Есть женщины в русских селениях, с спокойною важностью лиц,

с красивою силой в движеньях, с походкой, со взглядом цариц...(с)
На тебе пахать можно - радостно сообщали мне мужчины. Это было и комплиментом и правдой. Я мило улыбалась, потому что первый, кто в это поверил, был мой тренер по водному поло и остальные тренеры, которые орали "Обожемой, какие данные, мы сделаем из неё чемпионку мира!" Это было приятно.
Слушать всегда приятно, но надо же делать! Вот если бы они орали "Обожемой, какой роскошный экземпляр ленивого говна, дайте же её нам, мы её определим в палату мер и весов, под стеклянный колпак, пусть лежит и радует глаз!", вот тут бы я да. А так нет. В итоге они именно так и орали, но начало было многообещающее.
Не убили меня только по причине моей редчайшей иннициативности. В криках "Щя мы их тут всех порвём, поднажали, ребзя!" равных мне не было. Все поднажимали, я эллегантно плелась в хвосте, страдая одышкой и косилась на часы, ожидая окончания пытки. Потом я громче всех радовалась и люди даже верили, что именно я сделала эту игру, ну, хотя бы тем, что не утонула и никого не укусила и не поцарапала.
Меня тыкали железной палкой-стимулом в голову, топили, били по жопе прыгалкой, заставляли приседать по 500 раз с подушкой в руках - тщетно. Я могла всё лучше многих, но заставить меня это сделать было практически невозможно. Никакие медали и дальние страны меня не мотивировали.
Однажды мы поехали на сборы и там была мужская команда. Девочки стеснялись бегать и прыгать, а в меня вселились бесы. Таких результатов я не показывала никогда. Все шли в кино, я шла в зал. В зале Валерий Михайлович, тренер мальчиков, приседал со штангой и это было лучшее, что я видела в спорте.
Сам по себе Валерий Михайлович ничего не предствлял, он был старый, лет 25 не меньше. Но жопа!!! Жопа Михайловича жила своей жизнью, с неё можно было писать картины.
И я написала картину. Карандаш - обои - слёзы. Картина называлась "Восход над лесом". На картине был изображен, непосредственно, лес, над лесом штанга, между лесом и штангой, размером с детскую гантельку, как восходящее солнце, красовалась огромная жопа со значком Адидас. Чтоб было понятнее, ведь художник я ничем не лучше, чем спортсмен, была стрелочка и надпись "Валерий Михайлович".
Такой высокой оценки мои художества не получали никогда. Жопу приклеили на стену в женском сортире, дорисовали сердечек и всяких надписей и даже мою носатую курчавую рожу, целующую эту жопу.
Валерий Михайлович смотрел на меня большими голубыми глазами, в которых отчетливо читалось "Почему же ты такая дура, Самсонова?!" Мы молчали. Наверное он что-то хотел мне сказать, но махнул рукой и ушел, показав мне на прощание свою восхитительную жопу в самодельных плавках "Трудовые Резервы".
А у меня с тех пор весь интерес к спорту пропал. За то лето мы все получили КМС и даже я, хотя от меня никто этого не ожидал - спасибо жопе Валерия Михайловича.
И нет такой силы, которая заставит меня лишний раз встать с дивана. Не делают сейчас таких жоп, чтоб я в них влюбилась. Есть мистеры вселенная, есть всякие спортсмены... К жопе должна прилагаться харизма, убивающая пионеров любого возраста. Ему достаточно было встать и все вставали вслед за ним. Я даже не помню, чтоб он разговаривал.
Я умру жирной в окружении котов. У них тоже красивые жопы, но на занятия спортом они, почему-то, не мотивируют.
Виктория Самсонова