Предыдущая публикация
Когда ты рядом.
1 глава.
Глухая тайга, недалеко деревня находилась, но далеко от города. Ближайший город Губкинск, до него ехать более семидесяти километров. В деревне был областной центр, где находились сельсовет, клуб, школа и магазин и даже местная милиция, ну милиция, громко сказано наверное, участковый, Василий Спиридонович и его помощник, Петька. Правда, школу милиции, в Губкинске, закончил только Василий Спиридонович, а Петька только школу, учился хорошо, хотел было поехать в город, на милиционера учиться, а Василий Спиридонович сказал ему, чтобы тот год поработал с ним, мол и ему помощник нужен и парню стаж не помешает для поступления. Деревня не большая, пару сотен домов, погост на окраине, лес, речка, а дальше тайга и болото. Но жители этой деревни, с названием Будённовск, видимо названный в честь великого военноначальника, Семёна Михайловича Будённого, первого маршала Советского союза, трижды героя Советского союза, кавалера орденов Георгиевского креста. Деревня гордо носила его имя, данное после революции и менять название деревни не собирались. Впрочем, революция едва коснулась самой деревни, в то время совершенно забытой Богом и людьми, да и Великая Отечественная война прошла мимо, но добровольцами тогда ушли многие, многие и не вернулись. Те годы прошли давно, забылись и как говорится, мохом заросли, деревня жила своей жизнью. Всякое бывало, на то все мы живые люди. Лес, богатый живностью, отсюда и охотники и браконьеры, правда и егерь свой был, жил почти у самого леса, в сторожке. Что странно, егеря сюда направили из города, одинокий мужчина, тихий и молчаливый, о нём почти никто ничего не знал, но работу свою Егор Кузьмич добре знал, его побаивались. Подкупить Кузьмича, было невозможно, честный коммунист, юнцом, почти в конце войны, убежавший на войну из детского дома, как он сказал, бить фашистов. И бил, с ненавистью к врагу и патриотизмом к Родине. Вернулся с орденом на груди, восемнадцатилетним парнем, но с суровым взглядом. В комсомол он ещё в школе вступил, в детском доме, а в двадцать лет и в партию вступил. В институт в Иркутске поступил, закончил биологический факультет и по направлению приехал в деревню Будённовск. Ехал на два года, да так и остался здесь жить, уж больно места тут были красивые. Природу Кузьмич любил трепетно, словно девушку, мог часами ходить по лесу, любоваться вековыми соснами и елями и кедрами, даже травой, мхом, цветами и ягодами. Собирал грибы и ягоды, очень редко, мог подстрелить зайца или птицу, очень не хотелось, но успокаивал себя тем, что и зверь убивает, когда есть хочет. Кузьмич через восемь лет женился на вдове, потерявшей мужа на войне, у Настасьи муж ушёл почти сразу после их свадьбы, молодая женщина успела забеременеть, но через пол года, пришла похоронка на мужа, ребенка Настасья потеряла, мёртвым родился малыш. Может в городе и спасли бы его, но до города далеко, война...В общем не суждено было Настасье взять малыша на руки. Егор приехал в деревню в пятьдесят первом году и добросовестно принялся за работу. Почему именно на Настасье женился? Столько девушек вокруг, но Настасья очень понравилась ему, правда она долго отказывалась от предложения Егора, но судьба не дала им долгой и счастливой жизни. Прожив в сторожке вместе с Егором Кузьмичом восемь лет, Настасья сильно захворала, занемогла от воспаления лёгких и тихо умерла в местной больнице. Впрочем небольшое здание и больницей назвать было трудно, лечебница, так местные жители и называли здание с одним доктором, медсестрой из местных девушек и уборщицей бабой Маней. Егор Кузьмич долго молча горевал, но работа и природа вокруг успокаивали его, только после смерти Настасьи Кузьмич, как его все тут и называли, так и не женился и детей ему Настасья не родила, не сложилось. Но в этой повести речь не о нём, правда и Кузьмич и многие жители этой деревни без внимания не могут остаться. Речь пойдёт о Даше, она родилась много позже, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Как и многие другие дети в деревне она росла среди девственной природы, красота которой успокаивала и умиляла. ДомА в деревне были почти у всех одинаковые, обычно срубы из трёх комнат и сенцы. В первой комнате русская печь, без неё на севере было не обойтись, ведь на севере и лета так такового не было, несколько недель солнечных дней, когда наконец снимали валенки и пуховые платки, потом уже сапоги, шапки и снова дожди, а с сентября снег шёл. А от печи в доме и тепло и еда готовилась. Родители Даши поженились в семидесятом году, Михаил выучился на мастера ремонтника, стал работать в деревне трактористом и при надобности чинил сельхозтехнику и машины. Вере повезло, Михаил выбрал её, хотя парней в деревне по пальцам можно было перечесть. Как оказалось Михаилу Вера нравилась ещё со школы. Вера с матерью работала на ферме после свадьбы, которая и прошла в доме Михаила, Вера переехала к нему. Михаил был работящим парнем, отдельно дом для себя и жены он строил много месяцев. Председатель, Волошин Николай Иванович, выделил землю молодым и где-то через год молодые люди переехали в новый дом, ничем не отличавшийся от других домов. В семьдесят третьем году Вера родила сына, которого назвали Сергеем, в честь Сергея Тюленина героя повести Фадеева "Молодая гвардия". А когда родилась Даша Вере пришлось оставлять малышку соседке, бабе Клаве, правда покормить грудью прибегала каждые три часа. Дети росли, взрослые работали, шли годы. То ли природа на севере была особенная, то ли воздух бесподобно чистый и свежий, но внешне отличались люди, так и Даша была светлокожая, с румяными щёчками, с голубыми, большими глазами, пухлыми, алыми губками, светлыми волосами, прелестная девочка, которая отличалась и от многих своих сверстниц. Отличалась она и характером, Михаил души в ней не чаял, стараясь исполнять капризы дочери, привозил ей игрушки, нарядные платья и обувь, из области и города, когда по делам ездил в Губкинск. Вера больше баловала сына, своего первенца. В школе Даша училась хорошо, ей легко давались и история и география, математика и русский язык и литература. Хотя особого рвения к учёбе она не испытывала и усилий к этому не прилагала. Просто ей учёба легко давалась, память была на зависть всем, но к её чести сказать, читать Даша очень любила, особенно художественную литературу, только в школьной библиотеке выбор был небольшим. Даша мечтала стать артисткой, особенно когда смотрела фильмы про любовь. Она обожала Людмилу Гурченко, Зинаиду Кириенко и Людмилу Хитяеву, а Элина Быстрицкая, в роли Аксиньи из Тихого Дона, была её кумиром. Оставаться в деревне на всю жизнь Даша была не намерена, она хотела закончить школу и уехать ни куда-нибудь, а в саму Москву и поступить учиться на артистку. Своенравная девочка поставила перед собой цель. Привыкшая к тому, что её желания исполнялись, она не сомневалась в том, что однажды, в этой деревне, услышат её имя, часто представляя себе, как все увидят её на экране и...завидовать будут. Но имя...вот имя Дарья, ей совсем не нравилось.
- Фамилия ещё подходит...Орлова, как у Любови Орловой...а вот Дарья...ну почему меня не назвали Элина? Звали бы меня Анжелика, вот было бы здорово! - от таких мыслей, Даша часто и уснуть не могла.
Её мечты уносили далеко, правда кроме своей деревни, она ничего и не видела, хотя любила гулять по берегу реки и часто заходила в лес, причём одна, попутчиков ей было не нужно, думать и мечтать мешали. А по телевизору, в передаче Юрия Сенкевича, она не отрываясь смотрела мир его глазами, широко открыв свои голубые глазки, от восхищения приоткрыв алые губки...в это время её трогать было нельзя, из-за чего она часто ссорилась с братом, он отвлекал её. Да и отвлекал по пустякам, что злило Дашу ещё больше.
- Уффф! На самом интересном месте! Папа? Ну скажи ты ему, чего он лезет со своими дурацкими вопросами? Не даётся учёба, пусть читает больше, а не дёргает меня. - капризно надув губки и выдавливая из красивых глаз слёзы, говорила Даша.
Сергей привык к её несносному характеру, но по своему очень любил сестру, часто в школе дрался из-за неё. Мальчишки ,,бегали"за ней, она нравилась и старшеклассникам. Даша себе цену знала, горделивый взгляд, красивая осанка стройная фигурка, она могла бы стать артисткой, как и мечтала, если бы смотрели только на внешние данные, хотя и умом девушка не была обделена. Да и постоять Даша за себя завсегда могла, за словом в карман не лезла. Одноклассниц своих словно подавляла тем, что говорила умные вещи и почти на каждый вопрос находила ответ. И завистливые конечно были, ведь школа...самые чудесные годы, правда осознаём мы это много позже. Не ценим, когда находимся в стенах школы. По случаю окончания учебного года решили организовать выпускной вечер. Девяносто второй год, начало июня, отголоски перемен в Москве в деревню доходили лишь по телевизору. Даша в этом ничего не понимала, впрочем, простой народ деревни тоже никак не мог этого понять.
- И что людям не хватает? Жили, не тужили, Гитлера победили, Гагарин в космос полетел. Женщина! И та в космосе была! Что же не живётся им там, в ихней Москве? - говорили люди.
От мечты поехать в столицу и покорить Москву своим талантом и своей красотой, Даша не отказывалась. На выпускной девушка надела платье, которое сама и сшила за один день, а шить она умела и совсем неплохо, бабушка учила, мать отца. И материю бабушка дала, нежного, розового цвета крепдишин, который достала из сундука. Даша от материала была в восторге, впрочем и в школьном, спортивном зале, где и организовали выпускной вечер, посмотрев на Дашу, были крайне удивлены. Пышная юбка, длиной ниже колен, вырез лодочкой и мамина брошь, так...ничего особенного, но при свете ламп спортивного зала, брошь блестела разными цветами и Даша выглядела потрясающе, тем более для своей деревни. С распущенными по плечам, вьющимися, светлыми волосами, она вошла и встала у дверей, наслаждаясь восхищёнными взглядами, понимая, что красивее её тут нет никого. У нее блестели глазки от волнения, пухлые губки стали просто алыми, на щёчках выступил румянец. Учителя и директор школы говорили высокопарные слова, желая своим выпускникам успехов и удачи в дальнейшей жизни.
- Дорогие наши выпускники! Поздравляю Вас всех с окончанием школы. С завтрашнего дня, Вы вступаете во взрослую жизнь и знания, что вы получили в стенах этой школы, помогут вам не оступиться в жизни и правильно сделать свои шаги. Сейчас вам раздадут аттестаты и...в добрый путь! - громко, в микрофон, говорил директор школы.
Аттестаты раздавали, вызывая каждого из ребят к столу. Пожимая руку, желали поступить в ВУЗ, играли туш, всё как положено. Потом все сели за столы, было шумно и весело, играл местный инструментальный ансамбль, организованный местными ребятами при клубе, молодые парни и девушки танцевали. Кстати Даша и танцевала неплохо, как же...она собиралась поступать в театральный, поэтому часто включая музыку она училась танцевать, разглядывая себя в зеркало напротив. К её сумасбродству в доме привыкли и старались не мешать ей, зная её реакцию. А характер девушки был своенравный. Решив поехать в Москву, Даша сказала об этом родителям. Вера побледнела, Михаил молча нахмурился.
- Дашуня? Доченька? Как же так? Москва это ж какой большой город...ты одна там...как же это? - заплакав, произнесла Вера.
Михаил, зная нрав дочери раздумывал, как уговорить её не ехать в Москву, тем более с последними событиями, с этим переворотом, который и понять было трудно.
- Послушай дочка...оно конечно, учиться надо... может в Новосибирск поедешь? Там рядом брат твой будет, всё спокойнее нам с матерью, а? - осторожно спросил отец.
- Мамочка? Папочка? Прошу Вас, не надо, не уговаривайте меня. Я давно всё решила, я стану артисткой, будьте уверены. Я справлюсь. - решительно поднимаясь из-за стола, заявила Даша.
Ведь и Сергей уехал после школы в Новосибирск, поступать в институт. И поступил в сельскохозяйственный, решив после окончания вернуться в свою деревню и поднимать, так сказать, сельское хозяйство. Он уехал два года назад, приезжать на каникулы никак не получалось, Сергей работал всё лето, работал где придётся, чтобы родителей не напрягать. На второй год летом Вера сама поехала к сыну, доехала до станции на местном автобусе и села в поезд. Перед этим Вера готовила сыну гостинцы, всё со своего огорода, хотя и приходилось огород закрывать плёнкой от холода. По случаю зарезали петуха, купили в области мясо и сало, Вера испекла ватрушки, в общем, собрала, что смогла и уехала. Уж очень по сыну соскучилась.
Даша потихоньку собирала свои вещи, решив, что уедет после возвращения матери из Новосибирска. Правда по брату Даша жутко скучала, но с матерью не поехала, нужно было и за отцом смотреть. Он много работал, но ему нужно было на поле обед носить и Даша носила. Вечером того дня зашла подруга Даши, одноклассница Зоя. Только с ней и поделилась Даша своими планами, хотя и не говорила, что хочет поступать в театральный и непременно стать известной артисткой.
- Смотрю, ты и вещи уже собрала? Неужели уедешь? Прямо в Москву? А не страшно? - спросила Зоя, присаживаясь на кровать Даши.
- Не страшно. Смотри, я тебе свою тайну доверила, никому о ней не говори, хорошо? - предупредила Даша свою подругу.
- Я буду молчать, как рыба в воде. - пообещала Зоя.
Даша ей не поверила, зная, что Зоя непременно расскажет об этом подругам. Но ей было уже всё равно. Даша кивнула головой, соглашаясь с Зоей и показывая, что верит ей.
- Господи! Дашка? Ну и смелая же ты! Ехать, аж в саму Москву! Я бы ни за что на твоём месте не поехала бы! - искренне воскликнула Зоя.
- Но ведь ты не на моём месте, верно? - с иронией, ответила Даша.
2 глава.
- Верно, не на твоём я месте. Вечно ты ставишь из себя... ещё подруга называется, - обиделась Зоя.
- Я не ставлю из себя, я такая и есть. Ладно, не обижайся Зойка. А ты что собираешься делать? Дальше учиться или здесь останешься работать? Ведь здесь только доярка или скотница, тебе этого достаточно? - спросила Даша, сев рядом с Зоей.
- Думаешь, меня родители отпустят из деревни? Если только...в Новосибирск или Иркутск что ли...не знаю, - с сомнением ответила Зоя.
- Ты знаешь, от решения, которое мы сейчас примем зависит дальнейшая наша судьба? При чём тут твои родители? Это твоя жизнь и тебе нужно решать, - сказала Даша, вновь поднимаясь с кровати.
От волнения с предстоящим отъездом она не могла усидеть на одном месте.
- Как при чём? Если они не согласные...как же я через них переступлю и смогу уехать? Да мне потом покоя не будет, неужели ты не понимаешь? Сергей вот уехал, теперь и ты хочешь уехать...родители одни останутся, ты не думала как они тут без тебя и твоего брата? А тётя Вера к нему уехала, да? Как он там, не знаешь? - осторожно спросила Зоя.
Даша знала, Сергей ей очень нравится и давно нравится. Только Даше было этого не понять, она вообще в любовь не верила, вернее не то чтобы не верила, просто понимала, в деревне нет такого, которого она могла бы полюбить, считая себя выше других. Хотя Зоя никогда не говорила ей, что любит Сергея, но это было и не нужно. При одном упоминании о её брате Зоя смущалась и краснела, итак было видно, что Сергей ей нравится.
- Дурочка. Какая же ты дурочка, - подумала Даша, с сожалением посмотрев на подругу.
- Мои родители не дети, они ещё молодые и сами позаботятся о себе. Да, мама уехала в Новосибирск. Сергей второй год не приезжает, мама волновалась за него и соскучилась. Письма он писать не любит, а как он там я не знаю, не маленький, не пропадёт, - ответила фыркнув, Даша.
Опять говорить о том, что и Зое бы следовало уехать учиться Даша не стала.
- Зачем? Если всё равно не поймёт, - подумала она.
- Я пойду, корову подоить надо, мама что-то занемогла, голова у неё болела. Может у вас есть цитромон, она просила, я ведь и зашла за лекарством, - сказала Зоя.
- А я знаю? Я вообще лекарства не пью. Сейчас, посмотрю...где же...а вот...хм...анальгин есть, надо? - доставая из коробки таблетки, спросила Даша, протянув лекарство Зое.
- Давай, анальгин даже лучше кажется... - неуверенно ответила Зоя, взяв лекарство из рук Даши.
Проводив подругу Даша вернулась в комнату. Мать уехала, отец был на работе, Даше не терпелось скорее уехать.
- Дашка? Ты дома? - услышала она, быстро вышла из своей комнаты и посмотрела в окно, где и увидела своего одноклассника, Павла.
Даша знала, что многим нравилась в классе, а Пашка вообще был влюблён в неё, правда сама она к этому относилась с безразличием. Даша подошла к окну.
- Тебе чего? - спросила она положив колено на табуретку и облакачиваясь на подоконник.
- Вся деревня гудит! Не слышала что ли? - парень явно был возбуждён и взволнован.
- А что не слышала то? Чего деревня гудит? - напрягаясь в предчувствии чего-то страшного, спросила Даша.
- Так ведь... - начал говорить Пашка, но Даша отошла от окна.
- Подожди, я выйду...или нет, ты заходи. И толком скажи уже, что случилось то? - с нетерпением, спросила Даша, когда Пашка вбежал в дом.
