Сон...

- И как давно это у вас продолжается? - голос профессора-психотерапевта Вениамина Владимировича Журавского звучал доброжелательно, ненавязчиво вызывая собеседника на откровенность. Точнее, это была собеседница.
Худенькая шатенка, сидевшая напротив врача, нервным движением поправила висевшую поверх свитера серебряную цепочку и кивнула.
- Да, уже довольно давно. Месяца два. И почти каждую ночь. Эти сны...
- Продолжайте, продолжайте, - профессор все также доброжелательно смотрел на свою собеседницу из под очков в темной толстой оправе, приготовившись слушать.
- Все это стало сниться совершенно неожиданно, - тихо сказала девушка.
- Без какой-либо причины.
- То есть, Вы раньше никогда не интересовались этой страной, Евгения?
- Нет, - шатенка покачал головой, снова дотронувшись до цепочки. У нее были длинные тонкие пальцы с прозрачным маникюром. Взглядом профессионала Вениамин Владимирович отметил, что на них не было обручального кольца. "Возможно, отсюда и все эти проблемы, - подумал он. - Нереализованные желания. Сублимация. И прочая, прочая, прочая..."
- Вы замужем, Евгения Сергеевна? - как бы невзначай спросил он.
- Что? - девушка встрепенулась и стала похожа на нахохлившегося воробушка. Врач повторил свой вопрос.
- Нет, - с легким раздражением в голосе ответила Евгения.
- И какое это имеет значение?...
- Ничего, ничего, - психотерапевт добродушно улыбнулся.
- Простите за чрезмерное любопытство, как Вы можете подумать. Но, чтобы Вам помочь, мне необходимо знать по-возможности полную картину Вашей жизни.
- Да, я понимаю, - Евгения кивнула головой. - Жизнь моя достаточно однообразна и среднестатистична - работа, дом, работа. Но вот в последние месяцы появились эти сны и... Девушка сцепила пальцы в замок и напряженно посмотрела на профессора.
- Понимаете, сначала они мне даже нравились. А теперь... теперь они меня пугают.
- Что именно пугает? - психотерапевт сделал маленький глоток из стоявшей рядом с ним чашки с чаем. На поверхности плавала долька лимона. Точно такой же чай стоял перед пациенткой, к которому она пока еще и не притронулась.
- Пугает то, что эти сны слишком реалистичны, - медленно, делая паузы между словами, проговорила девушка.
- Это как-будто другая жизнь, и я проживаю ее вместе с этими людьми. Понимаете? Изо дня в день. Точнее, из ночи в ночь. Евгения слабо улыбнулась и все-таки сделала небольшой глоток остывшего чая.
- А эти люди, которые Вам снятся... они живут в другой стране? - спросил Журавский.
- В самом начале своего рассказа Вы сказали об этом.
- Да. Это Голландия. Ума не приложу, почему именно она. Ведь я никогда не интересовалась этой страной. Ни разу в ней не была. Профессор слушал рассказ пациентки, делая какие-то пометки в раскрытом блокноте.
- И Голландия вам снится современная? - поинтересовался он.
- Нет, - Евгения покачала головой, и в ее глазах вдруг появилось какое-то странное выражение...
- В том-то и дело, что нет. В свой позапрошлый сон мне удалось увидеть календарь, стоявший в кабинете Свена. Там стояла дата - 15 сентября 1668 года.
- Значит, 17-ый век, - Журавский сделал в блокноте еще одну пометку.
- А кто этот Свен?
- Свен Ван дер Бек, - ответила Евгения. - Это тот человек, который мне снится. Точнее, снится он и его жена, Магдалена. - Магдалена... - повторил за ней профессор.
- Красивое имя.
- Мне оно тоже нравится, - Евгения кивнула.
- А эту дату я запомнила не просто так, видимо. В этот день была их свадьба - Магдалены и Свена.
- Очень интересно, - проговорил Журавский, сдвинув очки немного на лоб.
- А не могли ли эти фантазии быть навеяны чем-то, что Вы, Евгения, увидели или прочитали раньше? Каким-нибудь фильмом, книгой? Напрягите память.
- Говорю же Вам, нет, - девушка нахмурила брови, а в глубине ее глаз появилось отчаяние.
- Знаете, Вениамин Владимирович, до Вас я была еще у двух врачей. И они говорили мне примерно тоже самое. И что я все это нафантазировала. Но нет... я не могла придумать это. Просто в каждом своем сне я вижу их жизнь, так, как она проходила. Вы мне верите?
