СИДЕЛКА

Хроники сельской жизни
История одиннадцатая
В дверь осторожно постучали. Мария Федуловна, накинув кокетливый халатик украшенный стразами, который она приобрела в магазине секонд хенд за 100 рублей, неторопливо отправилась открывать. Времени было уже десять часов вечера и она приготовилась ко сну.
-Кого черти принесли? — недовольно спросила она у стоящего по ту сторону двери.
-Маша, открой! — послышался незнакомый женский голос.
Мария Федуловна отворила массивную железную дверь. На пороге стояла дамочка пенсионного возраста, одетая по городскому. Деревенский ландшафт, утопающий в осенней грязи, никак не вязался с ее остроносыми сапожками на каблучке-шпильке.
Мария Федуловна вопросительно посмотрела на незнакомку, но, решив, что она пришла за мухоморной настойкой, подавила в себе недовольство, и пригласила войти.
-Что-то поздновато вы. Издалека, видать, добирались.
Женщина кивнула головой и улыбнулась.
Мария Федуловна затараторила:
-Только должна вас сразу предупредить, что цена у меня выросла. Стограммовый пузырек теперь стоит триста рублей, поллитровый восемьсот рублей, а литровый полторы тыщи. Но, если вы оптом возьмете, то я сделаю хорошую скидку…..
Женщина удивленно посмотрела на Федуловну и заговорила:
-Маша! Ты не узнала меня?
Хозяйка протерла глаза кулаками, и удивленно уставилась на вошедшую.
Гостья рассмеялась:
-Ох, Машка, сколько же мы с тобой не виделись! Целую вечность! Помнишь, как мы в колхозном саду яблоки воровали, а сторож нас крапивой отхлестал по голым ногам. А потом наши мамы нам за это уши надрали. Смешно, а ведь в своем саду яблок было полно, но зеленые ворованные казались вкуснее.
-Людка! — Федуловна всплеснула руками, полы ее кокетливого халатика распахнулись, обнажив объемные груди, спускавшиеся на похожий на фартук, живот. Не заметив обнаженной груди, Федуловна бросилась к гостье с объятьями. Людмила брезгливо отшатнулась, но хозяйка уже крепко схватила ее за плечи, уткнувшись влажными губами в ее щеку, оставила на лице смачный поцелуй.
-Ты на чем приехала? Поздно ведь. К нам автобусы вечером не ходят. В обед из райцентра приедет и сразу назад – удивилась хозяйка.
-На такси. Я к маме заходила, но она спала. Там такой ужас! Щас все расскажу – удрученно пожаловалась гостья.
-После расскажешь. Ты проходи, щас чай будем пить. - захлопотала Федуловна, и, застегивая халат, отправилась на кухню. А гостья уютно расположилась на жестком диване, с удивлением рассматривая плотно заставленный разношерстной старой мебелью зал. Через пятнадцать минут в комнату вернулась хозяйка, неся на руках расписной самовар.
-Богато живешь — иронично произнесла Людмила.
Федуловна окинула взглядом зал и, встав в позу Цезаря, с гордостью ответила:
-А то! Стараюсь! В антикварном магазине все прикупила. Люблю старину и уют.
Но уютом в комнате и не пахло. Обстановка напоминала апартаменты архивариуса Варфоломея Коробейникова, торговавшего ордерами на мебель бывших «хозяев жизни» в знаменитом романе Ильфа и Петрова. Стулья были из разных эпох. Два стула, обшитые черным дермантином, украшали коммуналки тридцатых годов двадцатого века, и только один стул напоминал мебель мадам Петуховой, произведенный в мастерской Гамбса. На полочке дивана, накрытой кружевной салфеткой, красовались фарфоровые слоники с отбитыми хвостами и хоботами. На полу лежал потертый ковер с индийским рисунком. А в углу комнаты стояла огромная ваза с претензией на венецианский стиль, в которой второй год хранились засохшие полевые цветы. Горлышко вазы было отбито.
-Ты бы вазу выкинула, негоже разбитую посуду в доме держать. Примета плохая – посоветовала гостья.
-Да ты что? – удивилась хозяйка – Она же из дворца, у антиквара куплена за большие деньги.
Надо сказать, что антиквар обманул Федуловну, всучив ей за немалые деньги вазу советских времен, произведенную на Ленинградском фарфоровом заводе в восьмидесятые годы. Данная штамповка украшала квартиру его родителей, но пройдоха убедил Федуловну, что эта ваза случайно попала ему в руки, а до революции ею владела сама княгиня Юсупова и стояла на самом почетном месте в ее будуаре.
