ПРОЩАНИЕ Звонок, прозвучавший около 23 часов 20 февраля встревожил меня. Он был от монахини Сергии, духовной дочери Батюшки. Три месяца назад, узнав об ухудшении самочувствия отца Кирилла, оставила Сергиев Посад и поселилась в Переделкине, поближе к Батюшке. Она сообщила, что её оповестили о печальной новости. Сразу же она побежала к вратам патриаршей резиденции, где содержался Батюшка. И вот теперь она находится там, вместе с несколькими верными людьми. Ждут дальнейших, тревожных подробностей. Через минут десять последовал второй звонок от неё. Она подтвердила, что, увы, так оно и есть. Отец Кирилл покинул этот мир!!.. — Как же мы будем теперь, без Батюшки, отец Виктор?.. — растерянно, заливаясь слезами, спросила она. Что тут ответишь?.. Расстроенный милиционер вышел к ним из калитки у ворот, и ещё раз подтвердил страшную новость: «Вызвали врачей для констатации кончины отца Кирилла». Ещё через несколько минут новый звонок монахини Сергии и сообщение о том, что встревоженные люди пребывают к вратам резиденции и ждут, чтобы их впустили попрощаться с Батюшкой. Примерно через минут сорок опять её звонок. Она сообщила, что им позволили пройти в келию отца Кирилла, постоять около него, приложиться к его тёплой и мягкой руке. У остальных, допущенных в келию, подобное же состояние. Теперь ожидают машину для отправления тела Батюшки в Троице-Сергиеву Лавру, где ещё по указанию патриарха Алексия II было указано место, куда должны похоронить архимандрита Кирилла. Всю ночь и утро простояли люди на февральском холоде, ожидая машины, чтобы в последний раз поклониться увозимому в Лавру, самому дорогому человеку на земле. Последние двадцать лет, как начали учитывать уровень признания, авторитетности старцев России, первую строчку всегда занимал, возглавлял список, именно архимандрит Кирилл (Павлов). По радио и телевидению сообщений о смерти Духовника всей Руси (как именовал его патриарх Алексий II), – ни слова, ни звука. Как и о кончине академика Игоря Ростиславовича Шафаревича, последовавшей накануне, 19 февраля. Повсюду, всё перекрывая, сообщают о кончине дипломата Виталия Ивановича Чуркина, представителя России в ООН. Да, судя по всему – достойный человек. При всей печальности кончины уважаемого, много благого сделавшего для России и мира нашего дипломата, возник вопрос: «А что, не менее уникальный — герой войны сержант Павлов, Духовник Руси – архимандрит Кирилл? Не заслуживает такого же внимания, почёта и уважения у власти и их СМИ? Даже сообщения от патриарха Кирилла нет ещё! Хотя прошло немало уже времени… Единственная новость, пока существующая на утро 21 февраля – это встреча президента с актрисой В. Алентовой. Пылкие поздравления с 75-ти летием, награждение её. Это всё может быть, но наверное, после того как рулевой страны сообщит о кончине главного Духовника страны?.. Он же ведь, выставляет себя перед нами как «православного». Правда совмещая свои тесные контакты с хаббатским раввином Берлом Лазером, римским папой, и слезами в ермолке у стены плача. Ни от него, ни от Патриарха пока, ни звука… У Патриарха в это время тоже были, на его взгляд, более важные деяния. Из сообщения официального сайта Патриархии: «21 февраля 2017 состоялась встреча Патриарха Кирилла с участниками первого заседания рабочей группы представителей РПЦ и Римско-католической церкви в Италии. В Патриархии и Синодальной резиденции в Даниловом монастыре была встреча патриарха Кирилла в рамках Российско- итальянского форума-диалога по линии гражданской общественности». Патриархия. ру. О других тоже более значительных, по мнению высоких лиц Патриархии, чем уход от нас Духовника всея Руси, в новостях более не указывалось. Поступило мне сообщение по телефону, что могилу для архимандрита Кирилла в Лавре спозаранку уже копают, обустраивают. Без санкции нынешнего Патриарха, это вряд ли возможно. Значит, он знает о страшном событии, постигшем православных людей и не выступает почему то с сообщением о такой важнейшей новости для нашей Церкви!.. Все три дня, с вечера 20 и по 23 февраля, по ТВ и другим СМИ говорили только про дипломата. Про архимандрита Кирилла и академика Игоря Шафаревича – нигде, никаких вразумительных сообщений!.. Несколько патриотических сайтов в интернете только сообщили о кончине архимандрита Кирилла, да людская молва верных чад нашей Церкви из уст в уста, по телефонам распространяла печальную весть. Телефон и у меня не умолкал. Звонили отовсюду, со всей страны встревоженные люди. На сей раз мне не пришлось опровергать донесшиеся до них известия, как это было ранее. На сей момент это была – страшная правда. Из-за отсутствия чёткой официальной информации от правящих лиц страны и нашей Церкви, люди вынуждены были обходиться «подручными средствами»… явное стремление всё затянуть и скомкать. Только днём следующего дня, 21 февраля приехала машина и повезла отца Кирилла в родную Лавру. Машина почему то ехала шесть часов из Переделкино до Сергиева Посада. День был потерян. Основной поток людей был сбит в течение неопределённого дня 21-го февраля. Без ясных известий о состоянии отца Кирилла, уточнениях о том, где он, в Лавре, или ещё в Переделкине? В течении ночи, с 21-го на 22-ое, а также первой половине 22-го февраля, тысячи людей могли бы за это время прибыть и поклониться отцу Кириллу. Сделали бы организаторы по-человечески. Сколько бы тогда людей приехало, смогло попрощаться с Батюшкой!..