- Верю, верю, - благодушно-успокаивающим тоном произнес психотерапевт.
- И я уверен, что сумею Вам помочь, Евгения. Во всяком случае, попытаюсь сделать это. Но, хорошо... - его тон стал более деловым.
- Вернемся к этим людям, которые Вам снятся. Расскажите о них поподробнее. Кто такие Магдалена и Свен? Журавский открыл блокнот на чистой странице.
- Они живут в Амстердаме, - ответила Евгения. - Свен Ван дер Бек держит антикварную лавку и занимается продажей картин художников и предметов антиквариата.
- Интересно, - пробормотал Журавский.
- Ему 27 лет, - продолжала Евгения. - И за последний год дела его значительно улучшились.
- Последний - это?
- 1667-ой соответственно, - серьезно ответила девушка. - Магдалена - сестра одного из художников, который продает у Свена картины. Я видела, как они познакомились. Это было в тот день, когда Магдалена зашла в антикварную лавку Свена вместе со своим братом. Свена и Магдалену сразу потянуло друг к другу. Наверное, это и было то, что называется любовью с первого взгляда. Свен ухаживал за красивой зеленоглазой девушкой полгода, а потом рискнул сделать предложение. Конечно же Магдалена согласилась, счастью ее не было предела. 15 сентября состоялась их свадьба. В богато обставленный дом, где жил Свен, было приглашено много гостей. Магдалена, густые каштановые волосы которой были украшены жемчужной диадемой и одетая в изящное подвенечное платье,сияла от радости. Свен Ван дер Бек тоже выглядел очень счастливым. В тот день они получили от своих друзей множество пожеланий долгой и счастливой жизни, рождения здоровых и крепких детишек, удачи и всех благ.
- Очень трогательно, - улыбнулся Журавский, подумав, что фантазии у его пациентки действительно бурные.
"Пусть попьет транквилизаторы, - подумал он. - Да и пара-тройка сеансов гипноза лишним не будет"
- Трогательно, - согласилась Евгения. - Но, похоже, этим пожеланиям не суждено будет сбыться.
- Хм... и почему же? - буркнул врач.
- Об этом были два моих последних сна, - медленно, с расстановкой произнесла девушка, сжав на коленях сумочку.
- И если хотите, я их расскажу.
Журавский улыбнулся и, поправив очки, приготовился слушать.
Амстердам 15-е декабря 1668 года Зима в этом году началась рано и была морозной. Река Амстел, скованная льдом, превратилась в настоящий каток. По выходным многие горожане приходили к берегам реки покататься на коньках. Этот воскресный день не был исключением. Солнце нет-нет, да и пробивалось через молочно белую пелену, которой было затянуто небо, робко бросая на землю лучи, не способные согреть. Воздух был холодным и колким. А когда Магдалена, смеясь, ехала на коньках, ухватившись за руку мужа, в лицо ей неслась ледяная крупа. Неожиданно, поднялся сильный ветер, а небо совсем заволокло облаками.
- Не пора ли нам домой? - Магдалена игриво прижалась к мужу, подумав о теплом камине, вкусном ужине и их уютной гостиной. Свен поцеловал ее.
- Ну хорошо, любимая, - отозвался он.
- Поехали. И, взявшись за руки, они заскользили по гладкой ледяной поверхности. Вечер был прекрасным. Как Магдалена любила эти вечера, когда, поужинав, сидела вместе с мужем у камина. Не надо было никуда торопиться. А, прижавшись к любимому, можно было закрыть глаза и просто помечтать. Правда за ужином Свен почти ничего не съел, сославшись на отсутствие аппетита, и это встревожило Магдалену.
- Милый, - она провела ладонью по волосам мужа. Янтарные отблески пламени падали на его лицо, и оно вдруг показалось Магдалене очень бледным.
- Свен, - она посмотрела на мужа, и ее сердце вдруг сжало какое-то нехорошее предчувствие.
- Как ты себя чувствуешь?
- Да что-то устал немного, любимая, - отозвался Свен Ван дер Бек, вставая из кресла и целуя Магдалену.
- Пойду, прилягу. Завтра у меня важные переговоры с клиентами, надо встать пораньше. Но его планам на завтрашний день не суждено было сбыться...
- Вы мне не верите? - настороженно спросила Евгения, заметив во взгляде врача сочувствие.
- Нет, отчего же... - Журавский кашлянул и, подцепив ложечкой дольку лимона, отправил ее в рот.
