Картошечка (рассказ)

Старик шел навстречу, прихрамывая и опираясь для облегчения на длинную тонкую жердь. Несмотря на бабье лето, на голове старика имелась шапка-ушанка. Завязки шапочных "ушей" вились на налетающем с поля порывами ветру. Белая клочковатая борода тоже кособочилась от ветра на сторону, и это придавало пожилому мужчине какой-то строгий, даже библейский вид. Через плечо у старика висела объемистая холщовая котомка.

— День добрый, — вежливо воскликнул Голованов, когда старик подошел ближе.

Белобородый старец остановился, плавным размашистым движением руки снял шапку и поклонился Голованову в пояс:

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие!

— Что ж вы кланяетесь-то мне, дедушка, — смутился Голованов. — Нету у меня чинов.

— А и ладно, поклонишься — голова не отломится, — с ласковой улыбкой ответствовал старик. — Стало быть, решили прогулку на экипаже совершить?

Голованов оглянулся на свой автомобиль — изначально белая "Лада Гранта" вся была в коричневой грязи — цвета раскинувшихся вокруг осенних картофельных полей.

— Вроде того, — пробормотал он.

— Хорошо тут, просторно, — повел вокруг руками старик. — Свежайший воздух. В душной избе-то насидитесь еще за зиму, господин хороший! Чувствуете, какой дух идет от землицы-то? То-то! Разродилась земля урожаем, всё отдала. Отдыхает теперь. Отдыхай, родимая!

Голованов кашлянул согласно.

— Она же земля-матушка, — проникновенным, севшим от нежности голосом продолжал старик. — Родительница наша... Что бы не дала, благодарен будь! Многого не требуй — сколько даст, столько и возьми. Да поклонись за каждой картошечкой, за каждым махоньким клубешком...

Старик ковырнул посохом комковатую землю. С кряхтением наклонился, подогнув колени, и пошарил рукой в темной сырой земле. Ничего не нашел, обтер грязную ладонь о штаны.

— Всё подчистую смели, ишь ты! — сказал одобрительно. — Ну ладно... Что ж, прощайте на том, ваше высокоблагородие.

Степенно обошел Голованова и двинулся по вьющейся между полей дороге к золотой березовой роще, за которой находилось село Петровское.

...
— Что это за старец у вас по полям ходит, дядь Коль?

— Какой старец? — удивился Николай, дальний родственник Голованова.

Дядька проживал один, был уже в годах, и Голованов иногда навещал его в Петровском: скорее по давней привычке, чем из обязательств.

— Ну, старичок с бородой, — попытался объяснить Голованов. — Белая борода такая... На Льва Толстого похож!

— А-а-а! — губы Николая расползлись в широкой улыбке, превратившись в две синие ниточки. — Этот... Так то артист!

— Чего?

— Артист театра и кино, говорю. Из города. Он по выходным к нам наезжает. У бабки Канышевой останавливается, у Зинаиды Тимофеевны — продолжал ухмыляться дядька Николай. — Помнишь Канышеву?

Голованов помотал головой.

— Одно время повадился артист по селу шастать. Увидит свежего человека, непременно встанет поперек дороги и давай лясы точить. Не жалуют его сельчане, так он больше по полям бродит, чудит. Про дым отечества говорил поди?

— Нет, — неохотно ответил Голованов.

— А что говорил-то? Воздух нюхать предлагал?

— Да не важно, — отмахнулся Голованов, нахмурившись.

— Артист, известное дело! — хохотнул дядька Николай. — Роль у него, должно быть, такая. В образ вживается. Так уж им положено!

Сказки железного века 

#рассказы