В полночь тело о. Кирилла привезли в Лавру Около полуночи, только 22 февраля привезли архимандрита Кирилла в Троице-Сергиеву Лавру. А ночью кому звонить? Кого спросить? Может, ещё и не перевезли из Переделкино?.. И доехать можно только тем, кто недалеко и на машине. Транспорт общественный не работает в это время… Целый день был потерян! Необходимое заключение врачей о наступившей кончине было дано более суток назад. Вот и мне пришлось только утром, в среду 22 февраля, узнав, что отца Кирилла доставили, выезжать в Сергиев Посад. Старанием наставника Лавры, архиепископа Феогноста, духовного чада Батюшки, ночью же 22 февраля был разрешён доступ людей для прощания с отцом Кириллом. Только теперь пошли доступные многим людям официальные сообщения об этом. Задним числом потом поставят эти сообщения, и только для начала в своих Интернет-ресурсах. И всё же, не смотря на это, и на то, что это был будний, предпраздничный и суетный для большинства людей день, в Лавре было очень много народа, не менее, чем в воскресный день. Прибыв в Лавру, я первым делом, как всегда настаивал Батюшка, пошёл вначале к преподобному Сергию Радонежскому в Троицкий храм. Там привычная, строгая, приглушённая атмосфера. Служение, пение… Приложившись к раке исхожу. Иду, едва сдерживая себя, к новым мощам, верного последователя преподобного Сергия — основателя монастыря, священноархимандрита Кирилла (Павлова). Затем уже, с внутренним нетерпением и трепетом спешу в Успенский собор. Туда, где теперь покоятся другие уже мощи – незабвенного Духовника всея Руси. Перед храмом уже совсем не будничная, многочисленная масса людей. Как это бывает только в праздничные и выходные дни. В центре собора, на возвышении стоит скромный гроб с телом дорогого нам Батюшки. Лицо закрыто возду̀хом. Длинная скорбная очередь, для поклонения и прощания с отцом Кириллом. Многие плачут и после того, как приложатся к нему, не хотят уходить, стараясь притулиться где-нибудь рядом. Их просят освободить проход. Только после этого они неохотно отходят. Многие из них знакомы мне. Несколько лет мы встречались в Лавре, либо в Переделкине, ожидая исповеди или беседы с Батюшкой. Стояли вместе пред вратами резиденции патриарха, ожидая разрешения для встречи уже с болящим старцем. Часто это было безнадёжным, ибо приставленные к нему лица делали всё, чтобы как можно меньше людей могли пройти к нему. Он был как те немногие верные старцы, стоящие в истине, антиглобалисты в осаде, пленении, в изоляции, под бдительным контролем распорядителей. Несмотря на многие произведённые препоны власть предержащих, народу в храме много и всё пребывают и пребывают. Какие лица! Какие люди! Цвет народа нашего!.. Подхожу и прикладываюсь к стопам дорогого Батюшки. Затем к открытым рукам Духовника, сложенным вместе. И о чудо! Они мягкие! Они тёплые, почти как при жизни. Это необычно. Это потрясает… Вот в общей очереди наощупь, с палочкой идёт почти слепой, высокий преклонных лет Геннадий Павлович с Урала, ныне проживающий не близко, на Вифанской улице, за железнодорожным переездом. На стульчике сидит бабушка Мария. Худенькая, маленькая, приехавшая издалека, намеревающаяся здесь и ночь провести, и на отпевании завтра быть. Боится: «Не прогонят ли?..» У левого клироса приютилась безутешная, бывшая инокиня Наталья, вот уже более года постриженная с именем Евфимия. Все двадцать лет заточения Батюшки в патриаршей резиденции, бывшая ближайшей его помощницей. Для неё за эти годы основным смыслом и заботой в этом мире, был отец Кирилл. Со всеми его недугами, трудностями и болезнями. И вот его нет теперь… Как, где она будет дальше?.. Скорее всего, её переведут опять в Пюхтицкий монастырь. Но и там ей будет непросто, пусто без нашего солнца — отца Кирилла. Помоги ей Господи! Стоит в очереди и скупо одаривает улыбкой с поклоном послушник Евгений, живущий одиноко при сельском приходе, бедно, с лишениями. Верно служащий приходу и старенькому настоятелю, хотя и самому-то поди за пятьдесят. Напротив меня стоит монахиня Сергия из Б… монастыря. Не чаял я уже когда-нибудь, встретить её. Лет двадцать не виделись. Поначалу изредка переписывались. Но из-за чрезмерных строгостей, царящих во многих женских монастырях, всё оборвалось. Переписка только через бдительные очи настоятельницы и по письму в месяц. О многом хотелось её расспросить, поприветствовать. На короткое время отвлёкся, а её уже нет на прежнем месте. Перешёл туда, спросил дежурную. Она? Та подтвердила, что так и есть, она из Б… Так и не встретились. Насовсем наверное, теперь… Братия, даже молодые, не знающие по-существу отца Кирилла притихшие, собранные. Старшая братия, кто помнит, окормлялся у Батюшки, в печали особой. Архимандриты Алипий, Платон…игумены Николай, Игнатий, иеромонах Геронтий… старые протодиаконы, монахи, послушники… У собора, хлопочет с рабочими игумен Евтихий с последними приготовлениями могилки для духовника Лавры. Читается Евангелие, сменяющими друг друга иеромонахами… Безпрерывно идёт плотный поток людей проститься с архимандритом Кириллом. Отслужил панихиду наместник Лавры архиепископ Феогност с лаврским хором. Он сильно опечален, большим усилием держится.

Один из знакомых улавливает меня, отводит в сторону от того удобного места, где я стоял и хорошо видел гроб с телом Батюшки, всех подходящих к нему. Заявляет мне о своих подозрениях в связи с кончиной отца Кирилла. Отвечаю ему определённо, что в данном случае, это не так. Вечером 20 февраля в 21-20 отец Кирилл вздохнул в последний раз. Матушка Евфимия сидела одна возле него. Иногда у Батюшки были задержки дыхания. Поэтому она стала ждать. Но нового вздоха не последовало и через минуту, и через десять, и даже через двадцать минут. Тогда она срочно вызвала врачей и скорую, которые быстро приехали и зафиксировали смерть Старца. Если бы это было как-то по-другому или сидел кто-нибудь другой, а не монахиня Евфимия, последние два десятка лет всю себя щедро растрачивавшая ради Батюшки, можно было бы усомниться. Началась вечерняя заупокойная Всенощная. Её возглавил митрополит Киевский Онуфрий, тоже духовное чадо отца Кирилла. Служит в сослужении с несколькими иерархами и своим Киево-Печерским хором. Молодые, более звонкоголосые, чем строгие северяне-сергиевцы, с милым, украинским оттенком в голосах. Дирижировал ими молодой, коротко стриженный регент. Розовощёкий, дирижирующий хором с широкими далеко видимыми, изящными жестами. Здесь уже не было места печали Лаврских певчих, а будто звон и дуновение цветущего сада.