Хозяйка милостиво пригласила гостью за стол. На столе появилась домашняя колбаска, квашенная капуста, маленькие соленые огурчики, аппетитно сверкающие в свете хрустальной люстры острыми пупырышками. Затем на столе появилась бутылка самогона, настоянного на коре дуба.
-Сама делала — похвалилась Федуловна.
Гостья отказываться не стала. Наполнив большую рюмку чудного напитка, она, набрав полную грудь воздуха, опрокинула ее в рот. Затем, закусив пупырчатым огурцом, начала свой рассказ:
-Маша, мне помощь нужно. Не знаешь ли ты какую сиделку для моей мамы? Она до последнего жила одна, даже дрова колола и печку топила, хотя ей 92 года. Но неделю назад соседи позвонили и сказали, что она шейку бедра сломала и ходить больше не может. Я ведь не могу в Залупки переехать, у меня муж, дети, внуки. А пенсия у нее большая, она же ветеран войны, вот и хочу нанять сиделку.
Федуловна заинтересовалась:
-А какая у нее пенсия?
-Сорок пять тысяч. — ответила гостья.
Федуловна присвистнула. В деревне отродясь о таких деньгах и не слыхали. Она даже и не знала, что в Малых Залупках живет такая богатая старушка.
-Как не знать? Знаю я сиделку. Она перед тобой. Я тут за всеми стариками ухаживаю. Можешь любого в деревне спросить сколько Мария Федуловна людёв с того света вытащила — соврала она.
Людмила обрадовалась, что ей очень повезло, ибо она не рассчитывала так быстро найти сиделку, да еще и в такой глуши.
-Только у меня одно условие: десять тысяч из пенсии ты будешь высылать мне. Мне как раз эти деньги на квартплату нужно. Короче, все содержание бабушки вместе с твоими услугами будут стоить тридцать пять тысяч рублей. Не обижайся, но это и для города хорошие деньги.
Федуловна поморщилась, но согласилась. Старушка совсем старая, много ли ей надо?
-Накормлю ее чем бог пошлет, а деньги на книжку положу. — подумала Федуловна.
Женщины ударили по рукам и на радостях допили самогонку. Людмила осталась ночевать у Федуловны.
С утра пораньше они отправились к дому старушки.
-Ты бы калоши одела, я тебе дам. У нас тут грязь – посоветовала Федуловна.
-Ничего, я как-нибудь – Людмила с пренебрежением посмотрела на предложенную обувь и отказалась.
На улице шел мелкий, осенний дождик, превращая дорожную пыль в тягучую грязь, которая, как пластилин, налипала на обувь. Асфальта в деревне никогда не было. Людмила шла медленно, выбирая путь по обочине, где осеннюю грязь прикрывал слой пожухлой травы. Измучавшись, она пожалела, что не надела предложенные калоши. Путь был не близкий, ее мать жила на окраине села. Подходя к дому, она увидела как навстречу шла деревенская баба неопределенного возраста в старенькой, потертой телогрейке и шерстяном платке, накинутом на голову. На плечах у нее висело коромысло с пустыми ведрами.
-Примета плохая – решила Федуловна.
Баба прошла мимо, но потом обернулась, сняла с плеч коромысло с ведрами и заорала:
-Ох ты ж! Людка приехала! И как же тебе не стыдно! Мать в говне утопает, а она вона как расфуфырилась. Явилась! За наследством што-ли? Сколько лет ее тут не видали, а тут заявилась!
Людмила промолчала и продолжила путь. Баба посмотрела женщинам вслед, а затем, смачно плюнув в их сторону, подхватила коромысло и пошла дальше.
-Это Григорьевна, соседка – пояснила Федуловна.
-Узнала – отозвалась Людмила.
Домик матери Люды представлял из себя убогое зрелище. Одна стена покосилась, шифер, сорванный с крыши недавним ураганом, упал на заросший высокой травой палисадник. Забор частично разобрали местные жители на дрова, устроив на месте проломов мусорные кучи, у которых рылись бродячие собаки. Открыв деревянную дверь, державшуюся на одной петле, женщины оказались в темных сенях.
-Свет отключили за неуплату – пояснила Людмила.
В комнате, заросшей паутиной и многолетним слоем пыли, на кровати лежала старушка, накрытая кучей тряпья, которое было в доме. Федуловна с трудом рассмотрела ее в полумраке. В избе было так холодно, что при дыхании изо рта шел пар. Бабушка не спала, долго осматривала мутным взглядом вошедших, а затем в ее глазах промелькнула искорка радости:
-Людочка! Ты приехала? Я так долго ждала тебя!