- Охотно верю. Вам вполне могут сниться такие сны, Евгения. Дело в том, что у достаточно впечатлительных людей, а вы по всей вероятности к таким относитесь, их переживания могут трансформироваться в такие вот...
Он смолк, подбирая подходящее слово:
- В такие вот видения.
- Вы не понимаете! - девушка упрямо тряхнула головой, и длинная челка упала ей на глаза. Откинув ее назад, она в упор посмотрела на врача.
- И что же я должен понять? - с легким недоумением спросил психотерапевт, отметив про себя, что здесь, видимо, довольно тяжелый случай.
- Это все действительно было.
Улыбнувшись, Журавский снисходительно посмотрел в глаза девушки и снова сделал какую-то пометку в блокноте.
- Ну ничего, ничего... - проговорил он.
- Ваш случай еще не самый тяжелый и...
- У меня есть доказательство, - вдруг услышал он.
- Вот! Поправив очки, психотерапевт с удивлением увидел, как Евгения открыла сумочку и извлекла оттуда какой-то предмет.
- Вот, - повторила девушка. - Посмотрите на это. Доказательство того, что все это - не только моя фантазия или галлюцинации. Теперь... теперь вы верите, что все это - реально?
Журавский с удивлением посмотрел на лежавший перед ним предмет. Это была расческа. Но расческа не совсем обычная. Кашлянув, он взял ее в руки. Это был продолговатый старинный гребень с острыми зубцами. Деревянную ручку украшали резные узоры и витой орнамент в виде переплетенных цветов.
- Тонкая работа, - протянул врач, рассматривая предмет старины.
- Красивая вещица. Откуда она у вас?
- Это ее расческа, - тихо ответила Евгения.
- Расческа Магдалены Ван дер Бек.
Вениамин Владимирович перевел дыхание. Расческа дрогнула в его руках. Он успел заметить застрявший между зубьев длинный золотистый волос, прежде чем отложил гребень в сторону. Сидевшая перед ним девушка была шатенкой. "Что же это? - промелькнуло в голове психотерапевта.
- Чертовщина какая-то..." - Я не силен в старинных предметах, - улыбнулся он Евгении.
- Но видно, что вещь действительно не современная.
"Мягко сказано, несовременная", - мрачно подумал он, вспоминая предметы быта людей прошлых веков, виденные им в музеях.
- Откуда она у Вас? - он поднял глаза на пациентку. Евгения сделала маленький глоток чая, и врач заметил, как рука ее, державшая чашку, слегка дрогнула.
- Я сама не знаю, как это произошло, - призналась девушка. - Это получилось в тот момент...
Словом, Магдалена сидела в комнате перед зеркалом и расчесывала волосы. Они у нее длинные и густые.
- Она блондинка? - спросил психотерапевт, бросив взгляд на волосок в зубьях расчески.
- Да, - Евгения кивнула.
- А где в этот момент находились Вы? - мягко спросил врач.
- Я стояла рядом с ней. Неожиданно Евгения поежилась, как от холода. Вениамин Владимирович вздохнул, и решил подыграть пациентке:
- А эта пара... Магдалена и Свен - они как-нибудь ощущают ваше присутствие? Видят Вас?
- Нет, - Евгения покачала головой, и уголки ее губ тронула легкая улыбка.
- Они меня не видят и, пользуясь этим, я могу свободно перемещаться по всему дому. И иногда приближаться к ним совсем близко.
- Мда... - еле слышно протянул Вениамин Владимирович. Он зачем-то взял в руки расческу и стал вертеть ее.
- Ну, продолжайте, - попросил он, так как Евгения замолчала, как-будто о чем-то задумавшись.
- Как же этот предмет оказался у Вас?
- Как я уже сказала, Магдалена расчесывала волосы. В тот вечер она была очень расстроена после очередного разговора с врачом.
- Врачом? Кто-то заболел?
- Да. - Евгения сцепила пальцы в замок и слегка подалась вперед.
- Это Свен.