Не вытерпел, в третий или четвёртый раз, пошёл я в цепочке людей к гробу с телом отца Кирилла. Сделав земной поклон, приложился там, где были его ступни, колени, теплые ласковые, мягкие ладони. К деревянному кресту в его руках и возду̀ху на его голове. В который раз подходили встревоженные люди. И спрашивали: «А правда ли говорят, что как только Батюшки не станет, то начнётся война и страшные катаклизмы?» — Богу ведомо, – отвечал я. — Но судя по тому, какую причину Великой Отечественной войны назвал отец Кирилл — отступление людей от Веры и благочестия, то на сегодняшний день этого у нас намного больше, в преизбытке сейчас... — Что же тогда делать? — И про это говорил Батюшка: «Запасайте духовные запасы». Те, про которые говорится в Евангелии: «Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6,20-21). — Ну, это понятно, — отмахиваются некоторые суетные тётеньки. – А всё же, как жить-то теперь? — Прежде всего, без страха, отринув его. Вы же — верующие, православные? — Да, да… — закивали головами вопрошающие. — А раз так, то мы должны жить как первые христиане. Готовые в любой момент предстать на мучения и смерть. Даже с детьми своими. Служба закончилась. Иеромонах снова продолжил чтение Евангелия по усопшему Духовнику монастыря. Люди продолжали идти на поклонение к Старцу нескончаемым потоком. На удивление, несмотря на поздний час, многие были с детьми. Во время заупокойных ектений я поминал не только Батюшку, но также и новопреставленных Виталия и Игоря. Последнему мстили, конечно, за то, что он мудро описал в своей книге «Русофобия» козни «малого народа», паразитирующего везде и повсюду. Уверен, если бы не было почти одновременной кончины, 19 февраля, известного многолетнего оппозиционера преступному, не русскому режиму – академика Игоря Ростиславовича Шафаревича и особенно священоархимандрита Кирилла (Павлова), не было бы столько шума по всем станциям телевидения и радио, печатных органов СМИ по поводу смерти В. Чуркина. Тоже несомненно, достойного человека, но в данное время, властям надо было закрыть этой шумихой главные новости — уход отца Кирилла и И. Р. Шафаревича. Во многом они этого добились, преуспели. Опять меня отвлекли, подошла ко мне перепуганная знакомая Валентина и говорит с ужасом: — Отец Виктор, я приложилась сейчас к руке Батюшки, а у него рука-то теплая и мягкая!.. Может он как Гоголь, ещё живой? И его живым хотят похоронить?.. Успокаиваю её вопросом: — Ты была в Александро-Свирском монастыре? — Была. — Какая у преподобного Александра рука? — Тоже тёплая и мягкая… — ответила приходящая в сознание Валентина. — Вот… а тем мощам святого несколько столетий… — Всё поняла… — закивала головой Валентина и отошла. После службы продолжились чтение иеромонахами Евангелия и попеременное служение священниками заупокойной Литии. Из алтаря снова вышла группа священников во главе с наместником Лавры архиепископом Феогностом. Они прочитали молитвы и пропели несколько песнопений и обратно удалились в алтарь. Продолжилось чтение Евангелия, и безостановочно шли и шли люди, поклоняясь упокоившемуся Старцу. Прав кто-то сообщивший мне о своём ощущении при этом прощании. Необыкновенный покой, покаянное чувство пронизывает тебя насквозь. Слёзы сами собой исторгаются. Будто снова на исповеди у Батюшки, уходить не хочется. Так бы вот век и простоял… Покой мой нарушила знакомая Н.. Уведя меня чуть в сторону, она прошептала, что некий кинооператор В.Р., прославившийся популистским фильмом, сообщил ей, за отца Кирилла мол, надо молиться по другому. Он, де тайный схимник и епископ, имя у него другое. Не выдержал я, обругал её: — Знаешь что?! Ты давай не выливай мне всякие сплетни. Это — бесовские дела. Для того, чтобы все поминали и молились, обращались к вымышленным именам, а не к тем, кому нужно. Попробуй, напиши письмо и укажи не настоящие данные адресата. Получит твоё письмо нужный человек? — Нет. — То-то же! Много таких кликуш было, есть и будет. Ты слышала, как называют при отпевании Батюшку? Величают его епископом и другим именем? — Нет. — А вы тогда умники, «передовые», чего мелите?.. Н. стыдливо молчит. После этого я вернулся на своё место. Благо его не успел никто занять. Рядом стоящий отец Виталий с Белгородчины охранял его. Закрыв глаза, чтобы ничто зрительно не отвлекало меня, я постарался снова погрузить себя в нужную, покаянную, прощальную атмосферу, в то, что читалось и пелось в храме. У левого клироса притулилась заплаканная монахиня Евфимия, верная келейница отца Кирилла с первых дней его поселения в Переделкино. Она прошла весь скорбный путь болезней и страданий Батюшки, выпавшей на его долю за эти последние 20 лет. Всё время заупокойных служб, она скромно стояла безмолвно в сторонке, или сидела на ступенях. Появилась ещё одна знакомая сестра во едином духовном отце. Добралась с трудами. Старенькая, болящая монахиня Евпраксия, одна из давнишних чад Батюшки. Много лет она трудилась и возглавляла в последние годы пошивочную мастерскую Лавры. Да, дух архимандрита Кирилла ещё держится в народе Божием, и в Лавре тоже. Утром 23 февраля, позднюю Литургию возглавил опять же митрополит Онуфрий с сонмов архиереев. Она длилась с 7-30 до 10-00 часов. После этого целых два часа все ждали Патриарха. По прибытии его, началось служение и отпевание Старца, многолетнего духовника Лавры, священноархимандрита Кирилла.

Вначале была патриаршая проповедь о значимости архимандрита Кирилла (Павлова), где был упомянут и митрополит Никодим (Ротов). Сказано было: «Мой духовник – митрополит Никодим, посоветовал мне пойти на исповедь к отцу Кириллу…». Сразу составилось определённое разграничение. Это, мол, ваш духовник, отец Кирилл, а мой – Никодим. Обстоятельно было рассказано о том, какой широкой души был митрополит Никодим, несмотря на ворчание многих в его адрес. Затем Патриарх сошёл с амвона, и по-существу началось Отпевание. Была прочитана и пропета 17-я кафизма и далее совершено «Последование» с прочтением Евангелия и Разрешительной молитвы. Её огласил митрополит Онуфрий. После прочтения стал складывать её. Видя это, и считая, что ему, как Первоиерарху и управляющему Отпеванием, зачитавший передаст Разрешительную молитву и он вложит её в руки усопшего Старца. Патриарх Кирилл сделал два шага ко гробу и почти вплотную подошёл к митрополиту Онуфрию. Но тот, видя это, не смутился угоднически перед Первоиерархом, а сам вложил Разрешительную молитву в руки своего духовного отца, архимандрита Кирилла. После этого только митрополит Онуфрий сделал шаг назад, освобождая место Патриарху Кириллу. Последний, проглотив лечебную пилюлю, подошёл к гробу, наклонился, слегка и быстро приложился к возду̀ху на главе архимандрита Кирилла. И вдруг сделал странный жест. Величественно осенил крестным знамением мощи Праведника… Кто кого должен благословлять? Не наоборот ли?!.. За Первоиерархом, смиренно приложился и митрополит Онуфрий, за ним все остальные иерархи РПЦ. Началось последнее целование, прощание с отцом Кириллом. Снимая с головы митры, архиереи один за другим подходили к гробу и поклонялись, прикладывались к Старцу. За ними служившие священники, насельники Лавры, прибывшие для прощания со своим духовным отцом священники, монахи, православные люди. Подошёл и я недостойный, наверное, уже в пятый раз. Поцеловал столько потрудившиеся в войну, на службах и на послушаниях ножки Батюшки, колени, приоткрытые тёплые, мягкие, всегда чуть припухшие, добрые руки отца Кирилла. Деревянный крест в его руках и возду̀х на его лице.

