67 глава. Летом, в Узбекистане, солнце восходит рано, в четыре утра, лучи его уже касаясь лиц Азиза и Мумбы, грели, заставляя просыпаться. Мумба, не долго думая, лёжа, перевернулся головой вниз, взяв подушку и положив её под голову, Азиз открыв глаза, увидел перед собой огромные ноги друга и потянувшись, сел. Над краном, на гвоздь, Малохат повесила чистое полотенце, Азиз спустился с тапчана и прошёл в туалет. Унитаза не было, деревянный пол, покрывал яму, оставляя овальную дыру, по краям которой лежали два кирпича для ног. Вот такой примитивный туалет сооружали почти во всех домах. Выйдя из туалета, Азиз умылся под краном, наслаждаясь холодной водой. А вода в Коканде особенно вкусная и холодная, газировки не надо, пьёшь, не напьёшься. Азиз не смог удержаться и нагнувшись, прильнул к крану. Он вытер лицо и руки, повесил полотенце на гвоздь и огляделся. Вечером Азиз не очень и рассматривал двор, всё по простому, уютно, по домашнему. Под тапчаном Азиз увидел шестнадцати килограммовую гирю и две гантели. Как он понял, этими снарядами пользовались сыновья Саид акя, впрочем, зачастую, такие вещи лежали просто так, без применения и даже хозяева не смогли бы ответить, как эти вещи тут оказались, они могли и годами так без надобности лежать. Азиз поднял гирю и держа её двумя руками, сделал несколько упражнений, подбрасывая её перед собой. - Жаль, нет ещё одной. - осторожно, чтобы не шуметь, положив гирю на место, подумал Азиз. Но от тяжести и напряжения, она заставила Азиза тяжело выдохнуть. Он взял гантели, позанимался с ними с пол часа, поднимая над головой и перед собой, затем сложил их рядом с гирей. Надев футболку, он лёг рядом с Мумбой, переложив подушку к его голове. В доме все ещё спали, Азиз снова уснуть не смог, он вновь спустился с тапчана и пошёл к воротам, которые легко открыл, отодвинув задвижку. Как это делал его отец каждое утро, Азиз поднял руки и помолился, поблагодарив Всевышнего за подаренный новый день, за то, что Аллах милостив к нему и к его родным, за то, что Он есть и помогает ему. Азиз прошептал благодарственную молитву на арабском языке и обвёл ладонями лицо. Затем он вышел на улицу и немного прошёл в её начало. На углу улицы, расположилась чайхана, четыре деревянных, резных тапчана и низкое строение, вроде жилого дома, во дворе которого стояли два огромных самовара и два очага с казанами, со сложенными рядом на земле дровами и сухими сучьями, отдельно в большом ящике лежали куски угля. Чайханщик, видимо работал с сыном, который помогал отцу, молодой парнишка разжигал самовары, наполнив их водой. Отдельно, на столе, стояли чайники и пиалки, через час, с раннего утра, тапчаны займут местные старики, которые просиживали тут целыми днями, попивая зелёный чай, собирая все новости и сплетни о соседях и родственниках. Курпачи уже были расстелены по краям и хантахты не было, скатерть лежала между курпачи, на циновке, вскоре на неё положат немного сладостей и горячие лепёшки, которые пекли тут же, за углом чайханы. Азиз присел на край тапчана, его никто не беспокоил, город потихоньку просыпался. На душе было умиротворение и покой, Азиз невольно улыбнулся. Нужно было быстрее справиться с делами и возвращаться в Ташкент, да и время отъезда уже давно прошло. Господин Аль Фаттах ждал его, до начала занятий оставалось совсем немного времени. - Азиз? А я думаю, куда это ты делся...значит ты здесь? Пошли в дом, Малохат завтрак приготовила и друг твой проснулся. - подойдя к Азизу, сказал Саид акя, успев купить горячие лепёшки. - Ассалому алейкум акя. Хорошо тут у Вас, спокойно. - вставая с тапчана, ответил Азиз. - Ва аляйкум ассалом. Слава Аллаху, спокойно. Хлеб есть, дети здоровы, сам бегаю на своих ногах, слава Аллаху. Что ещё человеку нужно? - ответил Саид акя, входя во двор своего дома. Казалось и правда, что этим непривередливым, простым людям, ничего больше и не нужно. С тапчана была убрана постель, постелены курпачи, на хантахте постелена скатерть, на которой лежали горячие лепёшки, ведь хлебопекарни начинают работу с трёх часов утра и к пяти часам, срывают со стенок раскалённого тандыра, румяные лепёшки. В две пиалки налили каймак, в тарелках виноград, сорта дамский пальчик, комковой сахар, пашмяк( восточная сладость) и халва. Саид акя положил лепёшки на край скатерти, Азиз снял кроссовки и сел на курпачу, собрав под себя ноги. - Ты где был? Проснулся, а тебя нет. Думал, без меня рванул в Ташкент. - сказал Мумба, который сидел, облокотившись на подушки. - Хм...да куда же я без тебя Мумба? Просто немного прогуляться захотелось с утра. - улыбнувшись, ответил Азиз. - Чёрт, не думал, что так рано придётся вставать. - прикрывая ладонью рот, зевая, сказал Мумба. - Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Сейчас поедим, сдадим в музей ковры и поедем уже. Дома наверное волнуются, я же не говорил, что останусь на ночь в Коканде. А на перевале, знаешь, сколько аварий ежегодно происходит? И позвонить не можем. - сказал Азиз. Саид акя поломал горячие лепёшки, от которых шёл пар и аромат. - Ешьте на здоровье? Малохат? Неси уже чай. - громко крикнул жене Саид акя. Через пять минут, молодая женщина подошла с чайником в руке. - Ассалому алейкум кеное. Спасибо Вам за гостеприимство. За то, что дали нам кров на ночь. - положа руку на сердце, сказал Азиз. - Ва аляйкум ассалом. Ну что Вы! Гость в доме, милость Аллаха. Ешьте на здоровье. - смущаясь, ответила Малохат и быстро ушла. Сидеть вместе с мужчинами, было не принято, когда в доме были гости. - Нам возвращаться надо акя. Вы же поедете в Ташкент? - спросил Азиз, с удовольствием обмакивая кусочек лепёшки в каймак и с аппетитом отправляя в рот, спросил Азиз. Мумба ел лепёшки с виноградом, потом взял кусочек пашмяка, закрывая от удовольствия глаза, он положил пашмяк в рот и покачал головой. - Во рту тает... - пробормотал Мумба, вызывая улыбку на лице Азиза. - Да, конечно поеду, это же моя работа. А будут клиенты, может вернусь пораньше и опять в Ташкент поеду. - ответил Саид акя. - Если придётся оставаться в Ташкенте, Вы можете это делать и в нашем доме Саид акя. Я адрес Вам напишу. Правда от Куйлюка немного далековато, но у Вас машина, так что, буду рад, мой дом, Ваш дом. Мне бумагу и ручку дайте пожалуйста, я адрес свой напишу. - сказал Азиз. - Ну что ты...