Сватовство получилось красочным, словно из сказки. 12 породистых красивых лошадей везли большую позолоченную карету. В ней восседал разодетый Глеб Морозов. Одна шуба из ценного меха чего стоила. Признаться, он не очень-то хотел всех этих публичных церемоний и свадебных атрибутов. Всё-таки жених не первой свежести… В том смысле, что уже был когда-то женат. Карету боярина сопровождали более сотни слуг. Что и говорить, это было впечатляюще! Сердце неискушённой Феодосии забилось в трепетном волнении, часто-часто. Она хоть и выходила замуж «вслепую», не зная будущего мужа заранее, не могла не понимать, что жить она отныне будет в богатстве. Феодосия с детства отличалась тем, что никогда не смела ослушаться мать и отца. Поэтому и не противилась их согласию отдать её замуж за боярина Морозова. До тех пор она ни в кого и не влюблялась, была полностью поглощена жизнью родительской семьи. Тем более мать её была натурой властной. Возможно, именно поэтому в будущем в характере Феодосии проявится бунтарство… Имение Морозовых располагалось в подмосковном Зюзине. Главным строением был потрясающий дворец, отделанный и расписанный по последней моде того времени. Именно там гуляли свадьбу. Чтобы вся знать поглядела на новую избранницу Морозова, свадебные гулянья продолжались целую неделю. На третий день празднования в имение Морозовых пожаловала царская чета: молодой государь Алексей Михайлович с супругой Марией Ильиничной. Именно с этого момента, по мнению некоторых летописцев, и началась трагичная история боярыни Морозовой, сделавшая её бессмертной…

…Молодой и симпатичный царь встретился глазами с юной Феодосией и долго не мог оторвать взгляд. Что-то зацепило его в этой девушке. Как только закончилась неделя свадебных торжеств у Морозовых, он приказал приехать супругам к нему на аудиенцию. С той поры молодая привлекательная боярыня стала приближённой ко двору. Сама приходила в царские палаты, и в имение её мужа Алексей наведывался время от времени. Ему нравилось общаться с не по годам умной и зрелой Феодосией, которая на всё имела собственное мнение. На удивление, она неплохо знала историю, разбиралась в политике. ТЯЖЁЛЫЕ ВРЕМЕНА. В народе немедленно заговорили о том, что у государя и боярыни отношения, выходящие за рамки деловых и даже дружеских. Когда через год после свадьбы у четы Морозовых родился мальчик, которого нарекли Иваном, было мало сомневающихся, что это сын царя Алексея Михайловича, а не её законного супруга Глеба. Тем более, такой же голубоглазый и светловолосый. К тому же уже давно ходили слухи, что оба брата Морозовы не способны иметь потомство. Детей не было ни у Бориса, ни у старшего брата Глеба. Правда, царю вряд ли было нужно такое родство, с вероятной претензией на престол. Поэтому он никогда бы на свете официально не признал его. Но вышло ещё хуже…