С Патриархом прибыли и высокопоставленные ротовцы, поприсутствовали митрополит Илларион (Алфеев-Дашевский), схиархимандрит Илий и другие. Где то у левого клироса показался украдкой, без облачения, только в рясе, в отличии от многих, искренне опечаленных собратий Лавры, Иуда-Агафадор (Маркевич). Некогда надменный наместник Донского монастыря, приставленный быть распорядителем при дверях келии отца Кирилла. Виновник инсульта Батюшки и тяжких, тринадцатилетних его страданий. На сей раз он демонстративно не участвовал в службах. Уж как не пыжится нынешний Первоиерарх, его первые лица, захватившие власть в нашей Церкви и их духовник Илий, но народ чует фальшь и гибельность, исходящую от них. Это они, как их творец – митрополит Никодим (Ротов), являются тем локомотивом, который и поныне всё более и более тянут нашу Русскую Православную Церковь в пропасть экуменизма, бюрократического деспотизма. Превращают наши церкви в малые финансовые пирамиды, в которых выжимаются последние деньги совершенно безправных, бедных прихожан. Превращают наши храмы в увеселительные заведения, в «миссионерские» клубы. Где Творец всего низвергнут с пьедестала. Поклонение совершается высшим чинам Церкви, правящей группе архиереев (митрополитбюро), тому, кого они выбрали на высший пост – «Святейшему» (самому значит святому из всех святых Христовой Церкви) с приближёнными, а через них — адовому идолу, мамоне. Это они вместе, в тесном сотрудничестве со ставленниками иудо-масонского Мирового правительства, назначенных лиц на должности президентов и премьеров, достраивают и загоняют всех в погибельный уже не для тел, а для безсмертных душ электронный концлагерь, и через него – прямо в ад! Как ни старается Первоиерарх и его духовник, ничего у них не получается, с установлением последнего на должность «всероссийского духовника». Это высочайшее звание получил, нёс всю жизнь и уносит с собой наш народный Духовник всея Руси – священноархимандрит Кирилл (Павлов). Это наименование даёт сам народ и более никто! Никакие временщики не могут этого сделать, они — безсильны в этом. Предприняли власть предержащие ныне всё возможное — пыжатся всячески, но чует народ Божий и не принимает лукавцев. После смерти Патриарха Алексия II, отец Кирилл стал абсолютно чуждым новому Патриарху. Несмотря на то, что тот, желая быть избранным на высочайший пьедестал Церковной власти, приезжал перед выборами в Переделкино, навестил архимандрита Кирилла. Как просил, всё время, до последней возможности говорить, и во время тяжёлой болезни отец Кирилл, чтобы его увезли, вернули обратно в родной дом, в Лавру. И при болезненном состоянии его держали в узах. Дабы не было противного им, благого воздействия на братию и служащих главного монастыря и на множество притекающих к нему людей. Дабы стали опорой сопротивления врагам нашего спасения. Не окрепли мы, не воспряли духом в борьбе со злом, со смертельными противниками нашей Веры, нашей Церкви. Только вот после своей смерти архимандрит Кирилл, прорвал всё-таки все препоны и кордоны установленные ему. Вернулся из ссылки, из узилиша в родную Лавру своим телом, а душа то его всегда постоянно пребывала здесь, рядом с мощами главного молитвенника Руси — Преподобного Сергия. Ничего непонятного нет. У них, начиная с нынешнего Патриарха, вся управленческая «головка» — единая, ротовская. Нынешнее митрополитбюро — мощный разрушительный кулак для нашей Русской Православной Церкви. Их дух, прямо противоположен тому, чем жил, что утверждал отец Кирилл. Вот ещё почему было сделано всё, чтобы сорвать отпевание и похороны архимандрита Кирилла Павлова, духовника Троице-Сергиевой Лавры, всей Руси великой! Сделано по-иудейски лукаво, с пропиаренным, кратковременным своим присутствием. Как не крутятся они перед десятками кино и видео камер, как не лгут с амвонов и втайне, как ни вертятся, но ничего у них не получится. Никогда, никто уже из них не станет Духовником всея Руси, каким был и останется для всех архимандрит Кирилл (Павлов), герой войны и герой духовной битвы русского, православного народа. Отпевание закончилось около 12 часов утра. Архиереи с Патриархом ушли в алтарь. Вновь установилась сосредоточенная тишина в Успенском соборе. Некоторые записные патриотические, общественные функционеры, которые пасли, или искажали образ, действий отца Кирилла при жизни, и приехали сюда наскоро попиариться, быстро умчались обратно к своим мирским, более дорогим для них удовольствиям. Остались здесь простые, по настоящему любящие отца Кирилла и Того, Кого он любил и Кому верно, беззаветно служил до последнего своего вздоха.