Людмила подошла к матери, хотела ее поцеловать, но смрад испражнений, распространяющийся вокруг тела старушки, отпугнул ее. Она прекрасно понимала, что на данный момент одна Федуловна не справится, а участвовать в грязной работе ей не хотелось.
-Вот что, Маша! Тут надо все прибрать, помыть, маму от говна отмыть и накормить. Вот тебе десять тысяч, позови соседей, надо помочь.
Федуловна обрадовалась, ибо не представляла как она одна со всем этим справится. Она пробежалась по дворам и уговорила двух соседок поработать. Соседки за деньги с удовольствием согласились помочь. Людмила оставила дом и решила прогуляться по деревне, где прошло ее счастливое детство. Явилась она только к вечеру. Подходя к дому, она увидела, как тонкой змейкой из трубы тянется дым. Изба была вымыта, на маме надета чистая ночная сорочка и домашний халат. Одна из соседок кормила ее манной кашей.
Людмила подошла к бабушке, обняла ее и поцеловала.
-Людочка, ведь ты не уедешь больше? – с тревогой спросила старушка.
Дочь удрученно покачала головой:
-Уеду. Дела мама. Но с тобой останется Маша. Ты помнишь Машу, мою детскую подружку? Ну она же по-соседски жила, ты еще нас всегда пирогами кормила. Как только пирогов напечешь, сразу же меня за Машей посылала, чтобы она поела. Она вечно голодная была, у нее родители алкоголиками были. Наш сосед Федул, ее отец, вечно пьяным на улице валялся. Ты еще его стыдила, мол детей нарожал, а кормить не сподобился.
Старушка закрыла глаза, погрузившись в воспоминания.
-А я приезжать буду. Часто. Правда. – Людмила ласково погладила мать по седым волосам. Старушка взяла дочку за руку и долго не отпускала ее.
-Пожалуй, я сегодня здесь останусь. А завтра уеду. Ты уж, пожалуйста, завтра с утра приходи – обратилась Людмила к Федуловне.
Описанная сцена растрогала Марию Федуловну. Ей стало жалко старушку.
-Может ты ее к себе в город заберешь? Все-таки мать она тебе.
Людмила возразила:
-Куда я ее заберу? У нас двухкомнатная квартира. Муж будет возражать, если ее в спальню поселим. Он у меня ответственный работник, каждый вечер в зале с бумагами работает. Да и по выходным дети с внуками приходят, даже присесть негде. Так что, она мешать будет. Жила бы я одна, так с удовольствием забрала.
На следующий день Федуловна пришла к старушке. Людмила еще спала. Мария почистила картошку, сварила ее на печи, достала из сумки соленых огурцов и разбудила мать с дочерью.
-Ох, ехать надо. А так неохота! Какой здесь воздух, какая природа! До конца жизни бы не уезжала отсюда – потягиваясь и зевая, произнесла Людмила.
-Дык в чем же проблема? Оставайся. Сама за матерью будешь ухаживать, да и пенсия ее целее будет. Все в твоих руках. – ответила Федуловна, прекрасно понимая, что Людмила не согласится.
Перспектива ухода за лежачей матерью дочку не устраивала. Лучше потерять деньги, чем копаться в дерьме, носить воду и топить печь.
К обеду Люда уехала. На прощание Мария Федуловна попросила:
-Люд, а Люд, у тебя же муж начальник. Может он похлопочет, чтобы нам дорогу сделали? А то скоро ее развезет и сюда добраться будет трудно.
Людмила сделала важный вид и строго ответила:
-Да ты что! Он у меня такой мелочью не занимается. У него есть дела поважнее проблем этого задрипанного села. Он у меня делами государственной важности занимается. Международной торговлей. Вот!
Федуловна с уважением посмотрела на подружку, не подозревая, что ее муж никакими международными делами не занимается. Он электрик при городской администрации.
Проводив гостью, Федуловна начала составлять план действий по уходу за старушкой.
Взяла лист бумаги и составила план. Находиться с бабушкой круглосуточно и прекратить мухоморный бизнес, она не намерена, а значит приходить она будет два раза в день утром и вечером на 1.5 часа, чтобы накормить, принести воды, затопить печь и поменять памперсы. Полутора часов на все про все вполне хватит. Кормить она ее будет чем бог послал, еду приносить из дома. Два раза в день тарелки каши бабушке будет вполне достаточно для поддержания жизни. Памперсы продают в сельском магазине. А тратиться на подключение света она не пожелала.
Зайдя по пути домой в магазин, она потратила первую тысячу рублей на памперсы, которых хватило лишь на две недели.
-С этим надо что-то делать – подумала она, не желая тратить лишних денег.
