Виктор Арышев. Роман "Под Таганрогом". Глава 11. Начало боя. Часть 6. На пути в бессмертие
Текст читают актёры Таганрогского драматического театра имени А.П.Чехова: Александр Черенков, Игорь Перунов и Александр Воскресенский. За автора читает ... автор.
Продолжение. Начало 1.08. - 27.09, публикации через день
...  До бронепоезда ещё идти оттуда было километра полтора, - недалеко, казалось бы, - но в то же время и не близко. Железная дорога в этом месте делала изгиб, но внешне это было незаметно. Линия как линия, - прямая будто бы, - и далеко просматривается. Фокус-покус, - по-другому и не скажешь, - как удачно он остановился, - немцы не увидят даже и в бинокль.
Ну, а Дундуа никак не мог понять своего друга, - почему он столь пренебрежительно относится к его словам, - как будто речь идёт не о звезде Героя, а о каком-нибудь значке БГТО для младших школьников.
- Серёга! Я всё бросил! Чудом отпросился у кадэ, - до вечера!.. Хотел тебя поздравить, - первым!.. Взял с собой бутылочку!..
Серёга на ходу, - как будто, между прочим:
- Да?.. А я-то думал, что там у тебя позвякивает….
- И вот сейчас с тобой остался, - будет мне теперь от командира!..
- Мы ведь завтра к Кулику с тобой поедем?.. Ты ещё не передумал?
- Я не передумал!.. Ну, а ты, что скажешь Кулику? Что у тебя сомнения, - достоин ты или не достоин звания Героя?.. Как вот мне тебя понять?..
- Но у меня и вправду есть сомнения!..
- Серёга! Ты совсем уже того?.. Как можно сомневаться в том, что сделал сам?.. Вот, кто все эти танки уничтожил, а?.. Они что? Сами загорелись, да? Со спичками фашисты заигрались, - вот, придурки!.. И мотоциклисты тоже, - ни с того и ни с сего прям начали стрелять друг в дружку!.. Половина поля мотоциклами усеяна!.. Вот что ты скажешь Кулику?.. Что звание Героя я не заслужил, а вот на орден я согласен, да?..
- Ну, потерпи немного, Сенька!.. Прям, как банный лист пристал!.. Я сам ещё не знаю!.. Вот сейчас спрошу!..
- А у кого ты спросишь?.. Серый?..
Тот не отвечал. Но Сенька был настойчив:
- Что-то я не понял!.. Кто там у тебя?..
- Ну, ладно!..
Сидоров остановился, и пронзительно взглянул в глаза своему другу.
- Так сильно хочешь знать?..
Тот растерялся.
- Ну … хотелось бы… А что … это секрет какой-то … тайна, что ли?..
Прежде чем ответить, Сидоров немного помолчал. А взгляд его по-прежнему был немигающим, - глаза в глаза…
- Уже не тайна. … Сенька!.. Ты мой лучший друг. И я тебе открою эту тайну…
Сенька затаил дыхание.
- Только давай присядем!.. Свалишься ведь с ног… На рельсы!.. Доставай-ка чачу!..
За спиной у Дундуа был вещмешок, - не то чтобы и тощий, но и не увесистый. Сухой паёк и кое-что по мелочам, - опять же ложка, кружка, котелок, - а что ещё носить в нём можно было?.. Разве что ещё бутылку чачи…
- Кружка-то всего одна!.. Держи!.. Я из ствола!..
- Ты много льёшь…
- Да ладно, Серый!.. Повод-то какой!..
- Достаточно!..
- Как скажешь!.. Ну?.. Давай, сначала выпьем за звезду Героя!.. Я считаю, ты её достоин!.. И не надо скромничать!.. Ты это сделал?.. Значит, ты герой!.. За это мы и выпьем!..
Сидоров, однако, отклонил стакан.
- Не торопись!.. Звезда Героя – это ещё бабка надвое сказала!.. Будет, – хорошо, не будет, - как-нибудь переживём!.. А выпьем мы с тобой за настоящего героя!..
