесь коттеджный посёлок «Лилии»?
Ответа не было. Огонёк на секунду остановился, потом двинулся дальше. «Это странная тишина виновата! — подумала Ольга, — звук как будто гаснет и пропадает. Какой необычный эффект!»
И она крикнула громче:
— Эй! Постойте, пожалуйста! Мне нужна помощь!
Однако невидимый пешеход удалялся со своим фонариком, не отозвавшись. Что же делать? Так и до утра прокуковать можно — ни людей, ни машин!
Ну нет, она всё же добьётся ответа у невоспитанной деревенщины!
По правде говоря, Ольге было страшно. Непонятная тишина, ночь, безлюдье — не по себе стало бы даже смельчаку: что-то мистическое витало в воздухе, нечто такое, что заставляет притихнуть и отчаянных храбрецов.
Ольге было не до тонких движений эфира. Она судорожно вздохнула — как некстати всё это, как нелепо, эти чёртовы документы… «Всё шефу выскажу! Пусть премию выписывает за такие приключения!» И она шустро, насколько позволяли темнота и каблуки, поспешила за прохожим.
Тот шёл вроде не спеша, но Ольге всё не удавалось его догнать. Даже приблизиться не получалось. Слабый зеленоватый свет не позволял разглядеть полуночного странника. «Странный свет какой, — пыхтя, думала Ольга, — батарейки у него садятся, что ли?».
В безуспешной погоне прошло минут пять. Девушка теперь понятия не имела, где находится дорога, поэтому единственно верным ей казалось догнать всё же пешехода и навести справки.
Между тем огонёк привёл Ольгу на опушку леса. Вспыхнул — и пропал, будто и не было его. Вот теперь девушку охватил настоящий ужас. Одна, в темном лесу, неизвестно где — зачем, зачем я потащилась за этим огоньком!
И она сделала то, что сделала бы в её случае почти каждая девушка. Расплакалась. В конце концов, она лет пятнадцать себе этого не позволяла.
— Эй, хватит сырость разводить! — голос раздался, казалось, почти над самым ухом, и Ольга взвизгнула, отшатнувшись. — Ох ты, какая барышня нервная попалась! — озадаченно продолжил голос, — и что ж с тобой, такой нервной, делать?
На опушке почему-то стало значительно светлей. И тишина закончилась — обычная ночь текла по лесу прозрачной тёмной рекой. Шумела листва — поднялся небольшой ветерок. Ощутимо похолодало — всё же конец октября.
— Вот-вот, — невидимый собеседник, кажется, усмехнулся, — придут на Хэллоуин, а пальтецо прихватить и не подумают! А между тем, тут не Калифорния!
Голос действовал успокаивающе, и Ольга последний раз судорожно вздохнула и взяла себя в руки.
— Ни на какой Хэллоуин я не собиралась, — ответила она твёрдо, — лучше скажите мне, где здесь поблизости коттеджный посёлок «Лилии»?
— Лилии, лилии, — пробурчал голос, — что-то у Олега Николаевича фантазия поистрепалась! Лилии! Никогда такого посёлка здесь не было!
— Вы… Вы знаете Олега Николаевича? — голова у Ольги пошла кругом, — а как… почему?
— Ещё бы мне его не знать, — рассмеялся голос, — он мне кое-что задолжал, давненько уже. Расплачивается потихоньку. В этом году тебя вот прислал!
В этот момент говорившему, видно, надоела темнота — посреди поляны вспыхнул костёр. Темнота отступила, и в круге света теперь стояли двое — мужчина неопределённых лет и перепуганная девушка.
— Что ж, будем знакомиться! — мужчина слегка поклонился, — Джек О’Лантерн!
Ольга, устав удивляться, молча смотрела на него. Джек театрально вздохнул:
— Вот так скитайся сотни лет — а никто даже не обрадуется встрече! Никогда не услышишь: «Как! Тот самый Джек? Невероятно!» Чаще вот так же тупо таращатся…
Тут Ольга наконец поверила, что всё это — не сон и не галлюцинация. И непонятный Джек как-то претендует на её, Ольги Воленской, независимость — дескать, шеф прислал подарочек!
— Извините, — холодно произнесла она, — я не привыкла знакомиться подобным образом! И потом, объясните, пожалуйста, почему я должна вас знать? Честно говоря, первый раз слышу это имя!
Джек воздел руки вверх:
— Ну как же! Джек, дважды обманувший дьявола! Джек-с-фонарём! Знаменитый ирландец!…
— Ирландец? А здесь-то, в России, что вам понадобилось?
Мужчина смутился:
— Ну понимаешь… глобализация эта… мир стал какой-то маленький! В Европе и Штатах, конечно, неплохо, но так уж всё избито, так надоело! Одно и то же… а здесь сила неизрасходованная, так и прет из-под земли! Бери и пользуйся!
— Смутное какое-то объяснение. Ну да дело ваше. Мне, собственно, всё равно, что Вы тут делаете! Пора выбираться! И буду вам очень благодарна, если покажете мне дорогу обратно!
Джек расхохотался, и эхо вторило его смеху. Немного успокоившись, он покачал головой:
— Ты не поняла, девочка. Ты теперь в моей власти — да-да, не пытайся бежать, всё равно очутишься на этом же месте! Твой шеф отправил тебя в счёт уплаты карточного долга, поняла? И будешь теперь развлекать меня, как мне заблагорассудится! Не ты первая, знаешь!…
При словах «карточный долг» Ольга встрепенулась. Карты! Это её сильная сторона, неизвестная, впрочем, никому, кроме семейства. В своём окружении девушка была чемпионом во всех абсолютно карточных играх. «Природный дар, видимо, — рассудили в семье, — а может, наследственность! Дед, Леонид Степаныч, был непревзойдённым шулером, вот Лёля и пошла в деда!»
