Юрий Энтин.

21 августа знаменитому детскому поэту Юрию Энтину исполнилось 88 лет- как-то он сам «честно и скромно» сказал о себе.
И это чистейшая правда! Но - правда не вся.
Мало кто знает, что живой классик детских песен, на которых выросло не одно поколение сегодняшних мам и пап, дедушек и бабушек, - по образованию педагог-историк, лучшие годы провел в лагерях (пионерских) и даже однажды был признан «Лучшим вожатым СССР».

Энтин – вообще уникум, каких больше нет!
Он приложил руку практически ко всем знаковым музыкальным фильмам и мультфильмам 60-80-х годов прошлого века (в этом «золотом» списке, например, «Бременские музыканты», «Приключения Буратино», «Достояние республики», «Гостья из будущего», «Приключения Электроника»).
Никогда не забуду, как на творческом вечере в честь своего 80-летия он прочитал рэп собственного сочинения и даже забавно под него станцевал.

Юрий Сергеевич и сегодня практически прежний «юноша с горящим взором», остроумный, бурлящий стихами, великий оптимист, хохмач и рассказчик.
Он создал «Творческий центр Юрия Энтина», ведет свой сайт, издает книжки, выпускает компакт-диски, организует концерты и бьется за возрождение детской песни.

Ю. Энтин.

Предлагаю самые яркие фрагменты большого интервью Юрия Энтина.

ЖЕНИЛСЯ НА ВНУЧКЕ РАССТРЕЛЯННОГО НАРКОМА

- Юрий Сергеевич, в детстве у вас была абсолютно неординарная мечта – стать министром иностранных дел. Откуда такие недетские фантазии?

- Потому что с юных лет интересовался политикой. Во время войны наша семья была в эвакуации в Оренбурге, я учился в начальных классах, и связь с внешним миром велась через радио наушники.
Я надевал их и, как диктор, синхронно озвучивал все последние известия и сообщения ТАСС, чтобы их слышали мои родные, соседи.

Кроме того, еще будучи школьником, я прочитал впоследствии запрещенную книгу немецкого писателя Леона Фейхтвангера «Москва. 1937».
Эта книга каким-то образом вышла в 1937 году, когда автор посетил СССР, его принял Сталин, ему разрешили присутствовать на всех заседаниях открытых и даже закрытых процессов, он все это описал.

Помню, особенно меня потряс такой факт: несмотря на то, что книга в целом была комплементарной в адрес Советского Союза, там, тем не менее, были главы – «культ личности Сталина», «антисемитизм в СССР», «Троцкий и Сталин».

Описывался прием в Кремле, где, как пишет Фейхтвангер, он прямо сказал Сталину о его культе личности… Именно после прочтения этой книги у меня появилось жгучее желание изучить историю нашей страны, забраться в архивы и, например, разобраться, как один из творцов Октябрьской революции Лев Троцкий, который стал профессиональным революционером в 17 лет, потом вдруг «оказался» немецким шпионом.
Я решил поступить в Историко-архивный институт, я усиленно готовился, но…

- ?!

- В 1953 году, несмотря на неплохо сданные экзамены, «отлично» по истории, меня «зарубили» - людей моей национальности тогда в вузы не принимали.
Только через год, когда повеяло оттепелью, я поступил на исторический факультет пединститута имени Крупской.
Кстати, моя первая жена – внучка сподвижника Ленина, Верховного главнокомандующего Вооруженных сил России, наркома юстиции и выдающегося альпиниста Николая Васильевича Крыленко, расстрелянного в 1938 году.
Я с ней познакомился, изучая его жизнь…

Юрий Энтин и первая жена Стелла.

Успешно закончив пединститут, я в течение года работал учителем истории в школе.

- Так вот откуда такая любовь к детям!
- Детей я, конечно, обожаю, но я, признаться, был строгим учителем. Тех, кто мне мешал вести занятия, просто выпроваживал из класса.
Среди них - и некто Антон Петров. Ужасный проказник и лодырь! Помню, вызываю я его к доске, а он заявляет:Или –Именно он впоследствии стал прототипом лентяя Антошки в одноименном мультфильме с замечательной музыкой Владимира Шаинского.