- Это за кого ещё?..
- За моего отца!..
Хорошая была идея сесть на рельсы, - с них не упадёшь, - при всём желании. Но Дундуа чуть было не упал, - вот смеха было бы. Качнулся он, - одна его рука упёрлась в шпалу, а другая опустилась вниз. А в той руке была бутылка, - чача полилась на гравий.
- Ёлки-палки!.. Сенька!..
Сидоров успел перехватить из его рук бутылку.
- Ты как маленький!..
А тот моргал ресницами, и рот его раскрыт был настежь.
- За кого мы пьём?..
- Да, я-то уже выпил!.. На-ка вот тебе из кружки!.. Ну, давай!..
- Ага… А за кого я пью?..
- За батю моего!.. Ты что, не понимаешь?.. Пей!..
- Ну, ладно…
Сенька выпил. И опять вопрос, - всё тот же самый…
- Серый!.. За кого я выпил?..
- Ты как попугай!.. Заладил, - за кого, да за кого!.. За моего отца!..
- А у тебя отец есть?..
- Ну, а как ты думал?.. Я ведь человек, - такой же, как и все!.. А люди появляются на свет от матери и от отца!.. Вот у тебя же есть отец, - дядя Анзор!.. Так почему же у меня быть не должно отца?..
- Но я ведь тебя знаю … сколько … лет 12, да?.. А ты мне никогда не говорил об этом … в смысле … о своём отце!..
Он как-то неуверенно заговорил, - не так, как прежде, - сбивчиво, с запинками, - довольно странно, - что-то взволновало Дундуа.
- О матери своей, - я помню, - ты рассказывал. Она погибла, да?.. В Гражданскую войну?.. Она служила … воевала … в смысле …на бронепоезде?..
А Сидоров не обращал внимания на неожиданные заикания своего друга, - он вёл себя уверенно, - грудь колесом…
- На бронепоезде!.. И знаешь, на каком?.. На «Стеньке Разине»! А командиром «Стеньки Разина» в Гражданскую войну был мой родной отец!.. Да я зачат был, знаешь где?.. На этом бронепоезде!.. Теперь спроси меня: где этот бронепоезд?..
- Где?..
- Да вон стоит!.. Теперь он номер 27!.. И знаешь, кто сейчас на этом бронепоезде?..
- Не знаю…
- Мой отец!..
- Так он нашёл тебя?..
- Нашёл!.. Ну, всё, - вставай! Пойдём!.. Бутылку прибери, - допьём на месте!..
Сидоров поднялся на ноги и хлопнул друга по плечу.
- Ну, что ты, Сень?..
А тот по-прежнему сидел на рельсе и задумчиво глядел куда-то себе под ноги.
- Да погоди!.. Давай покурим!..
Сенька поднял голову и тоже пристально взглянул в глаза своему другу.
- Серый!.. У меня ведь тоже тайна есть. Присядь!..
- Ого! И я могу свалиться с ног от удивления?..
- Да нет!.. Ты устоишь!.. Ведь ты же счастлив!.. Твой отец тебя уже нашёл…
- А ну-ка, ну-ка!..
Сидоров присел.
- Так, а тебя кто не нашёл?.. О ком ты, Сеня?..
- О своём родном отце.
- Не понял!..
- Ну, а что здесь непонятного?.. Анзор не мой отец. Я это чувствовал всегда. Не зря ведь в детстве постоянно убегал из дома, а потом и вовсе потерял с ним связь. А тут совсем недавно, - ну, когда, - недели две назад, - вдруг что-то ёкнуло в груди, - подумал: так нельзя, - и захотел увидеть мать. Я дал ей телеграмму, - мы как раз в Тбилиси останавливались, - и она пришла. Пошли с ней в скверик, - помнишь там возле вокзала, - сели на скамеечку, а у неё в руках баул. Ну, развязала, - угощения всякие, - варенье, пирожочки, - и, смотрю, икона. Наша, говорит, - семейная. А иконе этой, - ну, не знаю, - может, сто, - а может, двести лет, - аж почернела вся. И мать меня благословляет на войну. Воюй, говорит, как твои предки воевали!.. Ну, я поцеловал икону и пообещал, - но мне ведь непонятно, что за предки, - по отцовской линии, - ну, вроде как, грузины, - а по материнской русские. И спрашиваю: мам, - ну, ты хоть расскажи мне, как там мои предки воевали. А она мне говорит такое!.. Мол, не опозорь их славу, - твои предки по обеим линиям были казаками!.. Я, говорит, по роду терская казачка, - а твой отец кубанский!.. Представляешь, Серый?.. И фамилию его мне называет!.. Наливайко!.. Понял?..