- Так Кузмича убили! Мировой мужик был, жаль его. Говорят браконьеры убили, из города вроде на выходные...приезжали эти...как его...ну в общем сверху...ну ты понимаешь. Вроде поохотиться хотели, а разрешения нет, вот Кузмич и был против. Ружьём говорят угрожал начальству, вот его и замочили...то есть убили. Выстрел в голову, представляешь? Кузьмича в лесу нашли, вроде дядька Иван с сыном нашли его, когда в лес ходили, - долго, волнуясь, рассказывал Пашка.
- Ужас какой...жаль Кузьмича, хороший был мужик. А кого егерем назначат, не слышал? - спросила Даша.
Пашка с удивлением посмотрел на объект своего обожания.
- Человека убили, а тебя это интересует? - искренне поражаясь спокойствию девушки, спросил Пашка.
- Кузьмича не вернуть, но его место сам понимаешь, опасное. Батя был близок с Кузьмичом, не хочу, чтобы его назначили егерем. Надо же, судьба какая у мужика...сначала жена молодая умерла, теперь и сам убит, ни тебе дома добротного, ни детей, ни семьи. А чего жил спрашивается? Из-за живности в лесу? На кой она, если из-за неё погибают люди? - больше говоря себе, произнесла Даша.
Девушке совсем не хотелось, чтобы место егеря занял её отец, тем более когда она намеревалась уехать, как только мать вернётся из Новосибирска.
- Видимо Кузьмича убили несколько дней назад, сегодня уже похоронят. Пойдёшь что ли? - спросил Пашка, поражаясь спокойствию Даши.
Сам Паша очень любил природу, часто ходил в лес, ложился под деревом и прислушивался к лесу. Любил речку, где с ребятами рыбачил, даже ягоды и грибы собирал, когда мать просила. Но к болоту на окраине деревни ходить не решались, правда и смельчаки были, которые со слегой и в болото могли зайти, говоря, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Были случаи, когда на болото случайно могла забрести скотина, да и пропадала потом без следа, как у тётки Марфы прошлой осенью, корова исчезла. Людям везло больше.
- Зачем? Там и без меня люд соберётся. Иди Пашка, у меня дел много, - просто подталкивая парня к выходу, сказала Даша.
- Говорят ты уехать решила? Далеко ли собралась ехать? - с грустью, спросил парень, выйдя во двор.
Даша стояла на пороге, держась о косяк двери.
- А тебе то что? Ну да, правильно говорят. Уезжаю скоро в Москву, - ответила она.
Пашка конечно слышал, что Даша едет в столицу, но верить в это не хотел.
- Послушай Дашка...сдалась тебе эта Москва? Ну что ты там делать будешь, одна? Ты хоть новости смотришь? Знаешь, что сейчас там творится? Ведь пропадёшь там одна! - воскликнул Пашка.
- А тебе то что? Чего так печёшься обо мне? - насмешливо посмотрев на парня, спросила Даша.
- Дура ты Дашка! Красивая очень, но дура! Волнуюсь я за тебя...неужели не видишь? - волнуясь ещё больше, ответил Пашка.
- А ты мне кто, брат, сват, отец или дядя? Чтобы волноваться за меня, а? Нечего за меня волноваться, не маленькая, выдюжу, не переживай, - ответила Даша, собираясь вернуться в дом.
Но Павел схватил её за руку.
- Ведь люблю я тебя Дашка! Выходи за меня замуж! - неожиданно и для себя, воскликнул Павел.
Даша застыла на месте, потом повернулась к парню и сначала улыбнулась, потом и рассмеялась, вырывая руку и глядя на него.
- Ты сам то хоть слышишь себя? Мы только школу закончили. У меня совсем другие планы на жизнь Пашенька и тебя в ней нет. Я не люблю тебя и не собираюсь тут прозябать всю жизнь, да и замуж не собираюсь, тем более здесь. Чего я в деревне не видела? - взявшись красивыми ручками за бока, ответила Даша.
Пашка помрачнел, тут же развернулся и ушел. Пожав плечиками, Даша вернулась в комнату. Она взяла из-под кровати чемодан и положила на кровать. Вновь перебирая вещи, она задумавшись села прямо на пол, на ковровую дорожку.
- Доча? Ты дома? Собери мне поесть, тороплюсь я. Похороны Кузьмича...эх, жалко мужика, такого человека сгубили! Нелюди, - услышала Даша голос отца.
Поднявшись, она вышла к нему.
- На плите щи, ещё горячие, только до тебя идти хотела в поле. Садись, я налью, - сказала Даша, открыв салфетку на столе, под которой лежал хлеб, завёрнутый в рушник.
Михаил сел за стол и развернув хлеб, порезал его. Даша поставила на стол сметану, налила щи и поставила перед отцом тарелку.
- Пап? Ты ведь не согласишься работать егерем, правда? - налив и себе суп, спросила Даша, сев напротив отца.
Михаил, который с аппетитом принялся есть, поднял голову и внимательно посмотрел на дочь. Он очень её любил и с нежностью погладил ей руку.
- Я же на поле работаю дочка, ты ведь знаешь, что меня ценят как работника. Нет, вопрос об этом не стоял ещё...да и рано...не стоит сейчас об этом говорить, - ответил Михаил, продолжив есть.
- Кузьмич другом тебе был. Жаль его и правда хороший человек был. Молчаливый только... - задумавшись, произнесла Даша.
- Ну всё, пошёл я. Ты пойдёшь на похороны или как? - поднявшись из-за стола и вытирая рот и руки салфеткой, спросил Михаил.
Даша тяжело вздохнула. Такие печальные торжества она не любила, впрочем и на свадьбы она редко ходила. Так, на танцы только могла сходить в клуб. А вот в кино она ходила часто, с замиранием смотрела на игру актёров, непременно что-то черпая и для себя, мысленно видя себя на месте героини.
- Можно я не пойду? Я мёртвых страсть как боюсь, - с мольбой посмотрев на отца, сказала Даша.
Михаил пожав плечами, молча вышел, лишь кивнув головой. Он ни в чём не отказывал дочери, хотя в детстве капризничая, она могла просить невозможного. Хотела например, в зоопарк пойти и что же...Михаил возил её в город, в зоопарк. С годами он стал объяснять ей, когда прихоти дочери исполнить было невозможно. Даша росла и многое осознавала, хотя нет-нет, но бывало и капризничала. Со дня отъезда матери прошло девять дней, Даша с нетерпением ждала её, ей хотелось скорее уехать. Но время до начала экзаменов ещё было, Даше только семнадцать лет, у неё столько мечтаний, столько планов на будущее. Кузьмича хоронили всей деревней, правда не плакали, как это обычно бывает на похоронах. Вечером опять пришёл Пашка, он всё надеялся отговорить Дашу от поездки в Москву. Михаил с похорон ушёл на поле, да и поминок не было, просто некому было их делать. Люди просто разошлись по своим домам.
- Как-то, не по людски это...надо бы поминки человеку справить что ли...ну, чтобы душа его упокоилась. - сказал дед Митяй, с надеждой посмотрев на мужиков.
Те остановились и разом посмотрели на магазин, где продавали всё, от продуктов до вещей и обуви, даже запчасти были и инвентарь для дома, вернее, для хозяйства во дворе, лопаты, тяпки, грабли. Но мужчин интересовало совсем не это.
- Дед Митяй прав, надо поминуть Кузьмича, иначе и правда не упокоится его душа на том свете, - согласились Борис и Фёдор и словно договорившись, пошли они все, в сторону магазина.
- Здравствуй Зина. Нам это...организуй для поминок, ну ты и сама знаешь, закусон и бутылку нашей, столичной. Давайте мужики, вот тут и встанем, - сказал дед Митяй, подходя к широкому, низкому подоконнику и с тоской помотрев в окно.
В деревне пили многие, если не сказать все. После работы пили и в выходные, но утром, на работу уходили, как огурчики. Правда, нужно сказать к чести деревенских мужиков, спившихся не было, пили в меру. Следом за дедом Митяем, Борисом и Фёдором в магазин зашли ещё несколько мужчин. Они молча подошли ближе и протянули Фёдору деньги. Тот взяв деньги, так же молча подошёл к Зине. Хлеб, колбаса, которую Зина тут же нарезала на кусочки и открыла пару банок шпрот, ну и пару бутылок беленькой.
- Ну что мужики...не чокаясь! Земля ему пухом, хороший был мужик, царствия ему небесного, - кивнув головой, сказал дед Митяй.
Правда дед Митяй, далеко не был стариком, лет за шестесят, не больше. Но ребятня его так называла, что ж...и взрослые стали так кликать мужчину.
- Фёдор? Что же ты после похорон, до дома дойти не мог? - раздался громкий, женский голос.
Фёдор подносил стаканчик ко рту, но услышав женщину, рука его повисла в воздухе.
- И ты Зина хороша! Здесь что? Кофейня что ли? - не унималась жена Фёдора.