***
Магдалена Ван дер Бек вытерла кружевным платочком покрасневшие глаза и тяжело вздохнула, опустившись в кресло перед зеркалом. Огонь в камине уже почти догорел, в комнате становилось холодно. На окне мороз рисовал свои причудливые узоры. Короткий зимний день неумолимо клонился к закату. Почувствовав, что ее начинает бить дрожь, Магдалена подошла к камину и, бросив в затухающее пламя несколько поленьев, вернулась обратно в кресло. Всего месяц прошел с их последней прогулки со Свеном. С того самого выходного дня, когда они вместе катались на коньках. Больше Свен Ван дер Бек на улицу не выходил. И не вставал с постели. В ту же ночь у него начался сильный жар, его душил тяжелый хриплый кашель. Пришедший днем врач осмотрел больного и, высказав предположение, что у него воспаление легких, прописал постельный режим и питье из отваров лечебных трав. Служанка Хильда сразу же была отправлена к аптекарю за нужными травами. Больному были поставлены банки. А приготовленные отвары Магдалена сама, педантично и аккуратно заставляла мужа пить три раза в день. Но, несмотря на все усилия, лечение не помогало, а Свену становилось все хуже и хуже. За последующую неделю приступы кашля участились. Он стал задыхаться. А вскоре Магдалена увидела, что на платке, который он прижимает к губам во время таких приступов, стала появляться кровь. В тот день Магдалена ушла в другую комнату и закрывшись, чтобы муж не мог ее слышать, тихо проплакала там весь вечер. Вскоре пришел другой врач, Реймерсваль, оказавшийся более сведущим в болезнях. Осмотрев больного, он мрачно покачал головой и, отвернувшись от Свена, посмотрел в расширившиеся тревожные глаза Магдалены. Затем мягко дотронулся до ее руки, показывая, что надо выйти. В соседней комнате Магдалена Ван дер Бек услышала страшную правду, обрушившуюся на ее сознание, как неумолимая снежная лавина, сметающая под собой остатки всякой надежды.
- Боюсь, все очень серьезно, - прошептал седовласый почтенный врач, с сочувствием глядя на молодую женщину.
- Воспаление легких так затянулось? - тихо спросила Магдалена.
- Нет, - врач грустно покачал головой.
- Это не воспаление легких. Это чахотка и, увы, уже далеко зашедший процесс. Я послушал легкие вашего мужа. Похоже, что все правое у него поражено, и болезнь частично перешла уже и на левое.
- Господи! - воскликнула Магдалена Ван дер Бек, и слезы хлынули у нее из глаз. Ее самое страшное предчувствие подтвердилось. Господин Реймерсваль приходил еще несколько раз. В свое второе посещение он принес какое-то неприятно пахнущее снадобье в бутылочке из темного стекла и наказал больному пить его каждый день по двадцать капель. На вопрос Магдалены, врач ответил, что это настойка из корня жень-шеня и еще каких-то трав.
- Это помогает облегчить приступы кашля, - ответил Реймерсваль, когда отчаявшаяся Магдалена схватила его за руку. А в ее глазах появился огонек надежды, который почти сразу же погас.
- А также поможет немного продлить его жизнь, - вздохнул врач, одеваясь в прихожей. Магдалена молча слушала, прижав к губам платочек. В этот момент ей казалось, что и она сама умирает...
- Сколько... - прошептала она.
- Сколько ему осталось?
- Мужайтесь, Магдалена. - Реймерсваль с сочувствием посмотрел на нее.
- Боюсь, что не более месяца. Может, чуть подольше. Но процесс разрушает легкие очень быстро. Вы ведь и сами это видите... Магдалена Ван дер Бек молчала. Из горла рвались рыдания, но молодая женщина сдерживалась из последних сил. Сдерживалась она и при муже, когда после вошла к нему в комнату и села рядом на кровать. Лицо Свена было бескровным и почти таким же белым, как подушка, на которой он лежал. Магдалена взяла его за похудевшую руку и почувствовала, какая она горячая. У него опять был жар.
- Наверное... я скоро умру, - хрипло сказал Свен. Рука Магдалены дрогнула.
- Нет, - прошептала она.
- Ты выздоровеешь, обязательно. Свен смотрел на нее, откинувшись на подушку. Он хотел сказать что-то еще, но его опять начал душить страшный кашель. На платке, который он прижимал к губам, появлялось все больше и больше красных пятен. Глотая слезы, Магдалена достала пузырек из темного стекла и накапала в стакан нужное количество лекарства, долив теплой воды из графина. Затем поднесла стакан к губам мужа и, придерживая его за плечи, помогла выпить настойку. Через некоторое время кашель затих, и Свен, совершенно обессиленный, закрыл глаза. - Попробуй уснуть, - прошептала Магдалена, целуя мужа в лоб. Затем, поставив пустой стакан на стоявший у кровати столик с лекарствами, она вышла из комнаты, прикрыв дверь. У порога она столкнулась с Хильдой, молодой девушкой, работавшей в их доме прислугой. Хильда поклонилась ей, испуганно взглянув в усталые глаза Магдалены. - Побудь немного с ним, - попросила Магдалена Ван дер Бек, указав на дверь комнаты, где лежал ее муж.
