05.1960, хранитель святаго града Петра, как называл его преподобный Серафим Вырицкий.
Родился в городе Санкт-Петербурге. Был крещен, рос благочестивым, с твердой верой, сохранил удивительное целомудрие. Одевался просто, ходил постоянно к русской рубашке. В молодости звали его Ваней, а в зрелые годы – Петровичем. Те, кто особенно любили и почитали старца, называли его Иван Петрович.
Иван Петрович вел строжайшую жизнь аскета: непрестанно молился, мяса никогда не вкушал, ел самую простую пищу, никогда не давал себе покоя, днем и ночью колесил по улицам города.
За всю свою жизнь он никогда не спал на кровати, а только вздремнет сидя на стуле или в кресле. Его знали и принимали во многих домах. Старец ни единого дня не пропускал богослужений в петербургских храмах.
Мальчиком Иван любил кормить голубей. Попросит милостыню, соберет несколько копеек и идет в магазин за крупой. Крупу насыпет в фуражку и в ладони, положит фуражку на голову, разведет руки, а голуби садятся ему на главу, на руки. Иван стоял до тех пор, пока голуби не выклюют все, что он насыпал.
Приказчики заметили: после посещения мальчиком магазина выручка удваивалась. Тогда они стали давать ему крупу безплатно,– Иван с благодарностью принимал подаренную крупу и продолжал кормить птиц.
Много раз забирали Ивана Петровича в полицейский участок, но каждый раз выпускали. И при новой власти Иван Петрович побывал почти во всех петроградских, а потом и ленинградских тюрьмах. Помещали его и в психиатрические больницы, но очень скоро гонители убеждались, что он не представляет опасности и отпускали на волю.
Впоследствии его особенно часто видели в толпе почитателей преподобного Серафима Вырицкого. Их диалог был однообразен и прост. Иван Петрович говорил сам или передавал записку с надписью: «Батюшка, Духа дай! Духа дай!», на что старец Серафим неизменно отвечал: – "Доброго просишь, доброго и получишь."
Отец Серафим называл Ивана Петровича хранителем града Святого Петра. Вырицкий старец и петербургский блаженный посылали друг другу людей, причем Иван Петрович с каждым из посланных передавал отцу Серафиму белый батон, а старец обязательно посылал ему просфору…
В 1930-е годы старца отправили в Беломорско-Балтийский ИТЛ, в лагпункт на Май-Губе. Работал он киркой и лопатой на строительстве Беломорско-Балтийского канала.
Но работал не так споро, как требовало начальство. Его избивали, обзывали «симулянтом», обвиняли в том, что он «не хочет работать». Не добившись желаемого, Ивана Петровича назначили дежурным по бараку,– в его обязанности входило топить печь, носить воду, поддерживать чистоту в бараке.
Но и здесь Иван Петрович не задержался. Через пять месяцев его отправили в город Медвежьегорск – центр лагуправления. Продержали его там три недели и отпустили. Почему? – можно только догадываться, но ведь и в царское время его не раз забирали в полицейский участок – и снова отпускали.
Юродство воспринималось как болезнь – возможно, поэтому старца и отпускали. Но вернее всего, в его судьбу вмешался Сам Господь,– впереди страну ожидала великая война, а град святого Петра – испытание блокадой. Иван Петрович нужен был в блокадном городе как великий молитвенник, старец и утешитель страждущих людей...
Однажды, сидя за праздничным столом, Иван Петрович сказал:
– К тебе, Н., я тогда-то в гости приду, а к тебе, М., тогда-то.
– А ко мне когда придешь? – спросил один из присутствовавших.– А к тебе, брат Стефан, на Светлой Седмице приду…
Стефана арестовали на Светлой седмице и дали 10 лет лагерей. Отбыв срок, он возвратился домой и скончался в 1963 году. И все, к кому обещал старец прийти в гости, были арестованы за веру и получили сроки.
Иван Петрович пришел в гости к Т. С., осмотрел все в комнате, даже руками потрогал и сказал:
– У тебя будет обыск в квартире…
Вскоре к ним действительно пришли с обыском.
Иван Петрович не имел за всю свою жизнь никакого имущества или постоянного места жительства. Он был прозорливцем,– Господь даровал ему знать прошлую, настоящую и будущую жизнь людей, видеть их грехи и достоинства. Для многих и многих жителей града святого Петра он был молитвенником, утешителем, добрым советником и скорым помощником, целителем недугов. Он отвечал на вопросы приходивших к нему простым, почти детским языком.