В молодости.
«ВЫ ТАК КОЛОЛИ ЯГОДИЦУ…»

- Вы как-то признались: из школы вы «сбежали», потому что не в силах были повторять одно и то же по нескольку раз в день...

- Именно – сбежал. Достаточно быстро понял – не мое. Работал библиотекарем, корректором в педагогическом издательстве. Там дослужился до редактора, а потом перешел работать редактором в детскую редакцию на знаменитую фирму «Мелодия».

- А стихи когда начали писать?

- Довольно поздно – лет в 13. Когда учился на истфаке, там было огромное количество девушек, а ребят было мало, так что у меня имелось огромное поле деятельности.
Поэтому почти каждую неделю у меня был новый роман. И всем дамам я писал записки, шуточные посвящения в поэтической форме. Они имели успех, и я соответственно тоже.

- Свои самые первые вирши сможете процитировать?

- В седьмом классе я попал в больницу – с острым приступом аппендицита. Меня немедленно прооперировали и положили в огромную палату на пятнадцать взрослых.
Вдруг открывается дверь, заходит совершенно очаровательная 16-тетняя медсестра: она принесла мне «утку», чтобы я как «неходячий» больной мог пописать.
Увидев такую неземную красоту, я гордо отказался.
Сцепив зубы от боли, встал и сам пошел в туалет - мне аплодировала вся палата, как герою. А ночью, когда все уснули, я написал:
- Девушка оценила ваш романтический порыв?

- Я был очень стеснительным – оставил листок со стихами у нее на столике и удалился. Но под этим четверостишием я и сегодня бы подписался...

Позже я посвятил другой медсестре такие строчки:Первым своим профессиональным стихотворением считаю «Ничего на свете лучше нету» из «Бременских музыкантов».
Когда мы с Василием Ливановым написали сценарий для этого мультфильма, мне уже исполнилось 33 года.
К тому времени после фильмов «Коллеги» и «Слепой музыкант» Ливанов был знаменит, у него вышло несколько книжек сказок.
А у меня, помимо дурашливых стихов для девушек, были только тексты для кантат и сюит.

Никогда не забуду, как услышал свою первую песню. Я сидел в редакции «Мелодии» на своем рабочем месте, вдруг раздался телефонный звонок, и Геннадий Гладков пропел мне в трубку:Когда я услышал эту музыку, что-то во мне перевернулось.
Я почти сразу написал заявление об увольнении, прихватив с собой музыкального редактора – свою будущую вторую жену Марину.
Причем в тот момент мы оба были в полном неведении насчет нашего будущего - мы ушли, по сути, в никуда.

Слева направо: Василий Ливанов, Геннадий Гладков и Юрий Энтин. Фото из открытых источников

Песня из культового мультфильма-мюзикла «Бременские музыканты». Студия «Союзмультфильм». 1969

- Интуиция подсказывала, что слава не за горами?

- Понимаете, проработав около семи лет в «Мелодии», редактируя чужие стихи, я чувствовал: могу писать лучше, чем то, что там проходило через мои руки.
Просто повода круто изменить жизнь не было. Поэтому очень вовремя возникла идея «Бременских…»

- У вас с Ливановым и Гладковым сложился на редкость удачный творческий союз. А в жизни вы дружите?

- После «Бременских музыкантов» мы подружились и очень много времени проводили вместе, отмечали праздники, ездили вместе отдыхать.
Скажу больше: на моей свадьбе было только двое гостей - Гладков и Ливанов, причем Ливанов в ЗАГСе был свидетелем со стороны невесты. И наша дружбы продолжается до сих пор.
Мы даже мое восьмидесятилетие отмечали вместе - у Гладкова на даче…

Я вообще благодарен Ливанову – он на меня невероятно повлиял.
В том, что появились такие персонажи, как король, принцесса, трубадур – компания, которой не было у братьев Гримм, процентов на 90, если не на все 100, его заслуга.
А заслуга Геннадия Гладкова – не только изумительная музыка.
Именно он, прочитав первоначальный сценарий, ударил кулаком по столу и сказал, что в сказке непременно должна быть принцесса, потому что должна быть лирическая тема и любовь, без нее никак.
И оказался прав!

