Герман фон Эйхгорн (1848 - 1918) — германский государственный и военный деятель, прусский генерал-фельдмаршал (24 декабря 1917).

Алексеев Николай Николаевич (1893[Ржев]– 09.12.1937 [Москва]) — в начале 1917г. служил в 35-м пехотном запасном полку (г. Феодосия). Избран заместителем председателя полкового комитета и Феодосийского совета рабочих и солдатских депутатов (03.1917).

Кесарь Александрович Белиловский (1859—1938) — главный санитарный врач феодосийского карантина, автор ряда исследований и публикаций.

Я́ков Григо́рьевич Блю́мкин (Симха-Янкев Гершевич Блюмкин псевдонимы: Исаев, Макс, Владимиров; дата рождения неизвестна (около 1900 -расстрелян от 3 ноября 1929 г.) — революционер, чекист, советский разведчик, террорист и государственный деятель, авантюрист. В качестве комиссара, а затем помощника начальника штаба он был введен в Военный совет 3-й армии, дислоцированной в Феодосии, а в апреле 1918 года уже возглавляет штаб. Продолжение: 2(15) апреля. Выступили в 8, тот же сильный восточный ветер, та же ясная погода. Привал в Екатериновке, имение, крепко пограбленное большевиками. Верстах в семи восточнее свернули с тракта на Ейгенфельд. На полдороге нас встретили на перекрестке колонисты из Александрфельда, горячо приветствовали, жалели, что, не зная, кто, не вы¬несли поесть. Один предлагал деньги (25 рублей) орди¬нарцу. У входа в колонию Ейгенфельд — триумфальная встреча: музыка, масса народу, зелень, бросают цветы. Пастор с женой и свояченицей встречает наш штаб, при¬глашает к себе, неловко отказать этому радушию. Оста¬навливаем колонну — все втягивается в улицу, выносят молоко, хлеб, сало, яйца, раздают целые окорока, укра¬шают цветами; штаб у пастора, угощение за сервирован¬ным столом, белая скатерть, вино — оставшаяся бутыл¬ка. В 12 часов ждали большевиков из Мелитополя за 120 тысячами контрибуции с волости — и ровно в 12 вошла с запада наша конница — избавители. Просили оружие организовать оборону, сказал заехать, если соберем в Акимовке. В колонии своих большевиков очень мало — притесняла приезжая красная гвардия. Колонна задержалась на час. Только что собрались выступать — донесение (на автомобиле от Войналовича) о появлении большевистских эшелонов на станции Акимовка. Приказал одной роте с легкой батареей идти не¬медленно переменным аллюром на поддержку, если бы таковая потребовалась, а остальным тоже не задержи¬ваться, идя частью рысью. Сам на автомобиле. Приехал в местечко Акимовку — на вокзале все уже было конче¬но; шло два эшелона из Мелитополя на Акимовку. На за¬прос ответили, чтобы подождали, пока еще путь неиспра¬вен. Потом приготовились и вызвали. Должны были взо¬рвать путь позади второго эшелона, а первый направить в тупик. Второй захватить не удалось — раньше времени взорвали путь. Первый же приняли в тупик и встретили пулеметным огнем кавалеристов и с броневика, который стрелял почти в упор. Всюду вдоль поезда масса трупов, в вагонах, на буферах, частью убитые, частью добитые. Несколько раненых. Между прочим, машинист и три женщины. Когда пришел, еще выуживали попрятавшихся по укромным уголкам. Пленных отправили на разбор в штаб к Семенову. Всего на вокзале было убито человек 40. Как жили большевики: пульмановские вагоны, пре-имущественно 1-й и 2-й классы, салон; масса сахару, масло чудное, сливки, сдобные булочки и т.