не стоит беспокоиться Азиз. Мы с ребятами остаёмся у одного знакомого из Коканда, он в Ташкент переехал, живёт недалеко от Куйлюка, на саман базаре. Так удобнее, у него дом большой, отдельно есть комната, которую он нам отдаёт и за ночлег денег не берёт, говорит, стыдно с земляков деньги брать. - сказал Саид акя. - И всё же Саид акя, я напишу Вам наш адрес, мало ли...вдруг Вам помощь понадобится или ещё что. На всякий случай напишу, хлеб не попросит бумажка, в бардачок положите, пусть лежит. - ответил Азиз. Саид акя, ушёл в дом и вскоре вернулся с листком из тетради и ручкой. Азиз быстро написал адрес и вернул ему листок. - И ещё...Саид акя? Музей открывается в девять часов, верно? - спросил Азиз. Саид акя кивнул головой. - Да...в девять часов открывается, да...но тебе же директор нужен? А он приходит в десять, а то и в одиннадцать часов. А что? - поинтересовался он. - Да за это время, мы до Ташкента уже доедем. Я ведь не сказал отцу и матери, что на ночь останусь, волноваться будут. Может быть мы сделаем так...я оставлю Вам ковры, а Вы сами их отдадите в дар музею? Этим коврам более века, а то и больше, можете сдать их от своего имени, знаю, могут и паспорт спросить. Разницы нет, кто дарит, главное, чтобы по назначению попали, верно? - сказал Азиз. - Ну...мне конечно не трудно...но если ковры ценные... уж лучше ты их сам отнеси в музей Азиз. Так будет правильно. - ответил Саид акя. - Это не столь Важно. Значит, договорились? - радостно воскликнул Азиз. - Что ж, если ты мне доверил их...я выполню твою просьбу, но не сегодня. Ты говоришь, ехать надо. Я ковры из багажника вытащу. - сказал Саид акя, направляясь к машине, которая стояла во дворе. Азиз встал следом, чтобы помочь ему. - Давай занесём их в комнату, сюда редко кто заходит, она для гостей. - сказал Саид акя, взяв из багажника один из ковров. Азиз поднял второй и пошёл следом за Саид акя. Они вернулись к тапчану и сели. - Благословите Саид акя и поедем уже. Время почти шесть часов, дорога дальняя. И спасибо Вам за всё акя. - сказал Азиз, поднимая руки. - Посидел бы ещё...чего так торопиться? - для приличия, сказал Саид акя, но руки всё же поднял. Мумба сунув ещё кусочек пашмяка в рот и допивая свой чай, последовал их примеру. Саид акя прочёл слова молитвы, поблагодарил Аллаха за благо с утра, за посланную им еду к его столу, попросил всем здоровья и со словами, Аминь, обвёл ладонями лицо. Тут из дома вышла Малохат, держа в руках пакет. - Это Вам на дорогу. - взяв из рук жены пакет, в котором были лепёшки и виноград, сказал Саид акя. - Ну что Вы? Не стоило право...спасибо большое. - взяв из рук хозяина пакет, чтобы не обидеть его и его жену, сказал Азиз. Наконец, они сели в машину, Саид акя прошептал молитву, которая защищает в пути и вывел машину со двора. - Аллах, да хранит Вас Саид акя. Поезжайте так, как течёт вода и возвращайтесь так же. - сказала мужу Малохат. - Может город Вам показать? - спросил Саид акя, когда они выехали на проезжую часть дороги. - В другой раз Саид акя, если на то будет воля Всевышнего. Времени нет, ехать надо. - ответил Азиз. - Что ж, ладно...с именем Аллаха... - произнёс Саид акя, смотря на дорогу. - Мне бы печени-патыр купить домой, а Саид акя? Где продают самые лучшие и вкусные? - спросил Азиз. - Перед въездом в Коканд, вернее, как выедем из Коканда, базар есть, самые лучшие лепёшки там продают. По дороге тоже предлагают печени-патыр, но там я никогда не покупал. - ответил Саид акя. Выезжая из Коканда, Саид акя свернул с дороги и остановил машину. - Ну вот, наш знаменитый базар печени-патыр. Иди выбирай. Или нет, я с тобой пойду, сам тебе выберу. - сказал Саид акя, словно вспомнив что-то важное, выходя из машины. Мумбе стало интересно и одному в машине оставаться ему не захотелось. Он пошёл следом за ними. Увидев мужчин, все продавцы, наперебой стали хвалить свои лепёшки, кто из-за прилавка, кто просто подбегал к ним и буквально насильно предлагал купить, громко выкрикивая, что лепёшки на сливочном масле и не черствеют целый месяц. Конечно, сливочное масло в тесто не стали бы класть, но лепёшки делали на маргарине. - Да замолчите Вы! Чего в нос суёте хлеб? Мы сами выберем. Отстань! - грубо отталкивая женщину от себя, крикнул Саид акя. Та что-то ответила ему, но он не слушая никого, уверенно прошёл между прилавками с красивыми, большими лепёшками и подошёл к молодой женщине. - Мухайё, покажи свой хлеб. - попросил Саид акя. Азиз заметил, что женщина, с усьмой(растительная краска для бровей) на бровях с красивыми, большими глазами, румяным лицом, увидев его, покраснела и смутилась, но кокетливо улыбнулась и протянула ему лепёшки. - Опять гостей провожаете, Саид акя? - спросила молодая женщина, нежным голосом. - Да, я наверное вечером вернусь. - незаметно подмигивая Мухайё, ответил Саид акя. Азиз сделал вид, что не заметил ничего, но понял, что видимо, Саид акя иногда заглядывает в гости к этой красавице, которая была моложе его жены. Купив двенадцать лепёшек, Азиз направился к машине. Мумба, на которого глазели люди, словно на какое-то чудо, купил две упаковки пашмяка, уж очень эта сладость ему понравилась и пошёл за Азизом. Саид акя вернулся позже ребят, видимо договаривался о встрече с продавщицей лепёшек. Довольно улыбаясь, он сел за руль. Все молча ехали, Азиз говорить о женщине на стороне, Саид акя ничего не стал, но он сам начал разговор. - Ты не подумай ничего такого Азиз. У Мухайё два года назад умер муж, погиб на перевале, врезался в КамАЗ. Дочка у неё маленькая, хотелось ей помочь, но помощи она не принимала, сама трудится, как пчёлка, лепёшки печёт. Знаю, грех на стороне иметь женщину, поэтому, мы провели обряд никяха недавно. Хорошая женщина, ласковая, красивая, вторая жена мне значит, вот. - говорил Саид акя, смотря перед собой на дорогу. Азиз молчал, не зная, что ему ответить...