И тогда она прошла по деревне, выпросила у соседей старые тряпки, постирала их и решила использовать вместо памперсов. Но тряпки быстро промокали, создавая соответствующий аромат в избе и пачкая простынь. Светлая мысль пришла позже, когда она увидела во дворе скошенное сено. На простыню она положила кусок целлофана, обернула сено тряпками и положила старушке между ног. Вони стало меньше, а простыня оставалась чистой. Так прошло два месяца. Дополнительный доход из старушкиной пенсии хорошо грел Федуловнину душу.
В недавно построенную церковь привезли мощи святого Иллариона. Вся деревня потянулась к церкви. Кто за исцелением, кто за счастливой жизнью. Народ активно прикладывался к деревянному ящику с окошком, в котором виднелась красная тряпица с блестящими стразами. Были ли там мощи, это история умалчивает, но народ свято верил в чудодейственные свойства этого ящика. По телевизору показали огромную очередь к местной церкви, рассказали о житие святого Иллариона. Показали старушку, которая ходила на костылях, а приложившись к мощам, она вдруг откинула костыли и пустилась в пляс. Показали законченного алкоголика, который после поцелуя ящика, приложил стакан водки ко рту и тут же у него начались судороги. Но как только он выкинул стакан, судороги прекратились. После этого его взяли на высокооплачиваемую работу, он построил дом, купил машину, женился на директоре ресторана и стал добропорядочным гражданином.
В село потянулись приезжие, чтобы приложиться к святым мощам. Путь от райцентра не близкий, автобус ходит раз в день, назад вечером не уедешь. И тогда настоятель храма обратился к Федуловне:
-Ты же одна живешь, комнат у тебя много. Пусти постояльцев на ночь за деньги.
Федуловну данная перспектива проживания неизвестных людей в ее доме не устраивала. Но, услышав про деньги, ее мозг четко сработал, активировав мыслительный процесс. Поселить постояльцев можно у Людкиной матери. Там две комнаты, в одной старушка, а в другой вполне уместятся четыре человека.
-Три тыщи за ночь с носа! – поставила условие батюшке.
-О кей! – ответил батюшка и продолжил:
-Я думаю, что согласятся, ибо не ночевать же на улице.
Она тут же побежала домой, собрала старое постельное белье, одеяла, подушки, принесла все это в старушкину избу. Бабушку переселила в дальнюю комнату, расстелила матрацы на полу, сделав четыре спальных места, и уже на следующий день в хате появились первые постояльцы. Доход со старушкиной избы очень обрадовал.
На эти деньги она устроила в своем доме паровое отопление, пополнила антикварный запас, чем очень обрадовала владельца антикварного магазина, который сбагрил Федуловне за хорошие деньги весь неликвид, купила себе бобровую шубу, точно такую же, как она видела на картинке из купеческой жизни. Жизнь радовала и налаживалась. И даже местный малопьющий агроном сделал ей предложение руки и сердца. Федуловне было приятно внимание мужчины на десять лет ее младше, но агроном уже несколько лет был безработным, ибо колхоз, где он работал полностью самоликвидировался. А вешать на свою шею нахлебника, Федуловна не пожелала. С расстройства, когда надежды на обеспеченную и беззаботную жизнь у агронома рухнули, он зашел в магазин и купил бутылку водки, которую выпил без закуси тут же, на завалинке у магазина.
Так продолжалось целый год. Людмила в селе не появлялась и судьбой матери не интересовалась. Федуловна честно переводила ей по десять тысяч в месяц из бабушкиной пенсии, остальные забирала себе. Когда у бабушки появились пролежни, Федуловна чем только их не мазала, но они только разрастались, образовав в области крестца большую дыру в коже, обнажив кость. Кроме того, они сильно воняли. Чтобы убрать вонь, Федуловна купила ароматизатор для туалета с запахом сирени, и обрабатывала им дом два раза в день.
Гром грянул неожиданно. Одна неравнодушная постоялица, увидев бабушку в ненадлежащем состоянии, обратилась в орган опеки и попечительства. Приехала комиссия в составе представителей администрации и врача. Обследовали жилищные условия, осмотрели бабушку и забрали ее в больницу. Как назло, в хате находились четыре постояльца, которые честно признались, что находятся здесь за деньги, а сдает им спальные места некая женщина по имени Мария Федуловна. Вызвали полицию, и Федуловну оштрафовали на круглую сумму за незаконное предпринимательство. Старушку определили в дом инвалидов.
Заброшенный дом простоял еще два года. Постояльцы из церкви занимали его уже совсем бесплатно. Но на третий год он сгорел…………
Автор Кощей Люциферович Бессмертный,, октябрь 2020 года