Пару недель назад пришло от Саши письмо, в котором он признался, что на фронте у него завязались отношения с санитаркой - Валей. Поэтому, просит его не ждать и строить свою жизнь без него. Маша много раз перечитывала это сухое и короткое послание, пытаясь найти что - то между строк, что давало бы ей надежду. Они поженились за месяц до войны, свекровь - Алевтина одобрила выбор сына. Она восхищалась Машкиной силой и выносливостью. "Вот не смотрите, что она росточком не вышла, - говорила она, - а ухватит бревно тяжелее себя и тащит, прям как муравей!" Именно с подачи свекрови Маша получила своё прозвище - Муравей. Она действительно была похожа на муравья - маленькая, чернявая, крепко сбитая. Машина жизнь в родительском доме была не сладкой, отчим её недолюбливал, а мать всегда принимала его сторону. Когда родилась её сестра, стало совсем невыносимо, она была лишней в своей собственной семье. Маша была безмерно счастлива когда Сашка из Камышинки начал за ней ухаживать, а после свадьбы привел её в дом, где она сама была теперь хозяйкой и не было сварливой матери, ябеды - сестры и вечно недовольного отчима. Она расцвела от комплиментов мужа и от похвал свекрови, впервые она была любима. Но как выяснилось рано она радовалась. Грянула война и потянулись скорбные дни, сколько слёз и переживаний она принесла Маше. Но всё осталось позади и вот итог: где - то там, далеко - далеко Саша обрёл своё счастье с какой - то Валентиной. Стало совсем темно и Маша тяжело поднялась и побрела к дому, а переливы гармошки за рекой продолжали терзать её душу. Во дворе кто - то ходил, женский силуэт нетерпеливо метался из стороны в сторону. Она почти сразу узнала свекровь. "Я тебя уже битый час жду! - возмутилась та, - в бане что ли столько намывалась?" не дожидаясь ответа, она со свойственной ей энергией и напором продолжила: "Я слышала ты уезжать надумала. Ты это брось, дом это твой и никто тебя отсюда не гонит! Да и куда тебе податься?" "К матери не вернусь, - ответила Маша, - а руки рабочие сейчас везде требуются, уеду подальше отсюда. А в дом этот может Сашка свою новую жену привести захочет..." "Ну уж нет! - взвилась свекровь, словно ужаленная, - Ноги этой... Этой... Прости господи, походной жены, не будет здесь! Я вот что решила, отправлю - ка я Саньке письмецо, что мол приболела я шибко, не знаю свидимся ли ещё. Чай уж приедет мамку повидать, тут у вас с ним всё и сладится!" Маша запротестовала, раз уж не хочет он с ней быть, то и не нужно. Но свекровь уже всё решила и препираться с ней было всё равно, что со стеной. "Я это так не оставлю! - бушевала она, - Не одумается и напишу куда следует! Муравей не робей, всё сладится!" Сашка приехал сразу, как получил письмо. Установилась жаркая погода, дули сухие и горячие ветра, продувая насквозь всю Камышинку. Сашка застал свою больную мать, работающую на колхозных полях, под палящим солнцем, с тяпкой в руках. Вся округа слышала, как схлестнулись сын и мать, оба вспыльчивые и упрямые. Сашка резко развернулся и пошёл прочь от матери, а она хитро смотрела ему вслед. Когда солнце упало за горизонт, оставив после себя разлив пурпурных красок, в дверь тихо постучали. Сашка стоял на пороге, он ничуть не изменился, только взгляд стал потухшим и усталым. В душе у Маши бушевал ураган из чувств и противоречивых эмоций. Хотелось кинуться ему на шею и одновременно надавать пощёчин, прыгать от радости как ребёнок и плакать от тоски. Но ни один мускул не дрогнул на её лице. Наконец Сашка нарушил молчание: "Пустишь переночевать?" "Твой дом, как я не пущу?" - отозвалась равнодушно Маша. Молча она накрыла на стол, Сашка неловко возил ложкой по тарелке, искоса поглядывая на жену, она похудела, лицо осунулось, а платьице на ней латано - перелатано, но она всё та же его Маруська. Много невзгод на неё навалилось, а тут он ещё... Казалось сам воздух между ними пропитан недосказанностью и неловкостью. "Я против была обмана затеянного твоей матерью." - сказала Маша, просто чтобы хоть что - то сказать. "Я знаю, - отозвался он, - я на тебя и не думал, знаю какая ты честная." Он вновь загремел