Но более всего послужил он людям в страшные годы блокады, укрепляя их в вере, надежде на спасение, на встречу с любимыми и близкими, разлученными войной…
Во время блокады жительница Ленинграда получила ордер на переезд в другую квартиру и пошла к Ивану Петровичу за благословением. Только зашла она в комнату, а старец еще ничего не спросив сказал ей:
– Не надо переезжать, живи в старой квартире.
– Но у меня ордер на руках.
– Отнеси его обратно, скажи, что не имеешь сил переехать.
Женщина послушалась и вернула ордер. А через несколько дней во время налета немецкой авиации на дом, в котором она должна была поселиться, упала бомба и практически все его жители погибли.
Он говорил притчами, как юродивый, но те, кто часто общался с ним, хорошо понимали его слова. «Я дам тебе пальто»,– это относилось к болезни или к особым тяготам семейной жизни. Часто приходили к нему с просьбой:
– Иван Петрович, миленький, сними пальто!
– Ладно, ладно, снимаю.
И человек действительно выздоравливал…
Когда говорил: «Пойдем в кино, у меня билет куплен»,– это означало, что старец духовным оком видел: в доме будет скандал. А когда заводил речь о покупке новых сапог, то это предвещало смерть кого-то из близких.
Когда дочь Дмитрия – одного из близких старца, решила выходить замуж, Ивану Петровичу отправили записку: «Владимир и Серафима хотят вступить в брак». Старец ответил:
– Он ее любит, а потом разлюбит, и она одна останется.
Несмотря на такое предупреждение старца, брак все же состоялся. Но вскоре муж стал изменять супруге, а затем умер, так что дочь Дмитрия осталась одна, как и предсказал Иван Петрович.
Пришла в Ивану Петровичу женщина:
– У меня муж так пьет, буянит! Развод хочу взять, нет больше сил.
– Твой муж у Бога стоит первым,– сказал старец,– а ты – двадцать вторая. Он встанет впереди тебя. У вас в Вырице будет дом, а я к вам на дачу буду приезжать.
И Господь сотворил чудо. Алексей (так звали мужа) отрезвился, много лет не пил, построил дом в Вырице и прожил в вере до глубокой старости.
Старца насильно поместили в дом престарелых, чтобы он не мог навещать своих подопечных и почитателей. Но все же немало людей сами приходили навестить Ивана Петровича. Это был поистине дом скорби, в котором умирали от тяжелых болезней, без хорошего ухода.
Быть может, помещение старца в этот дом было промыслительно: он молился об облегчении страданий его жильцов и о скорейшем переселении в мир иной.
Когда посетители приходили к Ивану Петровичу, он показывал то на одну, то на другую койку и говорил:
– На Смоленское, на Смоленское…
И обладатели тех коек вскоре умирали. А обслуживающий персонал, видя это, с опаской смотрел на необычного жильца...
Пришла к Ивану Петровичу его почитательница с просьбой помолиться, чтобы дочь ее поступила в институт.
– Поступит,– ответил он.
Девушка сдала экзамены, но не прошла по конкурсу. Удивленная этим, снова пришла к Ивану Петровичу, чтобы узнать, почему дочь не поступила.
– Я передумал,– ответил старец,– дочь твою отправят по распределению на Север, а там очень плохо будет, ее оттуда не отпустят, а мне тебя и ее жалко.
Так и случилось с подругами этой девушки, которые поступили на учебу: их отправили на Север в гиблое место и не отпускали, пока не отработали положенный срок.
А эта девушка буквально на следующий год поступила в институт, и по завершении учебы осталась работать в Ленинграде...
О наших временах Иван Петрович пророчествовал так:
– Сначала будет «цыпленок жареный, цыпленок пареный…», а потом на каждом углу будут торговать Евангелиями и петь «Аллилуия».
Скончался Иван Петрович 15 мая 1960 года в доме престарелых Похоронили старца на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга. Был чудесный весенний день. Все пели «Христос Воскресе…» (Пасху в 1960 году праздновали 17 апреля.)
После кончины Иван Петрович явился во сне одному из своих почитателей и сказал: – У меня здесь столько работы, весь в трудах, никакого отдыха нет…
Приходящие к нему люди не только спрашивали совета или разрешения проблемы, но обязательно просили его помолиться, так как опытно знали, как сильна была его молитва пред Богом. И после кончины старца всякий, кто с верой приходит к его могилке, получает просимое, а уходит утешенный и успокоенный.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев