Юность тридцатых годов Коля Крюков родился в самом центре Тверской губернии – селе Замытье. Его детство пришлось на тяжелые годы Первой мировой и гражданской войн. Как только возраст позволил работать, парень уехал в Ленинград и устроился на завод «Севкабель». Индустриализация в СССР шла полным ходом. Приветствовалась и общественная деятельность. Молодой рабочий заинтересовался народным театром, благо при заводе существовала самодеятельная студия. Сцена настолько захватила Николая Крюкова, что он решил посвятить ей всю жизнь. На учебу он поступил в студию БДТ. По ее окончании в 1935 году начинающего актера приняли в Молодой театр (впоследствии – имени Ленсовета), где главным режиссером был Сергей Радлов. *** Высокий красивый актер подходил на роли героев-любовников. До 1941 года он успел сыграть главные роли в «Карьере Дымзы», Лаэрта в «Гамлете» и дворецкого в «Идеальном муже». В кино Крюкову доставались эпизоды: «Морской пост»; «Четвертый перископ».

Баку, 1937 год: Н.Крюков - четвертый в верхнем ряду Война разделила жизнь многих советских людей на «до» и «после». Это относится и к судьбе Николая Крюкова. Актер вместе с родным театром остался в блокадном Ленинграде, ездил во фронтовых бригадах поднимать дух бойцов. Осенью поступил приказ – возобновить спектакли. Артисты работали, пока могли передвигаться. Крюкова с дистрофией уже в декабре госпитализировали. В марте 1942 года по Дороге Жизни эвакуировали весь театр. Для временной работы определили Пятигорск. *** С апреля театр Ленсовета обосновался на новом месте, но фронт приближался к городу с катастрофической быстротой. К августу стало ясно, что новая эвакуация неизбежна, но руководство города тянуло до последнего, опасаясь паники среди населения. 8 числа с попутками отправили часть артистов с семьями. Остальным выезд назначили на следующий день. Вместо обещанных машин появились фашистские войска. Театр оказался в оккупации. Немецкое руководство города настаивало на новом открытии, Радлов сопротивлялся до последнего.  Именно знание немецкого языка и врожденный дипломатический талант режиссера спас труппу неоднократно. Для артистов начальник стал ангелом-хранителем. Осенью 1942 года пришлось начать работу. Репертуар был классический, нейтральный, но он давал надежду всем на скорое освобождение. В феврале 1943 года отступающие фашисты прихватили и артистов. В отличие от августа предыдущего года выезд был организованным: всех погрузили в товарные вагоны и вывезли в Запорожье. В сентябре – такой же выезд, уже в Берлин. Там русские актеры оказались никому не нужны, труппа распалась. Радлов с женой, Николаем Крюковым и небольшой группой актеров перебрались в южную, формально независимую от Германии часть Франции. Спектакли они давали для бывших военнопленных и русских эмигрантов. Жан Кокто, побывавший на одной из постановок, нашел ее великолепной, а Николая Крюкова – гением театра. *** Артисты же мечтали вернуться на родину. После освобождения Парижа они перебрались туда, а с появлением советской миссии изъявили желание выехать в СССР. Родина встретила всех арестами. Чете Радловых вменили сотрудничество с врагом и дали по 10 лет лагерей. Николаю Крюкову повезло больше, ему просто запретили проживание в крупных городах. Пришлось колесить по провинции: Калинин, Тбилиси, Ростов-на–Дону. В 1953 году режиссера выпустили по амнистии и разрешили обосноваться в Риге. Он немедленно вызвал к себе Крюкова. Вместе они работали в театрах столицы Латвии, пока режиссер не умер в 1958 году.

Снова Ленинград После реабилитации актер вернулся в любимый город. Его приняли в штат «Ленфильма». В 43 года начался новый этап карьеры Николая Крюкова. Всего в его фильмографии более 100 киноролей. Крюков снимался в таких известных фильмах, как: «Последний дюйм» (1958), «Поднятая целина» (1961), «Дочь Стратиона» (1964), «По тонкому льду» (1966), «Туманность Андромеды» (1967), «Ошибка Оноре де Бальзака» (1968), «Земля Санникова» (1973), «Бронзовая птица» (1974), «Смерть под парусом» (1976), «В зоне особого внимания» (1977), «Петровка, 38» (1980), «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (1980), «Россия молодая» и «Остров сокровищ» (оба в 1982), «Хлеб — имя существительное» (1988), «Палач» (1990), «Белые одежды» (1992), «22 июня, ровно в 4 часа» (1992) и многих других. Возвращение на съемочную площадку началось с главной роли в картине «Последний дюйм», где артист сыграл трагическую и героическую судьбу безработного иностранного летчика.

Если кто-то не смотрел "Последний дюйм" 1958 года, то посмотреть его нужно обязательно. Не просто потому, что фильм хороший. Он ещё совершенно особый, и на фоне советского кино тех лет, можно сказать, уникальный. Многие из тех, кто первый раз смотрел "Последний дюйм" в детстве, не сомневались, что фильм точно иностранный. В нём отличная цветная картинка, электронная музыка за кадром (впервые в советском кино), подводные съёмки с акулами, главный герой, как будто только что из Голливуда (на самом деле исполнитель роли Бена Николай Крюков был родом из тверской деревни Замытье), и, совершенно замечательная, история в духе суровой лирики Хемингуэя.

