Настасья

Это был шанс. Один на тысячу. Появление этих приезжих, да еще и с маленьким ребенком, в их глухой деревне – это несказанная удача. Неужели Настасья наконец-то поставит на место свою сестрицу и одолеет ее чертяцкую дочку?

Если бы только мамка видела, что с ними стало... Ведь когда-то сестры были дружны и жили душа в душу, но потом их дорожки разошлись. Настасья Васильевна осталась преданной традиции их колдовского рода и стала деревенской знахаркой: она помогала, лечила, исцеляла. Только как ее с детства называли по-простому, Настасьей, так она и привыкла. Даже и теперь, когда она дожила до седин, все обращались к ней именно так.

А вот ее сестра Анфиса Васильевна выбрала для себя другую судьбу. Ей, напротив, не нравилось ее имя, и в деревне ее все знали как Васильевну. Какое-то время казалось, что у нее просто нет ведовского дара, пока Настасья не узнала, что сестра увлеклась черной магией... А уж когда Анфиса родила дочку, то по деревне поползли слухи, что та от самого черта.

Антонина была странным ребенком: с другими детьми не водилась, держалась обособленно, да и те сами к ней лишний раз не лезли, побаивались ее. В начале пытались над ней подтрунивать, но все шутки вернулись им с лихвой: на одного мальчика ни с того ни с сего свалилась огромная ветка с дерева, чуть не придавив его насмерть, а еще один пошел на речку купаться, и вдруг какая-то неведомая сила потянула его на дно – еле спасли и откачали. С тех пор к Тошеньке, как ее ласково называла мать, никто не лез. Даже животные обходили ее стороной. Иной раз пойдет она по деревенской улице, а собаки забьются по углам и поскуливают. Кошки прятались, птицы улетали... Видимо, чуяли в ней зло. Животные в этом плане бывают намного умнее людей.

Неудивительно, что девочка с ранних лет пошла по стопам матери и заинтересовалась черной магией. Правда, колдовская сила у нее была намного внушительнее, чем у Анфисы.

Вскоре Антонина начала принимать у себя тех, кто хотел навредить другим с помощью темных сил. Сколько народу от ее рук сгинуло: кто от порчи загнулся, кто с ума сошел, кто иссох от черного приворота. Антонина любой заказ брала, а иной раз посылала на человека более суровые беды, чем те, которые желал для него проситель. Ей как будто это нравилось – людей изводить. А Анфиса не только не останавливала ее, но и всячески поощряла. Она у нее вроде прислуги была: обхаживала ее, как барыню, слово поперек боялась ей сказать. Настасья не раз пыталась образумить сестру, но ничего не помогало: любила она дочь слепой, самоотверженной любовью, не замечая, какое зло она несет в мир.

А потом сама Антонина захотела матерью стать – передать свой черный дар дальше. Что только она ни пробовала: и приворотным зельем деревенских мужиков поила, и темных духов призывала. Да только ничего не получалось. Обозлилась Антонина так, что начала направо и налево порчу на деревенских баб насылать. Сколько детишек сиротами оставила... Завидно ей было очень, что у других дети были, а у нее – нет. Такая злоба у Антонины в душе назрела, что заболела она сме ртельной хворью и ум ерла. Даже Анфиса не смогла ее спасти; тем более, что она давно забыла, как людей лечить, а знала только, как им навредить. Пошла на поклон к Настасье, но и у нее не вышло горе-племяннице помочь. Видимо ее физическая оболочка больше была не в силах сносить ту черную злобу, что жила у нее в душе.

Стала Анфиса оплакивать свою ме ртвую дочь, а на второй день заметила, как тело ус опшей меняется: уменьшается в размерах, истончается, словно усыхает; как у нее пальцы удлиняются и ногти растут, превращаясь в звериные когти... А ночью взяла покойная Антонина и встала из гр оба. Анфиса чуть сама в него не легла от страха. Стоит ее ме ртвая дочь и смотрит на нее, а сама невесть на кого похожа: глаза округлились, как у кошки, и адским красным светом горят. Вместо человеческой речи издает Антонина звериные звуки, да еще и зубы скалит, как загнанный волк.

Так и превратилась она в полуночницу и ушла жить в лес, в избушку, в которой Настасья с сестрой еще в детстве играли.

Настасья еще от своей бабушки слышала предание о том, что злая бездетная ведьма после смерти может превратиться в полуночницу. Кто бы мог подумать, что ей суждено увидеть, как это наяву происходит...

