УРОК ДОБРА :

На детской площадке стоит домик. Метровая избушка на курьих ножках. В ней всегда толпится много детей, потому что внутри — просторно и сказочно: резные окошечки, таинственный чердак.
Дочка Катюня немедленно ломится туда, в самую гущу веселья, бесстрашно ползет вверх по лестнице.
Я, естественно, ползу за ней.
В итоге оказываюсь в эпицентре детства. Сижу в ней на корточках. Рядом скачут дети всех возрастов — от трёх лет до учеников начальной школы.
Три мальчика едят попкорн у окошка, хохочут, болтают. Две девочки смотрят мультик на телефоне. Малышня играет в куклы. Ещё два мальчика ругаются из-за робота. Девочка в смешной шапке поёт песенку про облака. Какофония…
- А что у неё на голове? — вдруг спрашивает мальчик, перемазанный мороженым, показывая на Катюню. На её речевые процессоры от кохлеарной имплантации. Лакомство он съел, но личико не вытер.
- Это её ушки. Без них она не слышит.
- А почему?
- Она заболела и потеряла слух из-за болезни. Ей не повезло.
- Вообще ничего не слышит? Даже если орать в уши?
- Вообще ничего.
- А почему эти штуки не падают с головы?
- Потому что под кожу вшиты магниты. Они и держат.
- Ей делали операцию?
Я замечаю, что наш диалог слушают все. Мальчишки перестали хрустеть попкорном, девчонки выключили мульт, больше никто не дерётся из-за робота и даже песня про облака — белогривые лошаааадки — внезапно закончилась.
- Да, ей делали операцию.
- Ей резали голову?
- Ну, скажем так, ей под кожу вживляли специальный прибор, который помогает ей слышать.
- Ей было больно?
- Во время операции нет. Операция делается под наркозом, и это не больно.
- А мне аппендицит вырезали. Меня рвало три дня после операции.
- Это да. Самое сложное — отходить от наркоза. Ну и потом уколы всякие. Поэтому лучше не болейте.
Дети молчат. Слушают внимательно. Мне даже неловко, будто я погасила веселье, но есть и другая сторона.
Я благодарна детям за их прямоту и честность.
Это лучше, чем косые взгляды взрослых.
Иногда мне хочется подойти к такому взрослому человеку и сказать: хотите, я вам всё объясню?...
- А ей скоро это снимут? — спрашивает мальчик с роботом.
- Нет. Это теперь навсегда.
- Навсегда-навсегда? Даже когда вырастет и станет взрослой?
- Да. Она снимает их только на ночь. И спит глухая.
- А зачем на ночь снимать? — спрашивает девочка, которая показывала мультик на своем гаджете.
- Ну ты же заряжаешь свой телефон. Вот и её приборы нуждаются в зарядке. А так как днём она всегда в них, ночью приходится заряжать.
- А она плакала? Ну, тогда, после операции? — тихо спрашивает девочка, которая пела. — После наркоза?
- Да. Она плакала.
Я не хочу врать. Дети молчат. Смотрят на Катюню. Сочувствуют. И вдруг мальчик у окошка протягивает ей свой попкорн. И второй. И третий. Третий мальчик трогательно так отобрал самые вкусные лопнувшие зернышки. Поющая девочка торопливо достаёт из кармана конфету. Ещё одна девчушка отдаёт куклу. Мальчик с роботом протягивает ей робота. Катюня растерялась, смотрит на меня.
- Бери, — разрешаю я.
Это такой трогательный урок добра, что у меня накатывают слёзы. Катюня осторожно берёт зернышко попкорна и кладёт его в рот.
- Спасибо, ребята. Вы все очень добрые. Это так здорово!
- Ой, а я съел мороженое… — расстроился перемазанный мальчик. — А если бы не съел, я бы дал откусить… А может быть, и всё бы отдал…
Я улыбаюсь сквозь слёзы.
- Знаете, если бы она умела говорить, она бы обязательно сказала спасибо…
Катюня с роботом и куклой в руках поворачивается ко мне и улыбается ртом, набитым попкорном. Я прыскаю. Это очень смешно. Я рада, что ей предстоит взрослеть среди таких небезразличных детей.
© Ольга Савельева