- А я пойду немного прилягу, сил совсем нет. - Слушаюсь, госпожа, - ответила служанка.
- Если что, сразу же зови меня. Хильда послушно кивнула и, приоткрыв дверь, вошла в комнату больного. А Магдалена стала медленно подниматься на второй этаж их дома, держась рукой за гладкие перила. Там, наверху, за закрытой дверью, Свен не мог услышать, как она рыдает. Но в этот вечер слез не было. Наверное они уже просто закончились. Бросив дров в камин, Магдалена вернулась в кресло перед зеркалом и, развязав широкую шелковую ленту, стягивающую волосы, взяла в руки гребень. Безучастно провела им по волосам, стараясь хоть на чем-то сосредоточиться. Но мыслей не было... Все ее сознание заполнила какая-то пустота. Словно она уже была мертвой... Сколько прошло времени, Магдалена не знала. Но брошенные ею в камин поленья уже успели догореть, и в комнате опять похолодало. За окном сгустились сумерки. Магдалена облизнула пересохшие губы, и еще раз провела гребнем по волосам. Из зеркала напротив на нее смотрело собственное отражение - бледная женщина с отрешенным взглядом и темными кругами под глазами. Неожиданно Магдалене показалось, что в комнате есть кто-то еще, и она резко обернулась назад, выронив из рук гребень. Он с мягким стуком упал на пол. Конечно же, в комнате никого не было. А то, что напугало молодую женщину было, вероятно, тенью на стене от горевших на столе свечей. И в этот же миг Магдалена услышала торопливые шаги по лестнице. А через пару мгновений в ее дверь раздался стук.
- Да! - громко сказала Магдалена.
- Госпожа Магдалена! - в открытую дверь почти вбежала взволнованная Хильда.
- У господина опять начался приступ, очень сильный. Боюсь, что он... Стремительно встав, молодая женщина ринулась из комнаты вслед за служанкой. Упавший на пол гребень так и остался лежать на полу.
- Я подошла и подняла его, - проговорила Евгения.
- Мне хотелось рассмотреть его поближе. А потом я собиралась отправиться вслед за женщинами. Но... проснулась.
- И расческа, таким образом, оказалась у Вас, - подытожил Журавский.
- Да, - кивнула Евгения.
- Представляете мое удивление, когда проснувшись дома, в своей постели, я обнаружила, что держу в своей руке этот предмет. Амстердам Январь 1669-го года Сквозь узкое витражное окно собора струился рассеянный солнечный свет. Разноцветными бликами он оставался на полу, ложился красновато-оранжевыми полосками на бледное лицо молодой женщины, стоявшей в нише у статуи Богородицы. На вьющихся рыжеватых волосах прихожанки была наброшена светлая кружевная накидка. Узкие ладони женщина молитвенно сложила перед грудью. Губы ее беззвучно шевелились, а в глубине больших зеленых глаз виднелись затаенная боль и отчаяние. Даже здесь, в храме, перед лицом Бога Магдалена Ван дер Бек не чувствовала успокоения. Часто приходила она в собор с того самого дня, как узнала о страшной болезни мужа. Но слова молитвы не приносили утешения ее душе. А последний разговор со священником вместо смирения поселил в ее сердце протест. "На все воля Божья, дитя мое, - так сказал ей святой отец, перекрестив Магдалену.
- Господь забирает человека, когда наступает его час. Значит, земной путь вашего мужа подходит к завершению. Вы должны смириться с этим и молиться за мир в его и собственном сердце, чтобы он ушел спокойно
." Но как Магдалена могла это принять? Разумом она понимала, что не может отстрочить неизбежное, и вырвать мужа из цепких лап смерти. И она, сломленная и разбитая, уже готова была с этим смириться...
Но все чувства молодой женщины кричали об обратном. "Нет, нет, этого не должно быть, - эта мысль яркими вспышками пульсировала в сознании Магдалены.
- И почему, почему именно сейчас? Когда мы были так счастливы? Почему теперь... когда у нас должен родиться ребенок?" Об этом она узнала около двух недель назад, но не стала говорить об этом Свену, боясь за его состояние. Муж умирал у нее на глазах, а она ничего не могла сделать. Оставалось только смотреть на этот ужас, не в силах ничего изменить.
