Фаддей Булгарин и Антон Дельвиг. 19 июня 1824 года Александр Бестужев-Марлинский записал в дневнике: «У Рылеева с Баратынским. История Дельвига с Булгариным». Об этой же «истории» позднее вспоминал Пушкин. Причем, вспоминал в двух вариантах. В первом он просто сообщил: «Дельвиг однажды вызвал на дуэль Булгарина. Булгарин отказался, сказав: „Скажите барону Дельвигу, что я на своем веку видел более крови, нежели он чернил“». П.В. Нащокин, приятель Пушкина, однокашник Лёвушки Пушкина и Соболевского по Благородному пансиону, добавил красок историку Бартеневу: «Дельвиг вызвал Булгарина на дуэль. Рылеев должен был быть секундантом у Булгарина. Нащокин — у Дельвига. Булгарин отказался, Дельвиг послал ему ругательное письмо за подписью многих». Во втором варианте Пушкин в заметке «Опыт отражения некоторых не литературных обвинений» (Table-talk - Застольные разговоры – при жизни не печаталось) был более серьезен, правда, там не были названы личности несостоявшихся дуэлянтов: «Не узнавать себя в пасквиле безыменном, но явно направленном, было бы малодушием. Тот, о котором напечатают, что человек… таких-то примет крадет, например, платки из карманов — все-таки должен… вступиться за себя, конечно, не из уважения к газетчику, но из уважения к публике. Что за аристократическая гордость, дозволять всякому негодяю швырять в вас грязью. Английский лорд равно не отказывается и от поединка на кухенрейтерских пистолетах (солидной фирмы пистолеты во второй половине XIX века) с учтивым джентльменом, и от кулачного боя с пьяным конюхом.   Один из наших литераторов, бывший, говорят, в военной службе, отказывался от пистолетов под предлогом, что на своем веку он видел более крови, чем его противник чернил.    Отговорка забавная, но, в таком случае, что прикажете делать с тем, который, по выражению Шатобриана, comme un de noble race, outrage et ne se bat pas? (франц.) <как человек благородного происхождения, оскорбляет и не дерется (франц.)>» – как от контекста меняется смысл фразы!»

Александр Сергеевич Пушкин Впрочем, тогда это была весьма известная история и фамилии «героев» знали все. При этом, Булгарин нарушил один из пунктов дуэльного кодекса, по которому даже известные храбрецы, заслужившие высокую военную репутацию, не имели права на этом основании игнорировать вызов оскорбленного.   Но Фаддей Венедиктович, гибко относившийся к своей репутации и не стремившийся блистать дворянскими добродетелями, считал, что может себе это позволить. Подобный отказ, однако, был редкостью. Но не редкостью была настойчивость Дельвига. Итак, в чем, собственно, была причина вызова Антона Дельвига (автора слов знаменитого романса «Соловей мой, соловей») Фаддею Булгарину. В 1824 году поэт барон Антон Дельвиг решил издавать собственный журнал, названный им «Северные цветы». Имея таких друзей, как Пушкин, Жуковский, Вяземский и другие, он мог просить и их самих и, через них, других перворазрядных (да и второразрядных тоже) писателей присылать для журнала свои произведения. Фаддей же Булгарин, издатель довольно популярного в то время журнала «Северная пчела» сразу почувствовал в новом издании конкурента. Разумеется, в нем взыграла ревность и, в какой-то степени, боязнь, что «Северная пчела» проиграет конкуренцию новому журналу, потеряв своих читателей, и Булгарин начал строить козни Дельвигу.