п. Огромная добыча: 12 пулеметов, масса оружия, патронов, ручных гранат, часть лошадей (много убитых и раненых). Новые шинели, сапоги, сбруя, подковы, сукно матросское ши¬нельное, рогожка защитная, калоши, бельевой материал. Обилие чая, шоколада и конфет. Всего в эшелоне было человек около 150 — следовательно, считая пленных, не спасся почти никто. Вскоре запросился по телеграфу эше¬лон большевиков с юга, хотели его принять, но на разъ¬езде южнее Дмитровки его предупредил, по-видимому, кто-то из бежавших — он не вышел с разъезда и вернул¬ся. У нас без потерь, одному оцарапало палец, у другого прострелен бинокль, но выбыло 5 лошадей. Второй эше¬лон отошел после взрыва и скрылся из виду. К вечеру были передопрошены все пленные и ликвиди¬рованы; всего этот день стоил бандитам 130 жизней, при¬чем были и «матросики», и два офицера, до конца не при¬знавшиеся в своем звании. Отряд сосредоточился в Акимовке часам к 17. Селение большое, устроились очень недурно, кровати. Выбор направления на Акимовку оказался очень удач¬ным. 3(16) апреля. Начинало светать — стук в окно: донесение о снятии «заставы». Поднял всех, телефон в полк не отвечает, по¬слал, благо близко. Вся артиллерия, кроме взвода у вок¬зала, уже направлена на север, пристрелка конно-горной по будке, к которой подходил поезд; остановился, вышли цепи. Цепи остановлены и бежали от двух шрапнелей. Огонь большевиков: 2 легких с поезда по трубе, разброс, масса неразорвавшихся, зажигательные (все без разбора по городу), убита одна еврейка. Части были подняты по тревоге и распределены: пулеметная рота заняла северо-восточную окраину деревни, 1-я стала уступом за левым флангом, 3-я сначала оставалась во внешнем охранении, потом была стянута в район штаба полка, а 2-я рота с частями Жебрака под его начальством (кроме взвода, что в коннице). На станции артиллерия вся смотрела на север, обозы сосредоточены на северо-западной окраине, у дороги на Ейгенфельд. Постепенно поезд, отогнанный снарядами, отошел за перегиб местности. Конный отряд в восьмом часу двинулся в обход в направлении на Дармштадт, отряд должен был выступить в 9 часов, как было раньше решено. Но выход задержался, так как мы не имели сведения о вывозе оружия со станции (повывозили конфеты, шоколад, калоши, дамскую обувь, а суще¬ственное, самое важное — задержали...). Колонна выступила в начале одиннадцатого. Броневик шел с конницей по дороге левее и рядом с полотном. К началу движения конницы банды, высадившиеся с эшелонов (двух), растянули длинную редкую охватывающую цепь по линии колония Дармштадт — колония Гутерталь и почти до русла Тащенака. Продвижение конницы совер¬шилось с перестрелкой: двигаясь в направлении на Дармш¬тадт, эскадроны, прогнав несколькими шрапнелями конно-горной [батареи] цепи, на участке между Дармштадтом и дорогой Гутерталь — Иоганнесру прорвали цепь, разделили ее и, заходя в тыл, грозя окружением разрозненных групп, при¬нялись их уничтожать; в то же время конно-горная стреля¬ла по поезду, причем одна граната попала почти в плат¬форму, большевики частью успели сесть в эшелоны и уехать, частью разбежались в дикой панике, кидая сапоги, шинели, портянки, оружие, спасаясь по разным направле¬ниям. Уничтожение их продолжалось, в плен не брали, ра¬неных не оставалось, было изрублено и застрелено, по рас¬сказу конницы, до 80 человек. Броневик помогал своим огнем по цепи. Когда дело было кончено, броневик вернул-ся к колонне главных сил, а конница пошла через Иоган¬несру на вокзал Мелитополя, с целью обойти с запада и се¬вера. В этой операции конница потеряла 5 — 6 убитых и ра¬неных лошадей и был легко ранен в ногу серб-офицер Патек. Перед выступлением главной колонны часть имущест¬ва, что не могли поднять, была продана на месте (чай, ка¬лоши), часть роздана на руки. Тронулись в начале один¬надцатого. Подход к Мелитополю — сплошное триумфальное ше¬ствие; уже в деревне Песчаное (пригород) встретили толпы крестьян с хлебом-солью и приветствиями; ближе к горо¬ду — еще хлеб-соль, в городе улицы, проходящие на вок¬зал, запружены. Делегация железнодорожников с белым флагом и речью — приветствие избавителям, еще