Ю. Энтин и композитор Евгений Крылатов.

КРИТИКОВАЛИ ЗА ПРОПАГАНДУ АЛКОГОЛИЗМА

- «Приключения Буратино», «Гостья из будущего», «Приключения Электроника»… Трудно найти популярный музыкальный советский фильм, где бы в титрах не значилась ваша фамилия. Любимчики среди них есть?

- Так получилось, что в 70-е годы только для «Союзмультфильма» я написал тексты 68 песен.
Примерно половина детских картин не обошлись без моего участия. Учитывая, что не в каждом мультике была песня, это высокий процент.
К моему огромному счастью, очень много было попаданий…
А самый мой любимый большой кинофильм – «Достояние республики». В нем играли блестящие актеры – Андрей Миронов, Олег Табаков, Спартак Мишулин, Игорь Кваша… Он необыкновенно красиво снят, там замечательная музыка Евгения Крылатова.

Между прочим, с песней, которую я написал для этой картины, вышла забавная история.
29 декабря 1972 года мне позвонил режиссер киностудия имени Горького Владимир Бычков и попросил наисрочнейшим образом сочинить вместе с Крылатовым «Песню о шпаге».
Добавив, что это надо сделать к Новому году.

Привез сценарий, мне он необыкновенно понравился.
А когда я узнал, что главного героя (Маркиза) будет играть Андрей Миронов, я вообще пришел в восторг.
31 декабря, примерно в то время, когда люди уже садятся за стол и пропускают первую рюмку, я привез текст песни домой Крылатову.

Но тут выяснилось, что решающее слово принадлежит не ему и даже не Бычкову, а лично Андрею Миронову.
Андрей срочно приехал, прочитал и довольно строго меня спросил: «Конечно, - отвечаю, - ваш герой погибает».Я отправился на кухню, где жена Крылатова готовила оливье к новогоднему столу, и за 15 минут написал куплет:
Тут Миронов обнял меня, расцеловал: С этой секунды мы стали друзьями, я еще много написал песен для него. Но тот урок отношения к творчеству - серьезнейшего, глубочайшего, который преподал мне Андрей, - я запомнил на всю жизнь.

- Вы работали со многими выдающимися композиторами. Кто из них оставил наибольший след?

- Кроме Геннадия Гладкова, это мой соавтор по «Антошке» и «Чунге-Чанге» Владимир Шаинский.
Я всегда позиционировал себя, как ироничный поэт, юморист.
А благодаря Евгению Крылатову написал лирические «Крылатые качели», «Лесной олень», «Прекрасное далеко».
Алексей Рыбников научил бороться за свои произведения.
Он и сам боролся – с правительством, с партией, с судьбой.
За «Звезду и Смерть Хоакина Мурьетты» бился десять лет.
Потом то же самое было с «Юноной» и «Авось», с «Литургией оглашенных»...
Очень много было написано с Максимом Дунаевским, Марком Минковым, а последние годы – с Давидом Тухмановым.

С композитором Максимом Дунаевским.

- Юрий Сергеевич, известно, что не только у Солженицына и Бродского, но даже у вас были проблемы с цензурой…

- Еще какие! О них вообще можно отдельную книгу написать. «Ничего на свете лучше нету» запретили петь даже Льву Лещенко, который на тот момент был солистом Всесоюзного радио и телевидения.
Всех насторожила фраза «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы».

- И в чем «криминал»? Эта мысль – лейтмотив всех народных сказок.

- Во-первых, смущало само слово «свобода».
Во-вторых, не забывайте и то, что «дворец» в СССР был один - Дворец съездов в Кремле.
В-третьих, кто не жил в те годы, этого вообще не поймет…
Проще даже спросить, какая из моих песен не вызывала подозрения!