68 глава. Саид акя, когда купив лепёшки, они выехали на дорогу, сказал, что хочет взять пассажиров, как это он всегда и делал. - Саид акя? Не нужно никого брать, я за четыре места заплачу, поехали уже, время идёт. - сказал Азиз. - Ну...если ты так хочешь... хорошо, мне без разницы. Как я и говорил, это моя работа, получится, ещё одну ходку сегодня сделаю. Всё какие-то деньги, верно? - весело сказал Саид акя. - Пусть Аллах не лишает Вас достатка Саид акя. Хороший Вы человек. - ответил Азиз. - Спасибо! И ты хороший парень Азиз. И друг вот твой...хотя и кожа у него другая, но душа красивая. А ты Азиз...чем в Ташкенте занимаешься? Работаешь? - спросил Саид акя. - Учусь. В Университете. Мы в Буке жили, совсем недавно в Ташкент переехали с семьёй. - ответил Азиз. О том, что он собирается уехать, Азиз говорить не стал, понимая, что начнутся ненужные расспросы. - Это хорошо, учиться надо. И в Ташкенте жить хорошо, большой город, красивый. Но машин много, ездить опасно. Коканд спокойный город, тоже красивый. - говорил Саид акя, держа руль. Проехали пост, начался подъём, вокруг величественные горы перевала Кямчик, внизу протекает местная речка и населённый пункт, простенькие, глиняные дома, наспех побелённые и конечно огороды, где-то огороженные колчатой оградой, где-то и вовсе без неё. Посевы были даже на высоте, там, где была земля ровнее, даже с уклоном. Трудолюбивые жители местности, без дела не сидели. Вдали паслись коровы, быки, бараны, овцы и даже лошади. Животных выводили на рассвете, а вечером, они гурьбой отправлялись по домам, каждая скотина, понурив голову, брела именно к своему хозяину, к своему дому и заходила в открытые ворота, а то и вовсе без ворот, проходила в хлев. Азиз и Мумба, любовались красотой гор, небом в кучерявых облаках, стараясь увидеть в них некое изображение, ведомое только им. Казалось, облака лежат на вершинах гор, настолько завораживало это. - О Аллах! Воистину ты позаботился обо всём, создавая такую красоту. Слава тебе Всевышний. - думал Азиз. Он думал о величии гор, о красоте природы, о её чудесах, понимая, что до истины человеку далеко, чтобы познать всю глубину мировоздания, но твёрдо знал, что только Всевышний мог и создал всё, что он видит и не видит. Проехав перевал, машина въехала в Ангрен, лето подходило к концу, многие поля были убраны, на трассе, сложив ящики в ряд, на оборудованные стойки, да так, что казалось они висят в воздухе, продавали помидоры, яблоки, сливы и виноград. Горками лежали дыни и арбузы. Азиз попросил остановиться у обочины, что Саид акя и сделал. Так часто бывало, что пассажиры просили остановиться, чтобы купить бахчу или фрукты, а то и просто ноги размять. Азиз попросил Саид акя, открыть багажник, куда и сложил два арбуза, дыни он положил впереди, под сидение. Купив ящик помидор, по три килограмма яблок и винограда, Азиз наконец сел в машину. Мумба, который вышел помочь ему, сел впереди. - Скоро доедем до Ташкента. А тебя куда довести Азиз? Столько всего накупил...до дома довезу. - сказал Саид акя. - Буду признателен Вам и конечно заплачу отдельно. - ответил Азиз. - Мы с тобой вроде, как породнились Азиз...зачем всё время говоришь о деньгах? Деньги пыль, как пришли, так и ушли. Но и без них никак нельзя. Вот я например...у меня две семьи понимаешь...вот и у Мухайё скоро ребёнок будет и дочка ещё есть. У Малохат четверо детей, а они есть хотят, одевать их надо, растут. Дальше больше. Ещё мать престарелая с братом моим младшим живёт, каждый день заезжаю к ней, мать это святое. Как говорил наш Пророк Мухаммад, (с.а.с) у ног матерей, лежит рай. Это правда, завтра и следов от её ног не найдёшь, при всём желании. Поэтому и нужно беречь мать при жизни. С её благословения, Аллах мне даёт благо. Вот так вот Азиз. День мать не увижу, места себе не нахожу. И с пустыми руками к ней не пойдёшь. Хоть две лепёшки, но куплю. Живёт она с младшим сыном, сбратом моим, а за меня переживает, мать всё таки. - долго говорил Саид акя и Азиз слышал в его голосе такую теплоту и во взгляде нежность, что сам почувствовал, что тоскует по отцу и матери, по сёстрам и братьям, хотя видел их только вчера утром. - Как же я без них жить буду вдалеке? - с тоской подумал Азиз. Мумба, под голоса мужчин, уснул. Проехав Охангаран, они свернули направо. Холмы и поля, равнины и сады, дома и кладбище, машина скользила по дороге, оставляя всё это позади. - Круг Рохата проезжаем, куда ехать, Азиз? - спросил Саид акя, повернув голову назад. - Я даже и не знаю, как Вам ближе будет...давайте через Куйлюк что ли...через Рисовый базар, мимо Болгарки, на Госпитальный выедем, а там и до ЦУМа недалеко и до моего дома. - ответил Азиз. Минут через сорок, москвич Саид акя остановился возле красивых ворот, вдоль которого росла изгородь и вишня. Калитка в воротах была открыта. - Ведь просил закрывать калитку. - подумал Азиз, выходя из машины. Мумба вышел следом за ним и вытащил сначала дыни, потом арбузы и положил во двор, за калитку. - Саид? Выйди, помоги! - заглядывая во двор, крикнул он. Саид акя с удивлением посмотрел на него. - Это он брата моего позвал, его тоже Саид зовут. - сказал Азиз, улыбнувшись ему. - Ааа... тёзка значит. - улыбнулся в ответ Саид акя. - Саид акя? Я ведь Вас просто так не отпущу. Заходите в гости, я Вас с родителями познакомлю. Время обеда почти, посидите, отдохните немного. Успеете поехать. А это вот...