Павел говорил и говорил.

Смуглый майор госбезопасности, сидя за обшарпанным столом, вертел в руках обломок простого карандаша. Стенографистка быстро ставила знаки в тетради.
- Проводники и местные рабочие, напрочь отказались идти с нами дальше. - Павел говорил быстро, словно боялся, что его не выслушают. - Пошли без них, оставив половину багажа в наспех вырытой землянке, взяли только самое необходимое. После того, как мы остались без местных, едва заметная звериная тропа пошла в гору. Прошли примерно километров пятьдесят, в одном из ручьёв, стекавших с этой возвышенности, дно было буквально усыпано золотым песком. Эти образцы у меня в рюкзаке тоже были. А ещё выше мы нарвались на самородное золото. Его там много, товарищ...
- Я тебе не товарищ! - Резко бросил майор!
- Простите, гражданин начальник, забылся. Там действительно много самородного золота! Мы взяли образцы, вычислили примерные координаты и по своим следам отправились в обратный путь. И тут, одно за другим, на нас навалились несчастья.
- Хватит врать! За что ты их всех убил? Делиться не захотел?
У Павла потекли слёзы. Он хотел рассказать всю правду, он помнил всё до мельчайших подробностей. Оголодавшего и не набравшего на зимовку жира медведя, напавшего ночью на лагерь и унёсшего жизни троих товарищей. Нарвавшийся на затопленный камень и развалившийся от этого плот... Но его уже никто не слушал.
- Конвойный! - Перебил пытавшегося что-то сказать Павла, кивнул вошедшему конвойному на Павла - на выход! В общую камеру его, хватит в одиночке отдыхать.
- А вот и убивец к нам пожаловал! - На стоявшего у только что с лязгом закрытой двери, танцующей походкой шёл уголовник.
- Сядь, не мельтеши. - Раздался голос из тёмного угла. - Не бери греха на душу.
Хозяин голоса вышел на освещённое место. Мужик был огромен! Он двинулся навстречу вошедшему и остановился, внимательно разглядывая лицо новичка. Разглядывал долго, затем сказал, обращаясь к сокамерникам:
- Это мой брат! - Затем вновь посмотрел на Павла, - пожар помнишь? Кого ты вытащил из огня?
- Ивана, но он бы и сам вышел.
- Павлуша, я бы не вышел, нога была сломана. А когда ты тащил меня через окно, и мы изрезались битым стеклом, я вообще не мог идти.
Ванька, - Павел смотрел на собеседника но не узнавал его, - мне сказали, что ты помер в больнице.
- Сбежал я, тебя обманули.
Через день состоялось заседание "Тройки," на котором Павла приговорили к расстрелу.
Начальник госбезопасности области перед тем как утвердить решение суда, проверял документы каждого приговорённого к расстрелу. Дело Павла он отложил в сторону и запросил его биографию.
" В шесть лет остался сиротой, беспризорничал четыре года до тех пор, пока после облавы его не поместили в детский дом.
- Вы что, очумели? Осужденный принёс полтора килограмма золота и не назвал точных координат места! А вы его стрелять? Да вас самих за это расстрелять надо! Вы понимаете, что золото это заводы? Это возможность не продавать хлеб за границу!... - Начальник госбезопасности области распекал майора, приехавшего к нему для утверждения приговоров. - Если с ним что-нибудь случится в общей камере, лучшим выходом для вас будет застрелиться! Иначе я посажу вас в эту же камеру!
"Воронок" трясло на ухабах, но майору казалось, что едут они очень медленно. На его причитания о скорости водитель давил на газ, уже не заботясь о машине. Автомобиль не выдержал в полукилометре от изолятора для подследственных. Остаток пути майор прошёл пешком, временами сбиваясь на бег. Наорав на часового у КПП, не заходя к себе в кабинет он, в сопровождении надзирателей и старшего по корпусу вломился в камеру. Увидев живого и здорового Павла, он с облегчением вздохнул.
- В одиночку его, быстро! - Приказал он конвойным.