В песне охранников из «Бременских музыкантов» показалась подозрительной фраза Потому что «все сразу поняли», что это намек на генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева.
«Чунгу-Чангу» критиковали за пропаганду чужой страны: а вдруг она капиталистическая?!
Песню Маркиза из кинофильма «Достояние республики» обвинили в пропаганде детского алкоголизма, она ведь начиналась словами: . Как раз к власти пришел Горбачев, дело шло к принятию «сухого закона» и вдруг главный редактор обнаружил, что первые же строчки сборника «призывают детей пить вино».

Очень часто придирались из-за стихов, иногда, как ни странно, из-за музыки, но бывало и из-за того, что песня была написана не вовремя.
Например, песню «Я - Водяной, я - Водяной…» из мультфильма «Летучий корабль» в советское время так и не издали.

- Почему?

- В вышестоящих инстанциях решили, что это... песня диссидента.

- Смешно…
- А вы не смейтесь! Мне было не до шуток, когда меня вызвали на худсовет и на полном серьезе сказали, что слова мог петь только человек, недовольный существующим социалистическим строем.

Никогда не забуду, как в 1987 году выходила моя первая в жизни книга песен, которую я хотел назвать либо «Кто на новенького?», либо «А мне летать охота!»

Но против обоих вариантов категорически восстала редакция издательства «Советский композитор». Меня вызвали на ковёр (не предложили даже сесть) и прорабатывали 10 ведущих редакторов этого издательства во главе с директором, который до этого работал в колонии строгого режима.

Ругали за мои тексты нещадно! А в конце вопрос был задан прямой: какая песня вам дороже – «Водяной» или «Крылатые качели».
Не задумываясь, ответил: «Конечно, «Я – водяной!» Потому что «Качели» мог написать кто угодно, а «Водяного» только один Юрий Энтин, и больше никто.
Сборник вышел под названием «Крылатые качели» и вообще без песни Водяного.

Фото с с персонального сайта Ю. Энтина

ПЛАСТИНКУ «БРЕМЕНСКИХ» ПОМОГ ВЫПУСТИТЬ БРЕЖНЕВ

- Юрий Сергеевич, если не секрет, что в самые критические моменты вас спасало, внушало оптимизм и веру в светлое будущее?

- Юмор, ирония. Знаете, несмотря ни на что, мне было более или менее весело.

- Значит, были и смешные истории?

- Представьте себе, что однажды в моей квартире раздался звонок в дверь. Открываю и вижу - на пороге стоит человек с поллитровкой в руках. Он предъявил мне документ, из которого следовало, что он начальник охраны Брежнева.
И я хохотал до упаду после того, как этот мужчина рассказал мне, что они – охрана Леонида Ильича – каждый день по дороге в резиденцию генсека Завидово поют мою песню «Ох, рано встает охрана».
Оказалось, они ездили к нему действительно рано - в шесть утра.
Более того, выяснилось, однажды охранники спели мое творенье Брежневу и тот хохотал от души.
Самое смешное, что этот визит помог мне выпустить пластинку «Бременских», которую мурыжили 9 месяцев.
Я заявил на студии, чтоВот так мне Брежнев, можно сказать, помог.


Другой трагикомический случай был такой.
Мы сидели у Геннадия Хазанова дома, чуть-чуть выпивали. И в какой-то момент (а я, когда немножко выпью, начинаю хвастаться) я полушутя-полусерьезно сказал, что любой эстрадный коллектив за короткое время смог бы сделать известным на всю страну.
Он не поверил, и мы заключили пари – на ящик коньяка.

Как раз в это время мой друг и соавтор композитор, изумительный певец Фаррух Закиров предложил мне посотрудничать с молодым ВИА «Ялла».
Я согласился.
Вскоре мы отправились на гастроли по Узбекистану. Приехали из Бухары в Учкудук.
Там нам кратко рассказали историю города и перевели: «Уч» - это «три», «Кудук» - «колодец».
По старинной легенде якобы когда-то здесь были три колодца, отсюда и название - «Город трех колодцев». История так мне понравилась, что за час я написал стихи, Фаррух сочинил мелодию, а вечером того же дня ансамбль «Ялла» ее уже пел. Причем трижды - на «бис»!