за проезд, туда и обратно. - протягивая Саид акя деньги и много больше того, чем изначально было обговорено, сказал Азиз. - Ох, но тут же много! - воскликнул Саид акя, не спеша брать деньги. - Пусть Аллах будет Вами доволен Саид акя. Прошу Вас, не обижайте меня, берите. И я доволен Вами и Вы будьте довольны. - говорил Азиз, применяя слова, которые обычно говорят при сделке. - Что ж, если ты так говоришь... - взяв наконец деньги, сказал Саид акя и сунул их в карман. - Ассалому алейкум акяжон! - воскликнул Саид, выбегая за калитку и поднимая с земли ящик с помидорами, которые успел положить Мумба, вытащив ящики из багажника. - Ва аляйкум ассалом. Занеси всё в дом Саид. А папа где? Мама? - спросил Азиз. - Азиз? Мумба? Где же Вы пропадали? Мы Вас вчера ждали, волновались за Вас. - воскликнул Латиф акя, выходя на улицу. - Ассалому алейкум дадажон. Пришлось остаться. Познакомьтесь отец, это Саид акя, он нас любезно приютил на ночь. - сказал Азиз, обнимаясь с отцом. - Ассалому алейкум акя. - ответил Саид акя, пожимая протянутую руку Латиф акя. - Ва аляйкум ассалом Саиджон. Проходите в дом, обедать будем, гостям всегда рады. - сказал Латиф акя, приглашая Саид акя пройти во двор. Закрыв машину, Саид акя вошёл во двор, с восхищением оглядываясь по сторонам. Его пригласили в дом, он прошёл на террасу. - Малохат? У нас гости! Готовьте на стол. - позвал Латиф акя. Вскоре, за большим столом, сидели всё мужчины. Саид занёс в лягане плов, поставили на стол салат ачукчук. Следом занесли горячий чай. И за какие-то пол часа, они сидели и разговаривали, словно сто лет были знакомы. - Хорошо тут у Вас, но мне ехать пора. Спасибо за плов, за хлеб и чай. В Коканд ещё вернуться надо до вечера. В темноте дороги на перевале опасные. Благословите Латиф акя и я поеду уже. За ковры не переживайте, утром непременно отнесу их в музей. -поднимая руки, сказал Саид акя. - Что ж, коли так, не могу задерживать Вас. Пусть Ваша дорога будет прямой и светлой. Пусть удача сопутствует Вам, здоровье Вашим близким, усопшим нашим вечный рай. Оллоху Акбар. ( С именем Аллаха) - закончив молитву, Латиф акя и все сидевшие рядом, обвели лица ладонями, Мумба конечно тоже это сделал, чем очень удивил и порадовал Саид акя. В дорогу ему положили лепёшки и в большую косушку плов, проводив до ворот. - Спасибо Вам, хорошие Вы люди Латиф акя. Буду рад принять Вас с кеное у себя дома, в Коканде. Храни Вас Аллах. Всего доброго Вам. - открыв дверцу москвича, говорил Саид акя. - И Вас храни Всевышний Саиджон. Всего доброго уважаемый. Дай Аллах, приедем и в Коканд. - ответил Латиф акя. Сев в машину, Саид акя уехал, мужчины наконец зашли в дом. - Значит, ковры тоже не получилось сдать в музей? - проходя через двор, спросил Латиф акя. - Директора музея не было на месте. Это сделает Саид акя отец. Мы с утра с Вами сходим в школу, детей устроить надо и Вам на работу устроиться надо. Думаю, прописка уже готова, паспорта наши забрать нужно будет и домовую книгу. - сказал Азиз. - Азиз? Я поеду уже наверное. Занятия скоро начинаются, что тут сидеть буду? Да и у тебя дел много. - сказал Мумба. - Хорошо, утром и поедешь. А перед отъездом, я загляну попрощаться с тобой и с Павлом Владимировичем. С дороги устал ты, иди отдыхай. - ответил Азиз. Мумба почему-то всегда слушался его, объяснения этому он не находил, впрочем и не искал. Он просто уважал Азиза, считая его умным и дальновидным. И Мумба остался, с тем, чтобы утром уехать в общежитие. Ночи становились прохладнее, но днём было жарко, лето заканчивалось. Утром, позавтракав, Латиф акя с сыном и Мумбой, вышли из дома. Правда на улице они разошлись, Мумба ушёл к дороге, ведущей к проезжей части, к Голубым куполам, Латиф акя с Азизом, пошли в конец улицы, где располагался махалинский комитет и при нём, в отдельном кабинете сидела паспортистка. Как и предполагал Азиз, прописка была готова, он открыл домовую книгу и просмотрел записи, убедившись в том, что вся семья вписана. Выйдя оттуда, они направились в школу. К радости Азиза, Борис Михайлович был в школе и они буквально встретились в фойе. - Здравствуйте, Борис Михайлович. Я снова к Вам. - сказал Азиз, подойдя к директору школы. - Пришли значит? Хорошо, пойдёмся в мой кабинет, я оформлю ребят. - ответил Борис Михайлович. Когда документы были приняты и оформлены, Азиз уходить не торопился. - Борис Михайлович, не могли бы Вы посоветовать, моему отцу нужна работа, ну... можно сторожем. - сказал Азиз. Борис Михайлович внимательно посмотрел на Латиф акя. - У меня в театральном институте, соседка работает, она говорила, что им требуется вахтёр, зимой и в гардеробной нужно будет работать, а так, у двери сидеть, ну Вы видели наверное, в учебных заведениях обязательно должен сидеть вахтёр. Только поспешите, сейчас работу тяжело найти. - сказал Борис Михайлович. Мужчина и сам не понимал, зачем он помогает этим людям, но Азиз вызывал в нём некие чувства, которые Борис Михайлович и сам не мог понять. Но Азиз ему нравился. Поблагодарив директора школы, Азиз с отцом вышли на улицу и направились к театральному институту, радуясь тому, что с утра им так везёт. Войдя в серо-голубое здание института, Азиз спросил, к кому они могут обратиться. В общем, Латиф акя был принят, ему объяснили его обязанности, и попросили с завтрашнего утра выйти на работу. - Как всё удачно складывается сынок, да? - радостно спросил Латиф акя. - На всё воля Всевышнего отец. Это Аллах нам помогает. Теперь и я спокойно могу уехать. Господин Аль Фаттах ждёт, Ваш дядя, господин Сайдулла тоже. - ответил Азиз. - Понимаю...думал, может ты раздумаешь ехать...я понимаю, мой дядя там, брат двоюродный, наверное так лучше будет. - с грустью, ответил Латиф акя. До этого дня, он всё же надеялся, что Азиз раздумает ехать, хотя и понимал, что там ждёт сына прекрасное будущее. - Я непременно буду приезжать отец. Всё будет хорошо, верьте мне. - ответил Азиз. Но в его душе была непонятная тоска...

