Глава 12.

часть 2 Кто на новенького?
Жозе Дале
- Ты куда?
- Нам придется заходить в город через черную дверь, так что едем в обход. Не волнуйся, я знаю дорогу.
По-видимому, он и правда ее знал, потому что в ночной темноте скакал уверенно, мимо черных деревень, некоторые из которых выглядели совсем нежилыми. Будь Ундина тут одна, она бы точно струхнула.
Наконец они свернули прямо в одну из них: черные покосившиеся избы, черные окна без единого огонька, упавшие заборы и ветер, гуляющий по пустым улицам.
- Здесь как-то страшновато. Эта деревня выглядит заброшенной.
- Эта деревня – Жижково.
Дальше он мог не продолжать, Ундина и сама все знала. Так вот оно какое – проклятое село. Видимо, чума выкосила его под корень, и больше не нашлось желающих тут поселиться. Так тебе и надо, проклятое место.
- А где этот дом? – зашипела Ундина в спину Рыцарю.
- Я не знаю, это надо у Мими спрашивать. А почему ты шепотом говоришь? Здесь никто не живет.
- А вот я знаю – вон он, на отшибе.
Она протянула руку, указывая на полуразвалившуюся хатку с надворными постройками, действительно стоявшую на отшибе.
– Поехали туда, посмотрим?
- Зачем? Ты же сама сказала, что место неприятное.
- Плюнуть хочу на старухины кости...
- Так. Разворачиваемся и едем, у нас не так много времени, чтобы плеваться налево и направо! И вообще, все это было много лет назад, теперь уже совершенно не имеет никакого значения, плюнешь ты туда или нет.
Он развернулся и поскакал вперед, выбрасывая из-под копыт комья грязи. Ундине поневоле пришлось последовать за ним. Впереди темной стеной высился лес, и она недоумевала, неужели они сунутся туда ночью? Однако сунулись, и Рыцарь даже хода не сбавил. Теперь Ундина поняла его замысел – он хотел пройти в город по тоннелю в Голубиной роще, но как он мог быть уверен, что тот еще существует. Ну или хотя бы, что в нем не поставили стражу и не сменили замок?
Но Рыцарь был уверен. Когда местность стала подниматься в гору достаточно круто, он спешился и взял коня в повод. Ундине пришлось поступить так же. Вместе они долго продирались сквозь кустарник, пока не вышли к раскидистому дереву с приметной веткой, возле которого и остановились.
- Здесь мы оставим лошадей, а дальше пойдем пешком.
- Ты с ума сошел? Тоннель наверняка охраняют!
Рыцарь странно посмотрел на нее – временами она его пугала, особенно когда сквозь ее личность проглядывали черты погибшей принцессы. Эта девочка, казалось, и правда наполовину была принцессой, так тесно сжилась она с ее несуществующей жизнью.
- Заодно и узнаем. Но я уверен, что ничего не поменялось.
- Почему?
- Потому что есть тот, кому это место не менее памятно, чем нам. Пошли.
И они двинулись наверх, к старой деревянной двери. Рыарь пошарил в кармане и достал увесистый ключ.
– Сейчас проверим мою гипотезу.
Ключ скользнул в замочную скважину, повернулся, щелкнул, и легкий скрип возвестил о том, что старый мошенник был прав. Ундина только присвистнула:
- Не ожидала от правителя такого идиотизма.
- Не повторяй его ошибок, а он пусть со своими сам разбирается. – Рыцарь остановился на пороге и поднял палец. – Тише, дай послушать...
Из темного коридора несло затхлостью, как из настоящего подземелья. В наступившей тишине не было ни одного звука, который бы как-то поколебал застоявшийся воздух.
- Все в порядке. Идем, - голос Рыцаря понизился до едва различимого шепота, - только здесь я бы попросил тебя молчать в целях безопасности. И в целом не шуметь, во избежание неприятностей.
Это было и ежу понятно, мог бы и не говорить. Ундина постаралась дышать потише и ступать след в след за своим провожатым, которого почти не видела. Зрение вскорости отключилось за ненадобностью, зато слух и осязание обострились до невероятности – на какой-то момент она показалась сама себе кошкой, крадущейся к соседскому птичнику.
Рыцарь дышал впереди. Ундина ничего не видела, но ощущала его дыхание, как движение воздуха на лице. Ради забавы она вытянула вперед руку, но ничего не увидела, сколько бы ни таращила глаза, поэтому она даже пощупала – на месте ли они? Глаза оказались там, где им и положено быть, но совершенно не работали. Потрясающе!