- Понял!..
Только понял он по-своему. И сразу же наполнил чачей кружку, вылив из бутылки всё до капельки.
- Давай!.. Ты первый!..
- Серый! Так, а бате не останется!..
- Да есть там!.. Тоже чача!..
- Ладно…
Сенька выпил свою долю, и протянул остаток своему товарищу.
- Держи!.. Давай теперь за моего отца!..
- Давай!..
И залпом, - ух!.. Рукав понюхал, - вкусно пахнет, - можно не закусывать. Ещё и надо закурить…
- Ну, продолжай!.. А то на самом интересном!.. Значит, как его фамилия?..
- Отца?.. Так, Наливайко!..
Сидорова это удивило.
- Что? Ещё раз?.. Мы ведь только что?.. И больше нечего!.. Давай уж как-нибудь без наливайки!..
Сенька догадался, в чём проблема.
- Серый! Ты не понял!.. У моего отца фамилия была такая: На-ли-вай-ко!..
- А-а?.. Отличная фамилия!.. Весёлая!..
- Эта фамилия одна из самых знаменитых на Кубани, и вообще у казаков. Мать рассказала, - время у нас было, - мы полдня в Тбилиси простояли!.. Ну, и вот!.. Родился я, оказывается, в Сочи! Раньше это был казачий город, казаками и построенный, - забыл вот только, как он раньше назывался, - как-то по казачьему!.. Род матери, - Бойковы, - жили в этом городе с момента основания. Но после революции Сочи захватила Грузия, - она была в то время независимой страной, - ну, и включила этот город в свой состав. А это не понравилось Деникину, - ну, помнишь, генерал был в Белой Армии, - и он послал на Сочи сотню казаков. Так вот!.. И с этой сотней в Сочи прибыл мой будущий отец, - хорунжий Наливайко!..
- А хорунжий это как?..
- Ну, мать сказала, что у моего папы были две звезды с одним просветом. Значит, это лейтенант!.. Отец-то молодой был!..
- Погоди-ка, Сень!.. Так что, выходит сотня казаков освободила город Сочи от грузинской армии?..
- Ну, да!.. Я даже переспрашивал у мамы, - как же так, мол?.. А она мне говорит: серьёзно, мол, - всё так оно и было!.. Все грузины, дескать, разбежались, - а многие и в плен сдались, - практически без боя!.. И казаков, действительно, встречали в Сочи, как освободителей!.. Вот так и мама познакомилась с хорунжим Наливайко. Так вот он и стал моим отцом. И мать мне говорит, что внешне я и мой отец, - одно лицо!..
- Ну, правильно! А ты мне раньше говорил, - я в мать пошёл, - такое, мол, бывает, - и поэтому не чёрный, а русоволосый!.. Значит, Сенька, никакой ты не грузин!.. Вот так же, как и Сталин, - он ведь тоже русский!..
- Как это он русский? -
Сенька аж подпрыгнул с места, -
- Неужели, это правда?..
- Чёрт!.. Проговорился!..
Сидоров с досады стукнул кулаком себе в ладонь. И его друг туда же, - точно так же.
- Я ведь тоже сомневался в этом, Серый, - честно говорю!.. Так, значит, он не сын Виссариона Джугашвили?..
А Серёга сокрушался:
- Ну, нельзя мне было говорить об этом!.. Вот, болтун!.. Ведь обещал же!..