Кстати, многие по инерции считают, что Джеймс Олдридж, по рассказу которого был написан сценарий - американец. Но он английский писатель с австралийскими корнями. Хотя, конечно, всякий взрослый советский человек сразу же считывал в этом фильме привычную идеологическую канву с критикой звериной гримасы американского капитализма, где каждый сам за себя и никому ни до кого нет дела. Об этом и главная песня этого фильма. О ней отдельный разговор. Почему эта песня так врезается в сознание? Она звучит в тот момент, когда истерзанный акулой, обездвиженный и истекающий кровью Бен Энсли командует сыну "Давай!" и маленький Дэви, как волжский бурлак, начинает тащить его на полотенце к самолёту, изо всех сил упираясь детскими сандалиями в песок.

Исполнитель роли Дэви Слава Муратов стал впоследствии военным. Этот фрагмент - тот самый случай, когда в одной точке идеально сходятся правильно выбранный момент фильма, правильный видеоряд и правильная песня. Никакого надрывного драматизма, никакого пафоса и никаких рыдающих скрипок на тему "бедный героический мальчик!", а эта мужская, с привкусом джаза, очень суровая и циничная песня про войну, исполненная пробирающим до костей низким голосом: "Тяжёлым басом гремит фугас..." И действительно, тяжёлый бас - бас-профундо Михаил Рыбá.

Рыбá родился и вырос в Польше, но в 1939 году бежал, от оккупации немцев, в СССР (тогда ему было 16 лет). Он выучил русский, окончил Московскую консерваторию, некоторое время пел в Большом театре, а потом всю жизнь служил солистом в Московской филармонии. Он был мягким и скромным человеком и очень тонким камерным певцом с огромным репертуаром от Генделя до Шостаковича, но в итоге ему не досталось даже звания Заслуженного артиста. Много пел в кино, но в титрах к фильмам никогда не указывался. Эта песня совершенно неотделима от его голоса и личности, а поскольку и то, и другое уникально, ни у кого до сих пор ещё не получилось её перепеть. Любая попытка (а пытались многие) выглядит жалкой пародией. Кстати! На Ютубе выложены ролики, где исполнителем этой песни указан Поль Робсон. Однако Робсон никогда не пел эту песню. Исполнитель двух вариантов (для фильма и для пластинки) - Михаил Рыба. Кто же авторы этой песни? Автор слов в этой песне - Марк Соболь. А музыку к фильму, в том числе, и эту песню, написал Мечислав Вайнберг - серьёзный академический (симфонический и оперный) композитор, которого очень ценил Шостакович. Автор 26 симфоний, 7 опер и других произведений практически во всех современных ему жанрах.

М. Вайнберг и А. Пахмутова. Вайнберг, как и Рыба, был беженцем из буржуазной Польши, беспартийным и евреем, поэтому зелёный свет для движения его карьеры, естественно, никто не включал. Он даже в Бутырке сидел в 1953 году по подозрению в причастности к "делу врачей" (его жена была племянницей одного из этих врачей). И если бы не письмо Шостаковича в защиту Вайнберга, адресованное Берии, и внезапная смерть Сталина, неизвестно, чем бы это закончилось. Поэтому кино было для него самым доступным способом заработать на жизнь, и он написал довольно много музыки к художественным и анимационным фильмам, которые мы все смотрели (от «Летят журавли» до песенок из «Винни Пуха»). Но куплеты Бена Энсли - это его главный шедевр в жанре киномузыки. В фильме режиссерами (Н. Курихиным и Т. Вульфовичем) и композитором точно рассчитан эффект песни. В первый раз (в самом начале фильма) она проходит в виде бодрой эстрадной песенки из барного музыкального автомата. Просто фон, джаз, знак американского колорита (дело происходит в баре для американцев в Египте), не больше. А вот второй раз она сопровождает ту самую, главную сцену, когда Дэви тащит отца к самолёту. И тут меняется всё. Замедляется темп и включается полный симфонический оркестр с женским хором, поющим без слов простой мотив из двух повторяющихся нот. Если можно выразить в музыке русское "доползти на зубах", то это как раз тот случай. И песня превращается в суровый эпос и придаёт фильму другое смысловое измерение. 04:46 Какое мне дело до вас до всех..."Последний дюйм" 153 просмотра Третий раз она звучит в конце фильма в первоначальном варианте, замыкая круг этой истории ("как будто ничего и не было"). "Последний дюйм" - это тот случай, когда, как мне кажется, кинематографическая версия намного превосходит оригинал. В рассказе Олдриджа и Бен Энсли не тот, и мальчик совсем не такой. *** Личная жизнь

С Лилией Гуровой В 1960 году Николай Крюков женился на коллеге по «Ленфильму» Лилии Гуровой. Встретились они при озвучивании одного из фильмов. Брак продлился 33 года до кончины артиста. Детей у них не было. На памятнике любимому супругу жена поставила надпись «Истинно народный»…

Сергей Бобрынин.