хлеб-соль. Цветы, приветственные крики. Входили спасителями и избавителями. На вокзале депутация инвалидов с приве¬том. Большевики бежали спешно на Антоновку, оставалась подрывная команда анархистов и еще кое-какие мерзавцы, которых частью перебила, частью арестовала вооружив¬шаяся железнодорожная милиция» . Захватив в Акимовке запас провианта, конфет, шоколада, феодосийский отряд (то, что от него осталось) отступил на Ново-Алексеевку, а затем свернул в Геническ. Здесь он застал какие-то враждебные части и, с трудом вывезя состав, отступил к станции Сальково и за Чонгар, присоединяя к своим поредевшим подразделениям разрозненные отряды Красной Гвардии . Разгром был полный. Сохранилось несколько воспоминаний участников похода. 5(18) апреля германские подразделения вышли к Перекопу, а украинские части Болбочана взяли Ново-Алексеевку, последнюю станцию перед Сивашским мостом и вышли к переправам. Как ни странно описаний непосредственно боёв за Крымские перешейки и в самом Крыму (5(18)-16(29) апреля) опубликовано крайне мало. Это относится как к мемуарам, так и к историческим работам. Некоторые мемуаристы, находившиеся непосредственно на фронте, странным образом перескакивают в своих воспоминаниях с середины апреля прямо к 1 мая . Другие, в основном бойцы украинских формирований, наступавших на Крым вместе с немцами, называют такие даты и места боёв, что возникают сомнения в том, что они в данных боях участвовали. Перекопский перешеек (Ор-Богази, Хад-Богази, Цухала) - самый широкий перешеек, соединяющий Крым с Северной Таврией. Есть такая традиция – его считают неприступным. Хотя, все серьёзно организованные попытки их взять вполне удачно заканчивались. Под перекопскими укреплениями понимаются три «моста» в Крым: Перекоп, Чонгар, Арабат. Считается, что впервые ров, как и многие подобные укрепления Крыма, был вырыт Таврами. Но комплекс укреплений, остатки которых существуют до сих, пор созданы турками. Ширина вала у основания около 20м, высота 8м, длина 8км. Перед валом с крымской стороны - ров шириной 20 и глубиной 10м, наполнявшийся, как полагают, некогда морской водой и греческим историкам известный под нарицательным именем Тафрос (Тафгрос), то есть Перекоп. Впоследствии нарицательное имя перешло в собственное: под таким названием здесь длительное время существовал укрепленный город. Мимо и через него прокатывались волны кочевников — гуннов, готов, хазар, печенегов, половцев. Оценив достоинства рва и вала, крымские татары основали в XV в. на месте Тафроса город-крепость Op-Капу — Крепостные ворота. Позже, с приходом турок - османов, Op-Капу была основательно переделана и усилена, ей дали новое, жизнерадостное название — Ферахкерман (Город веселья); ров и вал были обновлены и облицованы тесаным камнем, а вал с тех пор стал именоваться Турецким. Примыкавшая ко рву четырехугольная в плане крепость в разные времена выглядела по-разному, так как эпизодически подправлялась, достраивались или наоборот — разрушалась. Противоречивые оценки давали ей очевидцы. Так, например, Эвлия Челеби увидел здесь построенное из тесаного камня пятистороннее двойное укрепление высотой с тремя обращенными на юг железными воротами и пушками по бокам, с тремястами «закрытыми балконами» и двадцатью четырехугольными башнями, которые были видны на расстоянии 5 дней дороги. Внутри крепости «ученый» турок увидел 80 татарских домов, покрытых землей, а снаружи — 300 домов с глиняными крышами и мечеть с красивым невысоким минаретом из белого мрамора. Стольник Василий Тяпкин и дьяк Никита Зотов — особое посольство, направленное в 1680г. царем Алексеем Михайловичем в Крым — увидели: «Перекоп каменный, четвероугольный; въезд и выезд в одни ворота с Крымской стороны, а