А про Беслан он рассказывает вообще удивительные вещи. Максим видел эту школу во сне три или четыре раз, еще когда в училище был. Ему снился бой внутри этого здания, и его ранение. Парень отчетливо помнил этот сон, и это самое место. И когда они с сослуживцами подползли к зданию в сентябре 2004 года в Беслане, Максим был просто ошарашен, так как узнал эту местность. После этой военной операции во сне Максиму являлся брат Дима. Сны эти продолжались долгое время, в них дни вели с братом долгие беседы, каких не вели даже при жизни брата. Дима рассказывал, что ему там хорошо. Максим был зачислен в подразделение спустя год после брата. И в служебные командировки с 1997 года везде ездили вместе. До той операции в Беслане воевали они много где, преимущественно, конечно, на Кавказе. И сейчас он продолжает бывать в горячих точках. После Беслана дважды еще был ранен, один раз его контузило. А в сентябре 2004 года приблизившись к зданию, захваченному террористами, их отряд был накрыт огнем. В ту же минуту ранили четверых и Диму в том числе. Максим все время таил надежду, что брат все-таки жив.  И о его кончине узнал только по окончании операции. Свое собственное ранение в бедро Максим заметил только тогда, когда начал перевязывать других раненных. Так как в крови кипел адреналин, боли парень не ощущал. Продвинулись опять в здание. С боем поднялись на второй этаж. Тут Максима ранило осколками от взорвавшейся поблизости гранаты. Довольно сильно посекло. Поэтому пришлось выйти и самого себя перевязать. Потом опять вернулся в школу и продолжил бой. Может, обезболивающее помогло, может, все тот же адреналин, но боли опять не чувствовал. Поэтому рвался в схватку.

Пролечился он потом недолгое время. Через месяц уже выехал с отрядом в Ингушетию, и вскоре попал в ту же палату, были прострелены ноги. Но в этот заход зато захватили одного из террористов Беслана.    Некоторые упоминают, что это именно Максим забрал камеру у террористов. Но он просто взял ее из рук мертвого бандита. Рассудил, что там может быть что-то важное. Когда пошел на перевязку, отдал камеру врачам, попросив как можно быстрее отдать ее военному начальству. Предполагает, что и врачам было не до этого.    Куда потом делась эта камера, Максим не знает. Парень много размышлял над тем, почему все прошло именно так. Возможно ли вообще держать ситуацию под контролем, если в заложниках находятся ребятишки и террористы вешают над их головами множество бомб? Все солдаты до последнего верили, что бандиты не настолько озверевшие, чтобы подорвать здание. Но все-таки это произошло. Даже самым опытным военным было трудно объяснить находящимся в панике детям, что бежать прямо под пули ни в коем случае нельзя.  Поэтому с линии огня приходилось детей уносить. А как их спасти и самому не попасть под выстрелы? Поэтому и погибли столько спецназовцев.   О произошедшем 1 сентября 2004 года в Беслане и по сей день множество вопросов, и их со временем становится только больше. Но ответов на них нет. И поэтому так сильна, даже спустя годы, боль от потерь. Почти 15 лет привыкает Максим жить без старшего брата. Без своего вечного примера, который был старше на 7 лет. Играли они в детстве редко, скорее Дима был для Максима мудрым наставником. Его авторитет был непререкаем.   По его стопам пошел Максим в пограничное училище, а затем в спецназ. Конечно, гонял его Дима, как и все старшие братья, но они всегда готовы были постоять друг за друга. После его смерти пришло ощущение невосполнимой потери.   Отец их после гибели Дмитрия тяжко заболел и через пять лет скончался. Мать живет и здравствует. У нее крепкое здоровье. У нее два внука и две внучки, у нее очень хорошо выходит их воспитывать. Героические сыновья-спецназовцы подарили ей смысл жизни…