- Потом говорили, что эта песня была заказана первым секретарем местного горкома, чтобы прославить город, и вам за нее якобы заплатили огромные деньги.

- (Смеется.) Действительно на концерте появился один из местных руководителей, назвал меня «выдающимся узбекским поэтом», пожал руку, вручил какую-то грамоту и подарил пиалу. Все! А песню запретили. Сразу!

- За что?

- Вокруг Учкудука были богатейшие месторождения урановой руды, добывали ее заключенные. Поэтому город был засекречен, не был нанесен ни на одну карту, и мы вообще были первыми артистами, которые попали туда.
Даже в самом центре красивейшего городка-оазиса, построенного из белого камня, - колючая проволока, автоматчики, вышки…
В комитете госбезопасности Узбекистана посчитали песню опасной.
Но пока там принимали меры, я успел отдать ее Регине Дубовицкой в передачу «С добрым утром» и на радиостанцию «Юность», где, разумеется, не подозревали о запрете.
Она прозвучала.
И в этот момент выяснилось, что урановая руда закончилась, город «открыли». Песня была признана лучшей песней 1980-го года. ВИА «Ялла», благодаря «Учкудуку», стал знаменит.
И пари я выиграл. Правда, ящик коньяка пока не получил.

- А хулиганские стихи вы писали?

- Конечно! Я не был диссидентом, но, безусловно, писал постоянно что-то крамольное. Мне даже друзья говорили, что мои стихи для домашнего пользования, что называется, «по случаю» - ничуть не хуже, а может быть, даже лучше моих песен.
Например, была такая полуэпиграмма, посвященная Егору Лигачеву.Когда Василий Ливанов получил звание народного артиста, я посвятил ему такие стихи:Никогда не думал подобное публиковать, но несколько лет назад я собрал все свои «хулиганства» и все-таки выпустил в книжке, которую назвал «Не для печати».

А вот экспромты мне не удаются.
Я знаю десятки людей - совершенно не поэтов, которые сходу блестяще импровизируют. Они могут это себе позволить - у них нет ответственности, а у меня есть – я за долгие годы привык каждую строку выверять, по месяцу иногда над одним стихом работаю.

ПОДВИГИ ЮРИЯ ЭНТИНА

- Геннадий Гладков и Василий Ливанов мне рассказывали, что в юности были страшными драчунами и хулиганами. Вы по характеру какой?

- Полная противоположность! Я никогда не лез в драку, наоборот, всегда старался уйти в сторону или найти способ помириться.
Хотя… Если меня вывести из себя (что довольно сложно), бывает, творю «чудеса».
Помню, меня очень сильно разозлили, когда я ухаживал за будущей супругой.
Мы сидели на Пушкинской площади и разговаривали.
Вдруг подошли три парня - двое сели рядом со мной, а третий на моих глазах начал ее лапать.
Я вскочил и, не задумываясь, со всей силы врезал ему ногой. Да так, что лавочка чуть не перевернулась!
Тогда он достал настоящий финский нож и бросился на меня, я – на него. Ударил еще. Я был в такой ярости, что все трое побежали и я гнался за ними по Страстному бульвару, пока хватило сил.

- Это правда, что свою вторую супругу Марину вы увели у другого?

- Правда. Когда мы познакомились, она была замужем.

- Не удивлюсь, если ее вы тоже покорили и "охмурили" стихами?

- Точно! Одним стихом и сразу сразил наповал. (Смеется.) Видно так оно ей понравилось, что уже более 50 лет мы живем вместе.
Если угодно, прочту другое, посвященное ей.
- Любая бы не устояла… Если не ошибаюсь, свидетель со стороны невесты Василий Борисович Ливанов вашу жену «увековечил» - ведь именно с Марины срисована Принцесса в «Бременских».

