Плесень

"Что выросло, то выросло. Само виновато..." — подумала я и ещё раз взглянула на пластиковый контейнер. На его боку сиротливо торчала надпись "руккола". Вот так всегда. Снаружи руккола, а внутри почему-то всё равно плесень. А судя по ее размерам, рукколы там не было изначально, я сразу сеяла плесень. Только вряд ли ее можно будет накрошить в салат. С если и можно будет, то только один раз.
Растения со мной принципиально не уживаются. Гниют ещё на том этапе, когда в земле не видно ростков. Зато со мной уживается плесень. Она особенно полюбила мою ванную и кружки.
— Мила! — каждый раз всплескивает руками маман, когда приезжает и видит, что в моей квартире так и не прибавилось мужчин, и так и не убавилось белого пушка в кастрюле. — Ну давай хоть мастера тебе вызову? Как какого? По борьбе с плесенью! У меня как раз есть отличный на примете, всю грязь вычистил у Ладки с третьего этажа на той неделе. Ты же знаешь, Лада та ещё свинюха, а я недавно пришла — у нее такая чистота, даже окна блестят. Ну дай ему шанс. Так у тебя может и мальчик появится, а то кто ж хочет приходить в твою мрачную берлогу?
Я не стала переубеждать мать, что потенциальные женихи никогда и не видели моей берлоги, чтобы не хотеть в нее приходить. Поэтому в среду я, гордо открывая дверь в ванную комнату (гордо — чтобы показать, что это ванная с плесенью, а не хухры-мухры), приветствовала уборщика.
Им оказался впечатляющий мужик, у которого в руках куда правильнее смотрелась бы болгарка и пила, а не набор средств "удалим непрошенных жильцов за минуту". Как бы меня не удалил.
— Ну нет, дамочка, тут у вас не плесень, — прокряхтел он из-под раковины через пятнадцать минут. — Это у вас стресс.
— В каком смысле — стресс? — я округлила глаза. Нет, я конечно слышала, что в доме всякое заводится. Мыши, тараканы, даже пылевые клещи, но чтобы стресс — впервые. Мужик вылез из-под раковины и посмотрел мне в глаза так, будто разглядывал желание заорать "нет у меня никакого стресса, иди к черту". Или грыжу.
— Такой вот стресс. Самый обычный, — на его бородатом лице появилась насмешливая улыбочка. — А вы его небось ещё и подпитывали, ага? Говорили тут по рабочим вопросам?
— Ну, бывает. А что теперь делать-то? Не говорить? Тогда плесень уйдёт?
— Никуда она сейчас не уйдёт. Ей здесь больно понравилось. Тепло, сыро, а вы и рады своим раздражением подкармливать.
— Так и что мне тогда делать?
— Не кормить. Сама от голода сдохнет. Это значит не нервничать, ни на кого не кричать. Жить счастливо, в общем, — мужик снова окинул меня взглядом и поднялся. Хлопнул по плечу. — Пойдём-ка. Чай у тебя есть? Сахар?
* * *
Оказалось, его зовут Игнат. И что работает в этой сфере он уже лет пять.
— Я-то их, понимаешь, вижу. Другие не видят, грязь видят, сырость. А самого главного не замечают. У тебя плесень уже кусучая, с ней радикально надо.
Он мне много ещё рассказал за то время, пока мы чаевничали. И про то, как с матерью в коммуналке жил, и как грязь стал насквозь видеть, да так, что с итоге пошел работать по этому чутью, а не по специальности.
Я проводила его до двери и всучила ещё печенья с собой.
— Погоди.
— Что-то ещё?
— С тебя три пятьсот.
Dominic Mittens
#рассказы