- Ну вот и всё, Павлуша, прощай! - Иван крепко обнял Павла, - держись. все там будем.
Уже опытный уголовник Иван понимал, что за убийство присуждали расстрел. И пусть Павел был невиновен, но доказать ничего не смог. Видал Иван и таких...
Павла каждый день вызывали на допросы. Каждый день он выходил из камеры как на смерть, каждый день он вздрагивал от лязга открывающегося засова. Облегчения не приносило и возвращение в камеру. Потому что завтра снова всё повторится: лязг засова, длинное путешествие по полутёмным коридорам и обшарпанный стол. Всё это медленно, но неуклонно сводило Павла с ума.
- Вот здесь его и выбросило на берег. Мешком своим и телогрейкой зацепился за сучки, потому и не ушёл на дно. А вода холодная, он уже и не дышал почти. - Объясняла молодая женщина троим одетым в форму людям. - Кликнула соседку, вдвоём его и дотащили до бани. Раздели его и на полок, парили до тех пор, пока не зашевелился.
- А потом что?
- Потом напоила его кипятком, да только он всё дрожал и дрожал. На лавку его положила, тулупом мужа покойного накрыла, а его всё трясло. По утру участковый проезжал, я ему и рассказала про Пашу. Он ещё два дня у меня пожил, уже и выздоравливать начал.
Далее женщина рассказывала о том, как приехали за Павлом милиционеры и забрали его с собой. А ещё позже, прошёл слух, что выловили из реки троих утопленников. В сетях рыболовных запутались.
- Екатерина Андреевна, никому не рассказывайте о нашем разговоре. И будьте готовы поехать в город, если понадобитесь конечно.
Новенький автобус ГАЗ 03-30 петлял по проложенной лошадьми и телегами колее возвращаясь в город.
- Вот значит как они его "взяли!" - Майор госбезопасности в сердцах выругался. - Чуть не угробили человека, сволочи! Благодарность получили, да и премию за поимку преступника, наверное. Арестовать всех!
Через три дня наряд милиции, задержавший Павла, был вызван в отделение госбезопасности. Рядовые милиционеры охотно давали показания, подтверждая рассказ Екатерины. Они выполняли приказ старшего по званию и спрос них был невелик. Отпустили всех троих. А затеявшего весь этот спектакль участкового, арестовали. Чтобы уж совсем убедиться в невиновности Павла, на очную ставку вызвали Екатерину.
Тот же кабинет, стол, майор и стенографистка. Добавили ещё один стул для Екатерины. Она сидела и нервничая теребила концы повязанного платка. Раздался стук в дверь и конвойный коротко буркнул:
- Входи!
Екатерина медленно встала, так и не отпустив концы платка. Вошёл Павел. Бледный, осунувшийся с потухшими глазами он мало напоминал того бородатого парня, которого она вытащила из реки, распарила в бане и своим телом всю ночь согревала его. И ещё две ночи согревала, уже трясшегося не от холода, а от вожделения. Слёзы стекали по её щекам.
- Паша... -только и смогла сказать она.
Услышав знакомый голос, Павел поднял глаза. Не веря им, он долго смотрел на Екатерину. Взгляд его светлел, приобретал осмысленное выражение, удивление и радость.
- Катя!
Стенографистка отвернулась и что-то разглядывала на полу. Майор поочерёдно смотрел на встретившихся людей. Выдержав паузу скомандовал конвойному:
- Сними наручники!
И когда конвойный сняв наручники вышел за дверь, спросил Павла:
- Что же ты раньше о ней молчал? Тебя же расстрелять могли!
Павла освободили. Официально извинившись перед ним, и спросив его о том, где он собирается жить и чем заниматься, посоветовал ему присмотреться к Екатерине.
- Я расспрашивал деревенских, прежде чем нашёл её, а уж сколько они мне наговорили... Замуж она вышла за хорошего парня, пусть не первого на деревне, но работящего и непьющего. Да вот только напоили его на свадьбе друзья. Напоили так, что он ушёл в запой. Пил беспробудно, каждый день, выносил из дома всё и менял на выпивку. А она терпела и жила с ним полгода. Соломенной вдовой. Полгода терпела, пока он не замёрз. Скатился пьяный в метель в овраг, а выбраться не смог, и следы замело. Нашли его случайно, по звериным следам уже протоптавшим тропу к оврагу. Сам понимаешь, что там осталось хоронить. Так и живёт восемь лет без мужа, и замуж повторно боится выходить.