другие ворота засыпаны, а с Московской стороны стоит глухою стеною меж валу, а в тех стенах учинены многие домовые жилища и чердаки. А камень и кирпич в стенах вкладен и смазывай меж тесниц и брусьев деревянных глиною и грязью и твердости никакой не имеет. По стенам и воротам только восемь башен; кругом всего города ров глубиною сажен трех... От того же города по обе стороны, до морских вод, учинен вал, а возле валу с Московской стороны, от степи, ров не глубок и разделист, и на валу во многих местах есть проверзины и людные проходы». Известный голландский государственный деятель Н. Витзен, издавший в 1692 году в Амстердаме свою книгу «Северная и Восточная Татария» поместил изображение города-крепости Перекопа, где ясно видны структурный план, многие строения Ферах-Кермена (Ор-Капу), его окружение. Русского путешественника Василия Зуева, ездившего в Крым по заданию Русской Академии Наук, удивляла загадочно смотревшая сова, символ мудрости, высеченная на камне крепостных ворот Ор-Капу. В крепость, осененную турецким знаменем, ощетинившуюся турецкими пушками и охраняемую полуторатысячным гарнизоном, с северной стороны вел единственный подъемный мост на цепях. В 1736 и в 1738 гг. Op-Капу брали и оставляли русские войска, и лишь в июне 1771г. окончательно овладели крепостью, предав ее разрушению. Француз Жильбер Ромм, гувернер тринадцатилетнего графского сына Павлика Строганова, посетивший в 1786г. Крым вместе с воспитанником — для изучения в путешествиях географии, — увидел лишь остатки семи разрушенных башен, расположенных «следующим образом: две в городе, две ближе к Сивашу и три в сторону Черного моря...» На крайней из них, самой большой, шестиугольной формы, сохранилось несколько каменных сторожевых будок. В каменной облицовке крепостных стен Ромм заметил разные барельефы, похожие на «скифских баб» туловища статуй, вставленных беспорядочно в кладку, преимущественно вверх ногами — остатки древнейших памятников, употребленных здесь в качестве строительного материала. То, вероятно, были следы последних усилий защитников Ор-Капу. И, наконец, нельзя обойти вниманием Арабатской стрелки, прикрытой крепостью Арабат. Одним из главных стратегических пунктов Крыма была крепость Арабат — единственная татаро-турецкая крепость на Азовском побережье. Она построена, как полагают, во второй половине XVII в., в южном основании Арабатской стрелки — в двух километрах к северо-западу от села Ак-Монай (Каменское) — на узкой песчаной полосе между Арабатским заливом и Сивашем. В плане, крепость — неправильный многоугольник с мощными трехметровой толщины оборонительными стенами, двумя воротами, пятью бастионами и глубоким рвом, опоясывающим ее сложный периметр и. вероятно, заполнявшимся при необходимости морской водой через специальный соединительный канал. В комплекс крепости входили: земляной вал, удаленная на километр к северо-западу каменная пересыпь с вбитыми сваями, достигавшая Сиваша, земляные и каменные батареи, на подступах с керченской и генической сторон. У крепостных стен с юго-западной стороны находился небольшой форштадт . Но и полуразрушенные стены Перекопа и Арабата еще не раз (в 1918-1920 и 1941 — 1944 гг.) служили надежным щитом и белым, и красным. Получив известие, что германцы со стороны Александровска и Берислава выдвигаются к Крыму, Областным штабом была организована Комиссия по обороне Крыма в составе: Богданова, Пожарова и Басенко, которым поставили задачу: обследовать положение работ по укреплению Перекопского и Сивашского участков и представить проект плана укреплений и плана обороны Крыма. Оперативных функций комиссия не имела. Она произвела осмотр Перекопского перешейка и пришла к заключению о необходимости образования двух оборонительных фронтов. Один фронт на Перекопе — Чонгаре и другой, запасный фронт или оборонительная линия, по долине реки Кача — для защиты Севастополя на случай спешной эвакуации. Комиссия начала вести в Севастополе разработку плана обороны совместно со Штабом и пригласила для работы специалистов: полковника Сташевского , штабс-капитана Иванова-Дивова и капитана Преклонского (последний работал ранее во 2-ом Черноморском отряде с Мокроусовым). Кроме того, для специальной военной работы приглашен был и Федько И.