У нас новые образы появились в информационном поле Спецоперации: «Пятихатки» (они же – «Двухсотки») , «ореховская мясорубка», и «битва за ничейную землю».
Последний термин наиболее ярко обозначает нашу тактику, стремительно исчезло некорректное определение «серая зона», когда между позициями СВО и ВСУ могут находится километры пустого пространства-предполья, где только разведгруппы ходят да снайперы.

Нежелание цепляться за эти территории, при любом украинском «наступе» отдавать «ничейную землю» (либо «нейтралку») без боя – позволяло натовским стратегам вплотную приближаться к нашим оборонительным позициям, внимательно их изучать, прощупывать боем и находить стыки между подразделениями, закрепляться или намечать районы просачивания своим частям «легкой пехоты», спецназам и ДРГ.

О тактике
На Запорожье сегодня ВСУ постепенно (не от хорошей жизни) переходят именно к такой тактике, «серую зону» они прошли самым кровавым методом «мясных штурмов» с сотнями единиц сгоревшей бронетехники и потерями личного состава около тысячи человек в сутки.

Наше боевое охранение не отступило, как часто бывало раньше, а устроило погром крупных ударных соединений, особенную гордость вызывают выигранные ночные бои с расстрелом парадных колонн всеми средствами.

Кое-кто в польских или львовских бункерах посчитал, что оснащение «тепляками» и приборами ночного видения доступно только одной стороне. И крупно просчитался.

Спалив около трети стратегических резервов Ударных Корпусов в таранных прорывах на минные поля и под полигонные боевые стрельбы наших «вертикальных» (закрывающих ипотеку премиальными за полудюжину вылетов).
ВСУ обрекли на новый этап наступления. Теперь по стандартам НАТО, гайдамаки пана гетьмана устроили ротные карусели на десятках направлений, одна разгромленная мото-маневренная группа сменяет другую, пытаясь измотать защитников круглосуточным «прогрызанием» обороны.

Сразу скажу – тактика проигрышная, даже в случае наметившегося успеха такая группа не способна на несколько сот метров развить успех, создать «темп наступления», либо закрепится должным образом.

Цугцванг. Полный и безоговорочный.
Создать мощные ударные подразделения для рывка к «линии Суровикина» не получается из-за качественной работы нашей разведки и господствующих над линией соприкосновения русских ВКС, а тактика «ротных каруселей» только множит безвозвратные потери.

Когда после «огневых поражений», как вчера в Лобковом – от полнокровной роты свыше сотни душ остаётся контуженная дюжина «захисников» – это богато.
Новая страница в военном искусстве, не иначе.

Когда артиллерия поддержки подавляется в небывалом темпе, а прореженные группы при поддержке танков остаются без эвакуации по несколько суток, являясь полигонными мишенями для летчиков. пушкарей, дроноводов и миномётчиков.
В итоге процент уничтоженной техники превосходит все нормативы, инженерные группы эвакуации парализованы, а нормативы по «стандартам НАТО» улетели в тартарары.

Отведённые 48 часов наступления на слабо подготовленные в инженерном плане позиции, 72 часа – на прорыв по уставам обустроенных.
Все временные сроки истекли давным-давно, глубина эшелонированной армейской обороны Спецоперации (25-30 классических километров) не преодолена.
ВСУ топчутся в предполье, лишь в двух местах подойдя вплотную к первой полосе, либо вклинившись на неё.

Возле каждого перспективного участка (на Пологи-Старомлыновку и у Пятихаток) собраны по семь ударных бригад, во втором эшелоне «развития успеха» притаились по три танковые или механизированные.

И очень много спецназов на лёгкой бронетехнике, явно в ожидании повторения изюмо-купянского сценария осени 2022-го года, когда линия обороны Спецоперации распадётся, ввергнется в хаос.
Можно будет на бандеро-тачанках устроить нам очередную «перегруппировку», обмен территории на сохранённые жизни русского солдата.
Ну-ну, посмотрим.

Второе наблюдение.
Переход тактики ВСУ от таранной – на круглосуточные наскоки мелкими пехотными или механизированными группами говорит о частичной потере управления крупными соединениями.

Либо «стандарты НАТО» не усвоены командирами на местах.
Нет в военной истории примера «переобувания на ходу», когда крупное наступление меняет не направление, а тактику.
А предназначенные для прорывов части расходуются на попытки «прощупать оборону» разведкой боем.

То есть провал предварительной организации «наступа», когда по всем мировым стандартам и Уставам положено вскрыть (разведать и нанести на карты во всю глубину) позиции противника, понять его схему огневого прикрытия предполья и первой-второй линии обороны.

До часа «Х» знать скорость реагирования командования врага и направления выдвижения резервов. Ничего из этих обязательных мероприятий натовские стратеги не исполнили, либо слишком понадеялись на местных атаманов.