"Наверное, в моем сердце слишком мало веры", - об этом в очередной раз подумала Магдалена, переступая порог собора и выходя на улицу. Она глубоко вдохнула морозный воздух. Январский день был необыкновенно солнечным, что казалось даже странным для этого времени года. Плотнее запахнув свой жакет с отороченным мехом воротником и рукавами, Магдалена невольно дотронулась до живота, и сердце сжала нестерпимая боль. Она подумала про малыша, которого Свен уже не увидит. Из глаз брызнули слезы и побежали по щекам. Вытерев их платочком, Магдалена торопливо пошла по обледеневшей мостовой по направлению к их дому. День был выходной, воскресный, и на улицах наблюдалось большее оживление, чем обычно. Навстречу Магдалене прошла молодая пара. Парень и девушка нежно держались за руки и не сводили друг с друга влюбленных глаз. Магдалена невольно вспомнила, как еще совсем недавно они ходили по этим улицам также, вместе со Свеном. А теперь... Она тяжело вздохнула и ускорила шаг, стараясь не поскользнуться. С неба падали легкие снежинки и смешивались с ее слезами. Единственным желанием было сейчас вернуться домой, подняться наверх, в спальню, броситься на широкую кровать, застеленную атласным покрывалом и рыдать... рыдать до тех пор, пока боль в груди немного не притупится. А потом спуститься вниз, в небольшую комнату, где лежал Свен и стараться быть с ним спокойной. И находить в себе силы даже улыбаться и говорить умирающему, что все будет хорошо. Еще несколько нарядно одетых людей попались Магдалене навстречу. А какой-то молодой человек приятной наружности улыбнулся ей. Закусив губу и отвернувшись, молодая женщина резко свернула в сторону. Ну вот, она уже почти и пришла. За поворотом начиналась их улица. Она прошла по ней немного и остановилась перед серым каменным домом. Первый этаж с торца занимала антикварная лавка Свена. Сейчас, в выходной день, она была закрыта. Да и все эти почти полтора месяца пока он болел, Магдалена открывала лавку лишь несколько дней. Молодая женщина не знала, как вести финансовые дела, путалась в расчетных книгах, да и торговать там сейчас было некому. Свен Ван дер Бек беспокоился, что за время его болезни они растеряют всех клиентов.
- Ничего, милый, - отвечала Магдалена, отвернувшись к окну. - Я что-нибудь придумаю.
Вечером этого дня он попросил принести ему в постель расходные книги и тетрадь с перечнем товаров лавки и пытался подробно ввести жену в курс дела. Магдалена рассеянно слушала, подперев кулачком подбородок. Она никогда не отличалась способностями к ведению торговых дел. А сейчас она вообще не могла ни на чем сосредоточиться...
- Магдалена, ты слушаешь? - спросил Свен, устало откинувшись на подушку. Он был очень бледным, а на лбу выступил пот. Магдалена кивнула, старательно опустив глаза в приходо-расходную книгу и делая вид, что сосредоточенно смотрит на чернильные забористые столбики цифр. Но они предательски расплывались перед глазами, а мысли наскакивали одна на другую...
- Магдалена, - Свен взял ее за руку, - прошу тебя, обещай, что не продашь лавку сразу. Там остается много ценных предметов антиквариата, картин. Если умело продавать их, то на несколько лет у тебя будет безбедное существование. Кроме того...
Он сильно закашлялся, и Магдалена, отвернувшись, быстро вытерла ладонью слезы. Пламя свечи, стоявшей рядом с постелью на круглом столике, дернулось в сторону, словно его сбило чье-то дыхание. По стене пробежала какая-то тень. И на мгновение Магдалене Ван дер Бек совершенно отчетливо почувствовалось в комнате чье-то постороннее присутствие. Она даже привстала, глядя тревожными глазами в полумрак, окутавший углы комнаты.
"Совсем схожу с ума, - мелькнуло в ее голове. - Здесь же никого нет, кроме нас со Свеном" Она встала и взяв графин с водой, налила в стакан и подала мужу. Он сделал небольшой глоток и откинулся назад на подушки. Каждый такой приступ отнимал у измученного болезнью организма последние силы. Наконец, краска немного прилила к его бледному лицу и он продолжил: - Кроме того, два дня назад я говорил о своих делах с Хендриком. Магдалена кивнула. Хендрик Вельт был другом Свена и навещал его уже несколько раз.