- А кому ты обещал?
- Кому, кому?.. Отцу!.. Короче, я тебе об этом ничего не говорил, ты понял?.. И не вздумай сам его спросить!.. Я сам уж как-нибудь к нему подлезу, - может, даже и сегодня, - всё равно ведь посидим немного, - выпьем чачи!.. О-о!.. -
Серёга, вспомнив что-то очень важное, хлопнул друга по плечу, -
- Тут женщина одна живёт, - поблизости, - вон там!.. А как зовут её?.. Сейчас я вспомню… А-а!.. Марина!.. Говорят, красивая!.. Ох, ни хрена себе!..
Расслабились ребята. Так ведь и бывает в жизни, - зачастую. Сенька вёл себя как отпускник, - вчера ещё навоевался вдоволь, заслужил награду, - можно ведь и отдохнуть. И друг его Серёга тоже искренне надеялся, что на сегодня он своё уже отвоевал, - и тоже ведь чего-то заслужил, - и может даже не чего-нибудь, а звание Героя, - это дело можно и отметить!.. Ведь команды рядом нет, - она уехала в Ростов, - зато с ним рядом есть его родной отец и верный друг. Ещё есть чача, - на троих два литра с головой, - ну, может быть ещё и женщина добавится, - Марина, - очень бы хотелось, - правда, не понятно как её делить, - там видно будет. В общем, отвлеклись ребята, и совсем забыли о войне. Война бы их ещё забыла… Да и немцы тоже…
Вот тебе и ни хрена себе!.. Вся артиллерия немецкой танковой дивизии, - противотанковые пушки, гаубицы, самоходки и зенитные орудия, - заговорили разом. Грохот просто ужасающий, - оглохнуть можно, - тут же и разрывы, - слева, справа по обеим сторонам дороги, - и в посадке тоже, и в саду, - земля буквально задрожала. На уничтожение советского секретного оружия, - «катюши» и «раисы сергеевны», - фашисты бросили всю огневую мощь своей дивизии. Стреляли сообща, - по-русски говоря, всем скопом, - кто во что горазд, - из пулемётов, из винтовок, - а командующий состав из пистолетов. И стрельба велась не хаотично, а организованно, - надо отдать им должное, - они это умеют. Из стрелкового оружия обрабатывали в основном посадку, - били по дубам и клёнам, - облетала их листва. А вот орудия лупили с перелётом, - по садам, - но только тщетно, - отцвели уж яблони и груши.
- Серый!.. А в кого они стреляют?
- Я не знаю. В нас, наверное, - в кого ещё?..
- Дак нас же всего двое?.. Столько выстрелов!..
- У них патронов много!.. Поползли!.. Туда они не бьют!..
И впрямь, фашисты били только лишь на километр, - именно по тем участкам, - влево-вправо от просвета за посадками, - откуда в них стреляли из секретного оружия. А вот на километр пятьдесят уже они не били, - незачем так далеко стрелять, - по их соображениям «катюши» и «раисы» должны были стоять чуть ближе, - значит, и не надо попусту расходовать патроны и снаряды. В этом немцам тоже не откажешь, - экономные ребята, - бережливые. Педанты одним словом, - мягко говоря…
Ну, и понятно, что по бронепоезду фашисты не стреляли. Он стоял чуть дальше, - метров на 500 от линии огня. Так интересно, - там идёт война, а здесь её как не бывало. Светит солнышко, - тепло, - идиллия, казалось бы, - вот только птички не щебечут, - разлетелись, - распугал пернатых грохот канонады. Да и людям нелегко, - приходится кричать, - а так ведь ничего и не услышишь.
- Батя!.. Батя!.. Где ты?..
Как тут дяде Коле было не откликнуться?..
- Сынок!.. Я здесь!..
Ну, вот и всё. На этом месте можно было бы и закруглиться, - вот и сказочке конец, - нашли они друг друга, - всё!.. Но ведь кому-то ещё надо будет бить фашистов. И кому-то предстоит ещё шагнуть в бессмертие.
                                          Продолжение следует.