69 глава. Азиз с отцом вернулись домой. Во дворе они увидели Малику опу с какой-то незнакомой женщиной, ухоженной, лет сорока пяти, на русскую не похожа, но светленькая. - Здравствуйте. - поздоровался Азиз. - Пришли наконец? Вот...соседка зашла, я не очень понимаю по русски, Саид немного помог. Познакомиться зашла. - растерянно говорила Малика опа. - Здравствуйте. А я живу в четырнадцатом доме, вот...зашла познакомиться с новыми соседями. Интересно стало, кто въехал в дом нашей Софочки. Как хорошо! Милейшие люди. - ворковала женщина, с очаровательной улыбкой. Азиз, после инцидента с Владимиром Николаевичем, был насторожен, не стал доверять, как это было раньше и с каким-то непонятным чувством, смотрел на женщину, так и не поняв, о ком говорит она "милейшие люди". То ли о них, то ли о семье Софочки. От того, что мужчины молча смотрят на неё, ей стало не по себе. - Я в театре Навои работаю, я певица, понимаете? Смотрю, а Ваша мама оказывается шьёт и совсем неплохо. А мне так портниха нужна. - взглянув на Малику опу, которая конечно же привезла с собой свою швейную машинку ,,Чайка", сидела на террасе , у окна и шила. Но когда вошла незнакомая женщина, в открытую калитку, Малика опа выбежала во двор, бросив на окно платье, которое почти закончила шить. За это время, женщина рассмотрела швы на платье, пыталась объяснить Малике опе что-то, но ничего не поняв, Малика опа позвала сына Саида, который кое-как перевёл слова незнакомой женщины. Азиз и Латиф акя, пришли как раз во время. - Послушайте, уважаемая...не знаю Вашего имени, отчества... - начал говорить Азиз. - РашидА ГулЯмовна. - быстро ответила женщина, делая акценты в имени и отчестве. - Ну да, Рашида Гулямовна, конечно...так вот, Вы объясните теперь мне, что именно Вы хотели? - спросил Азиз. Рашида Гулямовна с недоумением посмотрела на него. - Как что? Я зашла познакомиться с новыми соседями, понимаете молодой человек, у нас соседи очень дружные, много лет вместе живём на одной улице, так что и радость и беду делим, как говорится, пополам, увидела, как хорошо шьёт Ваша мама, Малика, да? - посмотрев на маму Азиза, уточнила Рашида Гулямовна, имя хозяйки. Малика опа кивнула головой, услышав своё имя. - Дело в том, что мы едва переехали, но если мама согласится, она конечно примет заказ. Что же Вы шить хотите? - спросил Азиз, сидя на тапчане, напротив Рашиды Гулямовны, которая сидела рядом с его матерью, сам не зная, зачем он интересуется, сугубо женскими вопросами. Может просто волновался за мать, кто знает... - Пока платье закажу, потом посмотрю, если понравится, я и платить хорошо буду. Подруг приведу. - ответила Рашида Гулямовна. Латиф акя давно ушёл в дом, чтобы не мешать, да и не понимал он по русски. Азиз перевёл слова женщины матери. Малика опа растерянно смотрела то на сына, то на Рашиду Гулямовну. - Давайте сделаем так...я поговорю с мамой, конечно, почему нет? Мама часто шила соседям платье и ло... - Азиз не договорил слово лозим. - Вот и хорошо. На нашей улице нет хорошей швеи, аж к ЦУМу бежать надо. А тут совсем рядом, своя швея, это же здорово, а хорошая швея в наше время большая редкость...ну, я пойду. Дом номер четырнадцать. Если согласится Малика, буду рада. - ответила Рашида Гулямовна, спускаясь с тапчана. Проводив её, Азиз вернулся к матери. - Она оказывается живёт тут, рядом, через четыре дома от нас. Если Вы согласитесь, она хочет, чтобы Вы ей шили и ещё соседям о Вас скажет. Но...подумайте хорошенько, здесь город и то, что Вы шили соседкам в кишлаке, такое не наденут модницы Ташкента мама. - сказал Азиз. - Не переживай сынок. Я шила и модные платья и даже брючные костюмы девочкам. Наши девочки из кишлака, что учились в Буке и Ташкенте, тоже модно одевались. В школе, я шила лучше всех, учительница по труду часто занималась со мной отдельно и показывала все тонкости шиться. Я согласна...шью я быстро, ты вот скоро уедешь, а лишние деньги всегда нужны. - ответила Малика опа. Азиз обнял мать. - Я скоро вернусь мама. - произнёс он и тут же вышел со двора. До дома Рашиды Гулямовны, Азиз ходить не стал, напротив, на стульчиках, видимо из дома вынесли, сидели две старушки, которым было далеко за семьдесят, одна с совершенно седыми кудряшками, видимо русская, Азиз это понял по чертам лица, давно увядшей красоты по цвету кожи, другая, с крашенными в тёмно- рыжий цвет волосами, уложенными в причёску на затылке, она была похожа на еврейку, по интонации голоса и акценту, не трудно было догадаться об этом. К ним Азиз и подошёл. Задрав головы, женщины с любопытством посмотрели на него. - Здравствуйте уважаемые соседки. Меня зовут Азиз, мы теперь Ваши соседи и живём в доме, который раньше принадлежал Софочке. - начал разговор Азиз, присаживаясь на корточки, понимая, что долго смотреть на него снизу вверх, старушки не смогут. - Здравствуй сынок, да, мы слышали об этом. Меня вот Клавдия Ивановна зовут. А это подруга моя, Полина Владленовна, мы по соседству живём, уже более сорока лет. - ответила Клавдия Ивановна. Через пол часа, Азиз узнал от этих женщин, почти про всех соседей, последние новости о каждом из них и главное, что соседа антиквара, по имени Владимир Николаевич, близко нет. А вот Рашида Гулямовна, да...оперная певица из театра Навои. Муж художник оформитель там же. Сын с невесткой, внук растёт... об этом Азизу поведали старушки. - Хорошая женщина, ничего плохого о ней сказать не могу. Чистоплотная такая, вежливая, всегда поздоровается, спросит о здоровье...