В начале деревенские вздохнули спокойно – сгинула черная ведьма, и хорошо. Но недолго это спокойствие длилось. Вскоре начались странности. Пошла как-то Настасья в магазин, смотрит – а ее соседка пеленает полено, будто это младенец. Да еще и сюсюкается с ним, как с живым ребенком. А потом оказалось, что и на всех остальных этот морок действует: все думают, что в пеленках младенец, а не полено. Тогда-то Настасья и припомнила рассказ бабушки о том, что полуночница детей ворует, а матерям вместо них поленья подсовывает, да только никто подмены не замечает. Именно так и было. Лишь только сама Настасья и ее сестра Анфиса не поддавались чарам полуночницы. Видимо, на колдуний они не действовали. Как-никак у них с Потусторонним другие отношения...

Все меньше и меньше детей оставалось в деревне: укачивали и убаюкивали бабы безжизненные деревяшки вместо собственных детишек. И тут без Анфисы не обошлось: помогала она своей бесовской дочке деток воровать. Завлекала обманом соседей у себя переночевать: то тараканов на них нашлет и, пока их травят, приглашает у нее пожить, то вдруг ни с того ни с сего у них трубы прорвет и весь дом затопит. Чем дальше, тем проще ей было людей завлечь в ловушку: большинство из них уже были как мухи вареные из-за морока полуночницы – что скажешь, то и делают. А среди ночи Анфиса призывала в дом свою дочку-полуночницу, и та спокойно утаскивала младенца из колыбели, пока родители спали.

Настасья не могла молча смотреть на то, как погибает деревня, и попыталась добраться до полуночницы, но и тут родная сестра ей палки в колеса вставила.

Настасья снова и снова ходила в лес и искала избу, в которой теперь жила ее чертяцкая племянница-полуночница, но у нее не получалось ее найти. Она знала точно, где находится изба, но та как будто ускользала от ее взора. Настасья доходила до треугольного валуна, поворачивала налево, но сколько бы она ни продвигалась вперед и как бы ни меняла направление движения, каждый раз оказывалось, что она плутает кругами и возвращается обратно. А однажды она пригляделась и заметила на траве рядом с валуном линию из капелек кр ови. Тогда-то она все и поняла. Анфиса поставила против нее кровный заговор защиты, чтобы уберечь свою дочку. Даже и теперь, когда Антонина стала нечистью, она ее всячески оберегала и обхаживала.

Настасья попыталась уговорить деревенских помочь ей отыскать избу полуночницы, ведь любой человек, который не был кровным родственником Анфисы, мог это сделать. Только никто, включая родителей пропавших детей, не соглашался – все были под мороком полуночницы.

Именно поэтому приезд этой городской семьи был для Настасьи такой удачей. Теперь у нее появилась возможность покончить с бесчинствами своей сестры и племянницы и вернуть украденных детей в семьи.

Настасья шла по лесу вслед за этим приезжим парнем, Игорем, стараясь не отставать и как можно более бесшумно ступать на покрытую сухими листьями землю. Пару раз он оборачивался, но она успевала спрятаться за стволом дерева или пушистыми лапами ели. Она не могла пойти с ним в лес в открытую, ведь тогда сестрин заговор опять бы сработал на ее, Настасьину, кр овь, и избушка бы скрылась от их глаз. К счастью, все получилось: Игорь переступил через невидимую защиту и привел Настасью прямиком к логову полуночницы.

Что делать дальше, она знала. Она обезвредила полуночницу заклятием, и теперь ей оставалось только забрать детей и вернуть их в деревню. Это должно было снять морок с их родителей. Повезло, что эти приезжие тоже были здесь – в одиночку она бы вряд ли утащила всех этих младенцев.

- Скорее забирайте детей и пойдемте, - сказала она Игорю и его жене, которые в растерянности стояли в стороне. Было неудивительно, что они находятся в таком состоянии: мало кто из городских способен переварить происходящее в их деревне. Для большинства современных людей это просто сказки, не более того. Но времени было в обрез и надо было действовать: полуночница в любой момент могла очнуться.

Настасья вместе с Игорем и его женой принялись доставать детей из колыбелей и закутывать их в пеленки и одеяла. Не считая их собственного ребенка, их было восемь: самому маленькому было три месяца. Это была дочка Настасьиной соседки через две избы – той самой, о которой она говорила Игорю. Были и дети постарше, которые пропали примерно год назад. Слава Богу, они умели ходить, и можно было не нести их на руках.

Настасья и ее спутники уже собрали всех детей и взяли самых маленьких на руки, готовые двинуться в путь, когда у входа в избу раздался голос:

- Тошенька!

Только не это! Настасью охватила удушливая волна гнева. Стоит ей попытаться что-то исправить, как сестра тут как тут! Похоже, что Анфиса проследила за Игорем, обо всем догадалась и бросилась в очередной раз спасать свою дочку-чертовку.

Не обращая внимания на присутствующих, Анфиса шептала что-то над полуночницей, поглаживая ее по спутанным лохмам. Та зашевелила сначала костлявыми пальцами, а потом и остальным телом. Она вскочила, как испуганный зверь, и, увидев, что Игорь с женой держат детей на руках, зарычала.