Внезапно Рыцарь остановился, и Ундина налетела на него по инерции, выдохнув прямо в затылок:
- Что-то случилось?
- Чувствуешь? – она замерла, но ничего не услышала, в подземелье было по-прежнему тихо. И тут до нее дошло, что по левой щеке скользит какое-то дуновение.
- Дует...
- Значит, проход до сих пор существует. Он идет в городскую тюрьму. Именно этим путем мы бы вытащили Лию в ту ночь, если бы наш план удался.
Ундина вытянула левую руку, и та словно провалилась в пустоту – примерно на метр коридор обрывался, открывая боковой ход. Сердце ее забилось сильнее, как и всегда в тех местах, где жила история принцессы. Она живо представила себе дни и ночи, когда они трудились тут, не покладая рук, вздрагивая от малейшего шороха. Это же какие нервы надо иметь, чтобы сутками находиться в проклятом подземелье и даже глазом не моргнуть! Она бы не сумела.
Но тоннель шел вперед, и, что бы ей ни мерещилось в его мраке, вскорости они вышли в большое помещение, воздух в котором был намного свежее.
- Это склад, да?
Рыцарь обернулся к ней, и Ундина с облегчением поняла, что ее глаза по-прежнему видят.
- Иногда ты меня пугаешь. Неужели это Мими тебе все рассказала? Она должна была неделю говорить.
- Да, это было довольно долго и в два приема. Но многое я сама додумала, а теперь смотрю и поражаюсь тому, что все именно так и есть. Я сама себя боюсь.
Дверь склада открывалась тем же ключом, что и деревянная. Они вышли наружу и вдохнули полной грудью – пусть это был грязный воздух рабочего предместья, но это был воздух. Звезды на небе уже начали бледнеть, и кое-где начинали светиться окна.
- Это чего они не спят до сих пор?
- Они встают уже. Это же Сеймор, некоторые рабочие заступают в смену с четырех утра. Так что давай поторопимся, если хотим проскочить незамеченными.
Они шагали по еще пустынным и спящим улицам, стараясь не производить шума. Ундина вертела головой по сторонам, не в силах скрыть своего возбуждения:
- Нет, только подумать! Я в Амаранте! Это и правда Амаранта?
- Правда, - улыбался Рыцарь.
- А где Синяя башня? А Королевский дворец?
- Синюю башню мы увидим, я тебе покажу, а дворец останется в стороне от нас, мы туда не пойдем сегодня.
- Блиииин, я хочу тут погулять! Чтобы вот сколько захочу, столько и гулять, ходить везде, в кабаки заходить...
- Успеется еще. Вот победим Орландо, и весь город будет в твоем распоряжении...
Ундина аж зубы стиснула, так ей захотелось победить ненавистного правителя. Ради этого города стоило и не такие подвиги совершать. Она, как и многие другие до нее, попала под его обаяние. Ей захотелось обладать им, и она не знала, что точно то же чувствовал за сорок лет до нее молодой крестьянский парень.
Уже светало, когда они добрались до Касабласа. Кое-где уже хлопали двери, и вились дымки над крышами. С пригорка открывался чудесный вид на сонное, спокойное предместье, которое выглядело милым и уютным. Но Рыцарь нахмурился, запахнулся в плащ и поглубже надвинул на глаза капюшон.
- Давай-ка побыстрее, я не хочу попасться на глаза местным сплетникам. В этих краях новости летают как на крыльях.
Они спустились вниз по широкой дороге, миновали овраг по старому мостику и оказались в самом начале Черемуховой улицы. Ундина смотрела во все глаза, раздувала ноздри, как будто чуяла конечную цель их путешествия.
- Да ты, никак знаешь, куда мы идем?
- Почти. Я чувствую, что это совсем рядом, мы уже пришли... – она обшаривала глазами коньки крыш, пока не увидела на одном из них старую покосившуюся деревянную сову. – Вот! Вот ее дом!
- Только не кричи!
Рыцарь шикнул на нее, и быстренько скользнул к двери, взявшись за медную ручку. Он уже успел отметить про себя многие мелочи, казавшиеся ему важными: дым из трубы не шел, но дворик перед домом был чисто выметен, ставни открыты, и в них виднелись привычные ситцевые занавески. Неужели ведьма и правда вернулась?