Фаддей Булгарин В августе 1824 года Булгарин садится за составление памфлета «Литературные призраки», опубликованного 8 сентября. В этом памфлете Булгарин задевал весь дельвиговский кружок и более всего «Лентяева» — Дельвига и «Неучинского» — Баратынского. Этих поэтов-неучей, вперебой хвалящих друг друга, учат уму-разуму сам Архип Фаддеевич — Булгарин — и приезжий литератор Талантин, в котором без труда узнавали Грибоедова. Булгарин сводил счеты литературные и личные; он бы, вероятно, не решился на это, если бы в отношениях Дельвига и Баратынского, с одной стороны, и издателей «Полярной звезды», с другой, не возникло бы взаимных неудовольствий. Однако он ошибся в расчете: сам Грибоедов, втянутый против воли в литературную интригу, был возмущен и написал Булгарину, что порывает с ним отношения. Вяземский, чья война с Булгариным уже приобрела довольно острые формы, писал Жуковскому о «подлом и глупом разговоре Булгарина» с похвалами Грибоедову и посылал эпиграмму с предложением напечатать в «Северных цветах». А в январе 1825-го Булгарин, что называется, «в штыки» примет новый альманах «Северные цветы». К сожалению, доподлинно не известно, какое «громкое воспоминание» Булгарина о Дельвиге было поводом для этой несостоявшейся дуэли. Но почти нет сомнений, что причиной ее была все та же всемогущая конкуренция.   Год назад она едва не поставила на барьер одного из главных скандалистов XIX века и хулигана-сатирика Александра Воейкова и Булгарина. Тогда Булгарин посылал картель, Дельвиг посмеивался над ним, Рылеев был посредником и примирителем. Дуэль кончилась ничем; Воейков объяснял, что не затронул ни чести противника, ни его выгод. Не тратя сил на журнальные сатиры, Дельвиг после этого сходу вызвал Булгарина на дуэль. Его секундант Кондратий Рылеев и секундант Булгарина – Павел Нащокин приложили усилия, дабы развести соперников без крови. Рылеев вступил в переговоры с Булгариным: «Любезный Фадей Венедиктович! Дельвиг соглашается все забыть с условием, чтобы ты забыл его имя, а то это дело не кончено. Всякое твое громкое воспоминание о нем произведет или дуэль или убийство. Dixi». Булгарин, как уже отмечалось выше, не принял вызов Дельвига, а говоря по-русски, послал его подальше. И что вы думаете, чем все закончилось? В пушкинских архивах сохранилась записка поэта к Булгарину от ноября (до 18) 1827 года: «Напрасно думали Вы, любезнейший Фаддей Венедиктович, чтоб я мог забыть свое обещание — Дельвиг и я непременно явимся к Вам с повинным желудком сегодня в 31/2часа. Голова и сердце мое давно Ваши. – А. Пушкин».    Как видим, вызов и дуэль, состоявшаяся или несостоявшаяся, не обязательно означали полный разрыв отношений: Пушкин и Дельвиг обедают у Булгарина. Не всегда у дуэлянтов бывали смертельные намерения: дуэль во многом являлась ритуально театрализованным действом, выполнение внешних условий которого не обязательно требовало крови.

Карикатура на Булгарина Нужно хотя бы коротко рассказать современному читателю, кто же такой был Фаддей Булгарин (по-польски говоря – Ян Тадеуш Кшиштоф Булгарин). Этот человек-перевертыш, польский шляхтич, в течение нескольких лет из польского патриота и яростного борца с российской оккупацией Польши, воевавший в армии Наполеона (капитан наполеоновской армии, кавалер ордена Почётного легиона Франции) превратился в преданнейшего слугу русского императора и осведомителя Тайной канцелярии. Однако это не мешало ему быть одним из талантливейших русских писателей первой половины XIX века, стать основоположником жанров авантюрного плутовского романа и фантастического романа в русской литературе. А его романом «Иван Выжигин», который смело можно назвать первым русским бестселлером, зачитывалась тогда вся просвещенная Россия https://zen.yandex.ru/media/id/5fe9ffaac461cc26b2d8b612/ia--videl-bolshe-krovi-nejeli-on-chernil-60b6764b5e69223deba981eb