Останься жив боярин Морозов, может быть, Феодосия и не пошла бы той дорогой, которая оказалась для неё гибельной. Но в 1662 году друг за другом скончались оба брата Морозовы. Сначала Борис, а за ним Глеб. Наследство Глеба, одно из самых крупных состояний того времени, по закону, переходило его сыну Ивану. Но, так как он был ещё несовершеннолетним (12 лет), управляющей имением назначили Феодосию. А женщина без мужа да ещё при власти многим кажется потенциально опасной. Боярыня становилась смелее в высказываниях и поступках. А на Руси в ту пору происходили бунты, у Романова становилось всё меньше сторонников, он нервничал… После гибели патриарха Иосифа сменилась церковная власть, которая стала ратовать за изменения по подобию католической церкви, где вся власть у папы. Именно тогда было введено троеперстие, хотя до тех пор все верующие совершали крестное знамение двумя пальцами. Новый патриарх Никон настаивал на том, чтобы поменялся облик креста: с восьмиконечного на четырехконечный. Царь не перечил патриарху. На тот момент он видел в нём единственную силу, которая может повлиять на народ и утихомирить его. У Феодосии с патриархом сразу же возникла взаимная неприязнь. Ей были не по сердцу новые церковные перемены. Она не пожелала следовать им. Между ними началась вражда. И оказалось, что насмерть напуганный царь Алексей был готов на предательство близкого человека. Царь не стал защищать Феодосию. Он отрёкся от неё. Всё круто переменилось после её тайного пострига – около 1670 года. Феодосия Морозова приняла иночество (тайное пострижение совершил игумен Досифей) с именем Феодора и уже не могла участвовать в придворных церемониях. Если боярыня Федосия «приличия ради» могла кривить душой, то инокине Феодоре, давшей монашеские обеты, не пристало и «малое лицемерие». На первых порах Алексей Михайлович перестал общаться, избегал встреч. А как только скончалась его жена Мария Ильинична Милославская, вскоре женился на молоденькой Наталье Нарышкиной. Боярыня всё это время проповедовала старую веру, помогала бедным, общалась с единомышленниками. 22 января 1671 года Феодосия Морозова демонстративно отказалась присутствовать на свадьбе царя с Натальей Нарышкиной, сказавшись больной. Царь не поверил отговорке и воспринял этот отказ, как глубокое оскорбление царской фамилии. С этого момента Морозова стала для него личным врагом. Новообрядные архиереи ловко играли на этом… В преследованиях и допросах особенно усердствовали архиереи – невежественный Иоаким, тогда чудовский архимандрит, и митрополит Сарский и Подонский Павел – оба люди крайне жестокие. ЖЕЛЕЗНЫЙ ОШЕЙНИК. В ночь на 16 ноября 1671 года в дом Феодосии громко постучали. Появившийся на пороге Иоаким объявил приказ царя об аресте. Но чтобы все было наиболее достоверно, провёл «предварительное расследование». Архимандрит потребовал, чтобы Феодосия показала, как она совершает крестное знамение. Она, гордо вскинув голову, перекрестилась двумя пальцами. Следом за ней то же самое сделала и её родная сестра Евдокия Урусова, которая ночевала в ту ночь у Феодосии. Иоаким громко расхохотался и произнес: «Не умела ты быть покорной. Посему, по царскому велению, быть тебе изгнанной из собственного дома». Боярыня не тронулась с места. Тогда слуги силой вынесли её и сестру из дома, заковали их в ножные кандалы и кинули в подвал. Через пару дней их должны были отвезти на допрос в Кремль.

18 ноября сестёр допрашивали в Чудовом монастыре «духовные власти»: Иоаким и митрополит Павел Крутицкий. От Морозовой добивались повиновения. Обе сестры отказались причаститься даров, освященных иерархами господствующей Церкви, назвав властей предержащих еретиками. И, признай она свою «ошибку» и покорность царю, её, вероятно, отпустили бы с миром. Но боярыня была непреклонной, называла представителей государя еретиками. После чего сестёр отправили в заточение. На следующее утро на шеях Феодосии и Евдокии сомкнулись железные ошейники, к которым крепились толстые цепи. Было принято решение разлучить сестёр и отвезти по разным монастырям. Морозову отправили на бывшее подворье Псково-Печерского монастыря. На дровнях она проделала путь через Кремль, мимо царских палат. Посмотреть на это собралась многочисленная толпа. Как же, саму боярыню везут! Когда-то она была вхожа к царю, а теперь — обычная заключённая. Один из моментов пути Морозовой, когда она возносит руку к царским окнам, думая, что её увидит государь, скорее всего, и показан на картине Сурикова. …Уже более полугода томилась в тюрьме боярыня, когда до неё долетела весть, которую ей сообщили с особым злорадством по велению царя, — умер сынок её Ваня… Она исходила рыданиями целую неделю. Выла, как раненая волчица. Казалось, в каждом закоулке монастыря были слышны её стоны. Ей никогда не было так плохо, как в те страшные дни. Некоторые люди из царского окружения предполагали, что Иван умер не без участия государева. Ведь, пока был жив младший Морозов, всё богатство, принадлежащее ему по наследству, было царю недоступно. А после смерти Вани всё отошло в царскую казну. Но издевательства над той, с кем Алексей Михайлович когда-то тесно общался, на этом не прекратились… Вероятно, царь надеялся, что смерть единственного сына подорвёт силы боярыни и она сдаст свои позиции. Примет новую веру. Покается. Но она не сделала этого. АДОВЫ МУКИ. Было велено подвергнуть Морозову, её сестру Евдокию и еще одну их сподвижницу Марию, также арестованную, жестокой пытке — поднятию на дыбе. Стоял жуткий мороз. С женщин сняли почти всю одежду, оставив их до пояса обнажёнными. Руки завели за спину, запястья связали. И на связанных руках подняли на большую высоту от земли. Феодосия кричала о бесчеловечности мучителей. Они висели не менее сорока минут. Грубые верёвки перетерли кожу запястий. Из ран сочилась кровь…

