Жил на свете Микола Трёхпалый. Мужик жадный, хитрый. Всё своё добро нажил скупостью своей. Бывает, наймёт мужиков поле пахать, а как время расплачиваться подходит, так он сотню причин найдёт, чтоб недоплатить. Вот так он в одном деле сэкономит, в другом деле сэкономит, ну и по крохам богатство копил. Ну, и сам, конечно трудился и спины не разгибал. Да только, кому это интересно уже. Народ Миколу не любил, да поделать ничего не мог. Не будет Миколы, не будет и работы, не будет хлеба, что жена его выпекает на всю деревню, не будет пива, которое он сам варит, и вина хмельного. Трёхпалый же не любил деревенских за то, что всё им мало. И если он со своей стороны причины искал, чтоб недоплатить, то деревенские тысячу причин искали, чтоб больше потребовать. А то и вовсе, подворовывали не редко. Жена у Миколы тоже, та ещё расщеколда была. Про всех сплетни распускала, и сама сплетням верила больше, чем глазам своим. Да и мужа своего Лиза постоянно подозревала в изменах. Тот на полях задержится, за мужиками следить, чтоб при сборе репы лишнего себе не уволокли, а она уже и придумает себе, что с бабами он забавляется. Микола только на порог, а вся деревня уже знает о том, что он на перекрёстке продажным девкам мохнатки теребил. Эту сплетню мужики подхватывают и начинают ей Миколе в морду тыкать, дескать, не приплатишь лишнего, не дашь пузырь мутной за так, подтвердим бабе твоей, что и правда девок грязных тискал. Ну, а Трёхпалому такие подтверждения ни к чему. Умаслит мужиков, да только потом сотню причин найдёт чтоб потери эти восполнить в другом, опять-таки, не доплатив за работу, придравшись к мелочам. Вот так и жили изо дня в день, из года в год. Да однажды поменялось все. А было это так. Нанял Микола мужиков деревенских на работу. Ягоду собирать, сок давить да зимнее вино делать. Ну и пообещал им за работу, что если сносно все работать будут, выкатит он самую большую бочку прошлогоднего вина, вызревшего и выдаст хлеба свежего бесплатно на всю деревню. И хоть самому ему такие траты были как серпом по запорткам, а всё же иначе мужики работать не хотели. Мужики деревенские работать хоть и умели, но дело это не шибко любили. Но, так, скрепя зубами, мечтая о вине халявном, согласились трудиться усердно и не воровать. Да только одно дело согласиться, а другое выполнять. Сидят мужики, в свободное время, в тенёчке отдыхают. Смотрят как другие работают, да и рассуждают о том, что надо было больше просить, да и наперёд. Дескать, работа тяжёлая, а жадный Микола не обеднел бы побольше вина, да побольше хлеба выдать. Но, увы, шапки о земь кинули и про оплату договорились уже. Переигрывать и просить больше, себе дороже. - Так, может, сами по более возьмём по тихой? – вдруг предложил мужик какой-то. Поглядели на него остальные, вроде лицо не знакомое, не местный. Лысый, половины зубов нет, нос кривой. Такого точно не забудешь. Спрашивать начали, а тот и пояснил, что пришлый он. Дескать по лесу странствует, да на пропитание себе зарабатывает. Вот и тут сейчас подрядился к Миколе. И, дескать, так как он человек тут чужой, с него и спрос смешной. Сегодня он тут, завтра след простыл. - Так и что ты предлагаешь? – осторожно спросил один из мужиков. - А всё просто. Вы завтра работу с особым усердием начните выполнять, чтоб закончить всё к вечеру, не растягивая на три дня. Ну, уговорите мужиков поднажать, показать этому толстопузому, как мужики работать могут. Так, чтоб стыдно ему стало, что не доплачивает. Жмот этот такого зрелища не пропустит, заподозрит чего и начнёт следить. И вот, пока он следит, я тайком проберусь в его погребок, да пару бочонков пива умыкну. Ну а потом и поделим. Микола ничего не заметит, будет думать, что он своей жадностью победил. А мы причитающуюся нам плату взыщем с него. – объяснил лысый. Подумали мужики, поговорили. Вроде как дело говорит кривомордый. На том и порешили. Весь следующий день все, кто к Трёхпалому нанялся, даже на обед не прерывались. Работали так, что шум стоял. За пол дня сделали столько, сколько за десять дней не могли сделать, объясняя, что рук не хватает и сил таких нет. Естественно, Микола как приметил, так и удивился. И хоть о плате за работу шапки на земь кинув договорились сразу, и тут с него спроса никакого, но