- Хендрик обещал помочь тебе с лавкой после моей смерти, - тихо проговорил Свен. Магдалена почувствовала, как ей сдавило горло.
- Нет... - прошептала она, взяв мужа за руки и почувствовав, какие они горячие. У него опять был жар.
- Свен, не говори так... Свен слабо улыбнулся и посильнее сжал ей ладонь.
- Ты ведь и сама это знаешь, Магдалена, - проговорил он.
- Я люблю тебя, - прошептала молодая женщина. Подавшись вперед, она прилегла рядом, прижавшись щекой к мужу. - Не умирай...
***
- Все это, конечно, невероятно трогательно, - проговорил Вениамин Владимирович, внимательно глядя на Евгению.
- Скорее, это очень грустно, - ответила она.
- Да, - согласился с ней психотерапевт.
- И Вы, Евгения, сказали, что эта женщина будто бы чувствует ваше присутствие? Пациентка кивнула, теребя в пальцах ремень сумочки.
"Нервы не совсем хорошие, - взглядом профессионала мысленно отметил психотерапевт. - И, похоже, букет вегетативных дисфункций налицо. Что ж, будем надеяться, что гипноз ей поможет."
- Магдалена действительно как будто ощущает мое присутствие, - тихо сказала Евгения. - Так бывает не всегда, конечно, но в последние сны все чаще и чаще. И еще... - она смолкла, как-будто тщательно подбирая слова. - Что же? - заинтересованно спросил врач.
- Вы точно решите, что я сумасшедшая, - медленно проговорила Евгения, - но в последнем сне Магдалена как будто просила моей помощи. Представляете?
- Это что-то новенькое, - буркнул психотерапевт, поправив на носу очки.
- Я не знаю, - вздохнула Евгения. - Но в тот вечер, когда Свен объяснял ей, как вести дела в лавке, а позже сказал, что ей поможет его друг... после этого разговора Магдалена поднялась к себе наверх и проплакала полчаса. Или даже дольше.
- А вы все это время были в ее комнате? - с легкой иронией в голосе спросил Вениамин Владимирович. Молодая женщина кивнула, и ее взгляд вдруг стал твердым.
- Да, - ответила она. - Я стояла у окна. Затем Магдалена перестала плакать и как будто опять что-то почувствовала. Она встала из кресла и, подойдя к окну, задернула штору. А потом вдруг повернулась так неожиданно, что я едва успела отскочить в сторону. Она почувствовала мое присутствие, понимаете? Вениамин Владимирович кивнул, не без доли сожаления подумав, что гипноз в этом запущенном случае может уже и не помочь.
"Стирание грани между сном и реальностью, - сухо мелькнула в голове мысль профи.
- Попробуем, конечно, гипноз, но боюсь, это уже пациентка психиатра, а не моя. А жаль... молодая еще девушка-то."
И он впервые посмотрел на Евгению не как врач, а с чисто мужским интересом. Который, правда, вскоре приглушился его размышлениями об эффективности гипноза в данных случаях психических отклонений.
- У вас есть дети? - поинтересовался он у Евгении.
- Что? - переспросила она, удивленная неожиданным вопросом. Вениамин Владимирович повторил его.
- Нет, детей у меня нет, - резко ответила Евгения.
- И опять же, какое это имеет отношение к моему рассказу?
- Простите, - буркнул психотерапевт.
- Итак, эта женщина попросила вашей помощи? И каким же образом?
- Я едва успела отскочить в сторону, - продолжала Евгения. - Но Магдалена продолжала смотреть прямо мне в глаза. А затем я услышала ее голос, обращенный ко мне. Самое странное, я ее понимала, хотя ни слова не знаю по-голландски.
- И что же она вам сказала? - слегка улыбнулся психотерапевт. - Магдалена сказала: "Я не знаю кто ты... но умоляю тебя, помоги!" А в ее взгляде было столько отчаяния, что я не выдержала и отвернулась.
- Что ж, Евгения, - психотерапевт сделал в своем блокноте очередную пометку и, закрыв его, решительно встал из-за стола. - Я думаю, нам пора перейти к первому сеансу гипноза. Вы согласны?
- Да, - ответила молодая женщина. - Я ведь ради этого к вам и пришла.