Но зверства на этом не кончились. Феодосию, Евдокию и Марию бросили на снег и стали бить плетьми. Боль была страшной. Казалось, этот ужас никогда не закончится. Но, наконец, всё стихло, и полуживых узниц увезли, каждую в своё место заключения.

Спустя некоторое время Морозову перевели сначала в Новодевичий монастырь, а позже — в Хамовническую слободу. Сколь ни уговаривали царя некоторые приближённые сжалиться, наконец-то, над боярыней, он лишь топал ногами и кричал: «Не смейте вмешиваться! Не желаю слышать о ней! Вообще сживу со света, раз вы мне о ней напоминаете!». И его обещание тотчас же после сказанного стало исполняться. Феодосию, а следом и Евдокию, немедленно перевезли в маленький город Боровск (предполагаемое место земляной ямы), где заперли в остроге. Первое время казалось, что судьба немного сжалилась над истощёнными в неволе женщинами. Им давали есть, молиться. В конце июня 1675 года были сожжены 14 боровских узников, в том числе бывший слуга Феодоры Иван и её союзница инокиня Иустина. Карающая длань явилась мужественным сёстрам в лице подьячего Бессонова. Он, будучи посланным царём для доведения дела «до ума и справедливого конца», велел посадить обеих староверок в глубокую земляную яму и не давать им ни еды, ни воды. Грязь, холод, голод, жажда… Стало очевидно, что дни Феодосии и Евдокии были сочтены… Младшая сестра не выдержала первой. Умирая, она попросила Феодосию попеть над ней молитвы. Её бездыханное тело обернули рогожей и закопали во дворе острога. Через несколько дней боярыня почувствовала, что вот-вот настанет и её черед проститься с миром. Смешно сказать, но ей было всего 43 года от роду. По нынешним меркам — женщина в самом соку, у которой есть немало шансов начать всё сначала. В том числе и в личной жизни. Но тогда, в XVII веке, она считалась уже, едва ли, не старухой. А тем более после мытарств на неё и подавно нельзя было смотреть без слёз. Седые волосы, морщины страданий… Только едва уловимый блеск неповиновения оставался в глазах Феодосии до последнего вздоха. И… стук любящего сердца. Она помнила добро своего почтенного покойного мужа, она испытывала благодарность к Аввакуму… И, конечно же, она не держала зла на Алексея Михайловича, несмотря на то, что он явился виновником всех её мучений. Она простила его, ведь «он не ведал, что творил». Но кого же сильнее всех любила боярыня, образ которой навеки впечатан в историю? Так это или нет, но есть данные, что в некоторых исторических документах зафиксированы такие её слова: «Христа я люблю даже больше, чем собственного сына». Святая Феодора - в миру Феодосия Прокопьевна Морозова умерла от голода в ночь с 1 на 2 ноября 1675 года в возрасте 43 лет. Остались верны инокине Феодоре её братья – Фёдор и Алексей Соковнины. Посему царь Алексей поспешил удалить обоих братьев из Москвы, назначив их воеводами в маленькие города. Это была ссылка. Вероятно, царь знал или подозревал, что с сёстрами у Соковниных не только кровная, но и духовная связь, что все они стоят за «древлее благочестие». Видимо, царь их опасался — и не без оснований, как показали позднейшие события. 4 марта 1697 года окольничий Алексей Прокопьевич Соковнин, «потаённый раскольник», был обезглавлен на Красной площади – за то, что вместе со стрелецким полковником Иваном Цыклером стоял во главе заговора на жизнь Петра I. 11 сентября Древлеправославная Церковь совершает память святых мучениц и исповедниц: боярыни Феодосии, в иночестве Феодоры, и сестры её княгини Евдокии — Иустины , во граде Боровске пострадавших за правоверие.