Непрерывно текла нескончаемая очередь людей, желающих в последний раз приложится к останкам святого страдальца, великого Старца. Скорбно и торжественно двигалась людская очередь, чтобы поклониться тому, кому они верили и верят более всего, из живущих на земле. Люди с благоговением припадали и целовали облачённого в положенные одежды своего духовного отца. Даже те, кто не встречался никогда с Батюшкой, не беседовал с ним, не могли сдержать своих слёз. Всех всколыхнуло и многих привело сюда печальное известие. Вся страна опечалилась. Вся Россия, все православные сердцем почувствовали в себе невосполнимую утрату. Последние, трудные и обманные 30 лет, несмотря на многие ухищрения властей, всяческое умалчивание о нашем Старце и ложь, более всех мы почитали именно отца Кирилла. Из уст в уста передавали всё то, что узнавали про мнение его, по тому, или иному вопросу смутного нашего времени. Особенно в последние 13 лет с тревогой, ежечасно вслушивались сердцем: «А как там отец Кирилл»? После отпевания духовника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кирилла, Патриарх, поскору провёл нужные ему встречи и беседы с присутствовавшими на отпевании архиереями и отбыл с охраной из Лавры. В этот же день 23 февраля, позорный для нашей истории день, возвеличенный прежней богоборческой властью, патриарх Кирилл провёл, уже в Москве на редкость очень деятельно. Днём возложил другие венки, уже к другой, Могиле неизвестного солдата у Кремля. Принял там парад и прохождение воинского подразделения. Произнёс речь перед ними. Затем произнёс речь перед духовенством и почётными гостями, присутствующими там. В этот же день, вместе с министром культуры В. Мединским, пособником богохульников, состряпавших на государственные деньги, выданных им на богомерзкий фильмец «Матильда». Пасквильную поделку оскорбляющую нашу Православную веру. Глумящуюся над нашими святыми, канонизированными Русской Православной Церковью, страстотерпцами императором Николаем и его семьёй. Ничтоже сумняшеся, Патриарх прохаживался в компании, дружеском единении и беседах с министром-подельником преступников, кощунниках издевающихся над нашей Церковью, сообщнике осквернителей нашей веры на множестве выставок, театральных сцен, с теле и киноэкранов, в печати… Вместе с этим чиновником-мракобесом, Патриарх неспешно обошёл, подробно осмотрел в Манеже, большую выставку живописи художника В. Нестеренко. Об этом тоже сообщил официальный портал «Патриархия. Ру». И ещё одна официальная, приятная процедура произошла у Патриарха в этот день, отпевания в Троице-Сергиевой лавре Духовника всея Руси — архимандрита Кирилла (Павлова). Он счёл необходимым в этот день, опять же вместе с В. Мединским, побывать в Музее военной формы одежды (теперь есть и такой музей). Об этом опять же сообщает портал «Патриархия. Ру». Они открыли выставку. Так, что этот день Патриарху печалиться не пришлось. Ему было не до грусти, по поводу кончины, отпевания в этот день истинного Героя войны, легендарного сталинградского сержанта Павлова, оклеветанного не только богоборческой властью, но и подловато молчащей более полувека по этому поводу, до сих пор и Церковной властью. Но ничего! Когда такие «занятые» не принимают, отторгают — это честь! Значит, не зря потрудился Старец. Много поломал злого и богоотступнического у них… В конце 90-х годов и начала двухтысячных, когда произошла главная погибельная ломка ценности человека, как Божьего творения. Отец Кирилл и тогда показал нам пример свободного поведения по отношению ко всему враждебному человеку. Даже к мучителям, тюремщикам, беззаконным властям и их жестоким сатрапам, могущим как угодно унижать и издеваться над телом человека, условиями его жизни, Старец учил относиться внешне спокойно, но внутренне, оставаться всегда несгибаемыми, как он — сталинградскими воинами. Так или иначе, установившийся, больший или меньший диктат. Рабство человека от условий жизни и притеснителей теперь стало грубым, реальным, видимым. Именно в наше время произошёл существеннейший, роковой слом в жизни человека. Его обманным, подложным способом, стращая терроризмом (который сами же и творят), власти всех стран, подчиняясь тайным мировым силам падшего Денницы, ловко загнали, поместили человека в электронный концлагерь. Он с виду незаметен, комфортен, якобы обусловлен заботой о всех. Но это – самое пагубное состояние для людей. Ибо это погубление уже не материального, временного, бренного тела человека, а его безсмертной души. Он лишается главного. За свои соглашательства с антихристовыми властями, он «в благодарность» получает метку, клеймо от дьявола, становится страдальцем и в потустороннем мире, принадлежностью ада и его падшего мира. Его душа губится для вечности. Путём хитроумных электронных приспособлений, с виду облегчающих жизнь человека, он незаметно становится рабом всемирного обольстителя. Именно против этого открыто восстал, открыто заявил об этом, при начале страшного переворота в мире, архимандрит Кирилл. Много перенёс он страданий за это и даже выселения из родного дома — Троице-Сергиевой Лавры. Это был, до последних дней, его второй Дом сержанта И. Д. Павлова, его второй Сталинград. Именно поэтому, особенно в последние двадцать лет он подвергался гонениям, изоляции, замалчиванию, даже имя его старались всячески вытравливать из массового сознания антихристовые слуги, засевшие во всех ветвях власти. Православные же люди знают, помнят и благодарны за мужество, стойкую, безкомпромиссную позицию многострадального Старца. На этом оселке реальной борьбы со злом, краеугольном камне, которым пренебрегли зиждущие, спотыкаются, пытающиеся повторно выстроить богомерзкую, вавилонскую башню. Кроме необыкновенного подвига монашеского, подвижничества духовного, значителен для всех отвагой своей, близок всем отец Кирилл. До сих пор, чёткие и ясные определения Батюшки по поводу истинной, пагубной цели устроителей антихристова «царства», мешают, не дают им окончательно одурачить Божий народ и загнать всех на их кошерную скотобойню. Многие, в погоне за «красным мира сего», и из служителей Бога переметнулись в служение Его антиподу. Архимандрит Кирилл же отважно, как и в пылающем осаждённом сталинградском Доме, смело возглавил сопротивление. Именно эта стоическая позиция Старца Кирилла замалчивается и всячески вытравляется из сознания всех обеими ветвями беззаконных уже во многом властей. О высоте его монашеской, мудрой, высоконравственной жизни пишут, и будет ещё больше написано, даже в официальной прессе и СМИ. Произносятся с амвона слова и Первоиерархом. Но главный подвиг Старца и героя уже этой, страшнейшей войны падшего мира с творением Божиим, это сражение сержанта Павлова под знаменем преподобного Сергия Радонежского, будет и впредь под строжайшим запретом врагов Православия. Именно