- Причем он нарисовал ее очень точно, в результате чего она стала секс-символом в СССР.
И даже короткое красное платье, которое в мультфильме на Принцессе, – самое реальное.
Это я его Марине купил перед свадьбой и в ЗАГСе она была именно в нем.

Ю. Энтин и вторая жена Марина. Коллаж из открытых источников

- Вы способны на героический поступок - ради любимой женщины или идеи?

- Я хоть и не Геракл, но около 10 подвигов в своей жизни совершил.
Один из них заключался в том, что я провел газ в поселок, где его вообще никогда не было.
Дело в том, что у моей жены из-за того, что она ежедневно на даче топила углем печку, началась «болезнь кочегара» - ночью она задыхалась, кашляла. И я решил провести газ.
Но как? Устроился работать в газовый трест, ежедневно к шести часам утра ходил на работу.
Выяснил, что газ проведен на соседнюю фабрику и, если я куплю 137 метров труб и перекопаю две улицы, то проведу газ не только себе, но и для всех.
И меньше, чем за месяц я провел…

А самый мой большой подвиг творческий - то, что в конце девяностых, потратив на это все накопленное за 10 лет до копейки, я с Давидом Тухмановым занимался созданием песен для детей.
За эти годы ни я, ни жена не купили себе ни одной вещи…
Зато мы создали совершенно новое направление, написали свыше ста произведений, выпустили компакт-диски, где наши песни поют звезды эстрады, театра и кино.

- Юрий Сергеевич, откройте секрет: как вам удается писать песни, которые живут десятилетиями? Ведь ни мощной раскруткой, ни звучным именем исполнителя ребенка не обманешь….

- Никакого стопроцентного рецепта у меня нет. Обычно я просто внимательно читаю сценарий, стараюсь понять характер героя, примерить его на себя.
При этом 95 процентов моих стихов написаны полулежа на диване.
Бумага, ручка рядом - на полу...
Но были исключения. Вы не поверите, но песню о «Водяном», я написал, лежа в ванне. За десять минут!
А подвиг меня на это режиссер Гарри Бардин. Он мне сказал: Я тогда жил в коммуналке в Чертаново, где ванна была единственным водоемом.
Налил воду, залез.
Почти тут же в дверь начали стучать соседи: мол, освобождай – ты здесь не один… Но я успел «перевоплотиться». И получился живой характер:

Никогда не ставил себе целью написать хит или шлягер, да и, по-моему, это просто невозможно.
Помню, одну из моих любимых песен - «Антошку» - я принес в редакцию утренней воскресной передачи «С добрым утром».
Когда программа вышла, прошло всего ничего.
И вот мы с женой стоим на Садовом кольце часа в два ночи в ожидании такси. Вдруг вижу: идет крепко поддатый гражданин и во всю глотку орет: «Тили-тили! Трали-вали! Это мы не проходили, это нам не задавали».
А на «парам-пам-пам!» еще очень смешно подпрыгивает…

Когда я Шаинского спросил, можно ли дать короткое определение шлягера, он сказал: Получается, мы запустили шлягер за один день.
А ведь того же «Антошку» на худсовете первоначально зарубили в пух и прах!
Шаинского, закончившего две консерватории, вообще выгнали из комнаты, а мне сказали, чтобы с этой бездарностью, не способной создать настоящую детскую песню, я не работал.
Мол, не композитор он никакой.

- Так в чем же тогда секрет?

- Думаю, это дано от Бога. И потом, я никогда не пишу специально для детей.
Я пишу для людей. И если кто-то говорит: «Я тут песенку написал для детишек», мне уже и слушать ее не хочется.
Когда «Учкудук» признали «лучшей песней года», я страшно гордился: наконец-то я написал что-то для взрослых.
Буквально через несколько дней мы с женой пошли в лес погулять. Идем и вдруг видим такую картину: горит костерок, печется картошка, вокруг сидят дети и весело напевают:

Андрей Колобаев