Он стукнул несколько раз, стараясь не поднимать большого шума, но опасаясь, что его не услышат. Внутри было тихо, и сердце его колотилось все быстрее. Воровато оглянувшись, он постучал громче, и наконец, с той стороны раздались шаркающие шаги. Ундина посерела лицом и спряталась за его спину, хоть и была в два раза выше, а сам Рыцарь внезапно вспомнил о своей наружности и принялся отряхивать снег с плаща.
Дверь приоткрылась, и на пороге показалась высокая старуха, заспанная и неприбранная, с совершенно белой головой. Голос Рыцаря куда-то подевался, и он смог только что-то просипеть, пока она оглядывала непрошеных гостей цепким взглядом.
- Ничего себе... Вот так новости! А ну заходите! – она подвинулась, пропуская их внутрь, и быстренько захлопнула дверь. – Рыцарь! Неужели ты? Или мне все это снится?
- Ирья...
Они обнялись и чуть не заплакали, разглядывая друг друга. Было в этих стариках что-то трогательное, что Ундине и самой захотелось пустить соплю. Но ее пока никто не спрашивал, и с ней даже не поздоровались.
- Надо же, живой! И бодрячком, как я смотрю...
- Да и ты ничего, как будто и не бывало этих двадцати лет.
- Ну-ну, так уж и не бывало! Я вон седая вся, как лунь.
- А я и вовсе лысый!
- Да не совсем, кое-что еще осталось.
И они захохотали. Ребячливо, радостно, не думая о приличиях или собственном возрасте. Удивительные, совершенно потрясающие стариканы!
- А Василиса как? Жива? Здорова? Или ты уже по-новой подженился? – наконец-то Ирья кивнула в сторону Ундины, стоявшей дурнем посреди гостиной и не знавшей куда девать руки. – Вон какую белорыбицу притащил...
- Да, Василиса здорова, она дома, в башне... – смутился Рыцарь, - а это... познакомься, это Ундина. Она очень смышленая и шустрая барышня...
- Я вижу, что смышленая, - изумрудный взгляд ведьминых глаз остановился на Ундине, и та вдруг ощутила себя раздетой перед большой аудиторией. Так вот что такое настоящая ведьма! Действительно, эта их Петровна в Нарамане была не более, чем шарлатанкой. Ирья ДеГрассо смотрела насквозь, в душу, не отвлекаясь на мелочи, и была в ее взгляде мягкая, непреклонная сила. Ундине захотелось сразу плюхнуться на колени и во всем покаяться, но тут между ними встал Рыцарь, связь оборвалась и несчастная лже-принцесса словно вынырнула из глубокого омута.
- Так это и есть новая принцесса?
Ирья тоже как будто очнулась и слепо поморгала глазами, а потом направилась куда-то прочь из комнаты. Там она загремела посудой, зажурчала водой и застучала печными заслонками.
- Ну... да... – неуверенно ответил Рыцарь.
- Мелко летаете.
Она вернулась с полными руками посуды и стала расставлять на столе чашки. Ундина немного отошла от шока, и теперь осматривалась, с восторгом узнавая каждую деталь маленького дома.
Стоило ей немного успокоиться, как дом целиком завладел ее мыслями. Вот оно! Вот то место, где все происходило – здесь жила Лия, здесь она росла и становилась той самой принцессой, которая однажды ночью восстала из мертвых на кладбище Неф-Лакот и повела за собой народ. На вид все было так просто и мирно, что даже не верилось, что двадцать лет назад тут разворачивалась драма – вокруг было милое и опрятное старушечье жилье. Ситец, везде ситец – на окнах, на столе, на диване. Мелкие цветочки и лепесточки, чистота и запах воска от натертых паркетин. Бок печки, выложенный изразцами, и пряный запах трав из кухни. Ей даже казалось, что сейчас оттуда неторопливо выйдет, покачивая сытыми боками, красавица Брынза. Все было как в сказке, в детской сказке, существовавшей в ее воображении.
Вон дверь в кабинет, за которой целый мир – волшебный и волнующий. Там живет скелет! Точно! Так говорила маленькая Лия, верившая в то, что кабинет ведьмы не может не быть волшебным. А слева от входа – комната Ирьи, а дальше лестница наверх, в мансарду. У нее аж ладони вспотели, до того захотелось туда подняться!
В кухне снова хлопнула дверь. Дымящийся чайник плюхнулся на стеганую подставку в форме солнышка, а следом за ним на столе появились печенюшки.
