«О книгах».

#ГекторШульц
Книг в моем детстве было много. И не только потому, что по телевизору кроме «Парламентского часа» и выступлений членов партии ничего больше не было. Просто мои родители любили читать, а, следовательно, и я полюбил читать.
Книг в домашней библиотеке было много. Всяких разных. Детективы Агаты Кристи, Шерлок Холмс, Уилки Коллинз и Эрл Стенли Гарднер. «Анжелика», тьма Дюма, Генрих Манн. Буссенар, Жюль Верн, Марк Твен и многие другие. Отдельно упомяну и полочку сказок, где нашли приют жуткие до мурашек «Русские народные сказки» под редакцией Афанасьева, не менее жуткие сказки братьев Гримм с такими иллюстрациями, что юный дядя Гектор видел удивительные по своей кровожадности сны, и «Сказки тысячи и одной ночи», в которых все занимались сексом без цензуры во всей красе восточной поэтики. А еще были любимые книги. Странные, жуткие, явно неподходящие ребенку, но любимые. Об парочке расскажу.
*****
Однажды мама заметила, что я как-то притих. В принципе, это было нормой, ибо я всегда играл тихо, но тут тишина была особо зловещей. Мама, выглянув из кухни, увидела, что юный дядя Гектор восседает на продавленном советском диване, обложившись книгами. На его коленях уютно примостилась невзрачная книжка в темно-зеленой обложке, а вокруг хилого тельца возвышались небоскребы из других книг.
Мои глаза возбужденно блестели, и мама решила, что я в очередной раз провалился в мир сказок, откуда возвращался с ворохом гениальных идей, из-за которых обычно страдали двое – мой плюшевый кот Леопольд и похотливо-неизбирательный пекинес Миля. Поэтому мама просто пожала плечами и вернулась к готовке. На плите побулькивал советский борщ, а в духовке томились советские пирожки с картошкой, наполняя квартиру особым, весьма вкусным запахом.
Лишь папа обратил внимание, что любимое чадо почему-то слишком тихо и слишком увлечено невзрачной книжкой в темно-зеленой обложке. Тихонько подойдя ко мне, он заглянул за плечо отпрыску и очки полезли на отцовский лоб, когда родитель увидел, что читает его сын.
- Знаешь, что он читает? – спросил папа маму, заходя на кухню.
- Сказки, наверное, как всегда, - отмахнулась мама, священнодействуя возле плиты.
- «Судебную медицину», - усмехнулся отец и, дождавшись, когда до мамы дойдет смысл сказанного, ехидно усмехнулся.
Далее картина маслом. Два родителя, замерев на пороге кухни, задумчиво смотрят на своего сына, провалившегося в мир расчлененки, трупов, кровищи и всякого такого. Невзрачная книжица оказалась учебником по судебной медицине, оставшейся со славных времен учебы родителей. Книг по медицине у нас тоже было много, но чаще всего они были слишком скучными для меня. А эта… Эта книга была с иллюстрациями, схемами и довольно реалистичными картинками. Учебник. Жутковатый гримуар о человеческом долбоебизме во всей своей красе.
Нет, наказывать меня никто не стал, ибо я был слишком юн и не понимал, о чем же собственно книга. Да и читать я тогда предпочитал только сказки. Но это не отменяет того факта, что книга у меня стала почему-то любимой.
Я запросто мог есть за столом, таращась одним глазом на красочные иллюстрации. Листал ее перед сном и спокойно спал потом всю ночь. Сказки братьев Гримм были куда страшнее непонятных фотографий из судебной медицины. Ну а «Сказки тысячи и одной ночи» вызывали больше вопросов, чем дикое гуро из учебника. Правда к этому учебнику я резко охладел, когда родители стали заваливать меня энциклопедиями. Кровькишкираспидорасило уступили место динозаврам, истории и мифологии, которые увлекли меня куда сильнее старенького родительского учебника. И нет, ебанатом я не стал, а из детства запомнилась только темно-зеленая обложка, да горящие стеклянным ужасом глаза плюшевого кота Леопольда, читавшего со мной эту хуету.
*****
Ну и сказки, конечно же. Куда без сказок. Больше всего я любил три сборника сказок: русские народные под редакцией Афанасьева, сказки братьев Гримм, со страшными картинками, и… да, «Сказки тысячи и одной ночи» с кучей секса.
- «И туго вошел он в царицу. И на третью ночь она понесла», - прочитал я за столом и уставился на маму, которая почему-то покраснела. – Мам, а что значит «туго вошел в царицу, и она понесла»?
- Ну, понимаешь… - далее последовали пространные объяснения про калифов-аистов, капусту и вопросы деторождения в мире восточных сказок.
- Ага… - поскреб я свою головушку и вновь погрузился в сказки. – «И возлегла она с безобразным негром и принимала семя его, как постыдная».
- Так, почитай-ка сказки дядюшки Римуса, - велела мама, забирая у меня потрепанный томик взрослых сказок. Но я решил иначе и достал с полки сказки братьев Гримм. Кто не знает, то просвещу: оригинальные версии многих сказок добрых немцев изобилуют весьма откровенными сюжетами и зашкаливающим количеством жестокости. Это потом добрые братья переиначили многие сказки, избавив их от ужасов. Но детям-то нравилось.
Выйдя, как-то, на улицу, я решил пересказать бабушкам-соседкам любимые сюжеты. Во всей красе, конечно. И про то, как Гензель и Гретель жестоко сожгли старуху-ведьму, ограбили ее дом, а потом вернулись к вероломному родителю и принялись жить богато. Про мальчика-сиротку, которого гнобили приемные родители, а он в итоге обожрался, напился вина, лег и помер. Ну и Красную шапочку тоже рассказал. Во всех подробностях, как рассказывал Шарль Перро. Соседки долго крестились, когда видели юного дядю Гектора, идущего домой из библиотеки со стопкой новых книг. Неудивительно, в общем-то.
*****
Однако вопросы сексуального просвещения решил отец, купив в магазине книжку «Откуда берутся дети». С красочными и весьма откровенными иллюстрациями. А еще с довольно прямыми объяснениями.
Естественно, книжка тут же стала любимой, а я принялся просвещать недалеких бабушек-соседок у подъезда, что «пенис мужчины отвердевает, а потом он его вводит женщине во влагалИще. Да, с ударением на «и». Бабушки охали, бледнели и неистово крестились, а юный дядя Гектор без устали просвещал всех желающих и не желающих.
В деревне у бабушки эта книжка стала хитом. Сколько старух попадало с лавочек, когда отрок семи лет деловито совал им под нос разворот с женскими прелестями и тонким голоском на всю деревню заявлял: - А это капюшон клитора! А это клитор! А это малые половые губы!
К сожалению, книгу отобрали, но вот знания отобрать не получилось. И юный дядя Гектор продолжил просвещать недалеких селян на потеху детворе и мужикам.
Книг было много. Какие-то уже забылись, какие-то наоборот любимы до сих пор, а каким-то еще предстоит стать любимыми. Ничего удивительного. Так, минутка ностальгии…