Ф. . Первоначально предполагалось привлечь к возведению укреплений на перешейке буржуазию, «процентная мобилизация» которой началась в городах Крыма еще в начале марта (н.с.). «Очевидцы», в частности будущий певец Революции Сельвинский И. писал: «Холодным огнем пылала заря, и от этого мир выглядел как-то особенно сиротливо. Но поле не было безлюдным: сотни молодух рыли окопы. Среди женщин ходили военные моряки и отдавали приказания. Вот мелькнул Гринбах. Он ходил по брустверу и что-то объяснял стоявшим на дне окопа» . Перед самим городом Перекоп в марте - апреле 1918 были вырыты траншеи полного профиля и чуть впереди позиции на высотах 7,1 стрелковые ячейки. Так же на самом валу, абсолютно безграмотно была вырыта траншея – на самом гребне вала . Общая картина укреплений представлялась в следующем виде: 1-я Перекопская линия обороны была протяженностью 8,5 километров. Вторая, Озерная—Карт-Казацкая—протяженностью 5,5 километров. Перекопская линия, включающая и город, и перешеек, была защищена окопами современного типа и проволочными заграждениями. Карт-Казацкая линия, упиравшаяся флангами в озера, имела лишь окопы. Инженерные окопы и постройка их не были закончены ввиду недостатка рабочих рук, денег и из-за слабого подвоза строительного материала . Руководящий аппарат Вооруженных сил Республики Таврида на перешейках имел следующий вид: Общее руководство лежало на Военно-морском комиссариате; его тогдашний состав: Гавен, Пожаров, Басенко, Шерстнев и Ермолин. При ВМК для оперативного руководства морскими и сухопутными силами Рев. штаб (начальник Богданов, комиссар Сапронов). База—Севастополь. В Джанкое поместился полевой штаб или штаб обороны Крыма, которому был подчинен весь фронт, начиная от Херсона и кончая Геническом. Начальник штаба обороны — капитан Преклонский, комиссар штаба - моряк Братусь. Перекопским участком фронта командовал Кассесимов (коммунист); Сивашским участком—Федько; начальник штаба - Михалько (коммунист); Штаб обороны (полевой штаб), комендант Севастопольской крепости и все части крымского гарнизона были подчинены непосредственно Революционному штабу. Распоряжения штабу Черноморского флота отдавались непосредственно Военно-морским комиссариатом по соглашению с Центрофлотом. Необходимо отметить, что хотя флот формально был подчинен Военно-морскому комиссариату, он часто не подчинялся распоряжениям последнего, оправдываясь тем, что они не соответствуют директивам Наркомвоенмора в связи с Брестским миром (обязательство соблюдения нейтралитета флота). За снабжение отрядов обороняющих Перекоп отвечал член ВРК Таракташской волости Джанкойского (ранее Перекопского) уезда Чигидинов Н.Е. Какое же охранение на Чонгаре и Перекопе имел Крым? За Чонгаром расположился феодосийский отряд, именуемый в дальнейшем 1-м Черноморским полком. В распоряжении его имелся бронепоезд, должный служить разведывательным целям, и конная часть. Задача феодосийского Черноморского полка состояла в том, чтобы не пропустить противника через Чонгарский мост и Сиваш. На левом фланге располагался конный Черноморский полк (отряд) Матузенко; лошади находились под прикрытием вала, а бойцы на валу. Вместе с ним находились красногвардейцы евпаторийского отряда. Оба эти отряда накануне слились и находились под общим командованием Матузенко. Рядом, правее, находились 2 батареи артиллеристов и пулеметчики, у переезда же через вал — две роты китайцев. Численность Красных войск на Перекопе традиционно занижается. Историки Ремпель Л.