За полушубками на

Царскую каторгу
И вот как жилось ссыльно-каторжанам в этой самой так называемой «тюрьме народов» на «злой» царской каторге:
«Сахалинский ссыльный, пока состоит на казенном довольствии, получает ежедневно: 3 ф. печеного хлеба [1,2 кг], 40 зол. мяса [170 г], около 15 зол. крупы [64 г] и разных приварочных продуктов на 1 копейку; в постный же день мясо заменяется 1 фунтом рыбы [409,5 г]»[1].
То есть это пайковые вовсе не тюремного заключенного, а всего лишь ссыльного, проживающего вообще-то на свободе.
Ну, и во всех иных уголках этой «тюрьмы народов» ссыльным поживалось ничуть не хуже, чем на острове-каторге Сахалин.
В Шушенском, например, Ульянов Ленин:
«Вместе с Крупской они сняли половину дома, наняли девочку-домработницу. Крупская писала: “…одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили изо дня в день [безобразие, как плохо жили русские крестьяне и ссыльные — каждый день приходилось есть мясо — Ю.Т.]… как съест — покупали вновь на неделю мяса… молока и шанег было в волю”. Владимир Ильич держал породистую собаку, часто ходил на охоту. Жил революционер Ульянов как на курорте, набираясь сил для будущих подвигов»[2].
А вот как описывает свои «мытарства» по сибирским тюрьмам еще один правозащитничек:
«П.Ф. Якубович пишет[3] о 90-х годах прошлого века [XIX в. — А.М.], что в то страшное время в сибирских этапах давали кормовых 10 копеек…[4]»
И если в среднем по Сибири на эти деньги можно было купить несколько килограммов хлеба и несколько литров молока, то в Иркутской губернии, по словам все того же Якубовича:
«…фунт мяса стоит 10 копеек, и “арестанты просто бедствуют”[5]»[6].
Этим их «бедствиям» сильно удивляется Солженицын, на своем горбу испытавший все прелести сталинских лагерей: фунт мяса на человека в день — таким умопомрачительным количеством съестного в стране победившего социализма и на свободе-то в сталинские времена было не разжиться! А при «проклятом царизме», да и то в самых не богатых на кормовые местах, такою роскошью ежедневно потчевали даже в тюрьмах…
Но и это еще не все прелести жизни каторжан, о которых столь ужасается Антон Павлович. Ведь он сообщает не о закованных в кандалы несчастных арестантах, но о вынужденных поселенцах острова Сахалин, которые сверх вышеуказанного могут наловить рыбы, насобирать грибов, а картошки-то, картошки насажать… И которые, в подавляющем своем большинстве, вообще ничего не делают. А сидят на берегу и с грустной миной вглядываются вдаль — срок, так сказать, «мотают».
А вот что творилось в период «кровавого» царистского «мракобесия» в самой что ни есть «глубине сибирских руд». И все, между прочим, на том же самом ужаснейшем краю света — Сахалине:
«Рудничные арестанты в четыре летние месяца получают усиленное довольствие, состоящее из 4 ф. хлеба [1,6 кг] и 1 ф. мяса [400 г]…[7]»
Такую порцию, но увеличенную еще и килограммом крупы, подтверждает и иной свидетель такого вот не хилого пайка арестантов — такой же, как и Чехов, правозащитничек — граф Альфред Кайзерлинг:
«Рацион у арестантов был отнюдь не скудный, а именно в день на человека килограмм хлеба, килограмм крупы, кислая капуста, горох и жир, 400 граммов мяса, вдобавок соль, перец и проч., а по праздникам — кирпичный чай»[8].
Что такое хотя бы этот самый килограмм крупы?
Ведь это с полведра каши! А к ней еще и горох, и жир, и хлеб, и 400 г мяса!
Так что очень не зря царские тюрьмы никогда с курортом не сравнивали: на курортах столько еды, которую просто и съесть-то за один всего лишь день не возможно, не отваливают. Там рацион все же несколько поскромней.
Вот как жилось каторжанину на много руганной большевиками царской каторге!
Но и это было еще не все:
«…сахалинские врачи… заявили, что, ввиду условий работ на Сахалине, сурового климата, усиленного труда… отпускаемого теперь довольствия недостаточно…[9]»
То есть с полкоровы на год — это, как теперь выясняется, нашей либеральной медициной забраковывалось. Требовалось нормы для особо опасных преступников особо увеличить!
Что здесь сказать? Такая вот у нас на поверку была тюрьма…
Сравниваем с «доброй» заграницей, которую в отсталости устава о кормежке правонарушителей не заподозришь никогда:
«…в саксонских и прусских тюрьмах заключенные получают мясо только три раза в неделю, каждый раз в количестве, не достигающем и 1/5 фунта [81,9 г]…[10]»
То есть в лучшем случае в количестве, ровно в пять раз меньшем! Да и то: лишь трижды в неделю!
