Сыночки-тополёчки
Долго мы сидели молча после рассказа деда Михея. Вдруг тишину прервала тётя Шура.
- Да, мы-то сами и не видели Войну, но столько историй от родителей слышали. Вот одна быль, которая в нашей деревне случилась.
И тётя Шура, как заправский рассказчик начала издалека. А пока она рассказывала, все сидели не шелохнувшись и даже слёзы утирали украдкой.
- Расскажу вам историю о тёзке моей Шуре Андроновой и её сыночках-тополёчках.
Жила в Малом Острове простая семья Андроновых. Муж Фёдор, жена Шура и четверо сыновей, один другого лучше: Михаил, Иван, Степан и Петр. Гордость и радость родителей, отрада к старости. Сам Фёдор еще крепок был, годов всего сорока. Работал с малества трактористом в колхозе, а с недавних пор стал слесарем-наладчиком в МТМ.
Ремонтировал там Фёдор трактора да сеялки, потому как и без образования хорошо в них разбирался. Вместе с ним три старших сына работали на подхвате: Мишка, Ванька да Стёпка, а Петруша еще пока в школе учился.
Пришла война, которую не ждали. Первыми на фронт забрали Фёдора и его старшего сына Михаила. Шура на прощание даже не плакала, благословила сына, мужа в губы поцеловала, никого не стесняясь.
А через пару месяцев получила похоронки. В одну ночь голова у Шуры сединой засеребрилось. Враз стала вдовой, и сына старшого потеряла.
Не убивалась Шура, не выла в голос – всё ж еще трое сынов дома с ней. Им тоже горько на слёзы матери смотреть. Только пошла она в поле за деревню, да посадила рядышком два маленьких тополька. Могилы нет у любимых, так хоть на деревья смотреть будет да вспоминать мужа с сыном.
Немного времени прошло, по возрасту забрали Ваню и Степана на фронт. Парни, прощаясь, говорили матери. Пойдем, да отомстим фашистам за отца и брата. Скоро войне конец, жди нас с победой!
Ваня погиб под Москвой в апреле 43го. Брат его на себе вынес и сам матери написал. Чтобы от родного человека узнала, а не из военной похоронки.
К тем двум тополькам подсадила Шура еще один, в честь сына Ивана.
Остался у неё один сын дома, да один на фронте. За каждого душа болела. Видела она, как младшенький рвется из дома на фронт, что он тоже воевать хочет.
Сколько ни уговаривала младшего сына Шура, но как только ему 18 исполнилось, сам в военкомат пошел. Его и не брали – единственный сын в семье остался, но не переубедить было парня. Шел тогда 1944 год.
Почти перед самой Победой, в апреле 1945 года, получила Шура извещение, что её средний сын Степан пал смертью храбрых в Чехословакии, а младший Петя пропал без вести.
В тот день помутился разум у сильной женщины. Посадила она четвертый тополёк на поле, а сама домой не уходила. Каждый день, с зари до зари она сидела возле своих тополей. Разговаривала с ними, как с дитями родными. Глаза её заволокли непросыхающие слёзы.
Деревенские подходили, звали её домой, утешали тем, что если сын пропал без вести, значит, еще надежда есть. Она всем кивала, а сама смотрела вдаль. Говорила, что должна первая сына увидеть, когда вернется.
И вот, Победа! Возвращались с войны односельчане. Кто ранен, кто контужен, но всё равно живые! Радостные шли люди по улицам, а на край деревни не ходили, как будто совестно было, что они пришли, а сыновья Шуры не вернулись.
Только весной 1946 года пришло подтверждение Шуре, что младший сын Петя всё-таки погиб в лагере военнопленных.
На следующий день соседи нашли её на том же месте, где росли уже пять тополей. Шура лежала возле взрытой земли и обнимала прутик молодого тополёнка мертвыми руками…
Продолжение читайте здесь Меня зовут Ольга Усачева. Это 28 глава повести "Деревенский дневник".
Все опубликованные главы смотрите здесь
Комментарии 7