- Может, вы есть хотите? Нормального чего-нибудь? А то я вас собралась чаем потчевать...
Ундина бы точно не отказалась от чего-нибудь вкусненького, и она уже было открыла рот, но Рыцарь перебил ее на подлете:
- Не беспокойся, мы хорошо поужинали.
Вот врет же! Нагло врет, но нехорошо попрошайничать в гостях, тем более в гостях у такого человека, и она закрыла рот так же неслышно, как и открыла.
- Ну смотрите. Твоя венценосная особа выглядит голодной.
- Нет-нет-нет, я сыта. Спасибо.
Ирья пожала плечами и полезла в сервант за вареньем. Ундина поймала себя на том, что инстинктивно вытянула шею, пытаясь определить, есть ли там знаменитый Голитус Голодридис, но не смогла.
- До чего мы докатились, - Ирья принесла кружки и положила варенье в вазочку. Из пузатого заварника полилась заварка и дом сразу наполнился теплым, уютным ароматом, и вся ночная сырость в один момент испарилась. В это же самое время печка понемногу нагрелась, и тепло стало ходить по комнате ласковыми волнами. - Я ведь знаю, зачем ты пришел. Но одного не понимаю: что, никого поприличнее не нашлось? Посмотри на нее: рыжая, ушастая, морда толстая и наглая.
Обидно было такое слышать, хоть и сказано это было беззлобно. Рыцарь поставил чашку и сказал Ирье:
- Мне надо с тобой наедине поговорить.
Она кивнула и поднялась, приглашая его следовать за собой в кабинет. Рыцарь взял со стола подсвечник и сказал Ундине:
- Попей пока чаю, а мы немного побеседуем.
Ну побеседуем, так побеседуем. Ундина проследила, как за ними захлопнулась дверь, а потом потянулась к печенью. Жалкое утешение для человека, который с удовольствием бы порубал котлеток. Она задумчиво жевала печенюшку за печенюшкой, а сама все время вертела головой по сторонам. Едва первый голод был утолен, и в вазочке ничего не осталось, она не вытерпела и тихонько поднялась.
Голоса ведьмы и Рыцаря приглушенно звучали в кабинете, Ундина прокралась к двери, но не смогла разобрать ни слова. Возможно, Ирья использовала какое-то заклятие против подслушивания? Мими упоминала о таком. Раз послушать не удалось, Ундина обошла печку и сервант, чтобы заглянуть на кухню. Дверь была хорошо смазана, и бесшумно отворилась, стоило ей только тронуть ее кончиками пальцев.
Настоящая кухня ведьмы! У Ундины глаза разбежались – таккая прорва сокровищ находилась в ней, и все их можно было рассмотреть. Большая печь, выложенная изразцами, которая отапливала весь дом, здесь заканчивалась длинной плитой. Сейчас на ней ничего не было, и даже заслонки были сняты, пропуская сквозь круглые дыры жаркий свет.
Первое, что бросилось девушке в глаза, вернее в ноздри – сильный запах пряностей и сушеных трав, развешанных аккуратными пучками. Наверное, у каждой ведьмы так пахнет, но Ундина не знала, что Ирья еще не разобрала наличные запасы своих засохлостей, и многие из них провисели тут больше двадцати лет, отчего ядрено настоялись.
Где-то должны были быть и другие дивности, вроде шкурок летучих мышей, черепов ящериц, глаз саламандры. Ундина решилась и вошла внутрь, стараясь не производить ни звука. Это ведь совершенно неприлично, что она шарится по чужим вещам без ведома хозяйки! Но ей было так интересно, что страх запрыгать жабой побултыхался и затих где-то на задворках сознания. Когда ей еще представится такой шанс? За последние месяцы она приучилась не раздумывая хватать то, что плывет в руки.
Кухня оказалась такая же чистенькая и опрятная, как и гостиная: старенькая деревянная мебель была начищена и натерта воском, занавесочки свежие, посуда в серванте чистая, а в медные сковородки и вообще можно было смотреться. Она посмотрелась в одну и со смехом покривлялась, глядя как ее лицо расплывается масляным блином.
Вторая дверь из кухни вела в огород, где неряшливыми клоками лежал подтаявший снег, и торчали голые прутья малинника. Ундина выглянула немного из двери, но не решилась идти в огород, хотя ей хотелось бы осмотреть то место, где похоронена Брынза. Она вернулась в гостиную, счастливая, что ее не застукали за самоуправством, и тут поняла, что еще есть комната Ирьи, и, самое главное, мансарда.