о нём то и надо говорить, основательно изучать, дабы не впасть в погибельное состояние. И вот этого светильника, прогоняющего тьму вроде бы не стало. От этого почти все, кто находился в храме и за его стенами, в особенности те, кто подходил к мощам святого старца не могли сдерживать свои слёзы. Но удивительным образом на лицах плачущих одновременно сияли улыбки. Была радость от того, что он великий наш Старец – был с нами. Дал нам пример стояния и сопротивления злу своим подвигом. Свет этот теперь не покинет нас никогда, а разгорится ещё ярче, ради дальнейшего укрепления, нашего стояния в вере Православной. Когда же захоронение будет?.. Где Первоиерарх и архиереи?.. Так продолжалось долгих четыре часа. Естественно, большинство измождённых уже долгим ожиданием людей, несмотря на холод, вынуждены были выйти из Успенского собора, так как храм всех не вмещал. Много людей было с детьми и конечно не могли выдержать на сыром морозе столько часов. Они вынуждены были уйти из монастыря. Не исключено, что и на это был расчёт у некоторых устроителей Прощания со Старцем. Наконец, около четырёх часов дня, снова открылись Царские врата и уже не Патриарх, а наместник Троице–Сергиевой Лавры, архиепископ Феогност начал заключительный, последний этап служения заупокойной Литии, последнего целования. Да, дух архимандрита Кирилла ещё держится в Лавре. Держится он благодаря верным ученикам его. Поддерживается теми, кто окормлялся у братского духовника, отца Кирилла. Есть косточка Батюшкина в строении Лавры. Не подмяли её, несмотря на множество атак извне, особенно сверху. Ощутимых ударов и изнутри, от внедрённых, вознесённых в важные чины «засланцев», и многих других зломысленных испытаний. Скрипит могучий корабль, но движется, идёт пока курсом, близким к до̀лжному. Ведёт за собой остальных. Штурвал родной отцу Кириллу Троице-Сергиевой Лавры в крепких, надёжных руках архиепископа Феогноста, – верного чада Батюшки. Это ему он, духовник братии, когда тот ослабел, изнемог в несении настоятельского креста и пожаловался, отец Кирилл долго смотря в окно на Успенский собор и помолясь, коротко и строго ответил: «Кто-то должен его нести….» С того времени многострадальный ученик не ослабел. Несёт свой многострадальный крест. Это его усилиями сохранялась все двадцать лет вне прикосновенности келия отца Кирилла в Варваринском корпусе Лавры. Его упорством все эти годы не вычёркивалась должность архимандрита Кирилла (Павлова), как штатного, действующего духовника братии Троице- Сергиевой Лавры. Регулярно наместник приезжал и посещал духовника своего и после того, как отца Кирилла перевезли в Переделкино. Все эти тринадцать с лишним лет тяжёлой болезни Батюшки, он духовно был рядом с ним, выверял все свои действия через то, что воспринял от своего духовника. Тяжкое горе свалилось на архиепископа Феогноста сейчас – проводы из родного дома, Лавры, в горние обители самого близкого человека, истинного отца, поддержки своей. Большие тёмные круги под глазами показывают, сколько он выстрадал и как страдает сейчас. Но рука кадящего фимиамом своего усопшего наставника, крепка и голос твёрд. Денно и нощно, стоит он у руля главного монастыря России, головного корабля, пробивающего толстый и крепкий, непроходимый лёд, для прохода всех других, разной массы и размеров, кораблей духовной флотилии России. Только вот после своей смерти архимандрит Кирилл, прорвал всё-таки все препоны и кордоны установленные ему. Вернулся из ссылки, из узилиша в родную Лавру своим телом, а душа то его всегда постоянно пребывала там, рядом с мощами главного молитвенника Руси – Преподобного Сергия. Всё! Плен закончился! Именно поэтому при захоронении Духовника Лавры все с великой радостью во всю мощь запели пасхальные песнопения после заупокойной литии и предании земле гроба с телом о. Кирилла. У нас среди зимы была Пасха. Трепещите недруги России и Православия! Теперь, вы никак и ничем не разорвёте нашу нерушимую связь! Русского православного народа с нашим духовным Наставником, духовным архистратигом всея Руси!.. По чьей- то воле всё было направлено на срыв большого, многолюдного события для всей нашей страны – прощания с нашим великим Старцем. Но у них ничего не получилось! Не удалось им провести саботаж по полной программе. Как-бы они не пыжились вместе с сородичами президентом и премьером с министрами, со своей «командой» – ничего у них не выйдет, развалится. Скрипит, шатается их электронно-концлагерная вавилонская башня, не выстраивается и скоро рухнет. Как рухнула несколько тысячелетий назад та, первая в Вавилоне. Забыли червячки, что Бог поругаем не бывает! Не выйдет! Не получится у них сатанинский замысел. Ранее, когда Батюшка надолго заболел, я думал, что может наступить такой момент, когда нужно будет проститься с духовным отцом. Но это всегда казалось – не скоро, а может и никогда... Хотя ему уже было за девяносто лет и он в такой тяжёлой болезни. Кроме того, говорил же он, что доживёт с нами до антихриста. Хотя это оправдалось. Есть официальные сообщения, что погубитель уже есть и действует, действует, но пока скрытно. Да ещё мнение о больших бедах после его смерти, тоже отпугивало эти мысли о прощании с ним. И думать об этом не хотелось. Но вот настал этот момент… Отойдя от гроба, дав другим попрощаться, я пошёл к выходу из храма. Между двух стен плотно стоящих и не могущих уйти от Батюшки людей. Вышел на морозный ветер с дождём и снегом. Там вся большая высокая лестница и далеко за ней, всё было запружено народом.

Ощутив холод, одел при помощи добрых людей шарф и куртку, а скуфью не нашёл. Отчасти поэтому, а более, чтобы ещё минутку-другую побыть рядом с Батюшкой, спустившись вниз по высокой лестнице храма, пройдя среди плотного строя собравшихся людей, поднялся я, прошёл снова в боковой служебный вход Успенского собора. Там в предбаннике посидел немного, согреваясь. Стал рассматривать входящих людей, которых понемногу впускали через этот вход. Какие же они все красивые! Идёт цвет нашего народа! Плохим, не духовным здесь делать нечего. Не поедут они в такую даль, в мороз, в дождь. Были несколько церковных функционеров привезённых сюда на лимузинах ради своих интересов, чуждых, но это так – мелочь, немного их. Основная же масса людей, несмотря на устроенные препоны – их тысячи!.. Искренне любящих Бога и его угодника священноархимандрита Кирилла. Там, в тамбурочке перед боковым входом в Успенский собор, удалось немножко отдохнуть. Собрать воедино разрозненные, будто звёзды в небе, свои чувства и мысли, заодно и понаблюдать за людьми. Здесь встречались и пережидали непогоду и непонятную уже трёхчасовую задержку многие священники, преподаватели Семинарии и Духовной академии. Приветствовали друг друга, расспрашивали. Запомнились две добровольные уборщицы. Одна из них