Феи

Доминирующие в разных частях света типы обычно легко
различимы и в каком‑то смысле характерны; возможно, что их влияние с течением
веков постепенно наложило отпечаток на живших рядом людей, животных и растения,
так что может быть, это природные духи задают моду, а другие царства
бессознательно ей следуют? Например, нет более разительного контраста, чем
между живыми, веселыми, оранжево‑пурпурными или ало‑золотистыми человечками,
танцующими среди виноградников Сицилии, и почти печальными серо‑зелеными
существами, которые куда более степенно перемещаются среди дубов и поросших
дроком пустошей Бретани или золотисто‑коричневого «народца», который водится на
склонах холмов Шотландии.
В Англии, пожалуй, наиболее обычной бывает зеленая
разновидность, и я также видел ее в лесах Франции и Бельгии, в далеком
Массачусетсе и на берегах реки Ниагара. Обширные равнины Дакоты населены черно‑белым
видом, которого я больше нигде не видел, а Калифорния может радоваться
красивому бело‑золотистому, который тоже представляется уникальным.
В Австралии самый частый тип – это весьма примечательные
существа удивительного светлого небесно‑голубого цвета, но между эфирными
обитателями Нового Южного Уэльса или Виктории и тропического Северного
Квинслэнда существует значительное различие – последние сильно приближаются к
индонезийским. Особенно богата этими грациозными созданиями Ява, и наиболее
распространены там два различных типа, причем оба одноцветные – один синий со
слабым металлическим блеском, а другой окрашен всеми известными тонами желтого
– это причудливо, но удивительно эффектно и притягательно.
Одна из поразительных тамошних разновидностей неуклюже
покрыта чередующимися желтыми и зелеными полосами, подобно форме некоторых
футболистов. Этот полосатый тип, возможно, является особенностью этой части
света, поскольку на Малайском полуострове я видел подобное сочетание красного и
желтого, а по другую сторону пролива, на Суматре, – зеленого и белого.
Этот огромный остров также может радоваться обладанию племенем духов красивого
цвета бледного гелиотропа, которых до этого я видел только на Шри‑Ланке. В
Новой Зеландии есть их темно‑голубая разновидность, испещренная серебряным,
тогда как на островах Южных Морей встречается серебряно‑белый вид,
переливающийся всеми цветами радуги, подобно фигурам из перламутра.
В Индии мы обнаруживаем все их виды, от нежно‑розового с
бледно‑зеленым или бледно‑голубого со светло‑желтым в холмистой части страны до
богатых сочетаний ярких цветов, почти кричащих в своем изобилии, что характерно
для равнин. В некоторых частях этой удивительной страны я видел черно‑золотистый
тип, обычно больше ассоциирующийся с африканской пустыней, а также вид,
напоминающий статуэтки, сделанные из блестящего малинового металла, каким был
орихалк атлантов.
В чем‑то родственен этому последнему любопытный вид,
представители которого выглядят так, будто они отлиты из бронзы и отполированы;
его домом, похоже, становятся ближайшие окрестности вулканов, поскольку
единственные места, где мне пока приходилось их видеть, – это склоны
Везувия и Этны, внутренняя часть Явы, Сандвичевы острова, Йеллоустонский парк в
Северной Америке и определенная часть Северного Острова Новой Зеландии.
Некоторые признаки, похоже, приводят к заключению, что это реликты примитивного
типа, представляющие собой нечто вроде промежуточной стадии между гномами и
феями.
В некоторых случаях близко расположенные области оказывались
населены совершенно разными классами природных духов; например, как уже
упоминалось, для Бельгии обычны изумрудно‑зеленые эльфы, но в сотне миль
оттуда, в Голландии, едва ли можно увидеть хоть одного из них, и их место
занимает темно‑пурпурный вид.