И., Надинский, Гарчев и др. называют цифры 3,500 и 5 000. Утверждая, что это численность войск не только на Перекопе, но и во всём (включая боевые дружины профсоюзов). Только численность отряда Федько называется в 3,500 , да плюс те, что на Перекопе, это уже 7.000. Мне кажется, что наиболее близкие цифры 12000 бойцов даёт Чичеров Г.Е. , в своём отчёте НКВД от 25 мая 1918г . Вооруженные силы Советской республики Таврида на Перекопских и Чонгарских позициях 5(18)- 9(22) апреля 1918 г . Перекопский участок, команд. Кессесимов Н.Ф. • «конный полк» (от 150 до 500 бойцов, 4 орудия 6-ти дюймовых и 3(7) пул..), ком. Матузенко • «конный отряд», ком. Гончаров • Евпаторийский отряд К.Г. , 500 бойцов, ком. Находкин А.И. • Отряд К.Г. с. Азамат (ныне Васильевка) Андреевской вол. Феодосийского уезда, Сф. 3(16).03., с 15(28).03 выдвинут на Перекоп. • Симферопольский партизанский отряд, ком. Лопатин • 1-й Севастопольский партизанский отряд, на Перекопе с 11 по 21 апреля, отступил в Феодосию. • 1-й Днепровский партизанский революционный отряд (до 900 бойцов), ком. Матвеев И.А. • Отряд К.Г. г. Карасубазар, 250 бойцов, Карнаухов К.Ф., нач штаба: Коваленко Г.Х. Командиры рот: Стаценко К., Пешехонцев • «1-я» китайская рота, 120 бойцов • «2-я» китайская рота, • 1-я революционная батарея, 4 орудия; • Авиационный отряд • Отряды К.Г. Симферопольского и Перекопского уездов. Кроме того источники упоминают ряд подразделений нахождение, которых на Перекопе или не доказано документально, или сомнительно: например два батальона неизвестно происхождения и численности сформированные областным штабом . *** Состав войск Сивашского (Чонгарского) участка, (команд. Федько И.Ф.) , до оставления им позиций достоверно установить невозможно. Они представляли собой остатки 1-го и 3-го Феодосийских отрядов, кавалерийского отряда Аккерманской К.Г., остатки Николаевских, Херсонских и др. отрядов Красной Гвардии. Иногда к ним добавляют Карасубазарский отряд, но он достоверно находился на Перекопском участке. Есть упоминания о роте китайцев и нескольких группах румынских, венгерских и германских «интернационалистов». Отдельными подразделениями командовали: матросы Живодеров и Грудачев П., Кочергин, Скляров И.. Исследователи исчисляют численность отрядов Федько И.Ф. от 2000 до 4000 бойцов . Традиционно считается, что из этих войск был сформирован на Чонгаре 1-й Черноморский революционный полк, но вероятнее всего это произошло несколько позднее – или ок. 11(24.).04, в районе ст. Сейтлер – Колай, или уже в Ейске на Кубани в мае. Последнее кажется наиболее вероятным, т.к. продолжают в документах упоминаться 1-й, 2-й и 3-й Черноморские Феодосийские отряды (полки). Сам Федько И.Ф., воспоминания которого изредка цитирует Смирнов, писал о Перекопских позициях «Я помню, будучи на должности командира Черноморского полка, выехал на Перекоп для того, чтобы там ознакомиться с фронтовой обстановкой. Заехал я к тов. Преклонскому, который тогда командовал перекопским фронтом. Здесь в штабе мне удалось выяснить следующее. Тов. Преклонский, несмотря на целый ряд попыток со своей стороны, никак не мог установить связь с частями, занимающими фронт на Перекопском валу... Вернувшись из штаба Преклонского, я отправился на Сиваш и здесь Черноморский полк установил фронт. Нужно сказать, что фронт был занят достаточно прочно. Настроение красноармейцев было боевое» . Т.