Я так многое хочу сказать Тебе, так о многом хочу спросить...

И не знаю, с чего начать.
Например, вот: почему Ты не раскрываешь Себя? Если действительно есть Бог и Ты — это Он, почему Ты не раскрываешь Себя так, чтобы мы все могли бы понять это?
Я делал это много раз. И Я делаю это снова, прямо сейчас.
Нет. Я имею в виду неоспоримый акт откровения, который нельзя будет от-рицать.
Например?
Например, появись прямо сейчас перед моими глазами.
Я так и делаю, прямо сейчас.
Где?
Везде, куда бы ты ни посмотрел.
Да нет, я имею в виду так, чтобы это было неоспоримо, чтобы никто не смог отрицать этого.
На что бы это было похоже? В какой форме или каком виде ты бы хо-тел Моего явления?
В той форме и том виде, которыми Ты на самом деле обладаешь.
Это было бы невозможно. Дело в том, что у меня нет той формы или того вида, которые вы бы поняли. Я могу принять форму или вид, которые вы могли бы понять, но тогда все сделали бы вывод: то, что они видели, — это и есть единственная истинная форма Бога. А ведь на самом деле это будет лишь одна форма из множества.
Люди думают, что Я — это то, что они видят, а не то, что они не видят. Но Я — Великий Невидимый, а не то, чем Я выбираю быть в каждый новый момент. В определенном смысле Я являюсь тем, чем Я не являюсь. Я проис-хожу из неявленности и к ней всегда возвращаюсь.
Однако когда Я прихожу в той или иной конкретной форме, в которой, как Я думаю, люди смогут понять Меня, — люди приписывают Мне эту са-мую форму отныне и вовеки. И стоит Мне прийти в любой другой форме к другим людям — первые скажут, что Я не приходил ко вторым, потому что Я не был похож во второй раз на то, чем Я был в первый, и говорил не те же самые слова — как же это мог быть Я?
Понимаешь, поэтому-то и не имеет значения то, в какой форме и мане-ре Я раскрываю Себя, — какую бы манеру я ни выбрал и какую бы форму Я ни принял, ни одна не будет бесспорной.
Но если бы Ты сделал что-то, что было бы свидетельством истины о том, кто Ты, вне сомнений и вопросов...
...все равно кто-нибудь сказал бы, что это от дьявола или просто чье-то воображение. Или еще что-нибудь, но не Я.
Если бы даже Я раскрыл Себя как Бога Всемогущего, Владыку Неба и Земли, и стал бы передвигать горы, чтобы доказать это, — все равно кто-то сказал бы: «Это от сатаны».
И это так, как должно быть. Ведь Бог проявляет Божественное «Я» Бо-жественному «Я» не через внешнее наблюдение, но через внутренний опыт. Когда внутренний опыт открывает Божественное «Я», внешние проявления излишни. А если необходимы внешние проявления, то внутренний опыт не-возможен.
Если просят об откровении, оно не может быть явлено, ведь такая просьба сама по себе является утверждением, что просимое отсутствует и ничто от Бога в данный момент не открыто. Подобная установка рождает определенный опыт. Ибо твоя мысль, чего бы она ни касалась, способна тво-рить, и твое слово — продуктивно, и твои мысли и слова, вместе взятые, очень эффективно создают реальность. Поэтому ты будешь ощущать, что Бог сейчас не явлен: ведь, если бы Он был явлен, ты бы и не просил Его сде-лать это.
То есть я не могу просить все, что я хочу? Ты говоришь, что, молясь о чем-то, мы тем самым отталкиваем это от себя?
Это вопрос, который задают веками, — и ответ на него давался всякий раз. Вы либо не слышите ответа, либо не хотите в него верить.
Этот вопрос снова получает ответ — в сегодняшних терминах, на со-временном языке:
Ты не будешь иметь то, о чем просишь, равно как и не сможешь иметь то, чего желаешь. Это потому, что твоя просьба сама по себе является утвер-ждением отсутствия, и твои слова о том, что ты чего-то хочешь, работают только на то, чтобы произвести опыт отсутствия этого в твоей реальности.
Таким образом, правильной молитвой является не молитва-просьба, но молитва-благодарность.
Когда ты заранее благодаришь Бога за тот опыт, который ты выбрал пережить в своей реальности, ты, по существу, благодаришь за то, что есть... в действительности. Благодарность, таким образом, есть наиболее мощное заявление для Бога: подтверждение того, что еще до того, как ты попросил, — Я уже ответил.
Итак, никогда не проси. Выражай благодарность.
А что, если я заранее благодарен Богу за что-то, но это «что-то» никогда не происходит? Ведь это может привести к горькому разочарованию.
Благодарность нельзя использовать как средство манипулирования Богом, как инструмент, с помощью которого можно обмануть Вселенную. Нельзя лгать самому себе. Твой разум знает правду твоих мыслей. Веди ты говоришь: «Спасибо тебе, Боже, за то-то и то-то», совершенно ясно осозна-вая, что этого нет в твоей настоящей реальности, — не стоит ожидать, что для Бога эго будет менее ясно, чем для тебя, и что он создаст это для тебя.