Идти наверх было бы уж совсем рискованно, и она решила не наскребать на свой хребет. Но любопытство мучило ее так сильно, что она почти прыгала на своем стуле, сгорая от нетерпения. Если уж идти наверх нельзя, то в зеркало можно посмотреться? Может, ей приспичило прыщ выдавить или прическу поправить... Взвесив все за и против, Ундина решила, что посмотреться в старое темное зеркало будет прилично.
Это было то самое зеркало, в которое десять лет подряд смотрелась принцесса, и с которым Ирья так настойчиво призывала их не шутить. А что такого опасного может быть в зеркале, ведь это же просто предмет, покрытый с одной стороны амальгамой. Но зеркало в доме Ирьи было волшебным, как и все остальное – его темная, почти черная поверхность казалась задымленной, словно туда кто-то накурил. Ундина заглянула в его черную глубину как в воду, рассматривая трещинки и царапинки, оставленные временем на амальгаме, и только потом сообразила, что не видит своего отражения.
В груди пробежал неприятный холодок, и она еще пристальнее всмотрелась в глубину зазеркалья. В ответ, словно нехотя, ее лицо медленно всплыло из глубины. С ужасом и восторгом Ундина наблюдала, как проявляются из темноты ее знакомые черты, и отмечала, что в этом зеркале она смотрится как-то чище и строже. В медной сковородке у нее был и нос картошкой, и веснушки, а тут лицо ее вытянулось, побелело и смотрело строго и требовательно.
Странно. Ундина попыталась улыбнуться – ее двойник в зеркале даже не подумал этого делать. Вот так номер! Кто же это там, внутри, с ее лицом, сурово смотрит на нее, как на самозванку. Ей стало немного не по себе, и она помахала отражению рукой, попытавшись тихонько спросить:
- Привет! Я Ундина, а ты кто?
Губы изображения шевелились, как и у нее, но она не была уверена, что они говорят то же самое. Вообще в зеркале она смотрелась чужой, ее лицо было каким-то не таким, и вообще оно все время менялось. Глаза темнели и меняли разрез, нос подался вперед и выпятился горбинкой, волосы посветлели и стали кучерявиться. Ундина открыла рот и едва не задохнулась: прямо на глазах она превращалась в принцессу Лию.
Это было жутко и захватывающе, хотелось одновременно и убежать, и прильнуть вплотную к зеркальной поверхности. Может, это воображение и плохой, сумеречный свет шутил с ней шутки, но теперь она совершенно точно была принцессой. Или это сама принцесса осталась жить в зеркале, и теперь хочет с ней поговорить?
- Эй, ты Лия, да? Слушай, я дико извиняюсь, но мне как бы приходится занимать твое место... Я не то, чтобы претендую, но, понимаешь, ситуация такая, что народ хочет мира....
Лицо Лии в зеркале точно повторяло ее движения, и Ундина в ужасе стала себя ощупывать. Ее зеркальный двойник сделал то же самое, и голова у нее закружилась! Значит, вот так принцесса вернется из загробного мира: найдет молодую дурочку, в мыслях которой поселится, а потом и окончательно завладеет ее телом, ибо свое давно сгнило в Голубиной роще...
Дыхание потерялось в животе, и ей никак не удавалось набрать достаточно воздуха в легкие, чтобы перевести дух и оторваться от кошмара. А изображение вдруг снова ожило и подмигнуло ей. Ундина беззвучно закричала – этого она точно не делала, и значит, зеркальный двойник действительно жил сам по себе. Принцесса улыбнулась, но вышло это недобро. Ундина никогда не видела Лию, но точно представляла себе, что та не так улыбалась, и глаза у нее никогда не были пустые и тусклые.
Существо в зеркале смотрело на Ундину, не отрываясь, но в его взгляде не было жизни. Лицо принцессы в который раз изменилось, но произошло это незаметно, что Ундина не поняла, в какой момент ее губы обескровились, нос заострился и вытянулся вперед, вокруг глаз и рта залегли сине-коричневые пятна. Принцесса была мертва. И тут ррраз! – она откинула голову назад, а та отвалилась, обнажив почерневшее мясо, упала ей же в руки, по-прежнему вращая глазами. И тут Ундина увидела, что мертвая голова больше не принцессина, мертвая голова принадлежит ей – это ее рыжие волосы в запекшейся крови, ее нос картошкой с посиневшими крыльями и бесцветные, остекленевшие глаза.
- АААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – взревела она как паровоз, но не могла оторвать взгляда от самой себя. Мертвая голова смотрела на нее и гадко хихикала, а Ундина все ближе придвигалась к зеркалу, уже почти уткнувшись в него носом. Но вместо погружения в зеркало она почему-то треснулась затылком о что-то твердое. Наваждение мгновенно исчезло, а вместо нег пришла резкая боль в затылке.
- Уйеееееее.... – когда туман перед глазами рассеялся, Ундина увидела два лица: Рыцаря и Ирьи. Они смотрели на нее с тревогой и страхом:
- Ундина, Ундина, ты жива?
Рыцарь помахал рукой перед самым лицом, и ей хватило сил, чтобы досадливо отмахнуться.
– Жива.
- Да жива-то жива, только вот ненадолго, раз такая дура... – Ирья совсем не была так любезна, как ее старый товарищ. – Скажи, милаха, ты грамоте обучена?
- Ннннеммного... – она попыталась приподняться и пощупать затылок, который раскалывался. – За что вы меня так стукнули? Как тут дурой не быть, раз так дубасят, да все по голове. Позавчера спереди стукнули, сегодня сзади...
Ирья выпрямилась и поджала губы:
- Ты обернись-то, посмотри, кто тебя стукнул.
Ундина с трудом повернула голову, но не увидела никого и ничего, кроме полосатенького домотканого половичка.
- А ведь и правда у нее фонарь под глазом. Ты ее приложил?
Рыцарь помотал головой, но ничего не стал говорить. Ундина так и пялилась в пол, не в силах собрать свои мысли, и сообразить, кто же ее стукнул. Это, что, получается, она башкой о пол приложилась?
- Да, да, дошло наконец-то. – Ирья скрестила руки на груди и смотрела сурово. Ундине сразу стало не по себе, и еще она была уверена, что ничего про пол не говорила. Но в этом доме, казалось, и вещи и люди начисто игнорировали законы обыденности. – А синячок-то тебе кто доложил?
- Ваша ученица, баронесса Ферро.
- Мими?
- Она самая. За то, что я ей жизнь спасла, она меня вот так отблагодарила, коза мартовская...
Ирья подняла брови:
- Ого! Ишь ты, какая фря, еще и ругается. А за что она тебя оприходовала? Можно поподробнее в этом месте?
- Я все сказала уже. – Ундина поднялась мрачнее тучи. – У вас там в зеркале какая-то хрень живет. Разбить бы его к чертовой матери!
- Ага, это трехсотлетнее-то зеркало с демоном и разбить? У тебя идеи просто блеск, сильно, видать, шибануло!
- А то, что там демон – ничего? Ну ладно, вам с ним жить...
- Он там вообще-то не вчера поселился, еще мои вертихвостки с ним поговорить пытались, да ничего путного из этого не вышло.
Ундина поднялась и тяжело плюхнулась на продавленный стул. Лицо ее было измученным, она словно только что разгрузила в одиночку целую телегу. Все болело, на душе было погано.
- Он мне такие ужасы показывал. Смотрю сначала: вроде я, только не двигаюсь и не улыбаюсь, а потом – раз, и Лия. А потом – раз и мертвая! А потом... я мертвая была вместо нее...
Горячий чай плеснулся в ее чашку, а пока Рыцарь заботливо подкладывал ей кусочки сахара в чашку, Ирья ушла в кухню и вернулась с подносом. На подносе оказалась стопка блинов, баклашка с медом и какой-то маленький флакончик, из которого ведьма капнула в Ундинину чашку.
- Знаете что, друзья мои, надо все-таки нормально покушать, а то на голодный желудок и не такое привидится. У меня, правда, особо ничего нет, но вот хотя бы блинов пожуйте, а я пока картошечки поставлю – у меня печь уже растопилась, она быстро сварится. Давайте-ка сюда переберемся, поможете мне картошку чистить...
Ундина снова вошла в кухню, уселась на стул и пододвинула к себе помойное ведро, а Ирья с любопытством смотрела на то, как она свободно ориентируется в чужой кухне. Нож она сняла со стены, а картофель у ведьмы лежал в плетеной корзине, как и всегда – все было просто, да с ее-то кабацкой закалкой. Полная кастрюля картошки мгновенно образовалась на плите, не успела Ирья еще воду вскипятить.
- Лихо ты с картошкой обошлась...