А теперь прямо посреди наиважнейшего этапа «наступа» они вынуждены делать работу трёхнедельной давности, теряя в «поисках контакта» драгоценную технику и штурмовые отряды, предназначенные совсем для других целей.

Такое впечатление, В Пентагоне и Брюсселе война идёт в компьютере, где «юниты» появляются прямо пропорционально игровой «голде».
Без учёта понимания, что из презренного металла чугун и металл, сложную боевую технику и подготовленных операторов и командиров … не отлить, на всё требуется уйма времени.

Уже выбитый боевой потенциал введённых в бой ударных бригад потребует нескольких месяцев напряжённой работы аттракциона неслыханной щедрости стран НАТО и сателлитов.

Потрёпанные и сожженные дотла части нужно будет перевооружить, восполнить штаты специалистов.
Но не это главное.
Нахватать по ночным клубам рекрутов можно, а узкие места закрыть наёмниками.
Никуда не денутся критически важные компоненты: наземной артиллерии и воздушного обеспечения хоть последующих наступлений, хоть действий в обороне.

С огромным трудом представляю, где белый заокеанский господин собирается изыскивать до полусотни выбиваемых в месяц артстволов крупного калибра и минимум триста тысяч снарядов к ним.
И как решит вопрос воздушной поддержки в виде не менее полутора сотен только истребителей, чтобы навязать ВКС России хоть одну воздушную битву у линии соприкосновения, оградить свои наступающие войска от полигонного избиения ракетами и авиабомбами.

Уже пятые сутки не видно на фронте хвалёных «Леопардов» и «Бредли», не говоря про английские «Челленджеры» (эстонские съёмки вчерашнего дня – обычный фейк ципсошников для поднятия духа громадян), атаки ведутся «мясными штурмами» пехоты с редкими вкраплениями бывшей советской бронетехники.
Испарились и остальные образцы западного ВПК, что говорит о чувствительных репутационных издержках толстосумов Германии, США, Великобритании и иже с ними.

Либо осознание очевидного факта происходит: уровень обеспечения, подготовки и проведения «наступа» прямо пропорционально зависит от командования на местах, боевого опыта … и знания техники.

Бывшая советская здесь более предпочтительна, нежели тюнингованная западная, которую экипажи освоили на забугорных полигонах в режиме «завёл-проехал-выстрелил».
Без глубокого понимания концепции применения, культуры обслуживания, боевого слаживания подразделений.

Вот почему исчезли «Леопарды» и вряд ли скоро появятся, если ВСУ не пробьёт на всю глубину нашу оборону (не пробьёт судя по всему).

Планирование атакующих действий без господства своей авиации привело к тому, что практически бумажные крыши башен и корпусов немецких блохастых кошек делает их мишенью для кустарных дронов-камикадзе и маломощных барражирующих боеприпасов.

О личном составе
Председатель Объединенного комитета начальников штабов Армии США генерал Марк Милли вновь решил «подбодрить» западоцентричное украинское общество «кружевных трусиков», с большой гордостью сообщив: более 60-ти тысяч «захисников» прошли подготовку на полигонах и военных школах стран Запада, каждый шестой – в Америке.

Лучше бы молчал, поскольку главного генерала Гегемона умеют слушать не только эксперты в России, но и в странах НАТО.

Знающие системные проблемы Альянса.
Со времён Ирака и Афганистана хлебнувшие полные ложкой неоднородность подготовки солдат и командиров «по стандартам НАТО».

Даже у соседних Германии и Франции, Польши и Прибалтики, Норвегии и Великобритании постоянно возникают лютые проблемы, когда они выходят на полигоны «учений НАТО», самая главная проблема здесь – управление артиллерийским огнём.

Когда бритт даёт на батальонном пункте управления огнём данные по своей методе, а стреляющий командир батареи ведёт стрельбу по собственной системе отсчёта.
Два лаптя по карте – в лучшем случае получается.

Единственный род деятельности Альянса, в котором удалось достичь унификации, единых программ подготовки – управление полётами боевой авиации, но более «крыла» (около двух дюжин боевых машин) всё равно не рискуют поднимать одновременно для сложных боевых задач, опасаясь прежнего хаоса и непонимания командных контуров.
А тут гайдамаки пана гетьмана, в основной своей массе – насильно мобилизованные, не нашедшие несколько тысяч долларов мзды военкомам.

Без должного среднего или специального образования, знания английского (немецкого, французского и тд.) языка.
Сколько историй бродит по «нэньке», когда малообразованных рекрутов Западной Украины пробовали учить британские «коммандос» или дисциплинированные «панцергренадёры» Бундесвера.

Языковой непреодолимый барьер, натовские вояки не размовляют «державною мовою», а хитрованы в вышиванках знать не знают (якобы) клятой москальской, на которой с ними переводчики общаются.
А как дело доходит до индикации на сложных приборах – вообще полный аут, военно-технический английский является особым диалектом, по большому счёту.