переживал. Вдруг мужики больше потребуют? Начал Микола пристально за мужиками следить, чтоб ничего не украли, не сломали. А то, ведь, в попытках быстрее работу выполнить, вреда можно больше причинить, чем пользы. Весь день следил, да ничего не приметил. Только в слежке своей, шапку на поле ягодном забыл. Спохватился, когда уже дома был. И когда жена начала опять свою старую песню запевать, мол, по девкам он шарахался, от того и домой обедать даже не явился. - Вон, так веселился видать, что даже шапку свою у них забыл. – тычет пальцем жена. Выругался Микола, объяснил бабе своей, что дура она последняя, да на поле пошёл. И пусть шапка старая, худая, а всё ж жалко. Или дождём намочит, или сопрёт кто. Ходил, вспоминал место, где оставить мог, да так случайно и приметил, что под кустами мужики собрались и смеются. Подкрался и видит, что те из его бочонков, украденных из его погребка, его пиво пьют. И осерчал страшно, и обрадовался. Мужиков на этом деле пойманных всего пятеро было, работа почти закончена и время платить подходит. Но, теперь, уговор не выполнен со стороны мужиков, проворовались. А значит и ему платить не обязательно. Только вот, пойманы то были только пятеро, а наказал всех, кто работал. По сути, всю деревню. Так и заявил, что раз все на работу подписались, всем и ответ держать. Как новость о том, что вина и хлеба не будет, так все работу бросить готовы были. Да только бросать уже нечего. Постарались за день так все, что закончена работа. Шуметь начали, ругаться. И чтоб Миколе пакость сделать, кто-то из мужиков бабе своей и ляпнул, что вроде днём не на полях Трёхпалый пропадает, а с девками грязными утехам придаётся. Ну а бабы эту сплетню быстро подробностями облепили и уже к вечеру следующего дня жена Миколы узнала, что муж от неё деньги прячет, да на девок их тратит. Да не только на тех, что своей лохматкой на жизнь зарабатывает. Вроде как есть у него в другой деревне другая жена. Возможно даже и ребёнок. Осерчала баба и всем, что под руку попалось, в Миколу кидаться начала, из дома прогнать хотела. Да вспомнила вовремя, что дом то Трёхпалого. Присмирела, но надулась. Сидит как-то с бабами за чаепитием и жалуется на обиду свою, да на мужа. - Вот всегда я подозревала, что не верен он. Но, то так, просто мои подозрения были. Чаще надуманные, без доказательств. За руку поймать я его не могла. А тут вон как, оказывается. Слепой я была. Люди знают о похождениях его, а я не знала. И, главное, сама то я почти всегда верна ему была. Ох и обида. Вот прям, отомстить ему хочется так, чтоб самой легче стало. – жалуется Лиза. - Так, а почему нет? – засмеялась одна девка, пряник откусывая. – Могу подсобить, красавца на это дело подъёмного запросто привести. Посмотрела Лиза на девку, вроде не из деревенских. Да, с другой стороны, как знать. Кто приезжает, кто уезжает. На остальных взгляд кинула. Кому дела нет, а кто хитро так прищурился, дескать, не впервой Лизе мужику своему за обиду так мстить. - Да ну, это я так. – поторопилась объяснить баба. – К слову пришлось. Верна я Миколе и с чужим мужиком, будь он хоть высокий, широкоплечий, с длинными волосами, голубыми глазами красавец, тетериться не стану. Даже за дорогой подарок. - Да и я пошутила. – засмеялась девка. Ну, чай попили, сплетнями поделились, мужиков поругали, да и разошлись. Воротилась Лиза домой, Миколы нет. В пустоту всё высказала о нём, что думает. Всех его баб проклятьями обложила, да и думала уже в опочивальню подниматься. Как вдруг, постучался кто-то. Открыла баба дверь и чуть дар речи не потеряла. Стоит на пороге парень. Высокий, широкоплечий. Глаза, как небеса в ясный день, голубые. Волосы длинные в хвост аккуратно собраны. Ну вроде из фантазий её явился. - Доброй ночи, хозяйка. Не продадите ли вы мне немного хлеба? – спрашивает гость вечерний, объясняя, что уже на закате в деревню вошёл, хотел харчами разжиться, а ему никто продать не может. Все к Миколе Трёхпалому отсылают. Лиза дар речи потеряла голос его мягкий услыхав, что как мёд на губы лился. Пригласила в хату гостя, решив его про странствия расспрашивать, да накормить. Вопросы задаёт, а сама то на крепкие руки гостя смотрит, то на плечи широкие, то на зад упругий. За стол усадила, угощать начала. Ну, а какие угощения без