ложкой о тарелку, тайком поглядывая на Машу. Наконец, Сашка собрался и отложив в сторону многострадальную ложку сказал: "Виноват я перед тобой. Я сам не понял, что натворил. Думал, что не вернусь домой, не выживу и жил одним днём. С Валькой всё быстро закрутилось. Но она другая совсем чужая, ненашенская, а понял я это уже в мирное время, когда стали с ней жить. А ты своя, родная, понятная... Прости и давай жить как прежде." Он отодвинул тарелку и выжидающе уставился на жену, даже перестав дышать от волнения. "Ты доедай, - вместо ответа сказала Маша, - едой не разбрасывайся, не то сейчас время." Ночью Маша лежала без сна, слушая как воет за стеной ветер, горячий воздух залетал в дом, надувая занавески как парус и не принося желанной прохлады. За стеной ворочался Сашка, она его слышала и чувствовала, их отделяла тонкая стенка, а ещё обида, нерешительность и целый рой сомнений. "Может права свекровь, - думала Маша, - нужно простить и всё забыть, уедет он завтра и останусь я одна. Мужики нынче в дефиците, не стоит рубить с плеча." Внезапно в её голове отчётливо прозвучал голос свекрови: "Не робей муравей!" И решительно встав с постели она прошлёпала босыми ногами в комнату Сашки. Утром Маша находилась во власти сладостной эйфории, хотелось обнять весь этот мир! Радовал глаз голубой купол неба, белые стволы берёзок и студёная речка в конце огорода. Сашка тоже находился в игривом настроении, норовил приобнять, шептал на ушко слова, от которых голова шла кругом. Как давно она не смеялась искренне и беззаботно, как давно не искрились счастьем её усталые глаза. Но в этой бочке мёда затаилась пресловутая ложка дёгтя. Сашка конфузясь, протянул ей фотокарточку. "Сынок мой." - пояснил он. С фотографии на Машу смотрел карапуз, с огромными глазищами. Сколько осуждения, печали и немого укора мерещилось Маше в этих глазах! Мир перевернулся для неё в этот миг. И вот, уже не Валя коварная разлучница, а она - Машка. Она лишает ребёнка отца, это не здесь у него настоящая семья, а там. Маша росла с отчимом и не пожелала бы такого никому. Она попыталась пристыдить Сашку, заставить вернуться к сыну. Тот был удивлён благородством жены, но твёрдо стоял на своём. Своего сына, которого звали Женечка, он не оставит и будет помогать, но жить останется здесь и точка. Осень была на исходе, ветер теперь свободно сочился между голых прутьев деревьев, то пригибая их к земле, то выпрямляя. На улице было сыро и промозгло, над опустевшими полями кружили птицы, а небо хмурилось низкими серыми облаками, изредка роняя вниз ледяные капли. Маша вздрогнула, когда к ней домой ворвалась свекровь, вместе с холодным воздухом и запахом дождя. "У Антонины Петровны жиличка появилась!" - выпалила она, едва переступив порог. Маша пожала плечами. Антонина Петровна старая учительница, весьма уважаемый в деревне человек, что удивительного если она захотела скрасить своё одиночество и пустить к себе кого - то пожить? Она вопросительно смотрела на свекровь, не понимая её возбуждения. А та округлив глаза с нажимом повторила: "Жиличка появилась! Сейчас вещи в избу заносят!" Внезапно неприятная догадка мелькнула в голове у Маши, накинув на плечи что попало, она устремилась к дому Антонины Петровны. Молодая женщина стояла на крыльце, её всю было прекрасно видно с улицы, сквозь ветхий заборчик. Высокая, худенькая, тоненькие ножки утопают в огромных сапогах, короткие светлые волосы. Волнистые пряди сами собой лежат в аккуратной причёске, прямо как у артистки. Глаза огромные, как два голубых озера, Маша уже видела эти глаза. Такими же глазами на неё с укором смотрел с фотографии маленький Женечка. Позже она без обиняков спросила Сашку, про Новую жиличку Антонины Петровны. Тот отпираться не стал, это он способствовал переезду Вали сюда, скучал по Женечке. Маша испытала знакомое раздражение, похожее на то, что она чувствовала когда свекровь не слушая её отправила Сашке то письмо. Теперь Сашка за её спиной договорился со старой учительницей и пригласил сюда Валю. Никто ни о чём её не спрашивал и не советовался. #авторскиерассказы автор канал - Анфиса Савина