Бог знает то, что известно тебе, и то, что знаешь ты, проявляется в тво-ей реальности.
Но каким образом тогда я могу быть истинно благодарным за что-то, чего, как я знаю, — нет?
Вера. Если все, что у тебя есть, — это вера размером с горчичное зер-нышко, ты сдвинешь горы с места. Ты узнаешь, что это так, потому, что Я сказал, что это так; потому, что Я сказал- даже прежде, чем ты испросишь, Я уже отвечу. Я сказал и говорил тебе любым доступным способом, через лю-бого учителя, имя которого ты вспомнишь: что бы ты ни выбрал, если вы-бираешь во имя Мое, — будет так.
И все же многие люди говорят, что их молитвы остаются безответными.
Ни одна молитва — а молитва есть не более чем пылкое утверждение того, что есть, — не остается безответной. Каждая молитва, каждая мысль, каждое утверждение, каждое чувство — творит. Насколько горячо это вос-принимается как истина —настолько это будет проявлено в твоем опыте.
Когда говорится, что молитва осталась безответной, в действительно-сти происходит вот что: самое горячее слово — или чувство — начало дейст-вовать. Но вот что неплохо бы при этом знать, и в этом весь секрет: за мыс-лью всегда стоит другая мысль — мысль, которую можно назвать Органи-зующей, или Контролирующей Мыслью.
Если ты просишь, шансы получить то, что, как тебе кажется, ты выби-раешь, будут значительно меньше, поскольку Организующей Мыслью, стоящей за каждой мольбой, будет мысль, что у тебя сейчас нет того, о чем ты просишь. Эта Организующая Мысль становится твоей реальностью.
Единственной Организующей Мыслью, которая будет способна пода-вить эту, будет мысль, исходящая из веры: Бог обязательно даст все, о чем просят. У некоторых людей есть такая вера, но у очень немногих.
Процесс молитвы становится значительно проще, когда вместо веры в то, что Бог всегда скажет «да» в ответ на любую просьбу, присутствует ин-туитивное понимание: в просьбе как таковой нет нужды. Тогда молитва ста-новится молитвой благодарения. Она уже совсем не является просьбой, но утверждением благодарности за то, что есть.
Когда ты говоришь, что молитва — это утверждение того, что есть, подра-зумеваешь ли Ты, что Бог ничего не делает и все, что происходит после молитвы, является результатом действия самой молитвы?.
Если ты веришь в то, что Бог — это некое всемогущее существо, кото-рое, слыша все молитвы, на одни отвечает «да», на другие — «нет» и «может быть, но не сейчас» — на все остальные, то ты заблуждаешься.
Как Бог должен решать? По какому правилу?
Если ты веришь, что Бог — создатель и вершитель всего в твоей жиз-ни, ты заблуждаешься.
Бог — наблюдатель, а не создатель. И Бог готов помогать тебе в том, чтобы ты жил своей жизнью, но не так, как ты, может быть, ожидаешь.
Создавать или не создавать жизненные обстоятельства или условия твоей жизни — это не функция Бога. Бог создал тебя по образу и подобию Своему. Ты создал все остальное властью, данной тебе Богом. Бог создал процесс жизни, жизнь саму по себе, какой ты ее знаешь. При этом Бог дал те-бе свободу выбора — ты волен делать со своей жизнью все, что ты захочешь.
В этом смысле то, что ты желаешь для себя, есть то, чего Бог желает для тебя.
Ты живешь так, как ты живешь, и у Меня нет предпочтений в этом во-просе.
И величайшей иллюзией, в которую ты погружен, является то, что Бо-гу небезразлично, как и что ты делаешь.
Мне все равно, что ты делаешь, как бы ни тяжело тебе было слышать это. Скажи, не все ли тебе равно, что будут делать твои дети, когда ты от-правляешь их погулять? Будет ли для тебя важно, в какой последовательно-сти они станут играть в салочки, прятки и дочки-матери? Нет — потому что ты знаешь, что они в полной безопасности. Ты отправил их в среду, которую считаешь дружественной и благополучной для них.
Конечно, ты всегда будешь надеяться, что они не причинят себе вреда. И если вдруг это случится, ты будешь тут как тут, чтобы помочь им, исце-лить их и позволить им снова чувствовать себя в безопасности, снова быть счастливыми и снова идти играть. Но выберут ли они прятки или дочки-матери на следующий день — это все так же не будет иметь для тебя никако-го значения.
Конечно, ты предостережешь их от опасных игр. Но ты не сможешь удержать своих детей от того, чтобы они делали опасные вещи. Не всегда. Не до бесконечности. Не в каждый новый момент их жизни с рождения до смер-ти. И мудр тот родитель, кто знает это. При этом родитель всегда продолжает беспокоиться о результатах. В этой двойственности — отсутствии беспокой-ства за процесс и глубоком беспокойстве за результат — есть то, что при-ближает к пониманию двойственности Бога.
При этом Бог — по большому счету — не беспокоится и о результате. Не об абсолютном результате. Потому что абсолютный результат — обеспе-чен.