мутной? Бутыль достала, в стаканчик налила. Да только гость не просто красавцем оказался, а ещё и внимательным, и воспитанным, что для мужиков в Чёрном Лесу редкость большая. - Спасибо тебе, хозяйка ласковая. Да только не гоже мне так, как нахлебнику, одному за столом ложкой метелить. Составь уж мне компанию. За едой и побеседуем, а за беседами и еда вкуснее. Польстили Лизе слова приятные. Вместе с гостем поужинать, второй раз, решила. Ну и стаканчик за его здоровье подняла, а потом и за своё. После гость предложил выпить за красоту её, за ум, за доброту. И вот, рассказал красавец, что купец он начинающий. Больших денег пока заработать не смог, но скоро разбогатеет. Достал и показал хозяйке кольцо из чёрного серебра с кроваво красным камнем. Увидав его, Лиза чуть ложку не выронила. А парень и объясняет, что случайно эта безделица ему досталась за бесценок. А продать её можно на той стороне Великого оврага за сотню серебряных. - А можно, примерить? – осторожно спросила Лиза. - Примерить можно. – отвечает парень и протягивает кольцо. Лиза на палец его надела, так чуть чувств не лишилась. И так ей захотелось колечко это у себя оставить, аж в груди защемило. Начала она судорожно вспоминать, сколько серебра по ларчикам хранится у мужа, да только половина суммы наберётся. - Мил человек. Я тебя в дом пустила, обогрела, накормила. Не уступишь ли мне колечко это? Только половина суммы есть. – зароптала Лиза. - Ну, я даже не знаю. – задумался гость. – Твоей красоте это колечко под стать. Скажу больше, не оно тебя красит, а ты его. Да только, деньги то не малые. Я на пятьдесят монет хотел дело начать, а на остальные пожить в своё удовольствие. Ну там, девок сочных потетерить. Вот, если бы ты мне что-то ещё могла предложить… Пока Лиза дыхание переводила, парень уже из-за стола встал и её за руку взял. Она опомниться не успела, а он уже её целовать начал, обнимать. Она моргнула, а тот уже на руках её в опочивальню несёт. Хотела Лиза что-то возразить, да гость с неё уже юбку стянул и с себя портки. Ну, а дальше уже и возражать ничего не захотелось. Колечку радовалась, ликовала от того, что мужу отомстила. Да и вовсе, к концу поняла, что и без кольца оно бы того стоило. Уж больно красавец выносливым оказался. О том гостю и сказала. Едва дух Лиза перевести успела, едва успела юбку натянуть, как вдруг домой Микола вернулся. Баба от переживаний, что тот чего заподозрит, чуть не присела. А муж огляделся, куртку незнакомую на лавке увидал, и посуду на столе. Устроить допрос жене хотел. Да та в руки себя взяла, опередила мужа. - Опять у своих баб шлялся? А у нас дома гость дорогой! Дожидались вот тебя, да тебе же важнее запортками своими по чужим мохнаткам елозить. Вот без тебя и поужинали. – закричала Лиза и руки в бока уперев для важности, а может и для того, чтоб не видно было, что юбка спадает из-за тесьмы развязанной, злобно на мужа посмотрела. - Опять ты за своё! – рявкнул Трёхпалый. – Да на мельню я ездил, к Волку. И успешно съездил, на одном мешке сэкономил денег. Мука с жучками был. Ох и скандал я ему устроил, дескать, наши люди такой хлеб есть не станут. - Чего это, не станут? – удивилась Лиза. – Едят и не жалуются. - Ну, Волк этого не знает. Вот и сбавил цену на целый мешок. Так, а кто у нас? – прищурился Микола. - Брат я её! – вдруг раздался голос и Микола аж присел, увидав как мужик, будто с картинки сошедший, сверху спускается. - Да. Брат мой. Вот. Он вот и есть, мой брат. – залепетала Лиза. - Да какой такой брат? Откуда взялся? – заинтересовался Микола. - Ой, эта история долгая. А уже спать охота. Давай уж завтра я тебе всё, родственничек, расскажу. – отмахнулся гость. – Мне куда лечь можно? Что-то заподозрил неладное Микола. Никогда он про брата своей жены не слышал, а тут вот как вышло. Да и не похожи они вовсе. Велел он жене, чтоб брату этому и ему тоже прямо в горнице постелить. Дескать, чтоб рядом спать лечь, да за братом этим следить. Как бы не жулик какой оказался. Свет погасили, улеглись. А Миколе не спится. Да и брат этот ворочается, вздыхает. - Ты чего не спишь? – спрашивает Микола. - Да, знаешь, живот сводит. Пожрать бы чего. Хлеба нет у тебя свежего? – спрашивает брат. - Нет. Кончилось всё. – рявкнул Трёхпалый. - А опара у тебя