https://proza.ru/2016/05/14/1090 Где кончается человек, или Сарабанда Сестры Ивенс «Сарабанда» (2003), реж. Ингмар Бергман Бергмана я избегаю. Правильнее сказать, я избегаю смотреть фильмы Ингмара Бергмана. Но все же смотрю, и, кажется, не по своей, а по его воле. «Ох, и намудрила о себе и о Бергмане», - скажете. А обо мне все просто. Фильмы Бергмана неизменно производят на меня сильное впечатление. Такое сильное, что оно, впечатление, затрагивает каким-то образом физиологические процессы в моем организме, которые сопровождаются головокружением, тошнотой и … страхом. Страхом смерти, что ли? Естественно, таких опасных для здоровья впечатлений я стараюсь избегать. Но, повторяю, не всегда мне это удается. Лишь заслышу вдалеке жуткие, леденящие душу непонятные звуки из каких-то сумрачных развалин, как объятая страхом, - здесь есть кто-нибудь? - покорно иду на них. О Бергмане все непросто. В «Сарабанде», к примеру, музыка классическая (Бах, Бетховен, Брукнер) великолепного исполнения, кадры пронизаны солнечным светом, красивые лица, тихие речи, интеллектуальная лексика. Откуда тогда, скажите, берется страх и шевелящаяся мерзость у меня в душе? … Как-то раз упало мне на слух слово «сарабанда». Где-то пролетало мимо, а зацепило и в уме обсело. Слово-то какое непонятное, грубое и неприятное по звучанию, а как запомнилось слету, будто давно знакомое. Сарабанда, сарабанда? … что-то музыкальное … какой-то музыкальный термин, типа серенада … сарабанда? … часть музыкальной пьесы … пьеса? Смотрю в Википедии: «Сарабанда – старинный испанский народный танец для похоронного обряда», и следом – «Сарабанда» (2003) – последний фильм Ингмара Бергмана. Так значит, в 2003 году Бергман был еще жив и снимал кино?! Сколько же ему тогда лет было? Смотрю – 89. Самое время танцевать сарабанду – танец прощания с жизнью; время подводить итоги жизни. И увлекаемая вопросом «кто здесь?» … опять не отрываясь смотрю фильм. И снова в фильме – никакого действия, из выразительных средств в основном портреты и монологи, нормативная лексика, вполне пристойные натуралистические сцены, и снова у меня – тошнота, отвращение, мерзость увиденного. Замечу, инцест в фильме, несомненно, есть. Но показан он пристойно, вроде 25-го кадра, на уровне подсознания, когда глаз не успевает фиксировать, но сознание отлично воспринимает. От этого и возникает чувство мерзости, тем более что, без сомнения, фильм посвящен инцесту духовному, который не менее отвратителен, чем физический. Не хочется вдаваться в психоанализ, не хочется копаться в своем (*… ловишь себя на мысли о том, что смотришь ленту не о других людях, а конкретно о собственной жизни, даже если она не обязательно совпадает с показанным на экране. И стыдишься так, будто сам совершил негодный поступок*) грязном белье. Не хочется подчиниться опасной бергмановской силе и дать себя на заклание, но в мозге неотступно пульсирует вопрос «здесь есть кто-нибудь?» и требует ответа. Поищем его у специалистов. **Основные темы творчества Ингмара Бергмана – кризис религии, кризис традиционной семьи, кризис личности (полностью согласна с этим утверждением); поиск настоящих отношений между людьми** (с этим категорически не согласна). Не «искал», потому что нельзя найти вовне того, что не имеешь внутри. Еще раз: не искал, но обнажал, показывал. В своих 110 фильмах достаточно поднаторел. Бергман неизменно демонстрировал *желание погружаться в самые глубины человеческой природы, силясь постичь изменчивую суть созданной, конечно, по образу и подобию, но бесконечно греховной натуры, лицезрение которой даёт одновременно ощущение причастности к таинству и мучительное чувство стыда. Как прекрасен человек и как он низок!* Вот в этой фразе, по-моему, отражена и суть творчества Бергмана, и исток его притягательной силы, и его человеческая сущность, и его отношение к Богу. Вот крест, на котором он сам себя распял. Глубоко-глубоко погрузившись внутрь человека, Бергман разобрал его до мельчайших составляющих, до того момента, где человек кончается, становясь изначальным прахом. И что в этом месте у Бергмана? «Здесь есть кто-нибудь?» или только прах? И больше ничего? «Из праха взят и прахом станешь?» А жизнь? Куда делась жизнь, что с ней стало? Исчезла как и не бывало? Для чего тогда была? У Бергмана здесь ничего нет. Мать смотрит в глаза душевнобольной дочери, которая не от мира сего (из другой реальности), и там ничего нет – лишь беспросветные сумерки небытия. Бога нет. Вот почему фильмы Бергмана вызывают у меня неосознанный страх (это страх разрушения моей личности) и мерзость запустения того места, где должен быть Бог (разрушение моей религии). .....................................................................