- В кофейне кажется кофе пьют... - пробурчала себе под нос Зина, тщательно вытирая прилавок.
- Ты зря пугаешься Мария, вот зря! Мы ж по людски, тут вот...Кузьмича поминули. А ты что подумала? - ответил за всех, дед Митяй.
- Так по людски поминают дома, а не у подоконника, в магазине. К нам идите что ли...я и на стол собрала, чем богаты. Айда, идите уже, нечего тут стоять, - сказала Мария, жена Фёдора.
Так и получилось, что поминули Кузьмича в доме Фёдора. Хотя для пьюшего человека была бы водка, а причина завсегда найдётся. Правда, говорили много хороших слов о покойном, жалели что ушёл рано, да ещё насильственной смертью. Но почему-то никто не вспомнил, кто и зачем убил Кузьмича. Хотя в милиции и открыли дело, которое вскоре и закрыли, за неимением улик. Вскоре о Кузьмиче и вовсе позабыли, словно его и не было.
- Ты одна что ли? А дядя Миша где? - войдя в комнату и сев за стол, спросил Пашка.
- Ты же знаешь он часто до ночи работает, а во время посева и сбора урожая может и до утра задержаться. Есть будешь? Я ужинать собиралась, - спросила Даша, ставя на стол тарелки, вилки и чашки.
- Можно, я ещё не ел, - ответил Паша, кивнув головой.
Даша выложила в блюдо картошку, которую отварила и заправила маслом и зелёным луком. Отдельно положила кусочки мяса, в блюдо поменьше, которое она потушила до прихода Паши. Потом только села за стол. Поев, Паша поднял голову и посмотрел на Дашу.
- Может ещё подумаешь? Ведь серьёзный и опасный шаг, Даша. Тем более в Москву едешь...как подумаю об этом, страшно становится, - сказал Паша.
- Так ведь не ты едешь, чего тебе то страшно? - усмехнулась Даша.
Паша с опаской протянул руку и положил на руку Даши. Она тут же отдёрнула руку и надменно вскинув красивую головку, посмотрела на него.
- Да за тебя страшно, дурочка! - воскликнул Паша.
Впервые от его взгляда девушка смутилась, но голову не опустила. Паша был высоким и крепким парнем, с густыми, русыми волосами, настоящий северянин, с грубоватыми чертами лица, правда глаза были у него красивые и взгляд, который заставлял смутиться молодых девушек.
- Паш...ты иди, ладно? Скоро отец придёт, не нужно, чтобы болтали не весть что. Ты же знаешь наших, их хлебом не корми, посплетничать дай. Иди, - снисходительно произнесла Даша, поднимаясь из-за стола и отходя к окну.
Паша встал и подойдя к ней хотел было обнять её за плечи, но так и не решился это сделать.
- Ладно, пойду я...пока, - тихо произнёс парень и вышел из дома.
3 глава.
- Ну что с ней делать... пропадёт в этой Москве, ведь и имя не спросят. Новости такие передают...как её одну отпустить? Пропадёт ведь... - бормотал Паша, выходя со двора за калитку.
Проводив его взглядом, Даша включила телевизор. К тому, о чём говорили, девушка не прислушивалась, впрочем, она бы и не поняла. В политику не вникала, была одержима идеей поехать в Москву и непременно поступить учиться на артистку. Вера приехала через пять дней, Даша с нетерпением ждала её.
- Ну наконец-то ты приехала, мама! Тебя почти две недели не было. Мне же уезжать надо, ты же знала, - почему-то с упрёком, говорила Даша, даже не спросив про брата.
- Да что же вам дома не сидится, а? Ты бы сначала о брате спросила что ли...с порога сердишься. Устала я с дороги, умаялась, не видишь? С Тюмени добираюсь, то автобус, то попутка, - обнимая дочь и целуя её в беленькие щёчки, произнесла Вера.
В комнату вошёл Михаил.
- Приехала значит? Как сын? Здоров ли? Не нуждается ни в чём? - спросил он, чмокнув жену в голову, поверх платка.
- Кланяться просил, здоров, слава Богу. Работает... исхудал... - заплакав, произнесла Вера, сев за стол и уронив голову на руки.
- Будя сырость разводить! Чего плачешь? Здоров сын, работает и хорошо, радоваться надо. Выучится, агроном свой у нас в деревне будет. Собери на стол дочка, в ночь работать выйду. Устал очень, но председатель просил, не управимся, говорит к посевной, - присаживаясь за стол, говорил Михаил.
- Пап, мам...а я завтра уезжаю, - произнесла Даша, стоя у плиты, в ожидании реакции на её слова.
Вера застыла в оцепенении, нет, она знала, вернее дочь говорила, что собирается ехать в Москву учиться, но женщина думала, Даша не решится, просто шутит, очередная блажь и она отступится. Михаил нахмурившись, опустил голову.
- Не пущу! - вдруг завопила Вера и вскочив из-за стола, бросилась к дочери.
Михаил поднял голову и посмотрел на своих женщин, не зная, что делать.
- Дашенька? Дочка? Не нужно в Москву ехать! Вот, чувствую я неладное, не пущу я тебя, - схватив дочь за плечи, со слезами, говорила Вера.
Даша отвернув голову от матери, стояла с каменным лицом.
- Ну скажи ты ей, Миша! О Москве такое говорят, страсти такие...вот и Серёжа просил, не отпускать тебя, была бы говорит, парнем, а так... - убедительно говорила Вера, с надеждой глядя и на мужа и на дочь.
- Сергей мне не указ! Пусть о своей жизни заботу ведёт, а я сама справлюсь. Не отпустишь, сбегу, - сквозь зубы, проговорила Даша, злобно посмотрев на мать.
- Вера? Оставь её, а пусть едет. Через месяц сбежит из энтой Москвы и домой возвернётся, помяни моё слово. Куды денется? Без денег, без работы... - и сам не веря тому, что говорит, произнёс Михаил.
Со злостью, Даша стала готовить на стол, затем ушла в свою комнату, так и не сев ужинать.
- Мишенька, нельзя её отпускать одну, пропадёт дочь, - заплакав и вытирая глаза, краем платка, сказала Вера.
- А ты не каркай раньше времени то. Такая не пропадёт, ей палец в рот не суй, руку откусит. В моего батю характером, огонь девка, - то ли с гордостью, то ли с сожалением, произнёс Михаил, с аппетитом ужиная.
Вера поняла, Даша уедет и её не остановить, ни слезами, ни просьбами, Даша жалости не ведала, с детства такая была. Даже плакала редко, если падала или ругали её. Однажды глубоко порезав ручку, без слёз и жалоб, сама перевязала рану, всё пряталась от матери. Вера взяла из комода, из-под полотенец и рушников, деньги и прошла в комнату дочери. Она села на кровать и положила перед дочерью несколько крупных купюр.
- С собой возьмёшь, в городе без денег нельзя. Как устроишься, адрес отпиши, с отцом каждый месяц будем отправлять тебе деньги. Тёплые вещи возьми, валенки, свитер и пуховик... - опять заплакав, уткнувшись в плечо дочери, сказала Вера.
- Мам? Ну не плачь, прошу тебя. Всё будет хорошо, вот увидишь. Обо мне ещё будут говорить, когда я артисткой стану, - обняв мать за плечи, сказала Даша и сама веря в это.
- Документы сложила? Паспорт, аттестат и метрику возьми, вдруг спросят. Да, справку у председателя надо взять...что ещё...Господи! Спаси и сохрани её, несмышлённую, - прижимая дочь к груди, воскликнула Вера.
- Что же ты меня раньше времени то хоронишь? Сама ещё гордиться будешь своей дочерью! - вскочив с кровати, воскликнула Даша.
- Ну и ладно, вот и хорошо, что гордиться буду. Я на дорогу тебе поесть приготовлю. Ой, ты за фаршем что ли сходи, ещё и мясо потушить нужно, до Москвы путь не близкий, в поезде есть нужно будет. Только будь осторожна, деньги поглубже спрячь и документы тоже. Иди до Зины, мясо купи и фарш на котлеты. Остальное в доме есть. Иди дочка, - смирившись с решением дочери, сказала Вера.
Даша, видя, что мать согласилась наконец, радостно обняла её и расцеловал в обе щеки, потом выбежала из комнаты.
- Паша вроде, влюблён в неё, пойду скажу ему, пусть с ней едет и нам с отцом спокойнее будет, - пробормотала Вера, выходя следом за дочерью.
Паша жил за несколько домов от Даши, Вера поспешно шла вдоль заборов домов, на колья которых, были перевёрнуты горшки и банки. Войдя в калитку, она прошла к дому.
- Паша? Ты дома? - крикнула она, постучавшись в окно.
Паша тут же выскочил из дома.
- Тётя Вера? Случилось что? - с тревогой спросил Паша.