- А что мне, я привычная. – Ундина кинула последний клубень в кастрюлю и отряхнула руки, - я ж в кабаке полгода работала, там мы эту картошку ведрами чистили. У меня на каждом пальце было по пять мозолей.
Ирья покачала головой,
- Да уж, принцессы нынче опытные пошли, во дворец поваров не надо будет.
В голосе ее больше не было раздражения. Она пошарила по серванту, достала сало, банку консервированных огурцов, сметану, поставила разогреваться блины и принесла с гостиной чашки.
– Давайте тут останемся, мне приятно с кем-то в кухне поужинать, как будто это мои домашние...
Она замолчала, и Рыцарь тоже не сказал, ни слова, аккуратно нарезая сало, от чего Ундина чуть слюнями не захлебнулась. Голодная она была до ужаса, так что даже коробку печенья бы сжевала, несмотря на то, что сладкое.
Картошка действительно подоспела быстро – желтая, рассыпчатая, ароматная. Ее полили маслом, посыпали укропом и поставили на стол вместе с закусками. Первые десять минут в кухне царило только сосредоточенное чавканье.
- Я на нее глядя прямо сама жрать захотела... – Ирья повернулась к Рыцарю, который все еще деликатничал и кушал понемногу. Впрочем, он всегда такой был. – Ну и где ты такую откопал?
- Я не откапывал, сама пришла. В Дремучий лес не побоялась сунуться.
- О как! Ну просто золото: бесстрашная, безмозглая и хорошо картошку чистит. Бери! Таких на троне давно не было.
- Орландо как-никак тоже не барин...
- Орландо не безмозглый. Он тут приходил надысь, тоже поговорить. Соскучился, старый пень.
- И как он посмел сюда показаться, после всего, что сделал?
Ирья посмотрела на Рыцаря и лицо ее приняло странное выражение.
- Он и к вам казаться не робел, почему тут вдруг должен был засмущаться?
Смутился Рыцарь.
- Мы... другое дело... у нас Змей был... мы должны были хранить тайну...
- Да ладно тебе, я же не говорю, что вы его боялись. – Ведьма краешком глаза наблюдала за Ундиной, а та подметала со стола все, до чего могла дотянуться. – Просто он получается, нам тоже не чужой. Все мы повязаны ее смертью...
- Скажи, Ирья, - Рыцарь уже положил прибор и наклонился вперед, налегая тощей грудью на массивный стол, - вот люди говорят, что Лия вернется. Помнишь, то стихотворение: «Последняя в роду, умершая три раза...» Мне про него Мими говорила, а ей сказала Вильгельмина Ландрская, которая приходилась Лие двоюродной бабкой. И она, якобы, была твердо уверена, что Лия вернется.
- Знаешь, мне этим четверостишием уже всю плешь проели, особенно сейчас, когда появилась она.
Ведьмина вилка уставилась на Ундину, и та инстинктивно отодвинулась.
– Даже Орландо и тот приходил спросить, не моя ли девочка сейчас шкондыбает по Арпентерским чигирям вместе с тобой. Жаль, что вас тут не оказалось – если бы он ее увидел, то на месте бы и окочурился.
- Зря ты так, - обиделся Рыцарь, - Ундина хорошая девочка.
- Кто ж говорит, что плохая, да только немного мммм... не похожа на ту, за кого себя выдает. А он все еще надеется, старый хрыч, надеется... У меня тут с вами у самой крыша поедет! Извините, но одна из базовых вещей, которым меня учили, это та, что мертвые не возвращаются.
- Но ты же сама говорила эти строки в Белый День.
Ведьма вздохнула.
- Лия, конечно, лучше меня мертвых видела, но я не знаю способа, которым она может вернуться.
Рыцарь молча указал на Ундину.
- Вот он, этот способ. Вот девушка, которая называется принцессой, и которая возвращается в свою страну. Да, это не Лия, но это принцесса, которая явилась, чтобы принести стране мир.
- Ага, мир... Глаз подбитый, кулаки пудовые, рожа свирепая – такие только мир и носят, полные горсти мира.
Ундина положила ложку и треснула кулаком по столу.
- Хватит с меня! Я могу понять, что вы любили вашу девочку, но я не претендую на ее место в вашем сердце, и я не сделала ей ничего дурного. И вам тоже, но вы все время оскорбляете меня и надо мной издеваетесь, как будто я черт знает что! Слушайте меня внимательно, пусть мне и мало лет по сравнению с вами, но я тоже кое-что соображаю, и не позволю над собой издеваться.