На священной горе в Ирландии
Любопытно, что высота над уровнем моря, похоже, влияет на их
распределение, и обитатели гор редко смешиваются с обитателями равнин. Я хорошо
помню, как, поднимаясь на Слив‑намон, одну из традиционно священных гор
Ирландии, заметил вполне определенные демаркационные линии между различными
типами. Нижние склоны, подобно окружающим равнинам, были оживлены очень
активным и шаловливым красно‑черным народцем, которым кишит весь юг и запад
Ирландии. Особенно его притягивают магнетические центры, около двух тысяч лет
назад основанные магами‑жрецами древней милезской расы, чтобы обеспечить и
распространить свое влияние на народ, держа его под воздействием великой
иллюзии. Однако после получаса восхождения ни одного из его представителей не
видно, но вместо них склон населен более нежным коричнево‑голубым типом,
который с очень давних пор хранил верность Туатха‑де‑Данаану.[1]
У них тоже была своя зона с определенными границами, и ни
один дух любого из этих типов никогда не отваживался вступить в пространство,
окружающее вершину, посвященную великим зеленым ангелам, бдящим там более двух
тысяч лет и защищающим один из центров живой силы, соединяющих прошлое этой
мистической страны Эрин с будущим. Намного превышающие рост человека, эти
гигантские фигуры, по цвету напоминающие первые весенние листья, мягкие,
сияющие, мерцающие, неописуемые, смотрят на мир своими удивительными глазами,
которые светят, как звезды, полные мира, свойственного тем, кто живет в вечном
и со спокойной уверенностью знания ожидающие назначенного срока. Увидев
подобное зрелище, в полной мере осознаешь силу и важность скрытой стороны
вещей.
Но в действительности она редко остается скрытой, ибо
различные влияния бывают столь сильны и отчетливы, что всякий человек, хоть
немного чувствительный, не может их не заметить, и вовсе не безосновательны
местные предания, говорящие, что тот, кто проведет ночь на вершине этой горы,
утром проснется либо поэтом, либо безумцем. Поэтом, если он окажется способен
откликнуться на возвышение всего его существа, вызываемое огромным магнетизмом,
действовавшим на него, пока он спал; и безумцем, если он окажется
недостаточно силен, чтобы выдержать это напряжение.
Жизнь и смерть у фей
Продолжительность жизни разных подразделений природных духов
варьируется в значительной степени – у некоторых она очень коротка, а у других
– намного больше, чем срок нашей человеческой жизни. Всеобщий принцип
перевоплощения соблюдается и в их существовании, хотя условия, естественно,
делают его действие несколько иным. У них нет явлений, соответствующих нашему
рождению и росту; фея появляется в своем мире уже большой, как и некоторые
насекомые. Она живет своей жизнью, будь то длинной или короткой, не проявляя
никаких признаков усталости и не нуждаясь в отдыхе и с годами не выказывая
никаких видимых знаков старения.
Но наконец, приходит время, когда ее энергия, похоже,
исчерпывается, и она в некотором роде устает от жизни; когда это случается, ее
тело становится все более и более бесплотным и прозрачным, пока она не
становится астральным существом, чтобы некоторое время пожить в астральном мире
среди духов воздуха, представляющих для нее следующую стадию развития. На
протяжении этой астральной жизни она постепенно затухает, отходя назад в свою
групповую душу, в которой (если она достаточно развита) может иметь некоторое
сознательное существование, прежде чем циклический закон вновь подействует на
эту групповую душу, вызвав в ней желание отделения. Когда это случается, его
давление вновь обращает поток ее энергии вовне, и это желание, действуя на
пластичную астральную и эфирную материю, материализует тело подобного же типа,
подходящее для выражения развития, достигнутого в прошлой жизни.
Потому рождение и смерть для природных духов гораздо проще,
чем для нас, и смерть у них не вызывает горестных мыслей. В действительности
вся их жизнь кажется проще – радостное, безответственное существование, во
многом напоминающее время, которое компания счастливых детей могла бы провести
в исключительно благоприятной физической обстановке. У природных духов нет
пола, так что они свободны от самой плодовитой из причин человеческих
страданий. У них может быть глубокая привязанность, и они способны поддерживать
близкую и долгую дружбу, от которой получают непременную радость. Ревность и
гнев у них возможны, но, похоже, быстро затухают благодаря той захватывающей
радости от всех действий природы, которая является их самым выдающимся
свойством.
Их удовольствия
Они ликуют в свете и сиянии солнца, но с равным удовольствием
танцуют и при лунном свете; они разделяют удовлетворение жаждущей земли, цветов
и деревьев, когда чувствуют струи дождя, но также счастливы, играя с падающими
снежниками; они плывут довольные в спокойствии летнего дня и пируют в порывах
ветра. Они не только с силой, которую немногие из нас могут понять, восхищаются
красотой цветка или дерева, тонкостью его цвета или изяществом формы, но с
живым интересом и глубокой радостью принимают участие во всех процессах природы
– сокодвижении, раскрывании бутонов, формировании и опадании листьев.