нет, ничего такого не могу сказать о ней. А что случилось то? Почему интересуешься сынок? - спросила Клавдия Ивановна. - Она заходила сегодня к моей матери, мама шьёт хорошо, а Рашида Гулямовна искала швею. Ничего личного. - ответил Азиз. Женщины переглянулись. - Своя швея на нашей улице, это хорошо, от клиентов не будет отбоя, вот увидишь. - обрадовалась Полина Владленовна. Азиз узнал всё, что его интересовало и поблагодарив женщин, ушёл, услышав за спиной слова Клавдии Ивановны. - Хорошие люди въехали в дом Софочки, а мы волновались. Парень то какой хороший, взгляд у него...добрый, искренний такой... - Как всё хорошо складывается. Отец на работу устроился, мама тоже без дела не будет сидеть. Братья и сёстры первого сентября в школу пойдут... значит, я могу и уехать. - думал Азиз, входя во двор. В окно террасы, Азиз увидел свою мать, где она сидела и шила. Билет в Кувейт был куплен господином Аль Фаттахом перед его отъездом, нужно поехать в аэропорт и уточнить дату вылета, поставив её на билете. Адрес господин Аль Фаттах написал ему, Азиз поедет в столицу Кувейта, Эль-Кувейт, как говорил господин Аль Фаттах, в аэропорту нужно сесть в такси и доехать до небоскрёба Аль-Хамра, там и офис находится и недалеко особняки, принадлежащие богатейшим людям Эль-Кувейта. Все эти данные, господин Аль Фаттах записал Азизу перед отъездом. - Азиз? Заходи в дом, чего во дворе стоишь? Задумался о чём? Время обеда, ты не проголодался ещё? - в окно террасы, спрашивала Малика опа. - Мне уехать по делам нужно. А, отец? Я через час вернусь. - сказал Азиз, увидев отца, выходящего из дома во двор. - Ты бы поел сынок, сестра стол накрыла, мать с утра шурпу поставила варить. - попросил Латиф акя. Азиз согласился и вместе с отцом вошёл на кухню, пожалев о том, что Мумба уехал, зная, как он любит шурпу узбекскую с бараниной и зеленью. Малика опа, оставив дело, зашла за ними и разлила суп по косушкам, сев и сама за стол. - Первого сентября, в школу все пойдёте. Саид? Сам будешь отводить их и приводить первое время, пока не привыкните. Школу ты видел, всё готово к занятиям, учебники только получите в школе и всё. Остальное мы с отцом Вам купили и зимние вещи тоже. - говорил Азиз и с аппетитом ел шурпу с бараниной и кусочком лепёшки. А сам, очень переживал за них и за отца и за мать. - Как же они тут без меня справятся... - с грустью оглядывая своих близких, думал он. После обеда, Азиз поехал в аэропорт, где ему поставили дату вылета. Но он и знать не мог, что господин Аль Фаттах, по настоятельной просьбе отца, попросил отслеживать рейсы, чтобы точно знать дату и время прибытия Азиза в Кувейт. - Он ещё очень молод Фаттах, растеряется, когда приедет в Кувейт, нужно встретить внука моего брата. Я не знаю, как сейчас в Узбекистане, маленьким был, когда с отцом своим уехал оттуда. Но хоть разок побывать на Родине перед смертью, последнее моё желание сын. Надеюсь, до весны доживу и если на то будет воля Аллаха, непременно поеду в Узбекистан. - сидя за огромным, круглым столом, с гордой осанкой, прямой спины, с седой бородой и в белоснежной, национальной, арабской одежде кандура, говорил господин Сайдулла сыну Аль Фаттаху. - На всё воля Всевышнего отец. Я с удовольствием поеду с Вами и буду сопровождать Вас. Пусть Азиз только приедет, Вы словно отца своего увидите, посмотрев на этого парня. Столько в нём благородства, он не по годам умён, черты лица Вашего отца отец. - ответил Аль Фаттах. Азиз должен был улететь через два дня, ранним утром, в шесть часов, восемнадцать минут. Чемодан ему был не нужен, всё необходимое, он купит на месте, в Кувейте. Он, несмотря на юный возраст, понимал, что ему предстоит учиться заново, учиться жить по их правилам, привыкать к богатству и уметь правильно распоряжаться деньгами и научиться управлять компанией, он ведь был так далёк от всего этого. Откуда он это всё знал и понимал, Азиз бы не смог дать ответы на эти вопросы, он просто знал. Бывает, что людьми словно кто-то управляет, свыше. Такие люди не теряются ни в бедности, ни в богатстве, принимая достойно и удары судьбы и её блага, как нечто посланное Всевышним. - Утром в общежитие съезжу и уже окончательно попрощаюсь с Мумбой, с Павлом Владимировичем, с Артёмом, хотя и знаю его всего ничего, с...Асалей попрощаюсь...но...навсегда ли? Судьба часто так непредсказуема, может придётся вернуться? О Аллах! Лишь на тебя уповаю! Только Ты ведаешь, как будет лучше. Не сведи меня с пути истинного, о Всевышний! Не дай мне возгордиться, не дай подчиниться своему ЭГО, о Всевышний! Ведь я иду только по твоему пути... - шептал Азиз, возвращаясь домой. Он шёл по широкой улице к дому и жизнь ему казалась необыкновенно загадочной и прекрасной, хотя он и понимал, что гладко в жизни не бывает. - Ну что? Дату поставили тебе? - спросил Латиф акя, встретив сына во дворе, он сидел на тапчане и отдыхал, ожидая Азиза. Малика опа сидела рядом с мужем и в ожидании, посмотрела на сына. - Да отец, через два дня я улетаю. - ответил Азиз, присев напротив родителей. Малика опа знала, что настанет день и Азиз уедет, но услышав, что осталось всего два дня до отъезда, женщина прижав руки ко рту, невольно вскрикнула и заплакала. Латиф акя опустив голову, нахмурился. - Простите меня за всё отец...мама? - произнёс Азиз, с грустью смотря на мать и отца. - Ну что ты, сынок? Что ты? О таком сыне может мечтать любая мать. За что прощения просишь? - воскликнула с испугом Малика опа. Азиз не нашёлся, что ответить, лишь знал, что причиняет душевную боль родителям, понимал, как тяжело им будет расстаться.

