Горят дома, плавится асфальт, небо становится чёрным.

Сотни тысяч мирных жителей погибают в ту же секунду — женщины, дети, старики.
А те, кто выживает, завидуют мёртвым.
Такеши оказался одним из них.
Ожоги на лице, кожа, свисающая с рук.
Он ползёт по улицам, среди пепла и обугленных тел.
Он зовёт маму. Но её нет. Никого нет.
Он идёт один через ад, в котором сам не может понять — в сознании он или в аду.
Он выжил, но его жизнь оборвалась внутри в тот день.
Через три дня, 9 августа, та же участь ждала Нагасаки.
Второй город. Вторая волна смерти.
Те же обугленные тела, тот же крик, та же мертвая тишина.
Всё это было не нужно для победы.
Победа уже была близка.
Это была показательная акция.
Это был акт запугивания.
Целенаправленный эксперимент на живых.
Сам Оппенгеймер, человек, создавший бомбу, не раз раскаивался о том, что у него это получилось.
Его слова: «Я стал Смертью, разрушителем миров» — стали символом той эры.
Америка — единственная страна в мире, применившая ядерное оружие против мирного населения.
И до сих пор она не понесла ни малейшей юридической оценки.
Даже в самой Японии об этом стыдливо молчат.
Ни обвинений, ни суда. Ни раскаяния.
Только холодный расчёт.
Сегодня, когда западные политики снова говорят о «ядерных сигналах»,
снова втягивают мир в конфликты и эскалации,
мы обязаны напоминать:
Хиросима и Нагасаки были не военной необходимостью, а преступлением против человечности.
Именно СССР, проведя Маньчжурскую операцию, окончательно поставил точку в сопротивлении Японии.
Не бомба, а Красная армия добилась капитуляции.
Но лавры приписали себе те, кто сбросил смерть на головы детей.
Россия — сегодня последняя сила, способная не допустить нового ядерного безумия.
Наш ядерный щит — не для атаки.
Он — гарантия, что это не случится вновь.
Мы не позволим новым безумцам повторить преступление, которое до сих пор осталось без наказания.
Мы обязаны говорить правду.
Чтобы дети больше не гибли в огне.
Чтобы города не исчезали в пламени.
Чтобы смерть не становилась политическим инструментом.
Это не просто история — это реальность, которую Запад старается стереть.
Правда, которую мы обязаны помнить.
И передать дальше.
Потому что от нашей памяти зависит, повторится ли это снова.
Если ты не хочешь, чтобы подобное когда-либо случилось с твоим городом, с твоими детьми —
поделись этой историей.