Поэтому, когда генерал Милли начинает нести околесицу о качественной подготовке новобранцев в Скандинавии, Чехии, Польше, Германии, Словакии, Англии и США – любой служивый и служилый офицер из стран НАТО лишь криво ухмыльнётся.
Представив несовместимость учебных программ этих Армий, принципиальные различия в методиках оценки обстановки, принятия решений, тактических построениях и применении разных типов вооружений родов войск.
Особенно артиллерийских.

НАТО только стало на зыбкий путь унификации, начало работать на батальонно-бригадном уровне слаживания контингентов разных стран, по сей день не рискнув провести учения дивизионного уровня.
Процесс стопорится не в языковых проблемах, а в очень дорогостоящем военном образовании, едином понимании доктрины применения войск.

Сначала в теории (и учебных программах) нужно прописать общие схемы командования и управления, подготовить с нулевой отметки тысячи офицеров среднего звена, десятки тысяч низшего и унтер-офицерского.
А лишь потом начинать собирать воедино межвидовую и межнациональную кооперацию, в большей части касающуюся разносортицы систем вооружения, несоответствие Уставов и наставлений.

Вот почему, как только из статичного состояния линии фронта начался переход в «наступ», гайдамаки пана гетьмана утратили своё преимущество глухой обороны с пристрелянными секторами, знакомой местностью и привычным ритмом боевой работы.

В глубоких окопах и на западных полигонах большой науки не постигнешь, а переучиваться на ходу, когда артиллеристы из школ Великобритании ни бельмеса не способны понять истошные требования танкистов с полигонов Бундесвера или пехотинцев из казарм Войска Польского – та ещё закавыка.

Обычно оборачивающаяся огромными потерями всех родов войск.
Такова цена национального предательства, продажи первородства за миску чечевичной похлёбки.

На полигонах и ускоренных курсах «по стандартам НАТО» бывалый боец получит немало полезных знаний, не спорю.
Другой уровень обеспечения связью быстро освоит, новые тактические приёмы разучит, с более широкой линейкой техники и вооружений ознакомится.
Но даже вернувшись в родное ВСУ, приобретённые заморские премудрости применить долгое время не будет способен.
Пока последняя обозная хромая кобыла не начнёт маршировать по тем самым «стандартам».
А подразделение не освоит новые принципы ведения боя путем многолетних учений по боевому слаживанию нового Устава.

И совсем последнее, выхваченное из многочисленных рассказов пленных «захисников» … ими перестали командовать в бою.
Долго не мог понять странную людобойскую схему ВСУ во время ротаций: пополнение привезли-выгрузили-забросили на позиции, а там как Всевышний управит.
Даже без сержантов, что говорить об офицерах.
Подавляющее число экспертов заговорили о «геноциде народа» со стороны Запада.

Оно, конечно, так.
Но не вредным будет почитать Уставы стран НАТО, где офицеры не «командуют» подразделением, а «управляют» им, словно добротные менеджеры.
Строго по наставлениям, на расстоянии нескольких вёрст от линии фронта. С цифровым планшетиком в руках и чашечкой крепкого кофе.
Нам диковато такое понять, русский офицер всегда в боевых порядках присутствует, даже некоторые генералы не чураются на пузе в передовой НП пробраться, своими глазами оценить обстановку, солдатиков успокоить присутствием, крепким словом подбодрить.

А тут смотришь на перепуганных мужиков из малороссийской глубинки с хутора близ Диканьки и прям не веришь:
как нет взводного на позициях?
Как не знаешь фамилию ротного, а комбата даже в глаза не видел? Как!?

А вот так, строго по «стандартам НАТО», если не пришлось тянуть лямку в мирных казармах да по распорядку.
Ускоряющийся конвейер отправки новобранцев на «мясные штурмы» ещё больше ситуацию усугубляют, выбивается костяк – унтер-офицерский состав, подготовленный на Западе, имеющий от нашего сержантского куда большие полномочия.
Вплоть до обязательного «брифинга» с ротным начальством, правом высказать невозбранно недовольство, внести коррективы в тактические схемы.

Ладушки, пошла очередная неделя «наступа».
Посмотрим на этот бесчеловечный эксперимент белого господина в динамике, насколько быстро его штабные и высоколобые стратеги смогут перестроиться в тактическом звене, не выходя из боя.
Применяя вместо ударных таранных ударов с большим количеством бронетехники малые группы пешком или на легких бронеавтомобилях, без всякой связи, разведданных и огневого прикрытия.

Но с приказом неизвестных личному составу офицеров из глубокого тыла: занять «избушку лесника к ночи инициативно и стремительно».
Увидим, как сработает.
Пока только тела внакат и перепуганные пленные пачками.
Кризис управления ...

Исторические напёрстки.