- Гражданин начальник, - начал было Павел.
- Не гражданин начальник, а товарищ майор госбезопасности, - улыбнувшись он поправил Павла, а можно просто: Василий Прохорович.
- Товарищ майор госбезопасности, - Павел всё же не стал называть его по имени-отчеству, - а она то как? Она согласна будет?
- А ты видал её глаза? Она тебя на руках до дома дотащила, и ещё раз дотащит, прямо отсюда. Выпивать ты не любишь, руки у тебя есть, на столяра учился в ФЗУ, в Рабоче-крестьянской Красной армии отслужил. Чем не герой? За месяц-полтора поправишь ей домишко, забор подлатаешь. А потом собирайся в тайгу, надо так. Покажешь где золото нашли, вернёшься к своей зазнобе, и больше тебя беспокоить не будут.
- Товарищ майор госбезопасности, а можно мне с Иваном попрощаться? Мы с ним ещё по детдому знакомы.
- Ивана ещё неделю назад по этапу отправили. Ворюга твой знакомый.
Екатерина смотрела как Павел ест. Смотрела и улыбалась. Рука Павла, державшая ложку тряслась не с перепоя, а от тяжёлой работы. Смотрела на его отрастающий ёжик седых волос, она была старше Павла на шесть лет, но его рано поседевшие волосы, с первого взгляда уравнивали их возраст. И они вместе, каждый вечер выходили к рек, смотреть как убывает вода. Как только река войдёт в берега, так их ждала разлука. Павел дал слово майору госбезопасности, что он наймётся рабочим в новую партию изыскателей и покажет им золотоносный ручей. Середина июня нарушила идиллию, к нему пришли два уже немолодых человека и предложили поучаствовать " в нужном для государства деле."
Новая экспедиция состояла из сорока двух человек, включая двоих проводников. Двенадцать из них прибыли издалека и двадцать восемь нанятых местных жителей рабочими.
Проводники были из местного коренного населения, и вели они экспедицию умело, останавливались на ночлег там, где не донимали летающие насекомые, вдали от низин и болот. шли они почти по тому же маршруту, что и в прошлом году, даже кострища прошлогодние попадались. И точно так же отказались сопровождать людей дальше. Какой-то запрет не разрешал им идти дальше. Старший экспедиции рассчитался с ними деньгами и патронами, отправив их в обратный путь. Затем обратился к Павлу:
- Меня предупредили, что Вы покажете нам дорогу. Вы сможете показать?
- Когда ушли наши проводники, мы оставили схрон со всем тем, то не было необходимым и лишним. Свалили два молодых кедра и повесили белое полотно на шесте. Если найдём, то я приведу вас к ручью.
Это место нашлось в паре километрах от стоянки, искали его три дня. Кострище, схрон и место трагедии, где медведь напал на лагерь. Задержались ещё на один день, останки растёрзанных медведем людей похоронили.
Ивана, с небольшой группой заключённых, отправили на отбывание приговора за триста километров от городка. Лагерь был уже отстроен, толстенные брёвна были уложены в срубы, тонкие были врыты в землю и по ним натянули колючую проволоку. Четыре вышки красовались по углам отгороженной площади, а за оградой - казарма конвойных. Перед начальником лагеря для осужденных стояла задача: построить аэродром. Инженер, ответственный за строительство, обозначил границы поля и попросил начальника лагеря выровнять площадку.
Столетние кедры падали на землю. Их волоком вытягивали из тайги конями и заключёнными, обрубали ветки и пилили на дрова. Зима будет длинной, при такой дров много не бывает. Самой тяжёлой работой была корчёвка пней. Ей и занимались прибывшие заключённые.
Автор #СергейЖанс. Продолжение будет