е. еще до начала боя командующий обоими участками – Перекопским и Сивашским потерял управление своими войсками на фронте. По первоначальному плану Областного штаба главные силы на Перекопе должен был представить собой отряд Мокроусова. Вначале Херсонской операции предполагалось направить его под Херсон, но по распоряжению командующего 1-й армией Егорова отряд был переброшен на ст. Долинцево. Не переставая отбиваться на Украине от наседавших немцев, отряд Мокроусова вел бой то под Никополем, то под Александровском, и когда наступавшими немцами вход в Крым был отрезан, отряд оказался в Бердянске вне связи как с советским командованием на Украине, так и с Областным штабом в Крыму, возлагавшим большие надежды по обороне Крыма на отряд Мокроусова. Председатель СНК Республики Таврида тов. Слуцкий, так характеризовал войска сосредоточенные у перешейков «Армии содержать мы не в состоянии, надвигается денежный крах. Броситься в войну мы не сможем, так как армия превратилась в банду мародеров. Мелитополь и Акимовка взяты не германцами, а восставшими против анархистов крестьянами, так как анархисты реквизировали и порезали у них скот. Там восстание угнетенного против угнетателя. В Перекопе лошади уводятся на убой из-под плуга, насилуются девушки. Севастополь ничего не должен делать сепаратно, а все вместе с нами » 5(18) апреля, на рассвете германские части подошли к Перекопу . Цепи 182-го пехотного полка 217-й пехотной дивизии были остановлены пулеметным огнём и оттянуты назад. Вместо них вал атаковали спешенные ударные группы Баварской кавалерийской дивизии. Они вышли прямо к валу, под прикрытием броневтомобилей, и открыли прямой пулеметный огонь по валу, обратив в паническое бегство красногвардейские части, которые спешно, отступили на Армянск. К 6 вечера германцы заняли Перекоп. Героически держали себя, как сообщает Богданов, 2 китайские роты, отведённые к Армянску, распоряжением Лопатина ещё утром, стреляя до последнего патрона. Не смотря на это 6 (19) апреля Германские войска взяли Армянск к 9 часам утра. . В Армянске, равно как и в Джанкое, хаос и паника обнаружились задолго до падения Перекопа. Еще раньше, когда на Чонгар отступил феодосийский отряд, на территорию Крыма хлынули многочисленные воинские части. Станция Джанкой буквально была переполнена эшелонами. Многие отряды попали сюда совершенно случайно, точно так же, как Мокроусов застрял в Бердянске, а феодосийский отряд едва не увяз в Геническе. В Джанкое же застрял командующий 1-й Украинской армией тов. Егоров вместе со своим штабом, но без армии. Командир феодосийского отряда получил известие, что Егоров «бесчинствует» в Джанкое, и послал туда под командой Живодерова роту феодосийского отряда (переименованного в 1-й Черноморский полк). Рота обезоружила штаб Егорова и захватила имевшиеся при штабе армии ценности. Не обошлось, конечно, и без столкновения, так как железнодорожная бригада выступила в защиту т. Егорова, в результате, оказалось, по одному убитому с каждой стороны . В тыл с фронта поползли слухи, что отряд «живодёров» по приказу Федько И.Ф., расстрелял весь штаб 1-й Революционной армии . Дальнейшее отступление красных частей происходило по трем направлениям: Матузенко отступал на Симферополь, причем отступление его отряда носило характер, способствовавший распространению паники: вразброд, по проселочным дорогам, загоняя лошадей, в полном смысле слова его бойцы бежали, минуя Симферополь, вплоть до ст. Альмы (Гавен утверждает, что вплоть до Севастополя.). Евпаторийский отряд свернул направо, т.е. по направлению к Евпатории, тоже проселочными дорогами. Фронт фактически перестал существовать, во всяком случае, по линии Симферополь—Евпатория. В относительном порядке и планомерно отступал лишь ряд отдельных отрядов . 