Споры о том, должна ли применяться смертная казнь, разгораются с новой силой, как только происходит очередное резонансное, шокирующее преступление. И у сторонников, и у противников - множество веских аргументов. А что думают те, кто приводит в исполнение смертные приговоры? Кто они - современные палачи? Что они чувствуют, когда лишают жизни по велению закона? Верховный суд США приостановил исполнение смертных приговоров, вынесенных на федеральном уровне, отложив таким образом четыре казни, которые были намечены в декабре. Против отсрочки резко выступала администрация Дональда Трампа: глава Белого Дома - ярый сторонник смертных приговоров, которые продолжают действовать в 30 штатах из 50. В Европе и СНГ единственной страной, в которой по-прежнему существует казнь, остается Белоруссия. В России последний смертный приговор был исполнен в 1996 году, и сейчас действует мораторий. "По закону и без ошибок" Чарльз О’Райли - бывший старший надзиратель тюрьмы Уоллс Юнит в Техасе. Он стал палачом, в общем, случайно. Служил на флоте, потом трудился на нефтяном шельфе, а однажды перед ним возник выбор, куда идти: работа была только на железной дороге или в тюрьме. Он выбрал последнее и, как говорит сам, "стал работать на штат Техас". Этот штат считается лидером по количеству исполненных смертных приговоров в Америке. Чарльз О’Райли: "Я не помню первого человека, которого казнил. Имена этих людей не слишком важны для меня. Я провел 140 казней за время своей службы". Он не считает, что делал что-то плохое. Чарльз О’Райли: "Частью моей работы было убивать людей. И если уж делать это, то делать по закону и без ошибок". Что чувствуешь, когда пришло время убивать? Девять лет назад Чарльз вышел на пенсию. На своем внедорожнике он любит гонять по пустыне Мохаве, но чаще просто гуляет на ранчо и играет с собаками. Тюремный период не забыт и из жизни не вычеркнут - в доме полно фотографий тех лет. Он даже сохранил на память ключи от комнаты, где казнил преступников. Чарльз О’Райли: "Заключенных держали в другой тюрьме, в камерах смертников. Обычно в час дня приговоренного привозили к нам. Я встречал его. Объяснял, чего ему ожидать. Когда приходило время, я шел в камеру и так и говорил: "Время пришло"". Ему много раз задавали вопрос, каково это - участвовать в казни? Чарльз О’Райли: "Я вам вот что скажу. Люди не попадают на казнь за то, что продавали наркотики или угоняли машины. Но если человек вламывается в дом 78-летней женщины, насилует ее, избивает, а потом, когда она отказывается отдать ему обручальное кольцо, которое не снимала 60 лет, - он берет пистолет, приставляет к ее голове и нажимает на курок... Это реальная история человека, которого мы казнили. Если человек делает такое, я убью его и глазом не моргнув". "Раньше расстреливали в лесу" Олег Алкаев в 1996–2001 годах занимал пост начальника Следственного изолятора №1 Комитета исполнения наказаний МВД Республики Беларусь. За время работы Алкаева в минском СИЗО было расстреляно 134 человека. Олег Алкаев: «Раньше расстреливали в лесу. Это немножко Средневековьем попахивает. Темнота, ночь, лес, яма. Свет фонариков. Люди в машине сидят. Ожидают смертной казни. Я изменил. Стали приводить в исполнение приговоры в помещении, специально оборудованном для этого». Расстрельная команда Олега Алкаева действовала в условиях строжайшей секретности. Даже сослуживцы ничего не знали об их особых обязанностях: обычные вроде коллеги, все вроде заняты кабинетной работой. Олег Алкаев: «После исполнения приговора опять все возвращались к своей деятельности. Никаких там „я посплю до обеда, отгул возьму“. Нет, ровно в 9 часов утра, все побритые, все должны сидеть в кабинете и работать. Это было одно из условий конспирации». Расстрельную должность Алкаев оставил 18 лет назад, но так и не решил для себя он «за» или «против» смертной казни. Во время интервью успел поменять позицию дважды. Сначала говорит: «Она [смертная казнь] противоречит человеку и здравому смыслу. Кто бы ни был, а убить друго...