На работе хвастать таким не будешь. Образ не позволяет. Но сейчас ох как пригодятся навыки преферансных баталий!
Вот он, выход из положения! В конце концов, что она теряет? Этот тип явно ненормальный. Попробовать подыграть ему?
— Джек, — медовым голосом начала она, — представляю, как вам скучно год за годом скитаться в одиночестве. Не хотите ли сыграть со мной в карты? Вы же играли с моим начальником? Почему бы и со мной не сыграть?
Джек-с-фонарём смотрел на неё во все глаза, потом расхохотался:
— Ну и девчонка! Ну спасибо Олегу, удружил! С тобой точно скучно не будет, милашка! Что ж, в картишки как в картишки! Только, — он серьезно посмотрел на Ольгу, — прекрати мне «выкать». Пожалуйста. Аж коробит.
— Хорошо… ты в дурака играешь?
Конечно, Ольга старалась изо всех сил. Простодушный Джек О’Лантерн пытался мухлевать, но был пойман за руку. Раз за разом проигрывал он этой рафинированной дамочке, случайно оказавшейся в лесу ночью, когда все благоразумные люди предпочитают сидеть дома.
Если бы случайный путник забрёл на лесную опушку, ему представилась бы странная картина: двое с увлечением шлепают картами по деревянному простому столу — он возник по щелчку пальцев Джека, как и лавки, и тяжелые кружки с элем.
Ольга храбро отхлебнула — хмель ударил в голову, щёки её раскраснелись, глаза блестели от азарта и необычности ситуации. Она переживала своё первое приключение — до этой ночи жизнь её была размеренна и однообразна: работа, редкие поездки к родителям, отпуск в деревне у тётушки — ехать в Турцию или Египет девушка считала вульгарным, а на Доминикану денег не было.
Сейчас же от тщательно вылепленного образа холодной аристократки не осталось и следа: Ольга стала тем, кем была всегда — тридцатилетней женщиной, полной жизни, с горячей кровью и авантюрным характером.
В конце концов Джек с досадой бросил карты на стол.
— Нет, это невозможно! Ты выиграла тридцать девять раз подряд! Наверняка в роду у тебя были ведьмы!
— Ты отыгрываться будешь, вечное существо? Или так и останешься с «погонами»? — Ольга отхлебнула из кружки. М-м-м, какой непередаваемый вкус! Лёгкая горчинка, хлебный аромат ячменя, чуть заметный привкус мёда — самый подходящий напиток для ночи Хэллоуина!
— Что ж, всё, что можно, ты мне проиграл! Это тебе не с дьяволом сражаться! Давай заканчивать, а? Мне на работу с утра, поспать бы немного!
— Эх, жаль, что ты уходишь! Ну живым тут не место, конечно. Ступай, да не забудь начальнику привет передать. Скажи, мол, должок не выплачен, пусть готовится рассчитаться!
Джек посмотрел прямо Ольге в лицо. Облик его неуловимо менялся каждую секунду.
— Может, всё же останешься? — он уже не требовал — просил.
— Извини. Но скитаться с тобой по миру не входит в мои планы!
— А если так? — Ольга чуть не вскрикнула от неожиданности. Перед ней стоял зеленоглазый парень — длинный, чуть нескладный. И улыбка его была только для неё, и блеск глаз.
— Ну, знаешь, это удар ниже пояса! — Ольга возмутилась, — давай не будем!
— Как знаешь, — Джек опять приобрёл свой облик — текучий, переменчивый. Неопределённый.
— Всё же кое-что я у тебя заберу, лишнее оно, не нужно тебе.
Он провёл полупрозрачной рукой у Ольгиного лица и нараспев произнёс:
— С этого мига и всегда ты будешь самой собой, и никогда не закроешь своё лицо личиной!
* * *
Офис гудел. Причиной переполоха стала, конечно, Ольга.
Ровно в девять она зашла в здание, как обычно — и это было единственное, что осталось неизменным. Изменилась прическа: вместо строгого пучка — небрежно уложенный низкий узел, из которого выбиваются отдельные прядки; алая блузка поразительно шла девушке и оттеняла свежее лицо. Лёгкая приветливая улыбка играла на губах, а движения вместо выверено-манерных стали свободными и естественными. От неё, казалось, исходило сияние и ощущение весёлой силы.
Особенно изумлён был шеф, когда Ольга без стука зашла в его кабинет и небрежно бросила на стол пачку вчерашних бумаг.
— Олег Николаевич, возможно, вы не в курсе, но коттеджного посёлка «Лилии» в нашей области нет! Поэтому ваше поручение выполнить невозможно! И кстати, — она заговорчески понизила голос и слегка наклонилась к начальнику, — Вам привет от Джека. Знаете такого? Джек О’Лантерн! Он по-прежнему рассчитывает получить с вас должок!
И, не глядя на побледневшего шефа, вышла.
В кабинет Гарина Ольга зашла, как в собственный. Парень уставился на неё во все глаза — так нереально хороша была новая Ольга. Она легко рассмеялась его удивлению, подошла ближе, наклонилась, чтоб заглянуть в глаза.
— Знаешь, я подумала — хватит нам уже в гляделки играть. Не будем терять время, ладно? Пригласи меня сегодня на ужин, пожалуйста.
#Морозова@diewelle0