- Да нет, что могло случиться? Я поговорить с тобой пришла, можно? - спросила Вера, явно нервничая и теребя в руках салфетку, непонятно откуда взявшуюся.
- Можно конечно...только мама дома, может во дворе? Как съездили, тётя Вера? Сергей здоров? - присаживаясь на стул, после того, как и Вера села, спросил Паша.
- Сестра о брате и не спросила, а чужие волнуются, - подумала Вера и посмотрела на Пашу.
Тот молча ждал, не зная, с чем она пришла.
- Что делать то, а Паша? - вдруг спросила Вера.
- В смысле? Не понял...сейчас что ли? - с явным удивлением, спросил Паша.
- Да нет...что же это я...ладно, скажу прямо сынок... Ты ведь знаешь, Дашка в Москву ехать собралась, - Вера волнуясь, замолчала.
- Знаю...говорил ей не ехать...да разве ж она послушает? - опустив голову, мрачно произнёс Паша.
- Ну и вот...не послушала и нас с отцом. Пашенька? Может и ты с ней поедешь, а? Ведь страшно за неё, сердце болит у меня. Время, сам знаешь, какое сейчас. Тебе же тоже учиться надо, верно? А диплом из самой Москвы...это ж, как здорово! - словно уговаривая парня, говорила Вера.
- Да я и сам об этом думал, тётя Вера. Если она одна уедет и мне покоя ведь не будет. Но...что родители скажут...да и...Дашка не согласная будет...ведь не любит она меня... - смущаясь, произнёс Паша, опуская голову ещё ниже.
Вера взяла парня за руку.
- А ты то, любишь её? - ласково спросила Вера.
- Больше жизни! - воскликнул Паша, но осёкся, ведь о своих чувствах, он никому не говорил никогда. Хотя и скрыть это было трудно, взгляд, которым он смотрел на Дашу, был слишком красноречив.
- Любви стесняться не нужно сынок. Я дочь свою, тебе доверяю. Ты только рядом с нею будь, а там... как Бог даст. Пойду я, она завтра уже ехать хочет. А хочешь, я с Соней сама поговорю? И с Виктором тоже? - предложила Вера, имея в виду, родителей Паши.
- Нет, я что, маленький? Сам с ними поговорю. Утром зайду к вам. Думаю, если ехать, то послезавтра, не успеем за день. До Тюмени добираться надо, а там на поезд сесть, - сказал Паша, провожая Веру за калитку.
- А ты чего тут делаешь? - услышали они голос Даши, которая возвращалась из магазина.
- Так это...я... - растерялась Вера, не зная, что ответить дочери.
- Тётя Вера до мамы моей приходила. Послушай Даша...я вот решил...с тобой в Москву поехать. А что? Тоже хочу учиться в столице, чем я хуже? Верно, тётя Вера? - произнёс уверенно Паша.
Даша с недоумением смотрела на мать и на Пашу.
- Значит...просить его пришла, да? Решил он...только врать вот не надо! - воскликнула Даша, собираясь уйти.
Вера растерянно смотрела на Пашу. Даша вдруг резко остановилась и оглянулась.
- А знаешь? Поезжай! Москва не моя, может и правда поступишь. Учился ты хорошо, так что...попробуй. Только...мне на пути не попадайся, понял? - вплотную подойдя к Паше, не обращая внимания на мать, произнесла Даша.
Потом так же резко отвернулась и быстро зашагала в сторону своего дома.
- Вот ведь характер...несносный, - смутившись поведением дочери, сказала Вера.
- Укрощение строптивой... - улыбаясь, произнёс Паша.
- Что? - спросила Вера и не дожидаясь ответа, пошла за дочерью.
- Я утром зайду, тётя Вера! - крикнул Паша ей в след.
- Зайди сынок, ох зайди... - прошептала Вера.
Она знала, что Даша будет злиться на неё, от того, что она ходила к Паше. Но Вере было всё равно, главное, чтобы парень поехал с ней и был рядом. Иначе, не будет ей покоя. Сына она повидала и успокоилась, ну да, он мужчина, ему легче, но ведь сердце матери всё равно болит за детей, сколько бы им лет не было, как за мальчика, так и за девочку. За кого сильнее и не скажешь.
- Мама? Ну кто тебя просил ходить до Паши, а? Ну зачем он мне там, в Москве? И хватит уже волноваться так за меня, не маленькая, - мягко говорила Даша, обнимая мать и прижимаясь к ней.
Вера была удивлена.
- Да я до Сони ходила дочка... - ответила Вера, поглаживая плечи дочери.
- Я тут принесла то, что ты просила. Давай, я помогу, - сказала Даша, кажется понимая чувства матери.
Вечером за ужином, Паша сказал родителям, что решил ехать в Москву, поступать в институт. Сначала и Соня и Виктор, опешили от заявления сына. Но подумав, решили, что учёба в Москве, это здорово.
- А что? Чем наш сын хуже других, верно мать? Правильно сынок, это ты верно решил. А нам с матерью, гордость за тебя. Когда ехать то решил? - спросил Виктор.
- Ты погодь Виктор...погодь...сынок? Скажи-ка нам с отцом, ты ведь за Дашкой ехать хочешь, верно? - вдруг спросила Соня.
Паша здорово был похож на мать, такие же красивые глаза, светло русые волосы, грубоватые черты лица. Тогда, как Виктор был, как бы сказать...настоящий, русский мужик, каких было в деревне много.
- А какая разница жена? Главное, чтобы поступил, а Дашке мы только спасибо скажем, если Паша поступит в Москве учиться, - возразил Виктор.
Паша с благодарностью посмотрел на отца, понимая, что тот выпил и поэтому очень добрый.
- Верно говоришь Виктор. В дорогу наверное, поесть нужно приготовить, путь не близкий. Поди и Вера готовит дочери. Гляну, что есть из продуктов у нас...и деньги на дорогу нужны наверное... - озадаченно говорила Соня, вставая из-за стола.
Утром пришёл Паша, Вера собиралась на работу. Михаил пришёл на рассвете и крепко спал в своей комнате.
- Здрасьте, тётя Вера. Мои согласились, чтобы я поехал учиться в Москву, теперь, мне по любому поступить нужно. А Даша дома? - оглядываясь по сторонам, немного тише, спросил Паша.
- Дома я, ещё не уехала Паша! Куда ж я без тебя? - насмешливо спросила Даша, входя со двора в комнату.
Туалет во всех дворах, находился во дворе, там и умывальник вешали на летние месяцы, зимой в сенцах умывались, из ведра с водой, в тазик. На севере морозы до пятидесяти доходили, до туалета ходить было тяжело, ночью и в ведро по маленькому можно было сходить, да и снега наметало так, что весь день приходилось чистить лопатами дорожки к туалету и на улицу. Такая жизнь до старости, вовсе не привлекала молодую девушку, с её амбициями и мечтами.
- Вот и хорошо, что поняла наконец. Сегодня уехать не получится, а вот завтра и уедем, верно, тётя Вера? - спросил Паша.
- Ладно...завтракать будешь? - снисходительно, спросила Даша, не дожидаясь, когда мать ответит.
- Вы тут хозяйничайте, а мне на работу идти, - произнесла Вера и отвернувшись, улыбнулась, выходя из дома.
4 глава.
- Почему именно Москва, Даша? Ведь Россия огромная и можно поехать в другой город. Учиться везде можно. И в Новосибирске есть институты, - осторожно произнёс Паша, посмотрев на неё, сидя с ней за столом и завтракая.
Даша пила кофе, она любила пить по утрам кофе, хотя где-то читала, что кофе портит цвет лица, но поднимает тонус. Испортить цвет её кожи , было бы непросто, природная красота русских девушек всегда восхищала и кожа Даши была светлая от рождения, нежная, словно шёлк. Она знала, что красива, но в деревне много девушек были красивыми, но Даша считала, что с ней никто не может сравниться. От слов Паши, Даша поставила чашку на стол, стукнув ею по столу так , что кофе расплескала. Паша увидел, что она разозлилась и боясь, что Даша не захочет ехать с ним тут же добавил.
- Просто сейчас в Москве такое творится...стрельба была, танки ввели в центр города,погибших много, не хочу, чтобы ты пострадала.
- Может ты за себя боишься? Так оставайся, никто не просил ехать тебя со мной. Я и одна справлюсь, что вы все за меня переживаете? - воскликнула Даша, вскочив из-за стола и отходя к окну, тут же отвернувшись от парня и сложив руки на груди.
- А спокойно поговорить с тобой нельзя? Пекутся, потому, что любят тебя, неужели непонятно? - поднимаясь следом за ней, сказал Паша.
Даша резко повернулась, чтобы ответить ему, но Паша близко подошёл к ней, да так, что его лицо оказалось так близко с её лицом, что девушка с испугом отпрянула и не удержавшись на ногах, упала бы, если бы Паша не подхватил её. Несколько секунд, он держал её в объятиях, растерянно глядя на неё и Даша опешила, потом вдруг с силой оттолкнула его.