Ирья побледнела, Рыцарь побледнел, а Ундина закусила удила и понеслась под горку:
- Я спасаю жизнь баронессе Ферро, а она угощает меня фонарем. Вы издеваетесь надо мной, как будто я убогая побирушка. Да, я самозванка, но я ничего вам не должна и ничего у вас не прошу. Если вы не считаете меня достойной кандидатурой, то я просто уйду и все. Делайте, что хотите, я устала перед вами пресмыкаться, словно постоянно за что-то прощения просить. Вам, видимо, с господином Орландо как-то уютнее, он ведь вам не чужой!
И она смачно выругалась, решив наконец отвести душу.
В кухне воцарилось молчание, и Ундина, выпустив пар, не знала, куда теперь ей деваться – то ли уходить, то ли оставаться? И никто ей не помогал, никто не подавал никакого признака жизни. Она поболтала руками в воздухе, а потом стала неулюже вставать из-за стола, зацепила тарелку, расколотила ее, кинулась поднимать и треснулась головой о стол, в результате чего с него посыпались стаканы.
Ирья молчала, наблюдая за ее несчастьем, и в том момент, когда Ундина едва не расплакалась, решив, что кругом только бездушные сволочи, она расхохоталась. Хохотала ведьма долго, потом вытерла слезы и сказала:
- А девочка-то не промах. С такой королевой и чумы не надобно.
Рыцарь выдохнул с облегчением, а ведьма придержала девушку, готовую собирать любые осколки с пола.
– Потом уберемся. Итак, ты хочешь быть принцессой. А зачем? Ты знаешь, какой человек отдал свою жизнь, чтобы ты могла примерить корону? Ты вообще понимаешь, на что идешь? Впереди тебя ждет плаха, а если тебе вдруг чудом повезет, то тебя ждет кое-что похуже плахи. Это вообще-то не игрушки, милочка...
Ундина вздохнула и снова села на стул.
- Знаете, мне самой иногда так страшно бывает, что и словами не скажешь. Я тут едва не убежала с расстройства. Да-да, ты не знаешь, я тебе не говорила, - она кивнула Рыцарю. – Это тогда, когда баронесса меня двинула. Так погано было, и даже пожаловаться некому. Вот это тяжело очень, когда на меня смотрят, как на наглую воровку. Я ведь не хотела этого, все вышло случайно, и мне тоже нелегко, но никто не понимает этого. Я, конечно, знаю, что из меня принцесса, как из говна топор, но уж какая есть. Что-то ведь и я могу, может и пригожусь – в конце концов я и дурнее себя королей знаю.
- И кого же это ты знаешь?
- Марка, Его Королевское Величество, которое собирает приключения на свою задницу в компании баронессы Ферро.
Ирья смотрела на нее, и яркие зеленые глаза ее сверкали молодо и задорно.
- Она мне нравится, но все равно это плохая идея. Я могу как-то вас остановить?
Ундина ошеломленно уставилась на ведьму. По ее разумению, Ирья могла мановением руки снести с лица земли Амаранту, ей не требовалось разрешение или чье-то мнение. Рыцарь заерзал на стуле и покраснел. Ирья нахмурилась.
- Вы, я вижу, уже уверовали в свою высокую миссию. Я согласна с тем, что стране нужен мир, и что Орландо вряд ли сможет его обеспечить. Но идея с присвоением Лииного имени мне не нравится – это скверно пахнет.
- Я к запахам устойчивая, - пробормотала Ундина.
- Я вижу. Я многое в тебе вижу, и не все мне по душе. Ты смотри, дорогой мой, - она обратилась к Рыцарю, - эта кобылка востропятая себе на уме. На нее узду не накинешь, сбросит. Вспомни Лию, вот она была бы королева, а эта будет мошенница в короне.
Рыцарь покраснел еще больше:
- Знаешь, если посмотреть вокруг, то в коронах и кто похуже есть. А Ундина девочка неглупая и с характером.
- Неглупый и с характером сейчас в Королевском дворце сидит.
Ирья раздраженно выдохнула и откинулась на стуле, скрестив руки на груди. За окном почти полностью рассвело, и поднялся ветер. Он пролетел по огороду, взъерошил кустарник у забора и со злобой кинул в окно горстью снега. Похолодало.
© Copyright: Жозе Дале, 2017
Свидетельство о публикации №217091401605
#авторскиерассказы
продолжение через 30 мин.