Священные символические изображения в Древней Церкви

В древней Церкви, наряду с прямыми священными изображениями, широко употреблялись образы символического характера. Само понятие символа, происходящее от греческого σύμβολον (знак, опознавательная примета), изначально означало материальные знаки духовных реальностей. В античности символом именовали разломленные пополам таблички, служившие свидетельством договора между двумя сторонами. В христианском же предании символ обрел более возвышенное значение – он стал зримым выражением невидимых Божественных истин. Уже в росписях катакомб сложилось особое церковное искусство, отличное от языческой античности. Христиане стремились передать не только внешнюю, чувственную красоту, но и внутреннее, духовное содержание веры. Так, древнехристианская символическая живопись явилась первым опытом визуального воплощения священных истин. При этом Церковь, следуя апостольскому принципу «всё испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес. 5:21), заимствовала некоторые формы античного искусства, очищая их от языческого смысла и наполняя новым, евангельским содержанием.
Причины возникновения христианского символизма коренятся прежде всего в неизобразимости Божественных тайн. Святые отцы подчеркивали, что глубина Божественных догматов не может быть до конца выражена прямым изображением. Потому символы служили прикровенным языком, способным намекнуть на непостижимые истины. Кроме того, важнейшие таинства веры не открывались оглашенным сразу, но преподавались постепенно, по мере их духовного созревания, согласно дисциплине тайноводства (arcanum disciplinae). Святой Кирилл Иерусалимский наставлял: «Как Господь говорил народу притчами, а ученикам наедине изъяснял их (Мф. 13:10-11), так и в Церкви язычникам не проповедуется явно учение о Пресвятой Троице, да и оглашенным тайны излагаются не прямо, но часто прикровенно, дабы верные, знающие, разумели, а незнающие не потерпели вреда». Наконец, в условиях языческого мира открытое исповедание христианских истин могло подвергать верующих опасности, потому символические изображения служили своего рода тайнописью, понятной лишь посвященным.
Первоначально круг священных символов был невелик и основывался преимущественно на библейских образах: агнец как прообраз Христа, жертвенно закланного за грехи мира; Ноев ковчег как символ Церкви, спасающей от потопа греха; Добрый Пастырь как изображение Спасителя, несущего на плечах заблудшую овцу. Однако для новообращенных из язычников многие ветхозаветные символы оставались чуждыми. Потому Церковь, следуя примеру апостолов, которые обращали языческие алтари «неведомому Богу» (Деян. 17:23) в проповедь Христа, освящала и переосмысляла некоторые античные образы: рыба (ἰχθύς) как акроним имени «Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель»; якорь как знак надежды на спасение (Евр. 6:19); феникс как символ воскресения; виноградная лоза как образ единства верных во Христе (Ин. 15:5).
Нередко одно и то же изображение несло в себе как исторический, так и символический смысл. Например, сцена «Добрый Пастырь» одновременно напоминала о евангельской притче и указывала на Христа как Спасителя душ. Для верного толкования символа необходимо учитывать исторический контекст и святоотеческое предание. К числу важнейших символов первохристианского искусства относятся: агнец как жертва Христова; рыба (ἰχθύς) как исповедание Спасителя; якорь как надежда на спасение; голубь как образ Святого Духа или души, пребывающей в мире; феникс и павлин как символы бессмертия и воскресения; виноградная лоза как образ Евхаристии и единства Церкви; монограммы Христа (ΧΡ, ΙΧΘΥΣ) как знамение Его победы.
Таким образом, священные символы древней Церкви служили не только украшением, но и проповедью, богословием в красках, возводя ум от видимого к невидимому – к созерцанию вечных истин Христовой веры. Через эти образы первохристианская традиция сохраняла и передавала глубочайшие тайны веры, соединяя ветхозаветные прообразы, евангельские истины и очищенные элементы античной культуры в гармоничное целое священного искусства.