Настасья сделала шаг вперед:

- Анфиса, отступись, усмири свою дочь. Дай нам уйти по-хорошему.

Полуночница угрожающе клацнула зубами, зыркая своими круглыми глазищами то на одного, то на другого из присутствующих, словно не могла решить, на кого напасть в первую очередь. И тогда Настасья догадалась: пока у них на руках дети, полуночница ничего им не сделает. Это давало им шанс уйти невредимыми.

Анфиса сказала:

- Не могу, Настасья. Ей нужны эти дети. Она любит их. Без них она погибнет.

- Очнись, сестра, она уже и так ме ртва! Эти дети нужны их родителям! А детям нужны настоящие родители, а не полуночница!

- Извини, сестра, но родная дочь для меня дороже, - Анфиса вышла вперед и вытянула ладонь против Игоря, который держал на руках своего сына и еще одного ребенка. Она принялась шептать, и Игорь зашатался, чуть было не выронив детей из рук.

Полуночница, которая все это время вертела лохматой головой и глазела то на Игоря, то на Анфису, вдруг оскалила зубы и кинулась на свою мать. Анфиса закричала:

- Тошенька, ты что... Тошенька, что ты делаешь...

Настасья не растерялась и скомандовала остальным:

- Бегом на выход!

Игорь, его жена и трое детей постарше засеменили к выходу.

- Скорее! Быстро в лес! – Продолжала командовать Настасья. Она убедилась, что все вышли, и закрыла дверь снаружи на задвижку. Эта хлипкая деревянная задвижка не остановит полуночницу с Анфисой, но хотя бы задержит их.

Настасья окликнула Игоря и его жену, которые уже миновали поляну и устремились в лес:

- Подержите младенцев, мне надо кое-что сделать. Ждите меня здесь.

- Куда вы? – Спросил Игорь, а Кристина молча взяла младенцев к себе, устроившись прямо на земле, и принялась баюкать их. Они еще в избе начали хныкать, а теперь разревелись не на шутку.

План давно созрел в голове у Настасьи – в тот самый момент, когда она обнаружила капельки кр ови у валуна. Анфиса поступила очень умно: кровные узы – это источник самой сильной магии. Именно поэтому Настасья и решила использовать против сестры ее же оружие. Правда, она собиралась поставить защиту против одной полуночницы, чтобы навеки запереть ее в избе, но раз уж сестра тоже оказалась здесь, то ей придется разделить участь своей бесовской дочки. Вот до чего довела Анфису ее слепая любовь к чудовищу, которое она вырастила...

Настасья достала из кармана обоюдоострый нож и резанула по своей ладони. Кр овь закапала на желто-серую жухлую траву, и знахарка пошла по лесу вокруг избы, шепча заговор защиты. Сквозь собственный шепот и хруст листьев под ногами она слышала звуки ударов кулаками в дверь, звериный рык полуночницы и жалобное кряхтение задвижки. Еще чуть-чуть, и она сорвется с гвоздя. Тогда сестра с племянницей вырвутся наружу... Только бы успеть!

Наконец, Настасья прошла полный круг и вернулась к исходной точке. Игорь с женой сидели на земле и качали на руках младенцев, а дети постарше копошились в сухой траве, что-то лепеча на своем детском, одним им понятном языке. Настасья с облегчением вздохнула. Успела. Она наскоро забинтовала раненую руку носовым платком и с запозданием ответила на вопрос Игоря:

- Я поставила заговор защиты, больше они отсюда выйти не смогут. Пойдемте.

Тут послышался треск, и, едва не сорвав скрипучую дверь с петель, из избы вывалилась сначала полуночница, а затем и Анфиса. Задвижка все-таки не выдержала. Тощая и серая, как осиновый ствол, полуночница ринулась к лесу, а Анфиса неуклюжей походкой заковыляла вслед за ней. У нее на щеке красовались свежие царапины.

Жена Игоря вскрикнула и изо всех сил прижала детей к себе. Полуночница стояла в паре метров от них и посверкивала блестящими черными глазищами. Она прислушивалась, пытаясь понять, откуда доносится детский плач, догадалась Настасья.

Только полуночница не пошла вперед, к детям. Она двинулась по кругу, вдоль линии, которую только что начертила Настасья своей кр овью.

Все получилось. Заклятие сработало. Теперь дети и деревня в безопасности.

Пока Настасья и ее спутники уходили прочь от избы, до них доносился утробный вой, от которого стыла кр овь в жилах. Они еще долго слышали его по пути к деревне. Он словно шел за ними следом, цепляясь за сухие кочки и облетевшие ветки деревьев, пока не превратился в слабое, жалобное завывание и окончательно не стих.

Это выла полуночница, оплакивая потерю детей. Наверное, она по-своему любила их. Порой даже самая черная душа оказывается способной на материнские чувства.

Окончание следует 

(с) #ТемноеОкно

#полуночница