стоит. Тесто, вроде уже и подошло. Давай чуток в печь закинем, вот нам и хлеб. Тесто и правда уже поспевало к утренней выпечке. Да только тот хлеб, из белой муки мелкой, для купца и его людей был, что к утру должны были прибыть за вином и хлебом. Да и не хотелось Миколе за так дармоеда какого-то кормить, пусть он хоть трижды брат жены. - Не могу я то тесто трогать. То мужикам плата. Там всё рассчитано до последней булки. Не хватит, эти жмоты работать перестанут. – говорит Микола. - Жаль. – отвечает брат и вроде как заснуть решил. За ним и Микола задремал, да только не вышло. Опять заворочался родственничек. - Чего ты не спишь? – рявкнул Трёхпалый. - Да, коль поесть нечего, это не беда. А вот на трезвую голову сложнее уснуть. Видел я у тебя большую бочку с вином на возу, во дворе. Такой запах от неё приятный. Может угостишь чарочкой? – спрашивает гость. - Нельзя то вино трогать. Я его в уплату мужикам приготовил. А они скупые все. Одной капли не будет и всё, работать больше не станут. – рявкнул Трёхпалый, а сам и думает, что незачем за так какого-то голодранца поить вином ценным, дорогим, пятилетней зрелости, за которое купец поутру хорошую сумму выдаст. - Жаль. Ну, тогда я спать буду. – ответил гость и захрапел. Всю ночь Микола мучился и глаз сомкнуть не мог от храпа громкого. Только под утро, как гость на другой бок перевернулся и затих, в сон провалился. Да только выспаться не успел, как гость трясти его. - Проснись, зятёк. Проснись скорей. – радостно кричит гость. - Ты сдурел? Чего тебе надо? – зафыркал Микола глаза потирая. - Да отомстил я за тебя всем! - Чего? - Да мужикам, этим, жадным. Ну, не сдержался. Ты мне как вчера рассказал, как они тебя обложили и в три шкуры с тебя плату за работу дерут, я прям глаз не сомкнул ночью. Так вот, я в тесто крысиного помёта набросал, да булки все выпек уже. Пусть жрут, давятся. - Чего ты сделал? – в один миг проснулся Микола. Хлеб этот купцу именитому предназначался. Да если он хоть один крысиный шаврик там найдёт, беды не оберёшься. - Да ты погоди благодарить меня за смекалку. – засмеялся гость. – Я им в вино помочился. Пусть пьют и радуются, что тебя нагрели на плату. Там теперь на два стакана больше. А ещё я им в вино вкусов добавил. Псину твою в бочке искупал. Как услышал это Микола, так и побледнел. Вино то, пятилетней зрелости, дорогое. За него купец хорошие деньги дать должен. Да если он там блоху найдёт, или шерсть собачью, убьёт. Схватил Микола родственничка, да тот как затрясся, меняться начал на глазах. В ужа обернулся, за руку укусил хозяина и под пол ускользнул. Опомниться Микола не успел, как вдруг Лиза завопила. Кинулся мужик к ней в опочивальню, а та ревёт. Кольцо пропало у неё. - Да какой кольцо? – спрашивает мужик. - Которое мне гость наш подарил. – отвечает Лиза. - Гость? Так он же брат тебе? - Да, какой там брат. Чужак он. Кольцом дорогим и речами сладкими мне голову заморочил. Вначале подарил, а потом уволок. Кинулся Микола по дому имущество своё проверять, ещё и пятидесяти монет не досчитался. Ругаться начал, кричать. Жена тоже в крики. В ругани этой и призналась, что тетерил её гость, да и сама она рада тому была мужу за измены отомстить. А тот вопит, что не изменял он её, да и некогда ему изменять, даже если бы и хотел. Да и как изменять, когда всем бабам только денег или подарков надо. А он за такое дело платить не собирается, когда дома бесплатно. Ругались, кричали, да как-то и помирились. Пообещала Лиза, что больше никогда мужа не будет изменами попрекать. Ну а Микола успокоился, подумал, посокрушался о потерянных деньгах. А потом бочку с вином выкатил на деревенский пятак, хлеб испечённый вынес и за так всем раздал. Не выбрасывать же. Там столько вина и хлеба было, что на три дня всем хватило гулять. Пили люди, ели, да и Миколу благодарили. Мол, одумался, расщедрился. Кто-то даже пообещал, что впредь будет честно трудиться на него. Гулянка такая была, что люди уже и лиц друг друга не различали. А потому никто и не заметил оборотного, который по деревне гулял то в облике кривоносого мужика, то в виде девки красной, а то в образе парня широкоплечего с волосами длинными. Ходил по деревне, смеялся над людьми, да другие пакости замышлял. ___ автор канал на дзене - #СказкиЧерногоЛеса