70 глава. Ночью Азиз спал беспокойно, просыпаясь и вновь засыпая. Он никогда не летал на самолёте, не ездил на поезде, никогда не видел небоскрёбы, о которых ему сказал господин Аль Фаттах, но во сне, урывками ему снилось...так бывает иногда...как он падает с высоты, летит между небоскрёбами, снилось, что за ним кто-то гонится, то ли лев, то ли бык. Солнце только взошло, вздрогнув, он открыл глаза и сел на постеленную на тапчане курпачу. Спустившись, Азиз пошёл по выложенной дорожке к летнему душу. Стоя под холодной струёй воды, ему казалось, что тело его горит, его охватило возбуждение, но холодная вода остудила его пыл. Выйдя из душа и не вытираясь, он дошёл до курятника и бросил зёрна пшеницы, смешанные с зёрнами кукурузы и налил воды в специальный отстойник для воды. И сам вдоволь напившись из крана, он вернулся к тапчану и лёг на место. Время тянулось медленно, с утра он хотел поехать в общежитие, словно прощаясь, Азиз хотел зайти домой к Иссамат акя и почитать поминальную молитву ему и его жене. Хотел поехать в больницу к Асале и проститься с ней...именно в больницу, а не к ней домой, зная, что велико искушение остаться с ней на ночь и не стоит этого делать. В голове вдруг промелькнула мысль, он подумал, что за столь короткий срок, столько всего случилось, столько близких людей он потерял за это время, сердце сжалось от тоски. Едва дождавшись восьми часов утра, так и не уснув больше, Азиз зашёл в дом и прошёл на кухню. Малика опа готовила завтрак, коровы не было, но Саид приносил из ближайшего магазина, каждый день свежее молоко, к которому привыкла семья, творог и кислое молоко, свежие лепёшки. Азизу она пожарила колбасу с яйцами, быстро поев, он поцеловал мать в щёчку. - Спасибо ойижон, я поехал, дел сегодня много. Ассалому алейкум отец. Благословите и я поеду. - увидев Латиф акя, входящего на кухню, поздоровался Азиз. Латиф акя сел на стул и поднял руки перед собой. - Бисмиллахир Рахманир Рахим (с именем Аллаха, милостивого и милосердного) дай Аллах тебе удачи во всём, дай Аллах здоровья. Аминь. - произнёс Латиф акя, обводя лицо ладонями. - Аминь. - прошептал Азиз, обводя лицо ладонями, следом за отцом и матерью. - Ты ведь вернёшься сегодня, Азиз? - спросила Малика опа, выходя во двор, следом за сыном. - Худо хохласа. (если Аллах пожелает) - ответил Азиз. Он зашёл в свою комнату и надел чистую футболку и другие джинсы. До дороги идти было далеко, потом ещё до метро столько же. Доехав до станции Бируний и выйдя из метро, он повернул на улицу Хувайдо. Воскресный день, почти конец августа, Азиз подошёл к дому Иссамат акя. Говорят, когда старшие в доме уходят, они словно забирают с собой уют и дом становится холодным. Азиз позвонил в ворота, хотя они и были приоткрыты. Вышла невестка Иссамат акя и узнав Азиза, пригласила его в дом. Азиз огляделся по сторонам, заметив, что дом и правда словно опустел. - Ассалому алейкум кеное, я послезавтра уезжаю, быть может на год, хотел перед отъездом почитать молитву усопшим, Иссамат акя и кеное. - сказал Азиз, имея в виду жену Иссамат акя. - Спасибо укажон, что не забываете о них. Пусть Аллах будет доволен Вами. - прослезившись, ответила молодая женщина. Они зашли на открытый айван, Азиз сел на пол, на который постелили ковёр и две курпачи. К ним вышел сын Иссамат акя и протянув руку Азизу, который тут же поднялся, поздоровался с ним. Сев снова, Азиз стал читать поминальную молитву, как у мусульман было принято и говорили, почитать куръон. Голос Азиза сам по себе был красивый, а когда он в распев, громко читал молитву, его слушали с восхищением, затаив дыхание. Тем более, ошибок в произношении не было, ведь он изучал арабский язык, который давался ему с лёгкостью. Дочитав куръон, Азиз попросил Всевышнего дать усопшим рай, простить их за грехи, вольные и невольные и затем обвёл ладонями лицо, что сделал и сын Иссамат акя. - Баракалля (молодец) - произнёс молодой человек. Его жена занесла было поднос, собираясь постелить скатерть, но Азиз встал. - Не нужно беспокоиться кеное. Мне идти нужно акя. Дай Аллах, если будет Его воля, мы вновь увидимся. - выходя во двор и направляясь к воротам, сказал Азиз. Попрощавшись, он пошёл к дороге, на сердце стало легче, Азиз был уверен, что ушедшие всё слышат и душа Иссамат акя сейчас в покое. Азиз поехал в больницу, пройдя огромную территорию, он поднялся в отделение и попросил позвать Асалю. Девушка, что сидела на посту, с удивлением посмотрела на него. - А Асали нет, она уволилась неделю назад. - ответила девушка. - Но почему? Зачем она уволилась? - не понял Азиз. - Вы спросите об этом у Ильдара Мамедовича, я не знаю. - ответила девушка. Надев белый халат, Азиз прошёл в кабинет заведующего отделением. - Разрешите? - спросил Азиз, приоткрыв дверь кабинета. Ильдар Мамедович сидел за столом и что-то писал. - Да, заходите. Что у Вас? - подняв голову, спросил Ильдар Мамедович. - Я хотел узнать, мне сказали, что Асаля уволилась. Зачем? Почему она это сделала? - спросил Азиз. Ильдар Мамедович, внимательно посмотрел на Азиза и поднявшись из-за стола, подошёл к нему. - Хм...почему это тебя так интересует? Многие устраиваются на работу и увольняются, захотела и уволилась. - ответил Ильдар Мамедович. Азиз пожалел, что зашёл к нему. - Понятно...извините. - произнёс Азиз и направился к двери. - Ты ведь Азиз, да? Ты у нас лежал с ножевым ранением, если не ошибаюсь. - остановил его Ильдар Мамедович. - Не ошибаетесь, да, лежал. Но это давно было. До свидания. - ответил Азиз, открыв дверь кабинета. Задерживать его Ильдар Мамедович не стал и Азиз ушёл. Выйдя на дорогу, он сел в такси и поехал к Асале домой. Но был воскресный день, он и забыл, что она должна была уехать к родителям, к дочери. Дверь никто не открыл и Азиз, так и не узнал о том, что Асаля согласилась выйти замуж за Ильдара Мамедовича, который давно её любил и добивался, правда второй женой, но девушка устала ждать, устала быть одной, да и будущее пугало, так и не узнав об этом, Азиз уедет. Времена были не из лёгких, а ей рожать скоро. Ильдар Мамедович в очередной раз попросил её выйти за него замуж, выслушав её, он принял и дочку и беременность Асали, пообещав заботиться о