О ведьмах и стыдливости

– Что, совсем-совсем голой? – шепотом спросила Ханни, распахнув от ужаса и без того большущие глаза.
Гриша приложил руки к подбородку и сделал глубокий, полный терпения и любви к ближнему своему вдох. А потом выдох.
– Да.
Ханни глянула на него исподлобья на него со смесью надежды и недоверия, – может, все-таки, шутит? – но парень лишь снова вздохнул и скрестил руки на груди.
– Голой, Ханни. Нагишом. Вообще. Без. Одежды.
Девушка сдернула резинку с одной косы, а затем, все больше нервничая, с другой. Гриша терпеливо изучал кружевные занавески на окне, за которым простиралась прекрасная полнолунная ночь. Громко тикали часы, стрелки подбирались к одиннадцати, а ведь впереди еще дорога.
– А можно я не пойду?
Гриша потер лоб: у него, кажется, поднималась температура, но в аптеку он уже не успевал – сначала нужно было разобраться здесь. Ну ничего, чайку себе заварит и отлежится.
– Ты пропустила шабаш на Самайн, потому что «никого там не знала», не полетела на йольский, потому что «слишком холодно», на поворот года сбежала в последний момент. Если ты сегодня туда не явишься, я… я не знаю, что с тобой делать, – парень развел руками.
– Но почему обязательно голой? – недоумевала Ханни, расплетая косу. – Там что, – внезапно пораженная новой мыслью, девушка вскинула голову, – прям все будут голые?
– Да, Ханнушка, все, – простонал Гриша, пряча лицо в ладонях. – Это ж классический такой шабаш. Вы слетаетесь, веселитесь, колдуете, налаживаете полезные связи. Считай, простой девичник. Междусобойчик такой, ну?
Ханни немного помолчала, поджав губы. Обдумывала, должно быть.
– Да, но почему так?
Мысль расплакаться начинала казаться Грише не такой уж и дикой.
– Так исторически сложилось, – пояснил он, как только совладал с собой. – Это традиция. Да и ритуалы проводить гораздо легче. Ханни, ну ты опаздываешь же.
Девушка села на кровать, пряча под нее ноги и опустила взгляд, перебирая и скручивая в жгут густые светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине. Гриша помассировал переносицу, подавляя в себе желание спросить, что же не так. Еще одной истерики за этот вечер он не выдержит.
Наконец, Ханни собралась с духом и, сгорбившись еще больше, выдала.
– Просто… я толстая.
Парень даже не засмеялся, зная, чем все это может закончиться.
– Ты не толстая Ханни, ты… – Гриша присел рядом и ненадолго
замолчал, мучительно подбирая слова. – Ты… пухленькая. Мягонькая. И милая, – он потрепал ее по волосам. – Ты всем там обязательно понравишься. А если не понравишься, то ткнешь мне потом пальчиком в эту стерву, и мы вместе наложим на нее такое проклятие, что она больше ни на одном шабаше не объявится…кхм.
Она покосилась на него, шмыгнула носом, но плакать не стала.
– Правда?
– Правда-правда, – кивнул парень, поднимаясь с места, и решительно распахнул окно. – Если тебе станет совсем уж неуютно, можешь в волосы свои замотаться, – он хмыкнул, вспомнив совсем неподходящий сюжет. – Они у тебя вон какие длинные.
Прошла еще целая минута, во время которой Гриша молчаливо молился непонятно кому, чтобы его доводы оказались достаточно убедительными.
– Ну, хорошо, – Ханни потерла нос. – Но отвернись. И глаза закрой. И…
– Не смотрю, – парень с готовностью развернулся к ней спиной, зажмурился и закрыл глаза руками.
Зашуршала старомодная ночная сорочка, в которую девушка вырядилась, прежде чем Гриша пришел проверить, как идет подготовка к шабашу. Ханни неуверенно переступила с ноги на ногу.
– Ну чего? – спросил парень, не оборачиваясь.
– А где моя…
– Метла за шторкой справа, – он прислушался к шорохам. – Шляпа на подлокотнике.
– Спасибо.
Заскрипела рама, за которую ухватилась девушка, взобравшись на подоконник. Ханни засопела, боком устраиваясь на метле. Гриша отнял руки от лица, но поворачиваться все равно не стал.
– Ну… я полетела тогда? – неуверенно спросила она.
– Ага. Хорошего вечера.
Послышался негромкий свист. Парень выждал еще пять секунд, прежде чем подойти к окну: Ханни к тому моменту уже здорово отдалилась.
Гриша побарабанил пальцами, рассеяно глядя вслед серебрящемуся в лунном свете силуэту, но тут же вспомнил кое-что важное.
– Эй, Ханни! – высунувшись наружу почти по пояс, крикнул он.
Метла замерла в воздухе и вроде как развернулась.
– Что попало не пей! – парень попытался жестикулировать, но чуть не вывалился из окна. – И нигде кровью печать не ставь! И чтобы дома была до восхода солнца!
Кажется, Ханни рассмеялась.
Автор Шико
#рассказы