6 (19) апреля немцы заняли Джанкой . Через два дня после того, как рухнул Перекопский фронт к Чонгарскому (Сивашскому) мосту вышли авангарды Крымской группы войск УНР полковника Болбочана и вошли в соприкосновение с разведывательными отрядами группы Федько И.Ф. 18-20 апреля, три дня, передовые группы обеих сторон обменивались редкими выстрелами. Как утверждает официальная «Історія Українського війська». «Днём 21 апреля отряды крымской группы заняли Ново-Алексеевку, последнюю стацию перед Сивашским мостом и вышли к переправам. 1-я сотня 2-го Запорожского пешего полка сотника Зелинського, на моторных дрезинах, «молнией переехала ночью заминированный мост и за ней продвинулись два броневика. Большевики, не ожидая атаки, не смогли удержать переправы. Броневики выехали на линию вражеских окопов, пушечным и пулеметным огнем сеяли среди большевиков панику. Сот. Зелинський, со своей сотней, бросился к окопам врага и принудил его оставить позиции. Весь 2-й Запорожский полк, который перешел уже мост, заняв вражеские окопы. Полк. Болбочан, не ожидая подхода остальных сил, дал приказ преследовать врага на крымской территории. Днём 22 апреля 2-й полк занял ст. Джанкой» . Ряд украинских «полководцев» и историков утверждает, что Джанкой взяли с боем, «освободили» (у немцев отбили?). Этот «факт» включен во все Украинские источники, включая такой солидный, как «Енциклопедія Українознавства». И от прибытия передовых подразделений «украинцев» в Джанкой 22 апреля, отвертеться некуда, её слишком часто повторяют . Красивая история. Прямо песня. Одна проблема, с занятием немцами Джанкоя, Федько отвел свои войска с Чонгара 6(19) апреля , возможно, оставив там разведывательные группы… Резонный вопрос: с кем тогда вел бой сотник Зелинский? Мало того, Грудачев П., с группой бойцов взорвал пути севернее Салькова , а бывший боец 3-го отряда Живодерова («отстал» под ст. Водопой), на 7(20).04. «Пом.Нач. Авто-технических сил Войск Крыма» Литуненко Леонид Яковлевич «по приказу т. Федько совместно с тремя красногвардейцами взорвал Чонгарский мост, чем задержал стремительное наступление немцев, что дало возможность сгруппировавшимся на ст. Джанкой Красным частям своевременно отойти и занять оборонительные позиции» . Вероятнее всего 21-22.04. инженеры Болбочана ремонтировали железнодорожное полотно, а потом, не встречая на пути ни одного красногвардейца, доехали до Джанкоя. Такой серьёзный человек, как генерал УНР Александр Удовиченко сообщает в своём труде , что «24 квітня український відділ після короткого бою зайняв Сімферополь, населення якого оваційно вітало українців.» Если врать так красиво и складно, чтобы самому было приятно. А то, что получается: германцы, ещё 9 (22) апреля без боя вошли в Симферополь, что подтверждают и советские и германские исследователи . Присвоить лавры «Завойовника Криму» полковнику Болбочана, мертворождённая затея. Во-первых, он отставал от германских войск на два дня. Во-вторых, единственным боевым столкновением, в котором приняли участие «запорожцы» было форсирование Сивашского моста. Больше ни одного описания боя участники похода и историки не обнаружили. Кроме разве каких-то смутных упоминаний о «разведывательных» группах, которые дошли до Судака, Евпатории и т.д. Скупые упоминания о взятии с боем «украинцами» Мелитополя, Джанкоя и Симферополя выглядят вообще как параноидальный бред. С кем они там бой вели – со своими союзниками немцами? Публикуется по тексту: Бобков А.А. Разворот солнца над Аквилоном вручную. Феодосия и Феодосийцы в Русской Смуте. Год 1918.. Феодосия-Симферополь: Издательская фирма «Оригинал-М», 2008 - 384 с.: ил. – С. 209-222

Английский миноносец в Феодосии 1918 г.

Эвакуация 1920 г.

Переход через Сиваш

Штурм Перекопского перешейка