- Пусти! Дурак! - вскрикнула Даша, убегая в свою комнату.
Паша с волнением вытер мокрый лоб и растерянно присел на стул.
- Я чувствовал, как она дрожала в моих объятиях...ох Дашка, как же я люблю тебя. Ни за что одну не отпущу, пешком за тобой отправлюсь... - шептал Паша, глядя в пол.
А Даша, вбежав в комнату, прижала руки к груди, сердце сильно колотилось. Молодость...конечно, часто по телевизору показывали фильмы, где герои целовались, Даша, глядя на эти сцены и сама представляла, как бы сыграла такую роль, но в жизни, её не то чтобы поцеловать, она и дотронуться до себя никому не позволяла. А тут...Даша тихонько выглянула за дверь. Она видела, как Паша уткнувшись взглядом в пол, что-то бормочет, видела, как он растерян и смущён. Он многим девчонкам в классе нравился, был самым крепким, высоким, красивым, отличался от других ребят дерзким взглядом и решительными действиями. Только Паша никого из девушек в классе не замечал, кроме Даши. И Даше льстило, что...как бы, самый лучший парень в классе влюблён в неё. А то, что он влюблён, она знала, да он и не скрывал, ведь и на танцах только её и приглашал, ...как в песне... стоят девчонки, стоят в сторонке. Вдруг Паша встал и посмотрел в сторону её комнаты, Даша испуганно отпрянула от двери.
- А если он видел меня? Видел, что я смотрю на него? Ушёл бы он уже...чёрт... - подумала Даша, прислонившись к стене за дверью и закрывая глаза.
Она так волновалась, что испуганно открыла глаза, когда Паша осторожно поцеловал её прямо в губы. Впервые в жизни, девушка ощутила вкус поцелуя, но вновь, резко оттолкнула парня.
- Что ты делаешь? Дурак! - воскликнула она, но злости на этот раз, в её голосе, Паша не услышал.
- Люблю я тебя Дашка, ты же знаешь. Так люблю, что порой сердце готово выскочить из груди, прошептал Паша, вновь подходя к ней.
Даша задрожала, испуганно глядя на него. Нежно обняв её, он вновь прильнул к горячим от волнения губам Даши. Прижавшись к стене, она опустила руки и сопротивляться, у неё не было сил. Такое с ней происходило впервые, она не знала, как себя вести, когда парень целует девушку в губы. Но как целовал её Паша, ей понравилось, только она вдруг вспомнила, как говорила мама, что парни теряют интерес к доступным девушкам. Даша упёрлась руками в широкую грудь парня, отталкивать его не хотелось, нежная нега, впервые растекалась по её юному телу. Видя, что Даша молчит, Паша целовал её долгим и крепким поцелуем.
- Прошу тебя, отпусти меня...я задыхаюсь...не надо Паша, отпусти... - напрягаясь и оттолкнув наконец парня от себя, произнесла Даша.
- Тебе же понравилось, я же вижу. Дашка? Ведь и я нравлюсь тебе, ну чего ты? Люблю ведь я тебя... - Паша был возбуждён, едва сдерживая себя снова подходя к ней. Таким Даша его никогда не видела, она испугалась.
- Ты лучше сейчас иди Паша...понял? Иди! - прикрикнула Даша.
- Прости, ты права. Пойду я...вечером зайду. Отец сказал, что утром нас до Губкинска довезёт, там на автобусе до Тюмени, сами доедем. Лишь бы поезд сутки не пришлось ждать, - сказал Паша, успокоившись.
- Как сутки? Так долго? - удивилась Даша.
- А ты что думала? В Москву ведь собралась, а до неё от Тюмени почти трое суток на поезде ехать, - ответил Паша.
У Даши округлились глаза, ну да, она собралась ехать в Москву, но не думала, что так долго до неё будет добираться, ещё и с пересадками, ведь девушка, дальше Губкинска, никуда и не выезжала. Но она тут же расслабилась и вышла из своей комнаты. Паша шёл следом за ней.
- Я согласна, хоть неделю добираться до Москвы. Иди вещи собирай, раз решил ехать со мной, мне прибраться дома надо и обед отцу готовить. В поле до него сходить, - сказала Даша, кивая Паше на дверь.
- А уедешь, кто отцу на поле обед носить будет, а? - с усмешкой спросил Паша.
- Не твоя забота! С собой носить будет. Иди уже... - ответила Даша.
И Паша ушёл, ему и правда нужно было собираться. Соня хлопотала на кухне, когда Паша вошёл в дом.
- Паша? Сынок? Говоришь, завтра уезжаешь, а вещи не собраны. А я вот...на дорогу тебе, мясо потушу с картошкой, отец принёс окорок, с собой заберёшь, с огорода огурцы, лук собери, вон...яблочки что ли, в дороге всё пригодится, - говорила Соня, замешивая тесто на столе.
- А это что? Зачем? - посмотрев в чашку и муку на столе, спросил Паша.
- Пироги с капустой сделаю, с мясом и грибами тоже. Самим останется и тебе на дорогу, - ответила Соня, не останавливаясь.
- Я что, всю дорогу только есть буду что ли? Зачем столько то? - спросил Паша, взяв со стола огурец и с хрустом откусывая его.
- Так ведь, с Дашей едешь. А останется, думаешь, там в Москве, тебя ждут у накрытого стола? Спасибо ещё матери скажешь, - ответила Соня, накрывая тесто полотенцем и ставя на окно.
- Я и сейчас спасибо скажу. Ты у меня самая лучшая! - целуя мать в щёчку, ответил Паша.
Соня ласково взглянула на сына, в глазах женщины, сверкнули слёзы.
- Что же Вас тянет не весть куда? Чего не сидится дома? Разве ж в Москве увидишь такую красоту, а? Посмотри вокруг Паша... - с отчаянием,произнесла Соня.
- Мам? Не начинай, ладно? Мы уже говорили об этом. Вот, поступлю я в Москве в институт, сама же гордиться ещё будешь сыном. Я же мужик, что же, не выдюжу что ли? - обняв мать за плечи, произнёс Паша.
Соня похлопала парня по руке.
- Ну и хорошо, поступишь конечно, чего не поступить? Учился ты хорошо...а кем стать то хочешь? - вдруг спросила Соня.
Паша задумался, он никогда, никому не говорил, что мечтал стать богатым, как в последнее время говорили, бизнесменом. Правда, пока не знал как, но точно знал, что однажды он станет им.
- Не знаю мам, пока не думал об этом, на месте решу, в Москве перспектив много, ты не переживай, ответил Паша, доедая огурец.
- Ну и ладно, главное, диплом получить, верно? - подходя к плите, ответила Соня.
- Я вещи пошёл собирать, - сказал Паша, уходя в комнату.
К вечеру, в доме Паши и Даши, всё было готово к их отъезду. С работы пришёл Виктор, Соня собрала на стол. Но Виктор за стол садиться не стал.
- Пошли. - заявил он.
Соня и Паша, с удивлением, посмотрели на него.
- Куда это, на ночь глядя? - спросила Соня.
- К будущим сватьям, куда же ещё. Дети на рассвете уезжают и не на один год, может это...навсегда останутся в Москве. Обговорить всё надо, - ответил Виктор.
- Как навсегда? Как навсегда то? Что же ты такое говоришь, Виктор? - испуганно воскликнула Соня.
- А в жизни всяко может быть. А ты что думала? Если поступят, определятся в Москве, думаешь, они возвернутся оттуда? - направляясь к двери, ответил Виктор.
Паша молчал, отец казалось, прочёл его мысли. Соня с испугом посмотрела на сына, но пошла за мужем.
- Бать, ты раньше времени прогнозы не строй. Неизвестно ещё поступлю я или как...может и вернусь, несолоно хлебавши, - ответил Паша, подходя к двери, к отцу.
- Да ладно! Что я, тебя не знаю? Дашку ты точно одну не оставишь. Ладно, разберёмся, пошли...ты это, бутылку захвати, я на подоконник поставил давеча, - попросил Виктор, посмотрев на сына.
- Что ж, в деревне, акромя Дашки и девок нет что ли? - пробурчала Соня, когда сын отошёл.
- Так ведь, сердцу не прикажешь. Любит он Дашку и ничего тут не поделаешь. В комнате даже карточку её на стенку повесил. Где спёр её, не знаешь? - тихо спросил Виктор жену.
- Так, в школе и спёр, со стены отодрал. Ох и погубит энта любовь Пашеньку моего... - застонав, произнесла Соня.
- Цыц баба! Сырость не разводи, лучше пироги возьми в гостинец соседям. Принёс сынок? Ладно, пошли, я давеча Михаила видел, сказал ему, что вечером до них придём, - наконец выйдя во двор и направляясь к калитке, сказал Виктор.
Соня положила в большую тарелку пироги с капустой, с мясом и грибами, накрыла рушником и пошла во двор, где её ждали муж и сын. Они втроём, молча вышли на улицу и вдоль заборов прошли к дому Михаила и Веры.