Так что очень не зря считается,
«…что германские тюрьмоведы боятся быть заподозренными в ложной филантропии…[11]»
Итак, в заграничных тюрьмах в неделю заключенным выдавалось 245,7 г мяса, а у нас, в этой самой «тюрьме народов», — 2 050 г мяса и плюс 820 г рыбы, которую нашим арестантам выдавали по средам и пятницам.
Вот теперь, вальяжно обгладывая косточки нами обнаруживаемых в русских тюрьмах избыточных мясных фунтов, выковыривая застрявшие косточки из десен, можно и пофилософствовать: по какую сторону нашей государственной границы находилась та самая пресловутая «тюрьма народов».
А вот как царское правительство одевало арестантов:
«Каторжным, как мужчинам, так и женщинам, выдается по армяку и полушубку ежегодно…[12]»
Ну, это просто Клондайк! Если бы имелась машина времени, то весь совок, в полном своем составе, прознав, где такой дефицит раздают, разом ринулся бы на царскую эту каторгу — за полушубками!
У нас, в СССР, телогрейку положено было даже в мазутном хозяйстве и то на целых два года выдавать, а в Царской России по дубленке, за которой гонялись все и вся (где достать?) годами, и которая была многим сильно не по карману, — каждый год.
Но и по части обувки — там творился такой же «безпредел»:
«…в год четыре пары чирков и две пары бродней…[13]»
То есть и по этой части — кум королю…
Куда царским каторжанам, горемычным этим, такая прорва обувки?
А это чтоб шлындать по берегу взад и вперед, вглядываясь вдаль на чуть заметную полоску материка, и соленую слюну точить с извечными этими самыми воздыханиями об утерянной своей свободе горемычной.
И если принять на веру некрасовские завывания, то становится достаточно странным то обстоятельство, почему же это никто в этой самой ими столь усердно руганной переруганной царской России, столь якобы забитой и зашуганной, нищей и убогой, в каторгу угодить почему-то не слишком-то и стремился. Ведь у нас в свободной от «кровавого царизма» стране — стране Советов, даже телогрейка — и та на два года выдавалась. Но это «на свободе». А у них, то есть в «тюрьме народов», даже на каторге (!), — ежегодно по полушубку! И по полкило мяса на день с тремя буханками хлеба и полведру каши — в рудниках…
Так как же питались и одевались русские люди в те руганные переруганные всеми времена на свободе?! Почему у нас никогда не считали каторгу местом привилегированным — местом отдыха от мирских проблем и забот? Но, наоборот, местом отбывания исправительного срока?
А на острове Сахалин прекрасно помнят этот странный вояж сюда Сахарова-Ковалева позапрошлого века — А.П. Чехова. И удивляются выводам этого правозащитничка не в меньшей степени.
Вот как отзывается о сделанных им выводах местный краевед Григорий Смекалов:
«Я не конкурент Антону Павловичу Чехову, но, обличая царские власти и требуя закрыть каторгу, он выполнил часть социального заказа»[14].
Ту самую часть, которая в те времена должна была высветить «злодеяния» царизма.
Но прошли годы. Мы уже на собственном горбу поиспробовали все те «прелести», которые нам на шею тянули все эти правозащитнички вкупе со Антоном Павловичем. Именно по этой причине выкладки Чехова и вскрывают всю ту ложь, которую нам пытались развесить по ушам социалисты нынешние. Ведь если в его времена фунт мяса в день для арестанта являлся делом практически с точки зрения демократии и прогресса недопустимым, то во времена социалистические этот каторжный рацион всех нас, обманутых социалистами идиотов, не просто удивил, но и шокировал: у нас такими лакомствами никто не был выпестован вплоть до наступления последних времен, когда русского человека порешили вскормить (что б не ерничал) аргентинской говядиной (там она обходится по 5 центов за килограмм), иранской томатной пастой (там помидоры вообще как репей растут) и т.д. Однако ж и здесь своя выгода: русское сельское хозяйство, при этом, просто обязано развалиться. Что, собственно, мы и наблюдаем на сегодняшний день. Потому и вымираем, словно мамонты в период обледенения…
Но много ранее все обстояло совсем не так:
«В середине семнадцатого века четырнадцатимиллионное население России составляло лишь половину совокупного населения Франции и Англии (27 миллионов человек). К 1800 г. соотношение изменилось в пользу России (36 миллионов против 39 миллионов Англии и Франции). Соотношение еще более изменилось в пользу России к началу нашего века (129 миллионов против 79 миллионов)»[15].