- Вот и отлично, - Вениамин Владимирович широко улыбнулся. - Думаю, это поможет вам избавиться от этих нежелательных снов. Тогда, пройдемте в соседний кабинет и начнем. И он сделал пациентке приглашающий жест рукой. В соседнем кабинете улыбчивая ассистентка, которую психотерапевт называл Мариночкой, измерила Евгении давление. Это было необходимой процедурой перед началом сеанса гипноза. - С таким давлением вас в космос можно отправлять, - отпустила она заезженную шутку медперсонала и протянула Евгении какой-то листок с убористо напечатанным мелким текстом. - А теперь поставьте свою подпись, пожалуйста. Вот здесь, внизу.
- Что это? - поинтересовалась молодая женщина, беря в руки листок и пробегая взглядом текст.
- А... понятно. То, что я даю добровольно согласие на гипноз и никаких претензий к вам у меня нет.
- Именно так, - лучезарно улыбнулась Мариночка, подходя к окну и опуская жалюзи.
- Необходимо, чтобы в комнате не было прямого солнечного света, - пояснила она Евгении, наблюдавшей за ней.
- Это стабилизирует состояние психики во время гипноза. Молодая женщина поставила на листе свою подпись и вернула его ассистентке.
- Ну что, приступим? - потирая руки, бодро спросил у Евгении вошедший в кабинет Вениамин Владимирович. Он отлучался куда-то на пару минут. Евгения кивнула. Внешне она выглядела спокойно, но внутри маленькой бабочкой заметалась непонятно откуда взявшаяся тревога. Сердце забилось чаще, и Евгения непроизвольно поднесла руку к груди, сжав висевшую на шее серебряную цепочку с кулоном. Наметанный глаз психотерапевта сразу же уловил изменения в поведении пациентки.
- С вами все нормально? - он подошел к сидевшей на стуле Евгении и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Да, да, - молодая женщина снова кивнула.
- Просто... просто я немного волнуюсь.
- Это совершенно естественно, - улыбнулся Вениамин Владимирович.
- Было бы гораздо более странно, если бы вы были спокойны как... Он смолк, подбирая подходящее выражение:
- Ну, скажем, как бревно. Евгения улыбнулась этому сравнению. Вроде, ей удалось справиться с волнением, а маленькая бабочка внутри затихла.
- Мариночка, - обернулся врач к ассистентке.
- Возьми этот журнал, - он кивнул на стол.
- И, в принципе, пока ты свободна. Если понадобишься, я тебя позову.
- Хорошо, Вениамин Владимирович, - прощебетала Мариночка. Все также лучезарно улыбаясь, она подхватила со стола журнал и выпорхнула из кабинета.
- Пожалуйста, ложитесь, - психотерапевт жестом указал Евгении на стоявшую у стены довольно удобную кушетку, обитую бежевой кожей.
- И попытайтесь расслабиться. Думайте только о хорошем и позитивном.
- Хорошо, - согласно кивнула Евгения, ложась и пристраивая под голову небольшую твердую подушечку, находившуюся на кушетке.
- Я готова. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то приятном, как советовал врач. А по кабинету поплыл доброжелательный, но в то же время с властными нотками, голос Вениамина Владимировича: - Итак, вы лежите на берегу моря. Вы ощущаете под собой теплый песок, рядом - мерный шум волн, набегающих одна на другую. Все хорошо, все спокойно, Евгения... Сейчас я буду считать от одного до пятнадцати... а затем, когда дойду до цифры пятнадцать, начну обратный отсчет. Когда он дойдет до цифры один, вы уснете. Голос психотерапевта звучал мягко, обволакивающе и как будто сливался с равномерным шумом морских волн, которые Евгения как будто действительно слышала рядом с собой. А кожей будто бы ощущала не прохладную обивку кушетки, а тепло нагретого солнцем песка. "Как хорошо, - мелькнула в голове блаженная мысль. - Видимо, я в отпуске..." Она вспомнила свою последнюю поездку в Крым. - Пятнадцать, - из приятных мыслей о Крыме Евгению вырвал голос Вениамина Владимировича.
- Внимание, пошел обратный отсчет. Четырнадцать... тринадцать... двенадцать... Между произнесением чисел он делал небольшие паузы, во время которых Евгения погружалась в приятное, все более обволакивающее сознание состояние, все глубже и глубже. - Пять... четыре... три... два... - звучало откуда-то совсем далеко-далеко, как-будто из другого, параллельного мира. Веки Евгении налились свинцом, голова отяжелела... - Один!...
Продолжение следует...