- Хозяева? Вы дома что ли? - открыв дверь дома, громко позвал Виктор.
- Дома! Где ж нам быть? Проходь в комнату. Здравствуй Соня. Паша? - протягивая руку Виктору, затем и Паше, сказал Михаил, посмотрев на бутылку водки, в руке Виктора.
- Здравствуйте, дядь Миш, - ответил Паша, проходя в комнату, где за столом сидели Вера и Даша.
- Как хорошо, что Вы до нас пришли. А мы только собирались поесть. Проходите, садитесь за стол. Даша? Неси тарелки, ложки и вилки гостям, - встав со стула, говорила Вера.
Даша подошла к кухонному шкафу и взяв тарелки, поставила на стол. Она чувствовала волнение, при виде Паши, вспоминая, как он только утром, целовал её. Нежная нега, окутала тело девушки, руки предательски дрожали. Да и Паша волновался и тоже вспомнил, какие горячие и сладкие губы были у Даши и как ему было хорошо, когда он держал её в объятиях и крепко целовал. Все сели, Виктор тут же открыл бутылку и налил в стаканчики, которые поставила Вера, увидев бутылку.
- А может засватаем молодых и делу конец, а? Остались бы дома, жили бы тут счастливо, - вдруг ляпнула Соня.
В наступившей тишине, все только в ожидании, посмотрели друг на друга.
- Засватать завсегда успеем Соня. Дети только школу закончили, пусть попробуют в институты поступить, людьми станут для начала, а потом и свадьбу сыграем, - ответил Михаил, чокаясь стаканчиками с Виктором.
Дашу подмывало встать и крикнуть...
- А меня никто не хочет спросить, хочу ли я замуж за Вашего сына? Может я не люблю его вовсе и никогда не любила... - внутри девушки, всё так и кричало.
Но встать из-за стола, Даша так и не решилась, бросить всем такие слова, она не посмела. Даша посмотрела на Пашу, увидев, как он смотрит на неё, она смутилась и опустила голову.
- И чего он так смотрит? Как же хочется встать и уйти... - подумала Даша и машинально встала.
- Ты чего дочка? - спросила Вера, с удивлением посмотрев на дочь.
- Ничего. Я не хочу есть, нужно ещё раз вещи посмотреть, вдруг забыла что... - тихо ответила Даша, наклонившись к матери.
Вера лишь махнула ей рукой, мол, делай, как знаешь. И Даша вышла из-за стола и быстро ушла в свою комнату. Подойдя к окну, она с бессилием посмотрела во двор, в темноту и тяжело вздохнула. Вдруг за своей спиной она услышала прерывистое дыхание, тут же обернулась и вновь очутилась к крепких объятиях Паши.
- Что же ты маешься, горлица моя? Знаю, любишь и ты, любишь... - страстно целуя в шею девушку, прошептал Паша, затем припал к её горячим губам, долгим поцелуем.
Даша дрожала всем телом, невольно подняв руки, она обняла парня за шею и закрыла глаза.
5 глава.
- Что же я делаю? Господи... - промелькнуло в красивой головке Даши и уперевшись руками в грудь Паши, она оттолкнула его от себя.
- Что ты делаешь? Дурак! - воскликнула она, с напускным негодованием глядя на него.
Возбуждение, охватившее парня, понемногу отпускало, он с улыбкой смотрел на Дашу и молчал, любуясь её личиком, румяными от волнения щёчками, блеском её голубых глаз.
- Я целовал тебя Дашка, в твои сладкие и горячие губы и тебе это очень понравилось, - спокойно ответил Паша.
Он говорил правду, от этого, Даша злилась ещё больше, но на него или на себя, она не знала.
- Вовсе нет...не понравилось... - едва не заплакав, произнесла она, отворачиваясь к окну.
Паша подошёл к ней и положил руки на её хрупкие плечи, она резко отошла от него.
- Не трогай меня! Уходи. Стыд то какой, что подумают твои родители? Иди к ним Паша, я тоже скоро выйду, - сказала Даша, таким тоном, что Паша невольно сделал пару шагов от неё.
- Не буду трогать, не переживай. Только, себя то не обманывай Дашка, не стоит противостоять своим чувствам. Знаю и ты меня любишь, я чувствовал это, когда целовал тебя. Я жизнь за тебя отдам, если такое случится, знай это, - быстро сказав это, Паша вышел из её комнаты.
Но заходить в комнату, где сидели его родители и родители Даши, которые уже и говорили совсем о другом, нежели о поездке их детей, Паша вышел во двор. Курить он стал совсем недавно, одноклассник Иван научил, думал, побалуется и всё, но раз попробовал, потом ещё и ещё...и так каждый день. Правда курил он меньше своих одноклассников, спортивных секций в деревне не было, всё только обещали построить поле и здание для того, чтобы ребята могли тренироваться, хотя бы для себя, в оздоровительных целях, так сказать. Но до детей, всё руки не доходили, сначала детские сады и школы отстраивали, потом за ферму взялись, а дети, говорил председатель, немного и подождать могут. А дети...дети росли, следом подрастали другие, в конце восьмидесятых, начали строительство спортивного комплекса, то кирпичи не завозили, то бетон, то...да мало ли дел по хозяйству в деревне. А когда в Москве переворот произошёл, всё словно замерло, совсем не до спорткомплекса стало, да ещё в какой-то там глухой деревне. Паша стоял на крыльце дома и докуривал сигарету.
- Ладно, я подожду. Я терпеливый, всё равно однажды будешь моей женой, куда ты денешься... только бы там, в Москве не встретила никого...чёрт... - думал он, смотря на тёмное небо.
- Ты Виктор отвези их до Губкинска, а там на рейсовый автобус посади, доедут до Тюмени и на поезд сядут. И нам с Верой спокойнее будет. Ты это...не пей больше, спозаранку за руль сядешь, - сказал Михаил, выпив очередную стопку.
- Да я и не пил много, ничего, отвезу, отвезу конечно... - ответил Виктор, с аппетитом отправляя в рот, мясо с картошкой, приготовленные Верой на ужин.
Ушли соседи около полуночи, Даша из комнаты так и не вышла, но и уснуть не могла. Она жутко есть хотела и ждала, когда все уйдут, особенно Паша, которого кажется Даша, возненавидела за свою слабость. Она невольно провела пальцами по пухлым губам, вспомнив его долгий, такой нежный поцелуй, по её телу, предательски прошла нега.
- Я не люблю его, совсем не люблю. Вот, ни столечки не люблю... - прошептала Даша, сидя на кровати.
Услышав, как родители проводили соседей, она вышла из своей комнаты и села за стол. Только аппетит пропал, может переволнавалась девочка, но поев совсем немного, она встала и стала убирать со стола. В комнату вошли Вера и Михаил.
- Думала ты спишь давно? И не поела ничего...сядь, поешь, - сказала Вера, с недоумением посмотрев на дочь.
Даша прятала от матери глаза, словно та догадывалась обо всём.
- Я не хочу есть, аппетита нет, - ответила она, собирая грязную посуду и складывая на кухонный стол.
- Оставь дочка, тебе рано вставать. Я сама всё сделаю, ты спать иди, - сказала Вера, взяв из рук дочери ложки, вилки и стаканчики.
- Хорошо, я и правда спать хочу, - согласилась Даша и ушла в свою комнату.
Но уснуть никак не получалось, перед глазами стояло взволнованное лицо Паши, его влажные губы от поцелуя, его блестящие глаза и этот взгляд... объяснить который, Даша не могла. Молодость, полна сил и желаний, но Паша был сильной личностью, мог обуздать свои желания, да и глупым он не был. Он очень любил Дашу, ещё с седьмого класса, когда подрался из-за неё, с мальчиком из восьмого класса. Тогда, он впервые почувствовал ревность, которая сжала его сердце.
Ранним утром, Вера разбудила Дашу, а та только и уснула под утро, намаявшись от мыслей и волнения перед дальней дорогой. Михаил быстро поев, попрощался с дочерью, дал несколько напутствий и ушёл на работу. ПолЯ, несмотря ни на что, нужно было пахать и готовить к посевной. Ведь государство ещё не отменяло поставок в Москву, даже с дальних деревень. Обняв отца, Даша наконец осознала, что не увидит родителей, по крайней мере, несколько лет, ну пока не закончит учёбу. А в том, что она непременно поступит, Даша не сомневалась. Следом пришли Виктор и Паша. Вера вышла вместе с дочерью за калитку.
- Паша? А Соня не пришла? Ладно, чемодан на крыльце, принеси сынок. Даша? Ничего не забыла? Документы в сумке? - с тревогой в голосе, спрашивала Вера.
- Да, в сумке, не волнуйся так, я как приеду в Москву, с почты телеграмму отправлю Вам. Береги себя мамочка... - вдруг крепко обняв Веру, со слезами произнесла Даша.