ней и её детях. И она согласилась. Увидев Азиза, Ильдар Мамедович догадался, что он и есть отец ребёнка, которого носила под сердцем Асаля, но говорить ему об этом, мужчина не стал, он помнил, как Асаля говорила, что отец ребёнка не знает ничего и не должен узнать. Ильдару Мамедовичу давно нравилась Асаля, он долго добивался её, но не знал о том, что она беременна. И когда он в очередной раз предложил ей жить вместе, она всё и рассказала ему, подумав, что это отолкнёт его, но нет, Ильдар Мамедович сказал, что несмотря ни на что, он любит её и будет заботиться о ней. Она поставила условие, решив бросить работу, так как вскоре и живот будет заметен и что представит его своим родителям, как мужа. Ильдар Мамедович принял её условия и кажется был счастлив, что наконец она будет принадлежать ему, кажется, он и правда искренне любил Асалю. Выйдя из подъезда, Азиз направился к Вуз городку, но его окликнули. Голос он узнал, хотел было прибавить шаг и быстро уйти, но когда его позвали второй раз, он обернулся. К нему подошла Гузаля. - Привет! Как поживаешь? - спросила она. - Привет. Нормально. Извини, но мне идти нужно, дел много. - ответил Азиз, хотя спешить ему было некуда. - Не будь букой, давай сходим куда-нибудь. - попросила Гузаля. В глазах у неё была такая мольба, что Азизу стало жаль её. - Хорошо, почему нет? В кино? - спросил Азиз. - Фи! Ну какое кино Азиз? Сейчас и кинотеатры толком не работают. У меня дома видеомагнитофон есть, кассеты классные, пошли ко мне, посмотрим. - ответила Гузаля. Азиз соображал, понимая, что оставшись одни, может случиться то, чего не должно быть, тем более перед отъездом, тем более зная настойчивость Гузали, а этого ему вовсе не хотелось. - Лучше в кафе пошли, музыку послушаем, потанцуем, если захочешь. - ответил Азиз. Гузаля лукаво улыбнулась, понимая, что он просто боится её и это её заводило ещё больше. - Да ты просто боишься меня! - воскликнула девушка, засмеявшись. - Не говори ерунды. Никого я не боюсь, кроме Всевышнего. Просто не хочу ерундой заниматься, не люблю я эти пиратские фильмы. Хочешь, соглашайся, нет, я пошёл. - собираясь уйти, сказал Азиз. - Всё, всё! Прости. Я только переоденусь. Может поднимешься ко мне? - спросила Гузаля. - Ты и так прекрасно выглядишь, поехали. - сказал Азиз, разглядывая её. Она стояла в очень коротком, нежного голубого цвета платье, с глубоким вырезом и с наивным взглядом, смотрела на него. Но подумав, что он может раздумать, Гузаля согласилась и они вместе пошли в сторону метро. - В кафе вообще-то самое интересное, вечером начинается. А сейчас, время обеда. - сказала Гузаля, посмотрев на реакцию Азиза. - Значит, пообедаем. - голосуя проезжающим машинам, ответил Азиз. Гузаля промолчала, зная нрав Азиза, который мог просто уйти, оставив её одну, хотя никак не могла понять, почему он не влюблён в неё, в такую красивую, модную и такую классную, когда все ребята вокруг добиваются её расположения, привыкшая к вниманию ребят, она не могла понять Азиза. Но взгляд Азиза, этот дерзкий, уверенный взгляд полупьяных глаз, который поразил девушку с первой их встречи, сводил её с ума. Она непременно хотела его добиться. Сев в такси, они поехали до сквера, Гузаля сидя рядом с Азизом в машине, прижалась к нему, он чувствовал её дыхание, аромат дорогих духов и как неистово стучит её сердечко, её волосы касались его лица, ещё немного и она прильнёт губами к его губам. Это его возбуждало конечно, он не был чёрствым чурбаном, но к Гузале Азиз не питал никаких чувств, жалея, что повёлся на её авантюру с кафе, он посмотрел в окно, отвернувшись от девушки. Выйдя из такси, Азиз облегчённо выдохнул и они прошли к кафе Дружба. Обеденное время, людей было не так много, ведь расценки в ресторанах отличались от обычных столовых. К ним подошла официантка. - Что есть будешь? - спросил Азиз Гузалю. - Я только второе, что-нибудь мясное, свежий салат и лимонад. - ответила девушка, привыкшая часто бывать в кафе и ресторанах. Да и сидела она раскованно и непринуждённо, без тени стеснения, закинув ногу на ногу, обнажая стройные красивые ножки в коротеньком платье. Глубокое декольте, обнажало нежную, гладкую кожу шеи и груди. - Мне тоже самое. Можно шницель с гарниром. - сказал Азиз, посмотрев на официантку. Вдруг, он почувствовал ногу Гузали, на своей ноге, лето, жара, босой ножкой, Гузаля водила по ноге Азиза, при этом бесстыдно смотря ему в глаза. Азиз улыбнулся, ему и правда стало смешно, от действий этой наглой девицы. - Послушай...чего ты добиваешься, Гузаля? - спросил Азиз. - Тебя. Неужели непонятно? Ты необыкновенный, совсем не похожий на других Азиз. - ответила Гузаля, не убирая ножку, пальчиками цепко прижимаясь к его ноге. - Я послезавтра уезжаю. Навсегда. - сказал Азиз, не спуская глаз с лица девушки. Гузаля побледнела и широко раскрыла свои красивые глазки, надув губки. Сейчас, когда Азиз так близок к ней, как он может вдруг уехать? - Нет! - вырвалось у неё. - Послушай меня девочка...ты вот, в университет поступила, скоро у тебя появятся новые друзья, я от души желаю, чтобы ты была счастлива. - стараясь не обидеть девушку, мягко говорил Азиз. Гузаля схватила его за руку. - Азиз? Прошу тебя, не уезжай. Я очень люблю тебя, правда. Может всё таки поедешь ко мне? До вечера никого не будет. Вот ты уедешь, оставь о себе воспоминания, прошу тебя. - просила она, не отпуская его руки. Быть может, другой на месте Азиза и не отказался бы от этой соблазнительной красавицы, тем более, она сама себя открыто предлагала. Но Азиз знал, если сейчас он согласится, он потом себя ни за что не простит. - Давай поедим, я проголодался. - убирая руку из рук Гузали, ответил Азиз. Ели они молча, Гузаля была уверена, Азиз не сможет устоять и конечно же они вместе поедут к ней домой. #СудьбеНавстречуШаираБаширова продолжение вечером