помоложе, высокая, безропотно вытирала пол, постоянно покрывавшийся грязью с обуви входящих. Вторая, пришла попозже но судя по всему – профессионал. Она быстро и привычно скинула своё пальтецо, под которым оказался ситцевый, рабочий салат тёмно-синего цвета. Деловито и умело она перехватила швабру с наброшенной на неё грязной тряпкой. Окунула её в ведро с чистой, но мутноватой от порошка водой. Широкими привычными жестами, быстро протёрла весь беломраморный пол тамбура. Ловко сняв тряпку, обмакнула её вторично в пластмассовое ведро с водой, выжала, набросила вновь на швабру и широкими взмахами, несмотря на свой невысокий росток, быстро прошлась ещё раз по каменному полу пристройки. Сразу видно, что это занятие для неё привычное и в радость. Видно, что ежедневно вот так, к вечеру, после основной работы, она приходит сюда и трудится здесь во славу Божию. Где ещё встретишь таких охочих доброхотов?.. Уже начало четвёртого. После отпевания Старца, прошло более трёх часов, а распоряжений о похоронах никаких. Народ пускают на поклонение и прощание. И всё идут люди и идут... Многие с детьми. Оглянувшись, я увидел ту добрую старушку, которая вчера днём ещё, подозвала и уговаривала меня присесть и отдохнуть на стуле, около неё. Пробравшись к ней, спросил её: — Как? Не прогоняли тебя ночью? — Не – ет, — ответила она улыбаясь. — Я же говорил тебе! Не бойся, Батюшка, отец Кирилл защитит. — Да, уж. Это точно. Он помог, – согласилась бабушка. Только тут я догадался спросить ту, с которой рядом находился весь вчерашний день, вечер и часть ночи. — Как величать–то вас? — Мария. — О, хорошее, Богородичное имечко. Буду поминать. И меня грешного прошу не забыть. Одарил меня её просфорами, взятыми с собой. Она очень возрадовалась: — О, какая радость! А то у меня поджелудочная опять «разыгралась». — Покушай со святой водичкой, — ободрил я её и стал протискиваться вперёд к постаменту с гробом Старца. Снова, к в который раз приложился к нему, сделал земной поклон и с большой неохотой встал, с трудом отошёл в сторону. Так бы, как при жизни его, стоял бы и стоял бы около добрейшего Батюшки… После этого с трудом пробрался на прежнее место. Поближе к бабушке Марии. Время уже полчетвёртого. Четыре часа прошло после отпевания, а люди всё идут и идут. Их пускают. Значит, нет команды на погребение. Кто же при таких обстоятельствах, столько времени, на мокром морозе и ветре выдержит?.. Но вот снова вышел наместник Лавры, архиепископ Феогност, в сопровождении сослужащих ему. Была отслужена ещё заупокойная лития. Служащие и кто смог приложились в последний раз к мощам архимандрита Кирилла. С правого клироса принесли оклеенную белой атласной тканью крышку гроба. Возложили её сверху, навсегда теперь закрыв от нас любимого, необходимого нам Батюшку… Двое сотрудников стали приколачивать крышку гвоздями. Стук в этом царстве тишины, песнопений и молитв, резал разрывал ухо… Гроб подняли, вознесли и понесли к выходу. На запад, в противоположную сторону от алтаря, в котором столько лет служит отец Кирилл… Исходим из Успенского собора. Под пение «Святый Боже…» вышли на основную, входную лестницу. Поражаемся, сколько народа повсюду! Выстояли! Выдержали! Вот она – любовь народа, память его!.. Остались самые верные, – душа народа. Православные люди терпеливо, столько времени дожидавшиеся ожили. Разом ахнули, выдохнули беззвучно. Наступили последние минуты прощания. Многолюдная процессия спустилась по главной лестнице собора, и почему-то несшие гроб, заспешили. Пошли к главному входу в Лавру. Мне подумалось, что через него выйдут и пройдут, пронесут своего Духовника хотя бы вокруг Лавры. Но не тут то было. Процессия за Успенским собором свернула влево, а затем, минуя дорогую для Старца Академию, опять влево, огибая величественный Успенский собор по одной из аллей. Я был в недоумении. Почему Духовника всей Руси, трёх Патриархов, так небрежительно, поспешно уносят? Таких, уже больше не будет никогда и нигде! Неужели нельзя было перекрыть всего лишь боковую, мало загруженную Ильинскую улицу? Пронести в последний путь великого, Вселенского масштаба Старца, уважительно вокруг родной Лавры, вокруг сердца России. Весь город бы оставил бы на время своё торгашество, склоки, телесериалы, водку, греховные занятия… и пришёл бы поплакал о своём окаянстве, вспомнил бы о вечном. Как это нужно! Необходимо. Но нет, дана команда, распоряжение свыше о том, чтобы этого не делать и выполняется … Явно, по всему видно, что властители «церкви лукавнующих» (ап. Павел), и теперь боятся отошедшего от мира сего Старца, сержанта Павлова. Как и тогда, семьдесят три года назад после Сталинграда, когда в страхе отправили его на верную погибель за непокорность им. Да, вы верно чуете, антихристово племя. Вы то знаете, кто вам на самом деле мешает сотворять злые, пагубные преступления. Но все ваши гнусные приёмы – напрасны. Как не помогло вам двадцатилетнее изгнание братского духовника, архимандрита Кирилла из Лавры. Дух его не умер за это время. Живёт в иноках, насельниках Троице-Сергиевой Лавры. Так и ваши козни с похоронами Старца, не спасут вас от народного презрения и адского наказания. Духовник всея Руси будет сиять вечно. И слепить вам ваши поганые бельма. Его правда, его стойкость и верность Спасителю. Как и христианский подвиг юного солдата Евгения Родионова, не смотря на ваших канонизаторщиков, будут как набат, созывать всех и ковать новых воинов в Христово войско!

Крестный ход с телом Духовника Быстро обошли с крестом и гробом вокруг собора, и подошли к подготовленной у храма Святого Духа могиле. Тысячи людей бежали отовсюду, подтягивались к этому месту. Вот оно – новое временное прибежище священноархимандрита Кирилла (Павлова). Почему временное? Да потому, что наверняка, мощи его через непродолжительное время будут обретены, извлечены из могилы. Он будет прославлен нашей Церковью, и мощи его будут находиться в одном из храмов родной Троице-Сергиевой Лавры. Как покоятся там мощи некогда гонимого, 38 лет проведшего в лагерях, не поминавшего отступника м. Сергия, учителя Батюшки – Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского. Отверста могила, у дорожки от входа в Лавру к Преподобному Сергию. Обложена она кирпичом, стараниями игумена Ефтихия с помощниками. Везде во все стороны, куда не взглянешь – множество людей с опечаленными лицами. Многие плачут. Искренне, всею душою скорбят о страшной потере для нашей Церкви. Так, всякого рода и племени начальничков провожать не будут. Может и организуют они пышно, за большущие деньги, совсем по другому, пропиарят своего подельника по всем СМИ, но провожающие будут с холодными сердцами, «по долгу службы», изображать только скорбные физиономии. Здесь – совсем другое дело. Здесь наперекор им, настоящие выстраданные, НАРОДНЫЕ ПРОВОДЫ любимого и родного отца!..