То есть не слишком-то людские порядки, царящие в Западной Европе, обуславливали и достаточно невысокий процент прироста там населения. Таковы плоды бытовавшей у них этой всеми теперь воспеваемой якобы самой человечной из человеческих культур.
Кстати, вот чем к сегодняшнему дню может похвастать и действительно дикий этот самый Запад.
На сегодняшний день в США находится в местах «не столь отдаленных»:
«2,4 миллиона человек. Сейчас по количеству заключенных Соединенные Штаты занимают 1-е место в мире. При том, что население США составляет 4% населения мира, на население американских тюрем приходится 25% всего тюремного населения мира (DeGraw David. American Gulag: Word`s Largest Prison Complex)»[16].
Вот где на самом деле, что выясняется, располагается истинная тюрьма народов.
Но вот чем следует объяснять столь разительное несоответствие их системы общежительства с нашей. У нас:
«Преднамеренно никто зла не творил. А отдельные преступления потому и вызывали такой большой резонанс, что случались сравнительно редко. На чистой белой скатерти и пятнышко заметно»[17].
Это пятнышко и попытался размазать даже не в огромное пятнище, но практически в непролазную нигде невиданную грязь наш главный «правозащитничек» XIX века — А.П. Чехов. Но результат его исследования, что и понятно, оказался совершенно противоположным задуманному и указывает теперь на полную абсурдность выдвигаемых желтой прессой тех лет обвинений в отношении правопорядков дореволюционной России. Но и по сей день в этом плане ничего не изменилось. Богатый Запад, жирующий за счет всего остального мира, трясется за свою жизнь и жизнь своих детей, которых воруют и сажают на иглу, а в последнее время уже узаконенно отбирают у родителей, если те не согласны выращивать из них геев и лесбиянок.
Мы — другое дело. Их узаконенная система по превращению людей в скотов у нас застопорилась:
«…русский менталитет, русское Православие, русская социальная защищенность — вот, пожалуй, единственная сила, которая еще может спасти мир»[18].
То есть наша способность противостоять агрессии что внешней, что внутренней является единственной альтернативой постоянно возводимой Западом тюрьмы, чей конечный смысл — воцарение антихриста.
А на сегодняшний день, о чем уже видно распрекрасно без особых пояснений (стоит лишь в окно выглянуть), конечной точкой действия устроивших у нас в 1917 году двойной масонский переворот сил является уже перезаселение опустошенных большевиками наших Русских земель распложенными в просто астрономических количествах мусульманами. Да, навязывается нам и по сей день дружбонародность, которая и заставила Россию, за счет уменьшения населения своего, вскормить своим телом прикрепленных к ней паразитов из Средней Азии. А они вскормились, воспользовавшись всем им нами безвозмездно подаренным: и жильем, и безплатной медициной, и много большими чем у нас зарплатами. А под занавес этой дружбонародности они вырезали всех русских, на свою беду уверовавших в безопасность взращивания соседа за счет недоедания самого себя, для начала в союзных республиках. А вот теперь эта ползучая интервенция уже захватывает наши города и в Центральной части России.
Причем, и во всем мире идет все тоже самое.
Для чего это производится? Какие цели стоят у затеявших это глобалистов?
Так все те же, которые у них же были при организации в России этой «пролетарской» революции. В ту пору была произведена попытка после России разнести ее на весь мир. Таким образом сатанисты, а большевики были, и остаются, именно ими, должны были захватить мир для какого-то лидера, который должен прийти в мир во имя свое.
А глобализация на сегодня уже произведена: ни одна страна не смеет пикнуть, когда в нее десятками миллионов запускаются этой страны будущие разрушители. Не пищит и Россия.
Ну, чем такое рано или поздно закончится — читаемо.
Или все же Россия стряхнет с себя навеянный ей этот с 1917 года все навязываемый дурман дружбонародности и найдет в себе силы противостоять воцарению через хаос, который уже повсеместно наступает с увеличением поголовья все запускаемых в Россию этих диких людей, рвущегося сегодня в мир антихриста?
[1] Чехов А.П. Из Сибири. Остров Сахалин. Издательство «Правда». М., 1985. С. 297.
[2] Тарунтаев Ю. А. Никто как Бог. «Издательство Алгоритм». М., 2012. С. 259–260.
[3] Якубович П.Ф. В мире отверженных. М., 1964. Т. 1.
[4] Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. ИНКОМ НВ. М., 1991. С. 351.
[5] Якубович, там же.
[6] Солженицын, там же.
[7] Чехов, с. 302.
[8] (79) Кайзерлинг А. Каторга