Естественно, этой их чертой пользуются Великие, управляющие эволюцией, и
природные духи используются, чтобы помогать в смешивании цветов и создании
новых вариаций. Они также уделяют много внимания жизни птиц и насекомых,
высиживанию яиц и открытию куколок и радостно смотрят за игрой ягнят и оленят,
зайчат и бельчат.
Еще одно неоценимое преимущество эфирной эволюции перед той,
что соприкасается с плотным физическим планом, состоит в том, что здесь удается
избежать необходимости питания. Тело феи без забот и ограничений поглощает все
необходимое питание из всегда окружающего его эфира, и строго говоря, это не
втягивание питания, а скорее постоянно происходящий обмен частиц – те,
жизненность которых истощена, отбрасываются, а полные ее притягиваются на
замену им.
Хотя природные духи не едят, от аромата цветов они получают
удовольствие, подобное тому, которое люди получают от вкуса пищи. Этот запах
для них – более чем просто запах или вкус, поскольку они купаются в нем, так
что он полностью пронизывает их тела и достигает всех частиц одновременно.
То, что занимает у них место нервной системы, в сравнении с
нашей гораздо утонченнее и чувствительно ко многим вибрациям, которые наши
более грубые чувства пропускают, оставляя невоспринятыми. Таким образом духи
обнаруживают то, что соответствует запаху, во многих цветах и минералах,
которые для нас запаха не имеют.
У их тел не больше внутренней структуры, чем у облачка
тумана, так что их нельзя разорвать на части или покалечить, и ни жар, ни холод
не могут произвести на них какой‑либо болезненный эффект. В действительности
есть один тип, принадлежащие к которому духи, похоже, получают самое большое
удовольствие, купаясь в огне, – со всех сторон они устремляются к любому
большому пожару и снова и снова возносятся вверх с языками пламени, подобно
тому, как мальчишки снова и снова скатываются с горки. Это духи огня, в
средневековой литературе называемые саламандрами.
Телесная боль может прийти к природному духу лишь от
неприятных или негармоничных эманаций или вибраций, но его способность быстро
перемещаться позволяет ему легко их избегать. Насколько можно было наблюдать,
он полностью свободен от проклятия страха, играющего столь серьезную роль в
жизни животных, которые на нашей линии эволюции соответствуют уровню фей.
Романы страны фей
У фей на зависть плодовитое воображение, и оно играет
огромную роль в их ежедневных играх с товарищами, позволяя создавать для них
все виды невозможных обстановок и романтических ситуаций. Это подобно тому, как
дети рассказывают своим товарищам истории, но с тем преимуществом, что
поскольку они могут видеть эфирную и низшую астральную материю, формы,
построенные живым воображением, хорошо видимы им во время рассказа.
Несомненно, многие из таких рассказов показались бы нам
детскими и причудливо ограниченными по кругозору, ведь разум, которым обладают
эльфы, действует в направлении, столь отличном от нашего собственного, но для
них они очень реальны и являются источником никогда не прекращающегося удовольствия.
Фея, развившая необычный талант в сочинительстве, завоевывает большую любовь и
почтение со стороны остальных и собирает вокруг себя постоянную аудиторию
спутников. Когда кому‑нибудь из людей случится, получив проблеск, мельком
увидеть такую группу, в свой рассказ о ней он обычно вводит предубеждения,
привнесенные им из своих собственных обстоятельств жизни, и принимает такого
заводилу за короля или королеву фей, в зависимости от формы, которую этому
лидеру в тот момент случится принять. В действительности же в царстве природных
духов не требуется никакого правительства, кроме общего надзора,
осуществляемого, вероятно, незаметно для всех его членов, кроме самых высших,
дэвараджами и их подчиненными.
[1] Так назывался народ, ранее населявший
Ирландию, но потом покоренный упомянутыми милезийцами, как объясняет автор во
II томе книги «Внутренняя жизнь». – Примеч. пер.
Ч.Ледбитер "Скрытая сторона вещей" 1913 год