Среди читающей публики XIX века, с жадностью следившей за выходом каждой новой части «Войны и мира», находились те, кто приходил в восторг от прочитанного, и те, кто ругал автора

Анонимный критик газеты «Голос» задавался вопросами: «Что же это все? Вымысел, чистое творчество или действительные события?» Некоторые, в том числе и свидетели событий 12-го года, обвиняли Льва Толстого в искажении исторической правды. Таким критикам
писатель ответил статьей «Несколько слов по поводу книги “Война и мир”».
В статье излагался «взгляд автора на свое произведение» в шести четко обозначенных пунктах, каждый из которых являлся ответом на возможные упреки или недоумения. В одном из пунктов Толстой объяснял, в чем состоит разница между историком и художником. И называл свое разногласие в описании исторических событий с рассказами историков не случайным, а неизбежным.
По мнению писателя, историк имеет дело с результатами событий, принявших вид неизбежно искаженных описаний, а художник – с самими событиями. Историк «пригибает истину», подводя все под свою идею, потому что описывает мифологизированного «героя» истории, художник же изображает живых людей в непосредственности их существования: «старается только понять и показать не известного деятеля, а человека».
Через много лет Иван Тургенев, рассказывая о переводе «Войны и мира» на французский язык, подчеркивал разницу между восприятием информации, данной художником и историком. Писатель был уверен, что французские читатели «будут вправе сказать себе, что “Война и мир” дала им более непосредственное и верное представление о характере и темпераменте русского народа, вообще о русской жизни, чем если бы они прочитали сотни сочинений по этнографии и истории».
Фотография – комната под сводами, где Толстой написал первые главы «Войны и мира».