Вера тоже заплакала. Целуя дочь, она не отпускала её из объятий.
- Будя Вера, ну всё! Ехать пора, путь не близкий. Давайте сядем на дорожку... - сев на сидение машины, дверцы которые были открыты, сказал Виктор, так и не ответив Вере, почему Соня с ними не пришла.
Соня попрощалась с сыном дома, как она говорила, долгие проводы, лишние слёзы. Попросила сына беречь себя в большом городе и писать им чаще. Вера села на чемодан дочери, Даша и Паша, просто присели на корточки.
- Ну...с Богом! - сказал Виктор, пересаживаясь за руль.
- Пашенька? Присматривай там за Дашей. Пишите чаще, ведь и твои волноваться будут, - сказала Вера, вытирая слёзы.
- Могли бы и не говорить этого, тётя Вера. Я рядом с Дашей буду, не переживайте, - ответил Паша.
Даша кинулась обнимать мать.
- Мамочка? Я люблю тебя и папу! Берегите себя, - воскликнула Даша.
- И мы тебя любим родная, всё...поезжайте уже, - ответила Вера, махнув рукой.
У Виктора была Волга, в своё время, одна из лучших машин, тем более тут, в деревне. Как он сам говорил, выносливее машины нет. Ехали молча, несколько часов. Вокруг красивейшая природа, леса, реки, поля и равнины. В Губкинск приехали почти к вечеру, в дороге и перекусили, что им положила Вера, в отдельный пакет, чтобы из сумки не вытаскивали.
- В сумку я положила еды, будете есть в поезде. А это, в пакете, поедите в дороге. От Губкинска до Тюмени долго ехать, почти восемнадцать часов. Этого Вам на двоих хватит дочка, да и Соня наверняка готовила много, - сказала Вера Даше, показывая на сумки и пакет.
Доехав наконец до Губкинска, Виктор помог ребятам, перенести из багажника машины вещи. Рейсовый автобус стоял на стоянке, собирая пассажиров. Попрощавшись с Виктором, Паша взяв пакет и пару сумок, прошёл с Дашей в конец автобуса. Чемоданы водитель сложил в специальный, багажный отсек, где уже лежали чемоданы и сумки пассажиров, сидевших в ожидании в автобусе. Виктор уехал, отправления пришлось ждать часа два и наконец водитель сел в кабину и выехал на трассу. Ехать несколько часов в автобусе, очень утомительно. Тускло горел свет в салоне, часов в девять вечера, Паша с Дашей, поели и выпили из бутыля квас. Бессонная ночь дала о себе знать, от монотонной езды, закрывались глаза и вскоре, Даша, положив голову на спинку сиденья, крепко уснула. От раскачивания автобуса, на ухабах дороги, Даша просыпалась и вновь засыпала. Видя, как она мучается, Паша обнял её за плечи и спросонья, Даша положила голову ему на грудь. Почти под утро, водитель свернул с дороги и остановился у обочины, перед дорожным кафе, где было их несколько и небольшой базарчик, для проезжающих мимо пассажиров.
- Даша? Просыпайся дорогая. Нужно выйти, кажется водитель заправиться должен. Да и нам ноги размять, затекли, - поглаживая по плечу девушку, сказал Паша.
Даша тут же подняла голову и смутившись, улыбнулась.
- Я прошлой ночью уснуть не могла...вот и уснула крепко, - сказала она словно оправдываясь и пытаясь встать.
От долгой езды и без движения и правда затекли ноги и даже руки. Паша поднялся первым и протянул Даше руку. Девушке очень хотелось в туалет, но как об этом сказать Паше, она не представляла. Выйдя из автобуса, Даша едва стояла в нетерпении, но Паша сам выручил её.
- Нам ещё часов восемь ехать, нужно в туалет зайти. Одну тебя не отпущу, пошли вместе, - сказал он и собрался идти в сторону туалета, где едва горел свет.
Даша от стыда, покраснев, не могла сделать и шаг.
- Даш, ты чего встала? Послушай...в этом нет ничего постыдного, естественная потребность человека. Я и сам хочу...это...ладно, пошли, - взяв за руку Дашу и уводя её, сказал Паша.
Даша была ему благодарна. Быть может, в деревне, в те ещё добрые годы, стыдно было молодым людям говорить о таких простых вещах, тогда как сейчас, говорят и не о таких потребностях. Паша прошёл на мужскую сторону туалета, Даша на женскую. Справив нужду и помыв руки, они прошли к базарчику. Так, ничего особенного...семечки, ягоды, грибы, домашние булочки, овощи и фрукты.
- Деньги тратить не будем, они и в Москве очень пригодятся. Неизвестно, что нас там ждёт, да и есть у нас всё это...ну почти всё, - держа Дашу за руку, улыбаясь, сказал Паша.
Минут через сорок, автобус подъехал на место стоянки и пассажиры потихоньку прошли на свои места и сели. Водитель продолжил путь. Даша выспалась, они с Пашей немного поели. Спать уже не хотелось, рассвело, за окном мелькали столбы и посёлки, опять леса и вдалеке реки, поля и холмы. В обед опять поели, молодой организм требовал пищи. В Тюмень автобус прибыл часа в четыре, водитель открыл багажный отсек и тут же раздал пассажирам их вещи.
- Хорошо доехали до вокзала. Нужно билеты купить до Москвы, пошли...или нет, ты тут оставайся, не тащить же вещи с собой. Я быстро, только билеты куплю, - сказал Паша, собираясь зайти в здание вокзала.
- Паша? Подожди. Я на билет деньги тебе дам, - открывая сумочку, сказала Даша.
Паша с сожалением посмотрел на неё.
- В поезде, хорошо? Посиди тут, чтобы я не волновался, - ответил Паша и быстро ушёл, оставив Дашу в недоумении.
- Хорошо...в поезде, так в поезде... - растерянно пробормотала она, сев на чемодан.
Паши долго не было, Даше было не по себе, мимо проходили люди, казалось им и дела до неё не было. Вдруг подошли трое ребят, видимо местные парни, снующих от безделья по улицам.
- Ох, какая сдобная краля. Глянь Митяй, у нас таких красивых и нет, - сказал один из ребят, более рослый среди них.
- Что-то вещей многовато у нее, а Лёш? Для такой молодой и красивой...точно многовато, - сказал второй парень.
Дерзкий тон ребят, испугал Дашу, хотя она и старалась не показывать, что напугана, да и трусихой себя не считала.
- Шли бы вы ребята, я вас не трогаю, идите куда шли, - довольно резко, произнесла Даша, прижимая сумочку к груди.
Ведь в сумочке лежали документы и деньги, что ей дали родители.
- А мы и шли к тебе, такой сладенькой и аппетитной, - подходя ближе, сказал Лёша.
- Я кричать буду! Я милицию позову! - воскликнула Даша, но с чемодана вставать не стала.
- Эй? Вы чего к девушке пристаёте? Это жена моя, идите отсюда! - крикнул Паша, подбегая к Даше.
- Жена говоришь? Несправедливо это, а Серый? Не находишь? Такая деваха и ему одному! - громким басом, сказал Лёша.
К дракам, которых в деревне бывало много, Паше было не привыкать. Бывало, он один справлялся и с двумя и с тремя верзилами из деревни. Он сжал кулаки.
- А ну-ка жена, отойди в сторонку, кажется эти мудаки, правильных слов не понимают, - приготовившись к драке, сказал Паша.
Даша испуганно поднялась и попятилась к скамье неподалёку. Первым двинулся на Пашу Лёша, он был самым рослым. Но Паша знал, не в росте сила, а в изворотливости и силе мускул, которые он часто и тренировал во дворе, где приспособил, что-то вроде турника и между деревьями повесил кожаную грушу с мешком, на которой боксировал сам, без всяких тренеров. Грушу из города, ему привёз отец, ещё когда Паша седьмой класс заканчивал. Лёша подскочив к Паше, поднял для сильного удара кулак, но Паша отпарировал удар и подпрыгнув, двинул того по лицу ногой. У парня пошла из носа кровь.
- Ой, мамочки...что же делать... - со страхом произнесла Даша.
Она смотрела на Пашу, впервые видя, как он дерётся и дерётся из-за неё. А Паша, стараясь уворачиваться от ударов, сам без промаха давал одному по лицу, другому по заднице пинком, третьему по шее ногой. Вдруг раздался свисток милицейский, все разом остановились.
- Палундра! Менты! - крикнул Лёша, прыгая через ограду и убегая в сторону вокзала, где можно было затеряться среди пассажиров.
Двое его дружков, побежали за ним, Паша тяжело дыша, присел на скамью, где вся дрожа, сидела Даша.
- Ты что, испугалась что ли? Да разве ж я тебя в обиду дам? Жена... - улыбнувшись, спросил Паша, посмотрев на неё.
#КогдаТыРядомШаираБаширова
продолжение через 10 минут
Следующая публикация
Комментарии 28