Скорее всего, властительные устроители не разрешили бы хоронить Батюшку здесь, на почётном видном месте. Но промыслом Божиим, чудесным образом, когда отец Кирилл получил инсульт, Патриарх Алексий II, будучи в Лавре, проходя мимо небольшого некрополя за храмом Святого Духа, указал посохом на место у центральной аллеи и повелел: «Вот здесь похороните архимандрита Кирилла». Не ведал он тогда. Что закончит дни прежде Старца. Распоряжение Патриарха стало известно всем. И посему новым церковным властям, было бы слишком скандально отменить это официальное распоряжение. И, конечно же, не обошлось здесь без указания на то, в отношении любимого своего последователя, от главного распорядителя Лавры преподобного Сергия Радонежского. А что могут временщики, какие бы посты они не занимали, против воли святых?!.. Было уже около пяти часов вечера, начало темнеть. Встать у могилы негде. Удалось взгромоздиться на один из двадцати мешков с песком. Все взоры устремлены на обступивших могилу иноков Лавры. Когда все установились, затихли, наместник, архиепископ Феогност негромко начал последнюю, короткую заупокойную Литию по своему наставнику, духовнику его и братии Лавры. Необыкновенная печаль как сень опустилась над нами. Не плакать, не скорбеть было нельзя. Но, действительно, печаль наша была светла и полна памятью о нашем духовном отце. Самым дорогим для нас на этом свете…

В конце службы из тысячи всех стоящих вокруг, исторглось общее песнопение: «Со святыми упокой», «Душа его во благих водворится»… и особенно «Вечная память». И почти тут же, мощно зазвучали пасхальные стихиры. У всех только что заплаканные, искажённые скорбью лица, разом засияли, и мощный хор тысячи голосов, потряс мрачное небо гимном всех православных христиан: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровах!!..». Мы радовались и обнимались как в Светлый Пасхальный Праздник. Обнимались с незнакомыми и даже с теми, с кем были в неприязни. Вот, что делает отец Кирилл, даже при отшествии своём от нас! После этого стали подтаскивать мешки с песком. Многие пытались взять от них по горсти и бросить по обычаю в могилу Старца. Все, кто мог, брали тяжеленные мешки и подносили, подтаскивали. Быстро могила была заполнена, и вырос холм, на который водрузили крест с именем Батюшки, как непобедимое знамя нашей победы над злом. Всегда, везде и повсюду!.. Сверху положены были венки. Один от давно уже уехавшего Патриарха, множество от родной Лавры, и от почитателей отца Кирилла. Цветы многослойным ковром возвысили холм, украсили в этот зимний пасмурный день это, ещё одно особо притягательное место для православных людей в святой Троице-Сергиевой Лавре. Долго не хотели расходиться люди, хотя время уже было около шести вечера. Опустились сумерки.

Заспешил я, к выходу из Лавры. Но вспомнил, что не попрощался с главой монастыря — преподобным Сергием. Тем более, что на сей раз, по указанию опять же наместника, мощи его у главы открыты. Направился к Троицкому храму. Уходил из Лавры уже в темноте, при освещении фонарей, провожаемый хлопотливой матушкой Сергией. Как в те труднейшие дни, когда я промёрзший, пять лет назад выискивал, расспрашивал и записывал знающих отца Кирилла. Это она вместе с уже покойной матушкой Таисией из Переславля, были главными помощницами, в моих долгих и трудных поисках людей, окормляющихся у Батюшки. Записи в разных городах и весях, но больше около Сергиева Посада. Из всех этих трудов возникли книги «Старец» и «Духовник» о дорогом нашем духовном отце Кирилле. Попрощавшись с доброй монахиней, заспешил я на вокзал. На Блинной горке обернулся, покрестился и поклонился Пресвятой Троице, сияющей и покрывающей эту обитель Православия. Святым храмам Лавры, преподобному Сергию, незабвенному нашему отцу, архимандриту Кириллу и живущим, труждающимся там. Возблагодарил я Господа, за дарованное счастье быть, присутствовать при последних проводах горячо любимого духовного отца. Поклонился и заботливому наместнику, архиепископу Феогносту с братией и иноками главного нашего монастыря – форпоста Русской Православной Церкви. Теперь он ещё более укреплён возвращением, присутствием там навечно своего братского Духовника, священноархимандрита Кирилла (Павлова). Поклонился духовной твердыне, неприступному «Дому сержанта Ивана Павлова». Главной цитадели, как указывали немцы в своих сводках, несгибаемой и победившей врага твердыне Сталинграда. Дышалось привольно, свободно, утвердились силы и вера, от вида главной крепости нашего спасения. От твёрдой уверенности в том, что благословенная Лавра получила нового святого. Ещё одного, небесного защитника нас убогих. Теперь отец Кирилл сильнее будет способствовать нам в нашей борьбе с врагами нашей Русской Православной Церкви. Значит – стоим, как он в Сталинграде и здесь в Лавре. Значит, скоро победим, погоним врагов из Святой Руси!.. Дай то Бог!.. Священник Виктор Кузнецов. (Из книги «ПОМНИМ». В сокр. вар.) «Не падайте духом и не унывайте: малодушие не заповедано христианам». архиеп. Аверкий (Кедров) «Церковь всегда распята, как и Христос». Архимандрит Кирилл (Павлов) «Можно умереть, но остаться жить для людей, а можно жить, но быть умершим». Архиепископ Антоний (Михайловский) – «отец Арсений». + + + Смотрел ты в Небо, голубем взлетая, Желанной встречи с Богом ожидая. Твоя свеча недавно догорела, О, сколько сирых она грела! Светильник наш при жизни благодатный, Ушел от нас с печалью безвозвратной. Ходатай за всех грешников земных, Молитв мы просим искренне твоих. Любимый старец, Батюшка Кирилл, При жизни всех любя, добро творил. Сейчас ты в Светозарном Его Рае, О нас молись, чтоб души мы спасали. Десницей нас с Небес благослови, Во Имя Божьей праведной любви! Елена Гарнявая. «Не слушатели Закона праведны перед Богом, но исполнители Закона оправданы будут». (Лк. 16, 10). Образ верным «Свет Православия» «Отошёл ко Господу великий Старец всея Руси — архимандрит Кирилл (Павлов). Образ верным... Духовник всея Руси, удерживающий молитвенник... На нем исполняются слова Святого Апостола Павла: "Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его". (2Тим.4:7-8). Святость отца Кирилла никто не смеет оспаривать, и поэтому в Церкви Небесной, торжествующей, без сомнения не скорбь, а праздник. Небо пополнилось еще одним молитвенником о Святой Руси! Теперь, в связи с кончиной Всероссийского молитвенника, тем более в такой для России год, православному народу необходимо ещё усерднее обратиться к Господу Богу! Царствие тебе Небесное, дорогой и родной наш Батюшка Кирилл!»

Из книги священника Виктора Кузнецова «Помним» https://3rm.info/main/74439-den-pamjati-starca-duhovnik-vseja-rusi-arhimandrit-kirill-pavlov.html